скачать книгу бесплатно
– Да.
В ответ Виктор рассмеялся.
– Женька, я очень рад! Теперь у нас будет настоящая семья! А с квартирой я что-нибудь придумаю. Завтра после работы я к тебе приеду. Бабушке привет передавай.
Повесив трубку, она сказала бабушке:
– Вот видишь, он оказался мужчиной, а не тряпкой.
– Хорошо, первый тест на вшивость он прошел.
– Бабушка! Ну чего ты так строга к нему? Он хороший парень, будет отличным отцом. Для семьи этот человек то, что надо.
– Поживем, увидим, Женечка! – вздохнув, сказала Вера Александровна.
Бабушкино отношение к Виктору вызывало у Жени неприятный осадок в душе. Она не понимала, почему ей не нравится Виктор. Он не был наглым и пошлым. Родители его не баловали, хоть он был их единственным сыном.
«В конце концов, – думала Женя, – мне с ним жить, а не бабушке. С ним надежно и спокойно. Он не ревнивый, умеет слушать. И он веселый».
Глава 2
Уже несколько месяцев Женя и Виктор жили в съемной квартире – двухкомнатной «хрущевке», в районе автовокзала. Это была квартира брата его товарища. Брат был морским офицером, и жил в Севастополе, поэтому квартира пустовала. Мебели в комнатах было не много, но она была новая. Виктору нравилась уютная атмосфера, которую Женя создала в этой, почти спартанской, обстановке. Оформление интерьера комнат она позаимствовала из журналов «Burda». В тон подобранные шторы и покрывала, напольные лампы с большими абажурами, семейные фотографии и репродукции картин Клода Моне – все это очень отличалось от привычного советского понятия «стиля». Мать Виктора резко критиковала Женю за такую «бедненькую» обстановку. Она была приверженцем ковров и хрусталя. В ее понимании ковры должны были быть всюду – на полу, на стенах и даже в туалете. Чтобы не создавать конфликт в начале семейной жизни Женя в ответ мило улыбалась и говорила, что они обязательно обзаведутся коврами, когда у них будет свое жилье.
Зато Карина, Женина самая близкая подруга, была в восторге от их квартиры.
– Женя, я к тебе в следующий раз с Арсеном приду. Пусть посмотрит, как у вас красиво. Я тоже так хочу у нас обставить.
Карина была армянкой. Ее восточная красота никого не оставляла равнодушным. Она была очень темперамента, все ее эмоции сразу отражались на ее лице. В гневе она была прекрасна, когда улыбалась, то на эту улыбку можно было смотреть часами. У нее были огромные выразительные глаза, как у серны, длинные иссиня-черные волосы, чувственный рот и миниатюрная фигура. Женя и Карина вместе учились в школе и были неразлучны. Карина уже была замужем, и растила сына.
Еще одним достоинством этой квартиры было ее месторасположение. Всего в десяти минутах ходьбы от дома можно было оказаться возле Салгира. Как раз в той его части, где была старая дача графа Воронцова. У главного входа в здание были почти такие же львы, как и во дворце в Алупке, только попроще. Берега реки окаймляли огромные деревья, между которыми раскинулись травяные лужайки. Многочисленные мостики с причудливой оградой соединяли берега этой реки, берущей свое начало где-то далеко в горах. Тут всегда было тихо и малолюдно. Это был островок тишины и покоя в шумном, суетливом городе. Женя любила гулять по тенистым дорожкам, проходящим вдоль берегов реки и слушать шум воды, несущейся по камням.
Как-то вечером Виктор пришел домой в приподнятом настроении.
– Женек, у меня для тебя сюрприз! Я достал путевку в санаторий. Ты сможешь там отдохнуть. Это специализированный санаторий. Я с тобой поехать не смогу, работа. Но ты можешь поехать с бабушкой. Мне будет спокойней.
Женя не верила своим ушам. От радости она даже растерялась.
– Ты рада?
– Витенька! Дорогой, еще бы! Спасибо! А как же ты сам будешь?
– Ничего. Справлюсь. Я тебе звонить буду.
* * *
Бархатный сезон подходил к концу. В этом году у отца Виктора был юбилей – сорокапятилетие. Отмечать решили на природе. У Петра Ивановича был друг, директор турбазы, которая находилась в часе езды от Симферополя. Последние отдыхающие разъехались и турбаза пустовала. В районе турбазы был хороший берег моря, обустроенный небольшой причал. В распоряжении гостей была моторная лодка, на которой они могли покататься.
В субботу, примерно после обеда, когда было выпито достаточно большое количество спиртного, кто-то предложил катание на моторной лодке. Идею с энтузиазмом поддержали.
Директор турбазы вызвался управлять лодкой.
– Тут еще водные лыжи есть, – сказал он. – Кто хочет покататься?
Кое-кто из гостей уже плохо стоял на ногах после обильного количества алкоголя, поэтому предложение стать на водные лыжи вызвало у всех приступ смеха.
– А что, слабо на лыжи стать и проехать? – сказал отец Виктора – Давай, Коля, покажем им!
Петр Иванович залез в лодку и принялся одевать лыжи.
– Так, где у нас тут фал?
– Ну, Петя, ты силен! – сказала Нина Сергеевна. – А остальные что, слабаки? Вот, у Пети учитесь!
– Покажи, покажи нам, что ты умеешь! – подначивали гости отца Виктора.
Лодка сорвалась с места и с ревом понеслась в открытое море. Гости с берега наблюдали, как Петр Иванович поднялся из воды на лыжах. Гости с берега зааплодировали ему. Петр Иванович несколько раз махал им рукой. Но выпитый алкоголь сказался на нем – когда в очередной раз он решил помахать рукой, то потерял равновесие и упал. Лыжи отлетели в сторону. На берегу раздался смех.
– Петя, Петя! Ты где? – искал Николай товарища. – Брось свои дурацкие шутки. Давай выныривай, а то уеду и будешь сам к берегу добираться.
Но в ответ была зловещая тишина, только звук бьющихся о борт волн. Николай бросил якорь и прыгнул в воду.
– Что там у них случилось? – спросил кто-то из гостей.
Гости пристально всматривались в морскую даль, чтобы понять, что происходит у лодки.
– Смотрите! Николай уже четвертый раз ныряет. А где Петя?
– Я не вижу Петю…
– Та он наверно под дно лодки подплыл и хочет до инфаркта Колю довести.
– Николай машет из лодки! Что-то случилось! Надо к ним ехать.
Но на турбазе была всего одна лодка. Виктор успокаивал мать.
– Да не волнуйся так! Все будет хорошо. Он может уже на берегу сидит и за нами сейчас наблюдает.
– Ой, Витенька! Чует мое сердце недоброе…
– Мы позвонили спасателям. Скоро подъедут, – сообщил один из гостей.
Примерно через пятнадцать минут показался спасательный катер, направляющийся к лодке, в которой был Николай. С берега видели, как водолаз погрузился в воду. Через полчаса команда спасателей забрала на борт водолаза и труп Петра Ивановича. Когда Нина Сергеевна увидела, как тело мужа поднимали на борт, у нее началась истерика. От опьянения у гостей не осталось и следа.
Спасательный катер на буксире притащил лодку. Николай рыдал.
– Я ничего не мог сделать! Я его искал… искал… – лепетал он, – его нигде не было.
Нина Сергеевна кинулась к телу мужа.
– Петенька! – вопила она. – Петенька! На кого же ты меня оставил!
– Мама, не надо. Успокойся, – говорил Виктор. – Ты уже ничего не вернешь.
Но Нина Сергеевна была вне себя от горя. Она никого не слышала.
– Ей надо дать успокоительное, иначе дело может плохо кончиться, – сказал Виктору один из спасателей. – Пойдем, у нас в аптечке есть все, что нужно.
О случившемся Виктор решил пока не говорить Жене. Он боялся, чтобы от волнения ее самочувствие не ухудшилось. Поэтому Женя узнала новость об отце Виктора только тогда, когда вернулась из санатория.
– Витенька! Мне очень жаль! Что же ты мне ничего не сказал. Какая трагедия! А как мама все это перенесла?
– Тяжело. Ей несколько раз «скорую» вызывали. Она ведь очень любила отца.
Женя старалась поддержать мужа, но в душе ей была безразлична глупая смерть человека, который домогался ее.
Глава 3
1990 год, январь
– Поздравляю, папаша! – сказала медсестра Виктору, – у вас сын, три пятьсот.
– Спасибо! А когда можно увидеть его? – спросил Виктор.
– Приходи завтра к десяти утра под окна. Новорожденных привозят на кормление в это время, позовешь свою благоверную, она тебе малыша и покажет, – давала наставления медсестра.
Счастливый Виктор сообщил радостную новость своей матери и Жениной бабушке.
– Мать, я тебя поздравляю! Теперь ты бабушка!
– Ой, сыночек! Какое счастье! Внучек родился. Петенькой назовем, в честь твоего отца!
– Но мы сами хотели имя выбрать.
– Сами, сами. Много вы понимаете! – перебила его мать. – Петей будет!
Ультиматум матери не понравился Виктору. Они с Женей давно решили, что если родится мальчик, назовут его Кириллом, а если девочка – Екатериной.
Новость, что у Жени родился сын, растрогала Веру Александровну. Но она быстро взяла себя в руки, и Виктор не понял, что она плакала.
– Спасибо Витя за хорошую новость! Теперь у вас настоящая семья.
– Мы с Женей сына решили Кириллом назвать. А мать настаивает, чтобы Петей был.
– Как решили – так и поступайте. Это ваш ребенок.
На следующий день Виктор пришел в роддом к десяти утра. Женя узнала его голос и подошла к окну. Она поняла, что он хочет видеть малыша. В палате с Женей лежала молодая цыганка.
– Не показывай никому ребенка, пока не покрестишь, – сказала она Жене.
– Я только мужу покажу, – удивилась Женя. – Почему нельзя показывать?
– Дай мне свою руку.
Женя протянула ей руку. Какое-то время цыганка всматривалась в ладони Жени. Потом она подошла к ее сыну и посмотрела его ладони.
– Все мужчины в твоем роду погибли в машинах. Отец, дед, дядя, и тебя тоже опасность ждет в машине, – сказала Фира.
У Жени поледенело в душе. Цыганка продолжала.
– Остерегайся черную женщину. Она недавно в черном ходила, все зло пойдет от нее. С мужем жить долго не будешь. Полюбишь другого. Но это будет не скоро. Это будет любовь всей твоей жизни.
В палату зашла медсестра, чтобы забрать детей после кормления.
– Егорова, вас муж внизу ждет. Принес вам передачу.
– Спасибо, я сейчас спущусь.
От слов цыганки Жене было не по себе.
– Витенька! Здравствуй! Прости, малыш уснул, и я не хотела его будить.
– Ничего, еще насмотрюсь! Как ты?
– Я хорошо, и малыш тоже. Нас скоро выпишут.
– Я с матерью говорил. Она хочет, чтобы мы сына Петей назвали, в честь отца. Я сказал, что мы сами хотим имя выбрать.
– Правильно сказал! Это наш сын. Он Кирилл. Кирилл Викторович.
– Да, Женек.
Но в душе Виктор надеялся, что Женя передумает, и сына назовут Петей.
Когда Женя вернулась в палату, цыганка подсела к ней на кровать.
– Сына как решила назвать?
– Кирилл.
– Хорошее имя. Его имя.
– Да. А свекровь хочет, чтобы его назвали в честь отца моего мужа. Он недавно погиб.
Цыганка схватила Женю за руку.
– Ни за что не меняй имя! Проклят мужской род у них. Назовешь их именем, будет несчастье.
Женя с ужасом смотрела на цыганку.
