Времена перевирая. Стихи

скачать книгу бесплатно

Мы каждый врозь проводим лето,
Пока оно проводит нас.

Ожидая Бога

1

Дефисы птиц стекали с мглы небес
В лазурный край, назначенный Всевышним.
А Он сидел, худой, подслеповатый, —
Хрустели пальцы на столе игральном, —
Вслух недоумевал: какие птицы? —
Опять судьба разворошила карты
И вышвырнула в небо наобум.

2

Как извивался голос мандолины,
Вещающей, кого уносит ветер:
То птиц из клеток, то друзей старинных,
Чьи лица ищешь в дырах на портрете.

А помнишь – были буквы на конверте
И складывались в канувшее имя,
Но почерк поседел и голос вымер,
Успев спросить: «Откуда дует ветер?»

Была ли тайна в дремлющем ответе?
Мы ткали холст, в него вживляя числа,
И думали: куда уходит ветер? —
Он стал одним из нас. И приручился.

3

Мерцающий день проживаю сквозь зеркала —
Кровавятся ноги и в бездну съезжают руки,
И, кажется, жизнь до потерянности мала:
Сначала росла, а потом уместилась в сутки.

Нахохлился ангел и просит закрыть окно —
Он слаб и не обретается в чаще смога.
Не жалуйся, это надолго. Укройся сном.
Зеркало в трещинах, как ожидание Бога.

А город был пуст, и Бог его не искал,
А чьи-то снега расправили свиток странствий.
Ступала весна по мелководью зеркал,
И стлался рассвет, уничтожающе-красный.

Жить в исчерпавшейся квартире…

Жить в исчерпавшейся квартире,
Хлебая щи в унылом скарбе,
Где дважды два еще четыре,
Где тлеют платья куклы Барби,
Где чуть подрагивает плесень
На обмелевшем фортепьяно,
Где зимний ветер куролесит
По гривам лета зло и рьяно…
Растила молодость коварство,
Капель затачивала камни,
А стрелы поросли январской
Переродились сорняками.
Растешь, когда не в силах длиться,
А жизнь медлительней и проще:
Жиреет пыль и старит лица,
Такие вымытые прошлым.

Ветер памяти

Пусть руки пробегут по фиолетовым снам
И временем подавится тьма.
Сегодня ветер памяти меня распознал:
Лиха одежка против ума.
И громоздился сон, и пальцы строили дом,
Перчатки коченели в цвету,
А самолеты старились под вывеской «Лом»
И каялись, крестясь на лету.

Над перепадом города зевает окно —
Бездарная, как память, дыра.
Просеялись друзья; как это было давно,
А все еще зовется «вчера».
В бочонках расстоявшихся испортился ром
И вышел в свет, пространство пьяня…
А прав был только сон, где пальцы строили дом, —
Он прочный, он живет без меня.

Мне сжег сознание мерцающий портрет…

Мне сжег сознание мерцающий портрет
В броженьях пасмурных, где помыслы свернулись.
Он что ни день мне виновато смотрит вслед
Из боли города, из вычерченных улиц.

Он просто дождь, утихомирился и ждет,
И наряжается то избранным, то нищим,
Чтобы обринуться с неистовых высот
В отполированное холодом жилище.

Из криков окон проливаются слова,
Те, за которые я исстари в ответе.
И златорото улыбается листва,
Рассыпав горькие лекарства от бессмертья.

Утро с Шопеном

На рассыпанный пепел Шопена
Ощерилась клавиатура.
Как изысканна и цинична фортуна
И все-таки третьестепенна.

Мне тесно от синего завтрака
В ледовитой заводи звуков,
Мне тесно от белого воротника,
Застегнутого на скорую муку.

И мечутся в форточке пьяные форте,
И пудовая краска с холста летит…
А цветная улыбка бездарности портит
Мой исполнительский аппетит.

Детство

Живешь и пишешь злые стихи:
Что ни буква – то наповал.
Летит солома из-под стрехи,
Катится голова.
Что делать? – Мне ведь так мало лет,
Строки – руки в карман.
Дарит судьба счастливый билет,
А дальше – решай сама.
Бездонно пропитывает паруса
Глубина человечьих ран.
Праздник негаданно удался,
Катится кровью к нам…
«Висельница! Юродивая!»
Солнце, прочь, не свети, не грей…
Это не выдумка, это я
И в море брошенный Грей.

Безверием обожжены

Жизнь пахла ромом с молоком
И поливала кипятком.
Мы спали под одним замком,
Вот только в разных городах.
Съезжали фото со стены,
Обделены, обречены,
Нам протянули руки сны
В мирской бардак.

Отмарафонил – и без сил
Укрылся дождь среди могил.
А если ты меня любил,
Зачем я здесь, в узлах дорог?
Поблескивал клыками суд,
Сваяв забористый абсурд,
А век злопамятностью крут
И круторог.

В событиях иссякли сны,
Безверием обожжены,
И небеса как дно черны:
Чернеет день на черном дне.
Палач, глаза в кулак не прячь,
Как и Фемида, ты незряч.
Успокоенья и удач
Тебе и мне.

ИЗ КНИГИ ПУТЕШЕСТВИЙ

Солнце трет коралловые веки,
Облака протяжно засыпают,
Снов пересыхающие реки
До сих пор вонзают русло в память.

Мадам с косой – почти как местный бог…

Мадам с косой – почти как местный бог,
Косу изрядно вытоптали курши.
В лесном кафе пасется запах пунша,
В ветвях закатный парус пересох.
Все девушки с веслом ушли в отстой,
Русалки спят, распластанные сушей.
Шипучий шепот путницы с косой
В моей душе звучит как вездесущий:
«Распалось море на песок и соль,
Из старых сказок выползают были,
Снега мой лес так яростно белили,
А он крепчал, костлявый и босой.
Не проще ли представиться: Ассоль…»

Вильно. Улица Всех Святых

Вильно. Улица Всех Святых,
Ногами истрепанная струна.
Спиной повернувшаяся страна