скачать книгу бесплатно
А касса щёлкает, касса щёлкает,
А под Щёлковом – в щепки полк!
И трясёт она пегою чёлкою,
А касса щёлк, щёлк, щёлк…
Ах, весёлый разговор!
Как случилось – ей вчера ж было двадцать,
А уж доченьке девятый годочек,
И опять к ней подъезжать начал Званцев,
А она про то и слушать не хочет.
Ну и стукнул он, со зла, не иначе,
Сам не рад, да не пойдёшь на попятный:
Обнаружили её в недостаче,
Привлекли её по сто тридцать пятой.
А на этап пошла по указу.
А там амнистия – и снова в кассу.
А касса щёлкает, касса щёлкает,
Засекается ваш крючок!
И трясёт она рыжей чёлкою,
А касса щёлк, щёлк, щёлк…
Ах, весёлый разговор!
Уж любила она дочку, растила,
Оглянуться не успела – той двадцать!
Ой, зачем она в продмаг зачастила,
Ой, зачем ей улыбается Званцев?!
А как свадебку сыграли в июле,
Было шумно на Песчаной на нашей.
Говорят в парадных добрые люди,
Что зовёт её, мол, Званцев «мамашей».
И сидит она в своей кассе,
А у ней внучок в первом классе.
А касса щёлкает, касса щёлкает,
Не копеечкам – жизни счёт!
И трясёт она белой чёлкою,
А касса: щёлк, щёлк, щёлк…
Ах, веселый разговор!
<1963?>
Облака
Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыплёнка ем табака,
Я коньячку принял полкило…
Облака плывут в Абакан,
Не спеша плывут облака…
Им тепло небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века!
Я подковой вмёрз в санный след,
В лед, что я кайлом ковырял!
Ведь недаром я двадцать лет
Протрубил по тем лагерям.
До сих пор в глазах – снега наст!
До сих пор в ушах – шмона гам!..
Эй, подайте ж мне ананас
И коньячку ещё двести грамм!
Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистия – ни к чему.
Я и сам живу – первый сорт!
Двадцать лет, как день, разменял!
Я в пивной сижу, словно лорд,
И даже зубы есть у меня!
Облака плывут на восход,
Им ни пенсии, ни хлопот…
А мне четвёртого – перевод,
И двадцать третьего – перевод.
И по этим дням, как и я,
Полстраны сидит в кабаках!
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака.
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака…
<1962>
Ошибка
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были – и нет.
Так и лежим, как шагали, попарно,
Попарно, попарно,
Так и лежим, как шагали, попарно,
И общий привет!
И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Помёрзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Такие-сякие,
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Ведь кровь – не вода!
Если зовёт своих мёртвых Россия,
Россия, Россия,
Если зовёт своих мёртвых Россия,
Так значит – беда!
Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В нашивках, в нашивках,
Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В снежном дыму.
Смотрим и видим, что вышла ошибка,
Ошибка, ошибка,
Смотрим и видим, что вышла ошибка
И мы – ни к чему!
Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!
<1962?>
Заклинание
В. Фриду и Ю. Дунскому
Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
Получил персональную пенсию,
Заглянул на часок в «Поплавок»,
Там ракушками пахнет и плесенью,
И в разводах мочи потолок.
И шашлык отрыгается свечкою,
И сулгуни воняет треской…
И сидеть ему лучше б над речкою,
Чем над этой пучиной морской.
Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
Ты какое-то верчёное-кручёное!
Ты ведёшь себя не по правилам,
То ты Каином, а то ты Авелем!
Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
И по пляжу, где б под вечер по двое,
Брёл один он, задумчив и хмур.
Это Чёрное, вздорное, подлое,
Позволяет себе чересчур!
Волны катятся, чёртовы бестии,
Не желают режим понимать!
Если б не был он нынче на пенсии,
Показал бы им кузькину мать!
Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
Не подследственное жаль, не заключённое!
На Инту б тебя свёл за дело я,
Ты б из чёрного стало белое!
Помилуй мя, Господи, помилуй мя!
И в гостинице странную, страшную,
Намечтал он спросонья мечту —
Будто Чёрное море под стражею
По этапу пригнали в Инту.
И блаженней блаженного ву Христе,
Раскурив сигаретку «Маяк»,
Он глядит, как ребятушки-вохровцы
Загоняют стихию в барак!
Ой, ты море, море, море, море Чёрное,
Ты теперь мне по закону поручённое!
А мы обучены, бля, этой химии —
Обращению со стихиями!
