скачать книгу бесплатно
Идеологический фронт
Идеологическая угроза Америке, по мнению деловых и политических кругов США исходила из деятельности Коминтерна. В обобщенном виде эти панические настроения отражало заявление журналиста Клотса и дипломата Келли: «Не может быть вопроса о признании до тех пор, пока они… не прекратят пропаганды в САСШ. Мы знаем, что большевики не субсидируют деньгами американскую компартию, а наоборот, американская компартия, имеющая 600.000 долларов ежегодного бюджета, сама посылает членские взносы исполкому Коминтерна в Москве[354 - Положение с советской пропагандой в США наглядно демонстрируют непрерывные жалобы советских дипагентов в США на нехватку средств не то что на пропаганду, а просто на просветительскую и культурную работу: «Все другие страны, даже самые маленькие, пытаются воздействовать на общественное мнение здесь, имея свои газеты на своем языке или на английском… Мы же имеем здесь «Русский голос» и «Новый мир», которые склонны нас поддерживать, но которые влачат жалкое сущестование, и прежде всего потому, что не имеют денег… «Совьет Рашен тудэй»… находится постоянно накануне банкротства… платит гроши своим сотрудникам и держит редакционный состав на голодном пайке». (А. Трояновский – М. Литвинову 2.03.1937, (Советско-американские отношения 1934–1939… с. 544–546)).]; но не в этом разрушительная деятельность Коминтерна в САСШ. Американская компартия, оставленная на свои собственные идейные ресурсы, не продержалась бы ни одного дня. В ней есть всего 4-5 человек, заслуживающих название коммуниста. Страшнее всего то, что большевики дают инструкции, указания и идейную пищу американским коммунистам, и, помимо того, берут лучших из нашей молодежи к себе в Москву, и там их воспитывают в специальной школе в качестве пропагандистов для того, чтобы разрушить нашу систему… Коминтерн контролирует наших американских коммунистов»[355 - Главное доверенное лицо Амторга Андрейчин – М.М. Литвинову о беседе с американским инженером Попом по вопросам советско-американских отношений. 22.10.1932. Приложение. (Советско-американские отношения… С. 625)].
Однако подобные панические настроения разделяли далеко не все. Например, около сотни «радикальных и либеральных писателей, художников и просвещенцев вынесли протест против запугивания «красной опасностью»»[356 - Советско-американские отношения… С. 290–292.]. Американский посол в Германии У. Додд в свою очередь утверждал, что «советской угрозы более не существует». В качестве доказательства Додд указывал, «что в Соединенных Штатах в 1932 году коммунисты на выборах собрали лишь незначительное количество голосов»[357 - Додд У… Введение, с. 15–16.].
В то же время другой американский посол, но уже в СССР Буллит в 1935 г. устроил настоящую истерику по поводу участия компартии США в VII Конгрессе Коминтерна. Буллит требовал у Литвинова информации о датах проведения Конгресса, именах и московских адресах американцев, участвовавших в нем[358 - Литвинов – Трояновскому, 14 июля 1935 г., АВП РФ, ф. 0129, оп. 18, д. 1, л. 63-64 (Данн Д… С. 86–87)]. Эмоции Буллита можно было понять. На Конгрессе Генеральный секретарь Коминтерна Г. Димитров призывал американцев к переходу от «обороны к наступлению на капитал…» требовал от них «революционного свержения господства буржуазии»[359 - Советско-американские отношения 1934–1939… С. 382.]. Подобные идеологические заклинания утвердили Буллита и многих других во мнении, что главная задача Советского Союза заключается в экспорте революции.
На практике максимум, на что шли американские коммунисты в кризисные годы, была организация наравне с советами безработных, католическими священниками, ветеранскими организациями, профсоюзами и т. д., демонстраций голодных и безработных. А главными практическими вопросами, обсуждавшимися на Конгрессе 1935 г., утверждал Б. Сквирский, были: «поддержка демократии, борьба с фашистской опасностью, а он (Буллит) рисует все дело так, будто все это какой то заговор против США…»[360 - Беседа Б.Е. Сквирского с У. Буллитом. 17.12.1935. (Советско-американские отношения 1934–1939… С. 362, 403.)].
Патологический страх перед Коминтерном, очевидно, базировался на собственном опыте «борцов за демократию». Примером в данном случае может являться захват Кубы и Филиппин, который был произведен с помощью революционных армий. «Восстание на Кубе, – говорил известный американский дипломат Е. Фелпс, – погибло бы само собою от истощения, если бы оно не поддерживалось и духовно и материально постоянною посылкою подкреплений из Соединенных Штатов, в прямое нарушение наших законов о нейтралитете и договорных обязательств»[361 - Вандам А. Наше положение… С. 75.]. Аналогичный прием использовался и в случае с Россией. Уже во второй половине XIX в. в Нью-Йорке, Филадельфии, Питсбурге, Бостоне и т. д. было организовано «Общество друзей свободы России», через которые шла поддержка различных революционных групп внутри России[362 - Вандам А. Наше положение… С. 83.]. Первый опыт борьбы был опробован во время революции 1905 г.
Еще более красноречивым был пример вмешательства США в мексиканскую революцию. В 1913 г. в ответ на вопрос британского министра иностранных дел Э. Грея о целях этого вмешательства американский посол У. Пейдж заявил: «Заставим их устроить выборы и жить согласно выработанным решениям». – «А если они не согласятся?» – «Снова вмешаемся и заставим голосовать». – «И будете делать это на протяжении 200 лет?» – спрашивает Грей. «Да, – отвечает посол. – Мы будем стрелять в этих людей до тех пор, пока они не научатся голосовать и управлять собой сами»[363 - Ferguson N. Civilization or Mad Mullahs: The United States Beetween Informal and Formal Impire (in: Talbott S. and Chanada N. (eds). The Age of Terror. Oxford: The Perseus Press, 2001, p.121). (Уткин А.И. Месть за победу… С. 154).]. На что не пойдешь ради утверждения «святых принципов демократии». Виновным позже опять окажется Советский Союз, Э. Гувер обвинит советских коммунистов в организации стихийных демонстраций протеста в Южной Америке против свирепствующего в Мексике белого террора[364 - Советско-американские отношения… С. 288.].
Ответом на обвинения Гувера может послужить замечание Г. Форда, о помощи США Мексике по установлению «демократии»: «Мы наслышаны о так называемом «развитии» Мексики. Эксплуатация – вот более точное слово. Когда богатые природные ресурсы безжалостно эксплуатируются на потребу иностранным капиталистам (США) – это не развитие, а форменный грабеж…»[365 - Форд Г… С. 307.].
Пока же на практике свои принципы Соединенные Штаты отрабатывали в России во время революции 1917 г.[366 - США оставили свой след в февральской 1917 г. либерально-буржуазной революции в России, первыми признав Временное правительство. Признание союзников, по сути, стало единственным формальным источником легитимности Временного правительства.], и последовавшей интервенции… Но «демократия» вне подозрений… в том числе и в своей борьбе против социальной справедливости, которая в США считалась не меньшим преступлением, чем воровство. Например, в 1920 г. Миссисипи объявил преступлением содействие или публикацию «аргументов или предложений в пользу социального равенства».
Но именно в обострении социального вопроса, а не в подрывной деятельности Коминтерна, таилась главная идеологическая угроза рафинированному американскому либерализму. Мнимая угроза со стороны Коминтерна и большевиков раздувалась правыми для достижения собственных целей, отмечал в своем донесении советский дипагент в США Б. Сквирский: «Ввиду экономического кризиса и предстоящего принятия непомерно высокого тарифа необходимо создать центр пропаганды для отвлечения общественного мнения от этих вопросов… «Безработица все еще сильна, и, вероятно, каждый безработный может быть изображен, если нужно, как большевистский заговорщик». В качестве запугивателей населения можно, конечно вполне рассчитывать на Дочерей американской революции, Американский легион, Охранителей Америки (Ки мэн оф Америка), Часовых республики, Ку Клукс Клан и Национальную гражданскую федерацию. Для целого ряда республиканцев, выступающих на «сухой» платформе и не имеющих вообще чего сказать своим избирателям, возможность выступления в качестве спасителей страны от «красных»» является якорем спасения…»[367 - Советско-американские отношения… С. 290–292.].
В мае 1930 г. была создана Комиссия Фиша (210 за, 18 против, 68 воздержалось). В донесениях советских дипагентов по этому поводу сообщалось, что «Большинство… источников приходит к выводу, что целью комиссии Фиша является создание нового избирательного лозунга «Борьба с красной опасностью»…»[368 - Обзор состояния советско-американских отношений (15 июля – 15 августа 1930 г.) Раздел «Комиссия Фиша. Справки о ее возникновении». (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 12, п. 120, д. 306, л. 114–124.) (Советско-американские отношения… С. 335–336.)].
Как и в других странах в Америке существенную помощь в борьбе с «красными» оказывали белогвардейцы. Так, в донесении Б. Сквирского отмечалось: «Белогвардейская контора в Нью-Йорке… распространяет циркулярные письма среди сенаторов, конгрессменов и деловых кругов, в которых призывает к борьбе с «советской пропагандой». В этих письмах, выпускаемых под заголовком «Долг каждого честного человека бороться с большевизмом», указывается, что Амторг является агентством для коммунистической пропаганды… что все приезжающие из СССР комиссии, под видом торговых агентов и инженеров, являются лишь агентами «Интернационала»…»[369 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову об антисоветской кампании в США. 1 марта 1930 г. (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 13, п. 126, д. 318, л. 15-21.) (Советско-американские отношения… С. 252–253)]. В подтверждении этих слов американской администрации был предоставлен ряд соответствующих документов.
В ответ сенатор Рид, председатель комиссии по обследованию «документов», говорящих «о связи сенаторов Бора и Норриса с совпра… и получении ими денег… за пропаганду… объявил, что он, как и вся комиссия пришли к заключению о несомненной подложности документов…»[370 - Б.Е. Сквирский – М. М. Литвинову о пакте Келлога и о перспективах советско-американских отношений. 11 января 1929 г. (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 12, п. 125, д.305, л. 1-5.) (Советско-американские отношения… С. 122)]. Месяц спустя немецкая политическая полиция арестовала группу русских эмигрантов, занимавшуюся составлением антисоветских фальшивок, в том числе таких, как «письмо Зиновьева» и «документов о покупке» американских сенаторов Бора и Норриса советским правительством. «В результате демаршей советской стороны дело было передано в уголовную полицию. Входе процесса… суд признал подложность документов…»[371 - Б.Е. Сквирский – М. Литвинову о формировании новой президентской администрации США и о советско-американских отношениях. 14.03.1929. (Советско-американские отношения… С. 153)]. Подобная судьба ожидала и все сообщения о связи Амторга с «революционной пропагандой», которые оказались вымыслом[372 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о кампании в США против СССР и советско-американской торговли. 2 мая 1930 г. (АВП РФ, ф. 0129, оп. 12, п. 120, д. 306, л. 64-69.) (Советско-американские отношения… С. 271)]. Тем не менее, полицейский комиссар Нью-Йорка Уэйлен опубликовал их[373 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о кампании в США против СССР и советско-американской торговли. 2 мая 1930 г. (АВП РФ, ф. 0129, оп. 12, п. 120, д. 306, л. 64-69.) (Советско-американские отношения… С. 275)].
На обвинения комиссара ответила «Филадельфия паблик леджер»: «Трудно поверить, чтобы какой-либо ответственный представитель Амторга, советской торговой организации в Нью-Йорке, рискнул подвергнуть опасности свою полуторастамиллионную торговлю с Соед. Штатами». «Если комиссар Уэйлен заплатил хотя бы дырявый пятак за письма, которые он опубликовал с целью дискредитировать 1-е мая, его жестоко надули»[374 - Аналогичное мнение высказали: республиканская «Нью-Йорк геральд трибюн», «Нью-Йорк ивнингуорлд», «Балтимор сан», «Бруклин таймс», «Бруклин дейли игл», «Сант-Луис стар»«Нью-Йорктаймс». (Б. Сквирский – М.Литвинову. 14 мая 1930 г. (Советско-американские отношения…, с. 277).)]. Амторг обратился к Уэйлену, предлагая «расследовать подлинность документов и обещая свое полное содействие в этом деле. Уэйлен, однако, от этого уклонился…»[375 - Б. Сквирский – М. Литвинову. 14 мая 1930 г. (Советско-американские отношения… С. 277).].
Настроения здравомыслящей части американского населения отражало выступление Алисы Рузвельт – дочери президента Т. Рузвельта и вдовы спикера Н. Лонгворта: «Мы судим о Советском Союзе слишком в большой степени по словам русских эмигрантов, вращающихся здесь в Обществе, полных горечи по отношению к новому строю в России и не понимающих того, что там происходит. Нас пугает так же пропаганда, но если бы было верно, что наша страна не может выдержать допущения чужих идей из-за границы, то пришлось бы сказать, что такая страна никуда не годится. Иностранные идеи Америке ничего не сделают, ибо Америка будет идти своим путем, и если придет к фашизму, то придет к фашизму по-американски»[376 - Дневник 1-го секретаря полпредства СССР в США А.Ф. Неймана. 6.03.1935. (Совестко-американские отношения 1933–1939… С. 303–304).].
Свою лепту в обострение идеологической борьбы вносили экономические успехи Советского Союза. Советский дипломат Файлин в то время отмечал, «что травля советского режима в американской печати является естественным последствием того, что в Америке интересы страны регулируются интересами собственников, которые видят в каждом успехе советского строя большую опасность…»[377 - Письмо заместителя управляющего Главного секретариата Народного комиссариата внешней и внутренней торговли СССР Фесенко главному секретарю Коллегии НКИД Б.И. Канторовичу о беседе наркома А. И. Микояна с американским коммерсантом Э. Файлином, приложение, 9.07.1927. (АВП РФ, ф. 04, оп. 3, п.13, д. 191, л 3-11.) (Советско-американские отношения… С. 31–32)].
«Целый ряд конгрессменов выступал с речами об опасности, грозящей Америке от осуществления пятилетки…»[378 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о попытках в США ограничить советско-американскую торговлю. 10.07.1930. (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 13, п. 126, д. 318, л. 61-68) (Советско-американские отношения… С. 304)]. Напряжение было столь велико, что представители СССР были вынуждены выступать с успокоительными заявлениями. Так, Келлок (из бюро Сквирского) «указал, что одни неправильно считают ее (пятилетку) утопией, а другие так же неосновательно полагают, что при выполнении ее СССР станет гегемоном в мировой экономике. Пятилетка лишь начало экономического развития СССР, который будет нуждаться в экономических отношениях с иностранными государствами и по выполнении пятилетки»[379 - Советско-американские отношения…., с. 346.].
Советский полпред в США сообщал: «Демократы и прогрессисты обвиняют Гувера в отсутствии «плана». Он на это отвечает им, что они заразились от советской пятилетки по части «планов»; он выдвигает идею «американского плана»… Влиятельная республиканская «Нью-Йорк ивнинг пост» заявляет, что Гувер выдвинул своим лозунгом: «Индивидуализм против коллективизма», что равносильно «капитализм против коммунизма», или «американизм против большевизма». Это, по мнению газеты, американский ответ России. «Это будет боевым кличем 1932 г.», «Мы не можем лечь и пассивно встречать зверские атаки советской экономики… Мы не можем не поддержать президентского кандидата, который становится во главе такой битвы. И мы знаем, что самый акт борьбы поможет лучше, чем что-либо иное, рассеять депрессию, окружающую нас»… В середине июня Гражданская федерация разослала письмо с предложением организации съезда деловых людей для выработки десятилетнего плана хозяйственного развитая СШ. Мэтью Уолл, вице-председатель Федерации труда, призывал: «Нам нужно встретить хладнокровный коммунистический пятилетний план теплокровным десятилетним планом демократического идеализма…»[380 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о кампании в США против торговли с СССР. 29.06.1931. (АВП РФ, ф. 05, оп. 11, п. 80, д. 124, л. 95-97.) (Советско-американские отношения… С. 468–469)].
Но некоторые американские политики смотрели на будущее с большим «оптимизмом». Так, указывая на опасность конкуренции со стороны СССР, конгрессмен Сирович утешал себя и других тем, «что в течение ближайших 10 лет будет иметь место мировая революция и война, от которой СССР погибнет…»[381 - Советско-американские отношения…, с. 265.].
Комиссия Фиша
В обоснование создания своей комиссии Фиш заявил, что «хотя документы (о коммунистической пропаганде) Уэйллена оказались фальшивыми, это не помешает комиссии сделать определенные выводы на основании тех доказательств, которые были обнаружены независимо от дела о фальшивых документах»[382 - Обзор состояния советско-американских отношений (15 июля – 15 августа 1930 г.) Раздел «Комиссия Фиша. Справки о ее возникновении». (АВП РФ. Ф. 0129, оп. 12, п. 120, д. 306, л. 114–124.) (Советско-американские отношения… С. 335–336.)]. «Независимые доказательства» начались с показаний – «свидетеля» католического священника Уолша, которому помогал Э. Гувер, глава Розыскного бюро департамента юстиции. Уолш заявил… что в 1923 г. в Союзе был издан декрет, по которому запрещалось иметь больше 30-ти жен в течение 10 лет…[383 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о кампании в США против СССР и советско-американской торговли. 17.06.1930. (АВП РФ, ф. 0129, оп. 13, п. 126. д. 318, л. 53-60.) (Советско-американские отношения… С. 296)], что Москва тренирует негров с целью поднять в будущем восстание… другой «свидетель» глава Федерации труда Грин заявил, что главная цель коммунистов подготовить революцию в Соед. Штатах. На вопрос комиссии, откуда коммунисты добывают средства для своей работы, он ответил незнанием… Кроме этого советское правительство обвинялось в поддержке восстания в Никарагуа, в субсидировании демонстрации безработных в САСШ, в причастности к руководству коммунистической пропагандой в Америке. Нью-йоркский прокурор Тэттл даже опубликовал в прессе обвинения в контрабанде в Соед. Штаты часовых механизмов из СССР![384 - Советско-американские отношения… С. 288.]
Доказательств «свидетельствам» явно не хватало, однако это не смущало Э. Гувера. Он объяснил этот факт тем, что с 1924 г. департамент юстиции прекратил наблюдение за деятельностью коммунистов ввиду отсутствия средств и недостаточности законов. Этой стороне дела уделяется особое внимание, – сообщал Сквирский, – и в результате расследования, вероятно, перед конгрессом будет поставлен вопрос о снабжении парламента достаточными средствами и принятием новых законов против коммунистов… В защиту ассигнования выступил конгрессмен Снелл при содействии, которого была создана комиссия Фиша. Он заявил, что нужно установить факты в отношении деятельности коммунистов в Соед. Штатах и что для этой цели нужно дать столько денег, сколько потребуется»[385 - Советско-американские отношения… С. 297, 298.].
«С резкой критикой расследования вообще выступил конгрессмен Лагардиа, рекомендовавший истратить деньги в помощь безработным. «Устраните причину недовольства, и не будет никакой опасности от деятельности коммунистов», – заявил Лагардиа. «При наличии безработицы, нужды, страданий, голода никакое расследование конгрессом коммунизма не уничтожит недовольства. Нельзя проповедовать патриотизм человеку, которому в лицо смотрит голод». «Мы действительно в печальном положении, если боимся пропаганды, которая, может быть, имеет место во всем свете… Мои коллеги хорошо знают, что после американской революции господствовала боязнь новой формы правительства, основанной колониями, и что эта боязнь выражалась среди монархических стран Европы таким же образом, как она выражается здесь в отношении к коммунистам. Они смотрели на перемену, на революцию как на угрозу стабильности их монархий; они смотрели на новую американскую республику как на вызов божественному праву королей. На французов и лидеров французской революции некоторые консерваторы нашей страны смотрели самым неблагоприятным образом, и алармисты того времени также боялись пропаганды лидеров французской революции, как некоторые джентльмены боятся коммунистов… Конечно, будет иметь место пропаганда; конечно, будет иметь место недовольство; конечно, народ будет выражать свое мнение, но, господа, позвольте мне Вам сказать, что мировая история показывает, что идеи нельзя подавить, выражение мнений не может быть уничтожено; передача мнений и обмен ими не могут быть приостановлены, каким бы то ни было законом или расследованием. Я хочу, чтобы меня поняли в том смысле, что этому правительству не грозит никакая пропаганда»… «Мы имеем радикалов и коммунистов в Нью-Йорке, но не имеется никакой угрозы, что городское, штатное или национальное правительства будут свергнуты. я не верю, что мы находимся в опасности только потому, что какой-то меховщик-коммунист в Нью-Йорке возьмет иглу и ткнет ее в мясистую часть анатомии Грувера Уэйлена (смех). Социальная революция так не делается»[386 - Советско-американские отношения… С. 298–299.].
Слова консервативно-республиканской «Нью-Йорк гералд трибюн» можно считать компилятивным выражением мнения подавляющего числа американских изданий того времени: «Если мы вообще имеем торговые сношения с Советской Россией, то это должно делаться на основе нормальных правил торговых взаимоотношений, одним из которых является, что если против корпорации предъявляются какие-либо обвинения, дискредитирующие ее, она имеет право требовать доказательств, подтверждающих обвинение, или установление ложности его. Если Амторг действительно нарушает американский закон или занимается тайной пропагандой, направленной к низвержению правительства Соед. Штатов, комиссия Фиша и ее помощники откроют факты. Нам нужны факты, а не контрпропаганда»[387 - Аналогичное мнение высказывали: консервативно-республиканские «Нью-Йорк ивнинг пост», «Нью-Йорк сан»; республиканские «Бруклин дейли игл» и «Чикаго дейли ньюс»; либеральные «Скриппс-Говард», «Нью-Йорк уорлд» и «Нью-Йорк ивнинг уорлд», «Балтимор сан» и «Балтимор ивнинг сан», которые иронизируют над работой комиссии; пресса Херста и даже таких радикально-реакционные, как «Чикаго трибюн» и «Уолл-стрит джорнэл». «Лишь вашингтонские реакционные газеты «Вашингтон пост» и «Ивнинг стар» поддерживают комиссию во всех ее выступлениях». (См. подробнее Б. Сквирский – М. Литвинову 4.08.1930. Советско-американские отношения…, с. 321).].
Тем не менее за 1930–1391 гг. комиссия Фиша провела около полутора десятков актов против «советского демпинга», за бойкот советских товаров и в поддержку антисоветской деятельности[388 - Советско-американские отношения…, сноска 1, с. 396–397.]. С подачи нью-йоркской полиции заявившей, что представитель Амторга является «вице-президентом Коминтерна» в Мексике, антисоветские круги в США достигли разрыва отношений СССР и Мексики, советский представитель был арестован.
В 1932 г. «Комитетом по борьбе с коммунизмом» в Нью-Йорке был устроен митинг патриотических организаций, Федерации труда, католического и методического духовенства, потребовавших восстановление охранки, запрещение ввоза советских продуктов в СШ и объявления американской [коммунистической] партии противозаконной. «Все это разделяет Фиш… Он предсказывает, что СССР заберет следующим летом американский внешний хлебный рынок. Желая подчеркнуть свой «либерализм», он стал критиковать и капитализм, указывая, что ему есть кое-чему научиться у коммунизма; капитализм должен сделаться более «гуманным», чтобы выдержать натиск со стороны коммунизма»[389 - Б.Е. Сквирский – М.М. Литвинову о деятельности комиссии конгрессмена Г. Фиша по выработке санкций в отношении торговли с СССР. 15.01.1931. (АВП РФ. ф. 05, оп.11, п. 80, д. 124, л. 8-14. Копия.) Советско-американские отношения. Годы не признания. 1927–1933. – М.: МФД, 2002 – 824 с., с. 403)].
Советский полпред в то время докладывал в Москву: «Часть американских инженеров, возвращающихся из СССР, особенно те, с которыми не возобновляются контакты, дают информацию неблагоприятную для Союза. Другая часть, более многочисленная и обычно более серьезная, дает дружественную оценку работы в Союзе. Вообще, как я уже писал, Америке было бы скучно без Союза – так много здесь говорят и пишут о нас»[390 - Советско-американские отношения… С. 517.].
Известный журналист Лайонс сравнил Сталина с Авраамом Линкольном. Интересно двойственное отношение Лайонса к событиям в Советском Союзе, свойственное большинству тех, кто серьезно занимался советским вопросом: «Иностранные специалисты, инкоры в том числе, изолированы до такой степени, как это возможно без того, чтобы прибегнуть к домашнему аресту. Они находятся под постоянным наблюдением, мало кто из русских склонен, встречаясь с иностранцем, сам стать объектом такого внимания. Старые специалисты работают под открытым или скрытым надзором и говорят о своем социальном положении только шепотом. Автозавод принимает шефство над Безыменским точно так же, как Николай I опекал Пушкина. Разграничения между отдельными трудящимися являются возвращением к средневековью. Самая широкая группа недовольных, помимо стоящих почти что вне закона кулаков, нэпманов и священников, представлена служащими и вообще умственными работниками. НЭП почти уничтожен, еще больше сужена личная свобода, в том числе и свобода применения личного труда, резко усилилось воздействие цензуры и полиции, сообщения о расстрелах привлекали подчас не больше внимания, чем данные о погоде и т. д. и т. п.»
С другой стороны, отмечал Лайонс: «В Советской России царит строгая нравственность. Партия привлекла к политической работе миллионы трудящихся, конечно, только в смысле осуществления принятой линии. И в партии, и в руководстве интеллигенты заменены настоящими пролетариями. Советская Россия тщательно разрабатывает программу будущего развития, лидеры заменяют мечты цифрами. Тот, кто знал русских до революции, находится в состоянии постоянного изумления тем, что так много сделано. Создать крупную индустрию в феодальной стране почти без помощи иностранного капитала – это задача, которая испугала бы любое правительство. Но, помимо этого, Советы учат миллионы читать, писать и вести более или менее культурную жизнь…
