скачать книгу бесплатно
– Давай я подержу, пока ты поднимешься, а потом подам, – предложил он.
– Нет спасибо, не надо. Я так.
Карина взялась одной рукой за лестницу, а другой ещё крепче прижала к груди свою ношу. Артём протянул ей руки. Медленно переступая со ступеньки на ступеньку, она поднялась наверх и уже оттуда крикнула:
– Всем спокойной ночи! Добрых снов.
– Спокойной ночи! – отозвались снизу дедушка и ребята.
Я хотел было тоже подняться на сеновал, но Никита подхватил меня на руки и понёс к дому.
– Пойдём спать, Вася, – шептал он мне, – Ты нам сказку перед сном расскажешь. А я тебя творожком угощу и колбаской. Я специально для тебя припрятал, пока бабушка не видела.
После этих слов я перестал брыкаться. Устоять перед магией вкусной еды я не мог. Тем более, что на ужин у меня было блюдце из-под молока и ещё не пойманная мышь.
Глава 2
Реальность
Вот так я и очутился в доме на чердаке. Да ещё в той его части, что не имела окон во двор. Отсюда я никак не мог проявлять бдительность и следить за сеновалом. Но при виде лакомства все мои тревоги на время улетучились. Все мы – гурманы – рабы своего желудка.
Я с урчанием поглощал угощение, разложенное Никитой на столе.
Вскоре пришёл Лёшка. Он тоже ждал если не сказку, то какую-нибудь увлекательную историю из жизни обитателей иного мира, куда по неосторожности они с братом однажды попали и теперь, несомненно, жаждали проникнуть вновь. Все мои уверения в том, что это может быть весьма небезопасно, проходили мимо их ушей. Мальчики требовали всё новых и новых историй. Я уже рассказал им то, что можно об усадебных духах. Особенно о том, как Овинник, Банник, да и Домовой, если честно тоже, могут наказать нерадивых хозяев за отсутствие порядка и мира в доме. Как домовики проказничают и строят каверзы тем, кто не уважает их труд и не благодарит их за помощь. Рассказал я и как задобрить моих дядек. С тех пор мальчики не забывают оставлять для Домового и Овинника гостинцы и делиться кипятком и мыльцем с Банником.
Больше я не волновался о том, что ребятами что-то дома приключится что-нибудь дурное. Они не падали, спотыкаясь о невесть откуда взявшиеся на пути ботинки, не теряли носки и футболки. Пар в бане был всегда жаркий, а запах свежий. Словом, не было бы счастья, да несчастье помогло…
И вот теперь, сидя на столе и блаженно умываясь, я пытался придумать, что им рассказать такого, чтоб и интересно было и на пользу пошло.
– Ну, Кот Ученый, хорош усы мыть. Давай, рассказывай, – не выдержал Лёшка.
– Чего рассказывать? – замурлыкал я и прищурился.
– А того, что ты сегодня весь вечер около чужих тёрся. Они что не люди? Оборотни? Или может быть вампиры?
Я опешил. Никита испугался. Глядя на нас, Лёшка вытащил из-под подушки здоровенную связку чеснока и пачку поваренной соли. Он потряс ими с победным видом над головой.
– Вот, боеприпасы на месте, – пояснил он. – Так что не переживайте! Я уже немного подготовился. А как только ты, Василий, нам всё подробно объяснишь, мы вполне сможем держать круговую оборону.
Я прыгнул к Лёшке на кровать, подошёл к нему, поставил лапы на грудь и заглянул сочувственно в глаза. Потом потрогал лапкой его лоб, вдохнул и сказал с укоризной:
– Да Вы, батенька, Алексей Петрович, больны. И больны причём сильно. На всю голову.
Лёшка бросил свой чеснок и попытался сгрести меня в охапку. Но я, предвидя его маневр, уже перемахнул на кровать к Никите. Кит с радостью предоставил мне политическое убежище. Он смеялся и корчил брату рожицы, напевая: «Не поймаешь, не поймаешь, не поймаешь…»
– Ну и ладно, – насупился Лёшка. – Но только то, что тебе, Вася, не понравились эти двое – это точно. Так что лучше не ври, а рассказывай в чём тут дело.
– Как скажешь, только ты не обижайся, что рассказ не интересный получится. Я ведь могу и про Водяных сказку придумать…
– Про Водяных завтра, а сегодня про Карину с Тёмой, – поддержал Лёшку Кит.
– Воля ваша, вот только обернусь и начну.
Мальчики притихли. Они всякий раз пристально следили за тем, как я уходил в Изнанку, и всё равно не могли поймать тот момент, когда я там появлялся. Это стало для нас своеобразной игрой на внимательность и скорость. Не скажу, что я всегда играл честно, но и особо глаза им не отводил. Просто ребятам всегда что-нибудь мешало: то книжка упадёт, то комар над ухом зазвенит.
В общем, потоптался я в ногах у Никиты, свернулся калачиком и уснул.
Изнанка
На сей раз они увидели Базиля быстро, почти сразу. Он только и успел, что с кровати привстать как два указательных пальца пригвоздили его к месту.
– Стань передо мной, как лист перед травой, как дождинка перед тучей, как песчинка перед кручей. Слушай голос только мой, управлять могу тобой! – отчеканили без запинки братья.
Базиль довольно ухмыльнулся и поднял руки. Урок был вызубрен на «отлично». Никита от восторга хрюкнул и тут же зажал рот руками – знал, что шуметь не стоит. Разбудишь Кота ненароком и всё – можно забыть про сказку. Обидится Хранитель и уйдёт спать туда, где никто не брыкается.
Базиль выдержал паузу как настоящий артист. Качнулся на носочках вперёд, назад и пошёл по комнате. Наконец он присел на край стола, сложил на груди руки и начал рассказ.
– В одном провинциальном городе жила-была принцесса. Она была очень умненькая и довольно хорошенькая, но главное, она очень сильно хотела прославиться. Её подружки бегали на танцы, свидания с мальчиками, а она день и ночь строила планы своей будущей карьеры. Принцесса была девочка умненькая… А я, кажется, уже говорил это, – Базиль немного помедлил, будто вспоминая историю. – Одним словом, она понимала, что ей не нужна слава певички или актриски – бабочки однодневки. Она хотела большего. Ей нужно было вынь да положь сделать открытие, совершить прорыв в науке и прославиться в веках. Поэтому она поступила в институт и все свои силы отдала учёбе, нисколько не заботясь о том, что её неземная красота свела с ума юного принца. Молодой человек оказывал ей знаки внимания. Он носил её тяжеленную сумку с учебниками, находил для неё редкие книги и старинные документы, просиживал с ней вечерами в библиотеке вместо того, чтобы веселиться в клубе или сходить в кино. Но она словно не замечала его усилий. И вот, когда он уже совсем отчаялся завоевать её сердце, принцу повстречалась колдунья. Она торговала цветами на улице и, когда он проходил мимо, предложила ему купить букет для любимой. «Твоей принцессе понравится», – пообещала старушка. Цветы были простенькие, полевые, но какие-то удивительно яркие и свежие. Казалось, что их только что окунули в росу. От них так и веяло прохладой и лесной тенью. А на улице была, между прочим, жара такая, что асфальт плавился под ногами и листья деревьев сворачивались и сохли, не успев как следует вырасти. Так бывает летом в городах, закатанных в стекло и бетон. Впрочем, что я вам говорю? Про город вы всё лучше меня знаете.
Мальчики утвердительно закивали, и Кот продолжил рассказ.
– В общем, принц дал колдунье монетку и, забрав цветы, помчался на встречу к своей принцессе. Она поначалу равнодушно отнеслась к подарку. Но среди ромашек и васильков, в том букете притаилась одна очень хитрая травка. И привела эта травка их с принцем в тёмный дремучий лес. А вот зачем?.. Это мне ещё предстоит выяснить.
–Ты думаешь, это Баба-Яга те цветы продавала? – Никита поёжился. Базиль не ответил. Но его молчание было очень красноречивым.
– А может, незачем так всё усложнять? Может, это всё случайное совпадение? – Лёшка поёрзал в кровати.
– Может, и совпадение. Но работа у меня такая – совпадения проверять. Так что я пойду гостей наших покараулю, а вы тут спите и мой хвост берегите.
Базиль поправил одеяло вокруг Никиты. Кивнул Алёше. Выключил ночник и вышел.
Ночь была наполнена лунным сиянием. В Изнанке лунный свет совсем другой. Он словно осязаем, вещественен. А потому умелые мастера из него и пряжу прядут, и ковры ткут. От этих мыслей пальцы Базиля невольно заскользили по сюртуку, отыскивая штопку, сделанную Домовым. Не найдя швов, пальцы замерли, словно птички готовые в любой момент сорваться и взлететь при первой опасности. Да и сам Базиль был словно большая взъерошенная птица. Он сидел, нахохлившись на ветке старой липы у ворот. Ветер шелестел молодыми листочками, и Коту казалось, будто они нарочно дразнят его: «Что, Хранитель? Сидишь? Как сыч один. Сидишь, сидишь… Шёл бы, погулял… Вон Чернушка-то опять играет огнями. Весело видать Водникам. А ты тут сидишь. На сеновал таращишься».
Но Базиль не сдавался. Он решил отсидеть эту ночь до утра. И если не случиться никакой беды, что ж тем лучше. Ну а если припожалует всё же Лихо одноглазое, то вот он – Базиль – тут как тут, на своем рабочем месте.
Лихо появляться не спешило. Мелькнул пару раз в повети Овинник, занятый своими делами. Залетел в погоне за мотылём чёрный нетопырь. Мазнул туда-сюда над двором быстрым росчерком и исчез. А больше никого.
Вот наконец в курятнике зашевелились петухи, готовясь приветствовать звонким криком первую зорьку. Значит, скоро Бабушка пойдет доить Милку, кормить птицу и скотину.
Ночь почти прошла, и Базиль зашевелился на ветке. Ноги затекли, и реально хотелось спать. «Пойду я вздремну полчасика», – решил он и начал осторожно спускаться вниз. Что касается осторожности, то тут главное было не разбудить Трезора. Алабай, как всегда, спал не в будке, а в зарослях под липой. Эта и без того здоровенная псина по-прежнему продолжала расти, и Кот порой задумывался о непоколебимости своего авторитета на хозяйском дворе. «Надо будет как-нибудь с ним всё же подружиться. Такую гору мышц лучше иметь в союзниках». Аккуратно перешагнув через пса, он бесшумно пересёк двор и прислушался к шорохам на сеновале. Вроде ничего особенного. Только мыши шуршат. Так же медленно и тихо как слезал с дерева он начал подниматься по лесенке. Заглянул вовнутрь. Гости спали, завернувшись в спальные мешки и одеяла. Рюкзаки и другие пожитки были свалены у задней стенки.
Стараясь не шуметь, Кот подошёл к их поклаже и заглянул в большой рюкзак. Тетрадка была там. Она выглядела ещё более потрёпанной. Видно небрежное отношение Домового не пошло ей на пользу. Базиль вытащил тетрадь, расправил и раскрыл на первой странице. На сеновале было ещё очень темно, поэтому Кот выбрался на крышу и там принялся внимательно изучать текст. Скоро он убедился в том, что описание трав и их свойств в тетради было вполне безопасным по содержанию: в нём указывались особенности цветения, размножения растений, всякие рекомендации по сбору и рецепты отваров, настоек вытяжек, но никакой магии. На рисунках так же не было ничего потустороннего. Хотя вчера они показались ему точной копией его травника, но теперь при внимательном изучении стало видно, что нарисованы они много позже, не так подробны и главное без особых комментариев, которыми сопровождалось учебное пособие Хранителя.
На последней странице стояла подпись Н. Ф. Шумская и дата март 1825 года. Эта фамилия была ему знакома. Но откуда так вот сразу вспомнить он не мог. Всё, больше ничего интересного он там не обнаружил.
Кот вернулся на сеновал и снова заглянул в рюкзак. Его внимание привлекла ещё одна вещица. Она была аккуратно завернута в футболку, и только горлышко, запечатанное красным сургучом, выглядывало наружу. Такое горлышко он уже тоже видел и абсолютно точно знал где. Отогнув футболку, Базиль вытащил из рюкзака до боли знакомую склянку. Мысленно чертыхнувшись, он принюхался, но зелье было запечатано плотно. Волшебства в бутылочке не ощущалось, но ведь над некоторыми составами совсем не обязательно ворожить. Достаточно сварить верно, и всё. Эффект будет, что надо. Где же ты, Артёмка, откопал эту склянку? Ведь не в том же архиве, что и тетрадочка хранилась… Хотя, чем Чёрт не шутит…
– Что хозяин надо? – пискнуло над левым ухом Базиля. Он подскочил и чуть не выронил пузырёк.
– Ты что здесь делаешь? – зашипел он на Анчутку.
– Ты звал, я пришёл, генацвали.
Анчутка повернулся к Базилю в профиль и потянул себя за нос. Тот тут же вытянулся и приобрёл характерную грузинскую фактурность. В сочетании с густой черной шевелюрой это и правда сделало Водяного Чёрта похожим на кавказца.
– И потом, в прошлый раз ты меня упрекал за то, что я тебя на остановил, – Чёрт скосил чёрный глаз на бутылочку в руке Хранителя, – Вот я и пришёл сказать тебе: «Остановись! Остановись, безумный!»
– Хватит! – Базиль, насупившись, принялся заталкивать склянку обратно в рюкзак.
– Остановись, что ты делаешь? – продолжал подвывать Анчутка, – Как можешь ты оставить сей чудесный эликсир в руках безродного бродяги?
Базиль, который уже совсем было упаковал бутылочку обратно в рюкзак, замер.
– А ты что же, выходит, знаешь, что это за эликсир? – осторожно спросил он друга.
– Как не знать. Это же штучный товар, эксклюзив! Ещё моя бабушка делала!
– Твоя бабушка? – Базиль начал лихорадочно соображать знает ли он ещё какую-нибудь родню Анчутки женского пола кроме Кикиморы и Водяниц. И понял, что не знает. Он, конечно, слышал выражение «Иди-ка ты к Чёртовой бабушке», но кто сия дама и где она живёт, никогда не задумывался. Главное, что не на его территории. А теперь вон оно как вышло.
– И что же твоя бабушка вот так запросто свою отраву оставляла, что её простой мальчишка, – Базиль зыркнул на Артёма, – студент найти смог?
– Ну, про бабкины дела я ничего не знаю… А вот бальзамчик ты этот зря отравой зовёшь. Двести лет выдержки. Настоялась вкуснятина!
Базиль сплюнул и опять чертыхнулся.
– Знаешь, Кот, я ведь и обидеться могу, – проворчал Анчутка, старательно утирая морду лапой, от чего нос его принял обычную форму поросячьего рыльца.
– Во-первых, я тебя не звал, – ткнул пальцем в волосатую грудь Чёрта Базиль, – Во-вторых, я в тебя не плевал. Так что хватит тут паясничать. Лучше говори всё толком про бабку свою, про склянку и про тетрадку эту.
Не успел он закончить свою пламенную речь, как в курятнике опять заголосил петух. Анчутка всполошился, забегал из угла в угол, заламывая руки и причитая:
– Не могу, не могу, хозяин! Это уже второй звонок! Сейчас третий будет и всё – пропал Анчутка!
Одинокая слеза выкатилась у него из глаза и застряла в жидкой бородёнке.
– Давай так, Базиль, ты скляночку эту схорони получше, а потом ко мне приходи. Я тебе все подробно расскажу.
И не успел Базиль возразить, как Чёрт растаял в воздухе, словное его тут и не было. Оставшись один, Кот задумался, что делать. Становилось всё светлее и светлее. И хотя каким-то чудесным образом до сих пор все их разговоры и возня не разбудили спящую на сеновале парочку, Хранитель понимал, что надо торопиться.
– Что же мне делать, – пробормотал он, – Выкрасть бутылочку, подменить или оставить всё как есть? Может вынуть её из рюкзака и закопать рядом в сено, как будто она случайно выпала… Склянка маленькая, найдут её не сразу. А я тем временем узнаю, что же в ней такое налито. Но тогда незваные гости задержатся в доме, а это тоже нежелательно. Нет, поспать сегодня уже точно не придется.
Снизу раздалось бряканье подойника, и ласковый голос Марии Дмитриевны. Время поджимало, и Базиль решился оставить склянку на месте. Не хотел лишний шум поднимать и дурную славу на дом навешивать. Он вынул из большого поясного кошеля складной нож, разноцветные нитки и пёрышки и принялся за работу.
«Первым делом маячок на склянку поставлю», – думал Кот, вытаскивая её из рюкзака. Потянув в себя энергию земли, от чего свежее сено вокруг него словно усохло и осело, он согрел в ладонях горлышко бутылочки, запечатанное сургучом. Тот немного размяк, и Хранитель, подцепив ножом кончик плотно намотанной суровой нитки начал аккуратно снимать её виток за витком, пока не добрался до первого узла. Нитка поддавалась с трудом, но Базиль не стал греть сургуч сильнее, опасаясь, что тот растечётся и окончательно испортит всё дело. Он раскалил нож и подсунул его под узел. Сургуч зашипел, из-под лезвия вытекла красная капля, а под колдовской оплёткой появилось небольшое отверстие. Кот взял приготовленные перья и нитки, скрутил их и подсунул в углубление под узел. Ещё раз согрел склянку и намотал суровую нить обратно, прикрывая нововведения в конструкции печати. Придирчиво оглядев свою работу со всех сторон, он убедился, что пёрышки нигде не выглядывают и не чувствуются на ощупь. Затем вернул помеченную склянку в рюкзак, а остатки своего реквизита в кошель. Немного поколебавшись, он срезал ножом у спящих по прядке волос и завернув в тряпицу тоже сунул в кошель. Всё, теперь можно будет найти студентов в любой момент, куда бы они не пошли.
Базиль поднялся и тихо выбрался на крышу. На востоке розовела заря. Борька бодро похрюкивал, ожидая кормёжки. Петухи прочищали горло, чтобы приветствовать новый день третий раз. В общем, всё было тихо и спокойно.
«Городские спят долго. Я всё успею», – успокоил себя Базиль, мягко ступая по дранке. Он прокрался к той стене птичника, что выходила на огород. На днях Егор Гаврилович с внуками сделал здесь выгул для цыплят и утят. Площадка была не очень большая, густо заросшая травой. Кусты жимолости давали достаточно тени, в которой птицы могли пересидеть жару. В углу было вкопано больше старое корыто, которое Никита с Лёшкой каждый день наполняли водой. Птенцы пили, а порой и плескались в нём, как в пруду.
Дверь из птичника была открыта. Изнутри доносился голос бабушки, которая уговаривала несушек подвинуться, чтобы собрать у них свежие яйца. Птицы что-то там отвечали ей, но Базиль не прислушивался. Он дождался, когда мир огласил громкий петушиный крик, спрыгнул вниз, пробежал вдоль ограды и выскочил в калитку к реке. Через эту калитку бабушка выводила к заводи уток и гусей, которых дед привёз из Ольховки. Тропинку протоптать ещё не успели, и Базиль побежал к реке прямо по покрытой росой траве. Сапоги сразу потемнели, и ему вспомнилось, что он так и не подал начальству заявку на получение новых.
Занырнув в камыши, Кот снизил темп. Здесь нужно было пробираться аккуратно лавируя между коряг и ям с мутной водой. Анчутка уже ждал его на их обычном месте. Водяной Чёрт завтракал.
– Будешь? – протянул он Базилю половинку лягушки.
Кот поморщился.
– Не хочу.
– Аппетита нет? – Чёрт усмехнулся и проглотил остатки.
– Ну давай, выкладывай, что знаешь, – Базиль присел на корягу рядом с другом.
– Дело было давно. Ещё при Александре I. Бабка моя была в ту пору ещё легка на подъем и нигде подолгу не оседала. Жизнь вела то светскую, представляясь дворянкой польскою, то простую кочевую с цыганским табором. Само собой красотой она своей прельщала многих мужчин. И те ради неё были готовы на всё. Да вот сам смотри.
Анчутка вытащил откуда-то изящный золотой медальон на длинной цепочке и дал его Базилю. Кот раскрыл дорогую безделушку. Внутри на крошечной эмали была изображена утонченная дама в кружевах и напудренном парике. Карие глаза её томно смотрели на Кота и, казалось, гипнотизировали. Базиль покосился на потомка красавицы, силясь отыскать хоть какое-то фамильное сходство. Такового не наблюдалось. Должно быть, внук пошёл лицом в свою другую родню. Или художник приврал. Если знал, какую шельму рисует, то вполне мог и поосторожничать, пренебречь правдоподобием.
Анчутка сгрёб с ладони друга портрет, полюбовался и продолжил рассказ.
– В наших краях она объявилась не случайно. Ей всегда были интересны всякие вывихи в сознании людей. А о жестокости и мнительности хозяев здешнего поместья ходило много пересудов. Представилась она как пани Стриговская, вдова вольного шляхтича Казимежа Стриговского, друга и соратника Тадеуша Костюшко. Цель визита не скрывала. Ищет, дескать, новых впечатлений и лекарства от тоски. Готова платить за оригинальные развлечения. И само собой свела дружбу с управляющей поместьем, Настасьей Федоровной.
– Шумской? – уточнил Базиль, вспомнив подпись в тетрадке.
– Ей самой. Ох и сколько ж весёлых вечеринок проводили эти дамы в ту пору. На одной из них бабка с дедом моим и повстречалась. Но не об этом сейчас речь. Уж больно новая подружка моей бабке пришлась по сердцу. Были у Настасьи все задатки сатанинские. Знатная ведьма вышла бы.
– Ты хочешь сказать, что твоя бабуля обучила её колдовству?
– Нет, не обучила, не успела. Дворня взбунтовалась и порешила Настасьюшку. Хотя какие-то основы ведовства эта дама, конечно, усвоила. Не зря же несколько раз её травить пытались и всё без толку.
– Ну теперь понятно, от кого та тетрадка Артёму в наследство досталась. Только всё равно ничего не понятно. Ведь имение-то было совсем не там, где родственница его живет…
– Считай два века прошло, Базиль! Много воды утекло за это время. Вот и в вашем доме вещи из той усадьбы имеются.
– Ладно, а с бутылочкой что?
– Так подарочек бабка любезной подружке сделала. Что ж всё во флигелёчке кутить, вот и пригласила её на другую вечеринку.
– На шабаш что ли?
– Ну на шабаш. А что нельзя?
– Значит там Терлич-трава?
– Ну не без этого. Потом пепел купальского костра, вода грозовая, дурман, красавка, белена, наверное. Да мало ли что. Главное, что настоялось это всё как следует. Давай попробуем! Доставай.
Базиль сидел молча. То, что говорил Анчутка, не укладывалось в голове. Как такое зелье могло храниться в семейных реликвиях у кого-то там, в посёлке Заречье? Чёрт не унимался.
– Ну давай уже, Базиль, не томи! Такое может раз в жизни бывает. Это будет незабываемое приключение.
