banner banner banner
Ковчег
Ковчег
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ковчег

скачать книгу бесплатно

Ной прав, мы – поколение сломанных цветов. Но как раз там, где нас ломало, оказывалось больше всего цвета. Взрослые играли в свои игры. Рушили страны, придумывали новые. А мы находили кассеты с героями рок-н-ролла. Взрослые играли в экономику, какие-то ваучеры, рынок, что там еще было… А мы шли в рок-клуб и отрывались по полной. Взрослые начинали войны, чтобы жить в мире. А мы думали, что никогда не станем такими, как они.

Теперь уже мы придумываем страны, деньги, поводы для войны. И это так скучно! Но по-другому не получится, мы уже черно-белые, и теперь уже нас пугает серый цвет. А тогда мы были цветными. Может быть, мы и сломанные цветы, но ярче нас там и тогда – не было.

Д.Г. одноклассник Ноя

Был какой-то унылый школьный вечер. А потом вышли эти парни, и все стало еще хуже, ха-ха-ха. Помню, как объявили: «Группа „10 Дигризли“», – а я подумал, что еще за «Тенди», и причем тут «Гризли»? Я решил, что группа называется «Тенди Гризли». Когда они начали играть, меня чуть не стошнило. Это было ужасно! Они подражали всем подряд, но даже подражать у них не получалось, потому что они откровенно плохо играли. А вокалистом у них был Ной. Только тогда его никто так не называл, он был просто [censored]. Я еще подумал: черт, лишь бы никто не вспомнил, что я учусь с этим кретином в одном классе, ха-ха-ха.

Блин, ну кто мог подумать, что спустя какое-то время я буду всем с гордостью говорить: «Смотрите, я учился с этим чуваком в одном классе. Да-да, мать вашу, мы одноклассники».

Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»

Похоже, я была единственной, кому нравилось это название. Между прочим, оно и сейчас мне нравится. А играли они не так уж плохо. Чего «дигризы» не умели, так это выстраивать звук. На первых выступлениях они друг друга вообще не слышали. Получалась дикая каша.

Джимми, барабанщик «Broken Flowers»

Ной давал мне как-то послушать концертную запись «10 Дигризли». По звуку – полный ад. Но вообще-то что-то в этих ребятах было. Я даже украл у них одну идею. Не скажу какую.

Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»

Сам факт, что твой одноклассник играет в рок-группе… это было круто. В те времена, до интернета. Ведь многие из нас жили только рок-н-роллом. Хлеба не было, денег не было. Была только новая музыка, вчера еще запрещенная. Я слушала все подряд: «Blondie», «Dire Straits», «Doors». Ходила на все рок-концерты.

Даже если бы у Ноя ничего не получилось, все равно это было круто. У многих же не получилось. Да почти у всех.

Было время рок-н-ролла. Потом оно кончилось. Но тогда мы все были Моррисонами, Вишесами, Кобейнами, Хендриксами. Конечно, времечко было довольно страшное. Но я бы ни на что его не променяла.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

Дело было в школе на одной из перемен. Ной подошел ко мне и предложил создать группу. Я никогда особенно к этому не стремился, мне просто нравилось играть на гитаре. Я был, что называется, диванным гитаристом. Даже не знаю, откуда Ной узнал, что я играю. Я спросил его, что он хочет играть. А он сказал – что-то среднее между U2 и «Iron Maiden». Я сказал: чувак, между U2 и «Iron Maiden» половина рок-н-ролла. А он ответил, что вот именно эту половину и надо играть.

Ну, я и подумал – почему бы не попробовать? Сам я сидел на всяких «Velvet Underground» и «MC5». И кроме меня эти команды не то что не слушал никто, о них даже не знали. По крайней мере, когда я сказал Ною, что слушаю, он так посмотрел на меня и спросил: «А из рок-н-ролла?» Ну, я ответил, что это и есть натуральный рок-н-ролл. Он сказал что-то типа: «Ну ладно, ОК», – но, по-моему, он мне не поверил…

Собственно, так и начались «10 Дигризли». Я никогда не верил, что из этого проекта выйдет что-то толковое. Так и получилось. Но совсем не по тем причинам, о которых я думал.

Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»

Я играл в группе «Station Master». Такая стандартная школьная команда. Ну и Ной видел меня на нескольких школьных концертах. Однажды он подошел ко мне и спросил, типа, чувак, тебе не надоело играть эту ерунду? А мне действительно надоело. Я спросил: а что, есть идеи?

Через неделю я уже репетировал с «10 Дигризли», правда, тогда в ней были только я, Ной и Кама. У нас довольно долго не было ударника, и мы юзали школьную ямаху-самоиграйку, в которой был набор примитивных драм-машинок. Потом нам это надоело, и мы повесили объявление, что ищем барабанщика.

Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»

Как-то на перемене я увидел объявление о том, что какая-то группа ищет барабанщика. Я к тому времени немного поиграл в Доме Пионеров, но очень недолго. Причина была довольно банальной для того момента. Дом Пионеров закрыли, и в нем открылась коммерческая херня, типа рынка под крышей. В общем, я увидел это объявление и подумал, что ничего не потеряю, если попробуюсь. В крайнем случае, посмотрю, как играют другие ударники, пришедшие на прослушивание.

Но оказалось, что кроме меня на это объявление никто не клюнул, такие дела.

Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»

У Ноя была неплохая коллекция пластинок и проигрыватель «Электротехника». И еще он где-то доставал всякие самопальные журналы. Короче, мы собирались у него, слушали пластинки и листали эти журналы. Тогда же еще даже русского MTV не было! Какое там, даже видеомагнитофоны появились чуть позже! И, в общем, мы слушали… к примеру, «Kiss» и говорили: «О, вот что надо играть!» Потом слушали «Sex Pistols» или Дэвида Боуи, или Дилана, или «Depeche Mode», и каждый раз говорили: «О, вот что надо играть». А на самом деле мы понятия не имели, чего хотим. Всего сразу.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

«10 Дигризли» репетировали в актовом зале школы. После уроков и если зал не был занят. Иногда удавалось отрепетировать три раза в неделю. Или даже четыре. Иногда всего раз. Фишкой актового зала было то, что одна из стен была также стеной спортзала. И бывало, что я не знал, то ли Боров лажает мимо ритма, то ли кто-то лупит мячом в стену с той стороны. Так уж вышло, что у меня было какое-то болезненное чувство ритма, любая лажа была… ну вот, как ключом по стеклу, понимаешь?

Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»

Вообще нам круто повезло с тем, что мы могли репетировать в актовом зале. Большинство команд ютились в каких-то коморках, подвалах, некоторые репетировали прямо в квартирах или во дворах частных домов. Из-за этого они не могли играть на полную громкость, многие вынуждены были работать вообще в акустике. А у нас было помещение, какое-никакое, но оборудование, и время. Мы могли делать «электричество», могли шуметь… Короче, нам реально повезло с этим.

Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»

Будь у нас возможность, мы бы вообще из этого актового зала не уходили. Но иногда все-таки приходилось уступать его каким-то дурацким школьным кружкам и другим группам. У них у всех было расписание. У нас никакого расписания не было. Мы просто ждали, когда освободится зал, и шли играть. Наверное, мы не меньше времени провели, сидя на полу перед входом в актовый зал, пока ждали возможности войти. А, ну еще было условие – играть только после шести вечера, когда заканчивались уроки второй смены.

Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»

Мы несколько раз выступали в школе, но в основном просто сидели в актовом зале и играли для самих себя. И считали, что нам круто повезло. Мы не платили за возможность репетировать, юзали школьную аппаратуру и школьные барабаны. Барабаны же вообще было не достать тогда. Гитары еще какие-никакие удавалось найти, а вот барабаны… Ну, а нам все это богатство досталось на халяву. И, в общем, не могу сказать, что нам очень на тот момент нужны были концерты. В кайф было просто запереть двери зала после уроков, врубить гитары и играть. Само собой, после первого же аккорда актовый зал исчезал, и мы улетали в Cavern, или на сцену Вудстока, или на борт парохода, плывущего по Темзе, ха-ха-ха. Мы еще не умели толком играть в миксе, но уже были очень крутыми. За закрытыми дверями, само собой.

А потом однажды Линда спросила, почему мы не попробуем выступить в «Holly Holler». Мы подумали – а правда, почему?

Дмитрий «Маляр» Красильников, барабанщик «Kwon»

Сначала это был драмтеатр. И выглядел он как драмтеатр. Он и теперь так выглядит. Ну, там… колонны и все такое. Только теперь там Союз предпринимателей. А в промежутке там было все, что только можно представить. Ярмарка, конторы по сбыту тканей, риэлторы – короче, кто там только ни сидел. Днем. По ночам здание вымирало. Но под зданием имелся подвал. Три помещения, одно за другим. Никакой вентиляции, дерьмовая акустика и всего один туалет. Первое время даже вывески никакой не было. Потом появилась. Надпись «Holly Holler» была стилизована под этикетку пива «Holsten». Не знаю почему. Сроду в «Холере» не было нормального пива. Да мы бы и не смогли его купить.

Вадим «Лимон» К.

У меня была черная футболка «Whitesnake». Я даже не знал, кто это, прикинь, мне просто понравилась картинка. Там, короче, была такая змея в круге. И все завидовали. Да я был крут, как хрен знает кто! А потом у меня еще появились джинсы «Мальвин». Варенки. Хорошо быть сынком богатого папаши. Я был гребанным королем.

А эти «10 Дигризли» были полным отстоем. Выходили на сцену и начинали просто греметь. Но всем было по хрену. Главное, что это был рок-н-ролл, понимаешь? Остальное не имело значения.

Илья «Игги» Сабиров

Само понятие «клуб» было чем-то новым. То есть были дискотеки. Были какие-то дворцы пионеров и так далее. Были танцы в школах. А клубов не было, мы понятия не имели, что это такое. А потом открылся «Holly Holler», и мы ушли туда жить. Не в прямом смысле, конечно. Но большую часть времени мы проводили там. Хотя на самом деле, объективно, это был тот еще гадюшник.

Максим Holler, хозяин «Holly Holler»

У меня были серьезные проблемы с бандитами. Однажды пришли парни в кожаных куртках и стали ломать мебель. Они даже ничего не сказали, просто вошли и начали все крушить. Я выскочил, попытался их остановить. Тогда один из них достал пистолет, приставил мне к голове и сказал: «Теперь ты платишь „Циркачам“, понял?» Я сказал, что понял. Те, кто жил в Вознесенске 90-х, помнят о «Циркачах». Банда качков, все бывшие спортсмены, они зависали большую часть времени в качалке рядом с цирком. Но платить приходилось не только им. «Циркачи» были моей крышей, но прикрывали только от других бандитов. А были еще менты, санэпидемстанция, налоговая… Не мудрено, что клуб продержался всего два года. Хотя по тем временам и это было немало.

Монк, басист «Kwon», «Broken Flowers»

Тогда много чего открывалось. В основном, если вы видели дверь под яркой вывеской, следовало брать ноги в руки и валить оттуда подобру-поздорову, потому что, скорее всего, за дверью сидели бандюги в красных пиджаках, с похожими на гробы мобильниками и голдой на бычьих плечах. Бандюги брились почти налысо и не любили парней с длинными волосами. Так что обходить такие места стороной стало естественной составляющей инстинкта самосохранения. Правда, вполне могло статься, что когда вы пойдете по той же улице в следующий раз, никакой вывески уже не будет. А вместо заведения окажется либо что-то другое – либо руины, либо, что тоже нередко случалось, воронка от взрыва. Ахуенное было время, что уж там.

Поэтому, когда я увидел впервые вывеску «Holly Holler», я так и поступил. Взял ноги в руки и свалил к чертовой матери. И если бы кто-то сказал мне в тот момент, что я проведу за этой вывеской полтора года своей жизни, я бы, конечно, не поверил.

Ф.К., в 90-х – совладелец «Holly Holler»

Ко мне пришел Макс Холера и сказал об идее открыть рок-клуб. Я ответил, что это бред сивой кобылы, в этой стране нереально заработать на роке. Я оказался прав. Но тогда я почему-то согласился выделить деньги. Естественно, мне не вернулось и половины. Глупый поступок. Эти деньги можно было вложить во что-нибудь реально стоящее и приносящее доход.

Вадим «Лимон» К.

Бар в «Холере» приносил деньги только на пиве. Не припомню, чтобы кто-нибудь покупал там что-нибудь кроме пива. Я точно не покупал. Если я хотел поесть, я шел к фабрике 8 марта, десять минут ходьбы от «Холеры». Там была рабочая столовка, где за приемлемый прайс можно было неплохо пожрать. Так что, когда говорят, что «Холеру» прикрыли за то, что там толкали наркоту, я просто смеюсь. Может, и пытались толкать, только вряд ли кто-то покупал. В этой стране рок-герои не умирают от передозов. Они спиваются. Потому что это дешевле.

Александр «Морис Моррис», басист «Моррисон Тринити»

У меня лежал старый аппарат «ПМ-01», который достался мне бесплатно при закрытии городского Дома пионеров. Аппарат изначально был убитый, починить руки не доходили. Так он и провалялся года два, пока не пришел Макс Холера и не предложил его выкупить. Я согласился. Не знаю уж, как он его восстановил, но факт остается фактом: все два года существования «Holly Holler» в клубе играли именно на этом аппарате.

Кроме того, там стояли колонки «Эстрада», а вместо мониторов колонки «Gemini». И усилок «Родина». Что-то со временем менялось, конечно, но вся аппаратура была именно такого типа. Между прочим, не самый плохой набор по тем временам.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

Я был против выступления в «Холере». На самом деле, мне кажется, никто кроме меня не понимал, что играем мы откровенно хреново. Мы же не учились и почти не развивались. Просто собирались и лабали по три-четыре раза в неделю. А тут – рок-клуб. Для нас это было два священных слова. «Holly Holler», конечно, был далеко не «CBGB», но других-то не было. Это не то, что выйти перед школой – там люди, как мне казалось, понимали толк в рок-н-ролле. В общем, я так и сказал. Но Ной умел уговаривать, да и остальные загорелись. А я подумал, да и ладно, выйдем, разок облажаемся и вернемся туда, откуда пришли.

Максим Holler, хозяин «Holly Holler»

А нечего рассказывать, если честно. Они пришли и сказали, что хотят сыграть у меня. Я спросил, у вас есть гитары и рабочий? Они сказали – да. Ну и все, на следующий день «10 Дигризли» играли в «Holly Holler». Тогда все было просто. Хочешь играть – играй на собственный страх и риск.

Не могу сказать, что они были самой плохой командой. Я видел и хуже. Но они были реально плохи, ха-ха-ха. Какой-то грохот и мешанина из всего подряд. Ад, короче. Я имею в виду, сначала.

Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»

Гитара, на которой я играл, была не то чтобы гитарой. На ней были четыре струны, звукосниматели, но она все равно была не то чтобы гитара. Я даже не знаю, какой она была фирмы. Какой-то no name, как сейчас говорят. Раз в месяц я снимал струны и кипятил их, чтобы убрать налипшее сало. Струны всегда обрастают салом от пальцев, и обычно их просто меняют. Но даже когда у меня были деньги на новые струны, их просто негде было купить. В городе было два музыкальных магазина, и ни в одном не продавались басовые струны. Мне приходилось просить друзей, когда они ездили в другие города. Особенно в Москву.

И это мои лучшие воспоминания, твою же мать… Но да, черт, это так, ха-ха-ха.

Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»

Мы сперли рабочий из школы. А где бы мы еще его достали? Гитары хоть какие-то у нас были, а барабанная установка была школьная. Вот мы его и сперли. Ной с Камой зашли внутрь, скрутили рабочий и передали мне его в окно. Я ждал на улице с рюкзаком. Следующее, что я помню, – это как я несусь по улице. Мне казалось, что все знают, что у меня в этом проклятом рюкзаке. На самом-то деле никто и не заметил пропажи. Тогда воровали заводами, всем было плевать на какой-то рабочий барабан.

Монк, басист «Kwon», «Broken Flowers»

В Холере не было ничего похожего на гримерку. Музыканты тусили прямо в зале, пока не наступала их очередь идти на сцену и играть. А потом снова возвращались в зал и становились слушателями. Мы все были единым организмом. Но, конечно, внутри этого организма была куча мелких тусовок.

«Kwon» играли в «Холере» уже несколько месяцев, когда там появились «дигризы». Но, честно говоря, я не помню их первого выступления. Команды собирались и распадались постоянно. А один музыкант мог играть сразу в нескольких проектах. Был момент, когда я играл одновременно в «Kwon», «Rusty Dogs» и «Моррисон Тринити». Хотя основной моей пропиской был, конечно, «Kwon». Соответственно, я тусил с панками. А Дигризы были слишком хипповскими, как мне казалось. Намного позже я услышал «MC5» и полюбил их музыку. Но тогда я думал, что это музыка хиппарей.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

Конечно, я определенным образом повлиял на звучание «дигризов», я же был лидер-гитарой. Но это не значит, что я тянул одеяло на себя. Просто у меня было определенное направление, вся это протопанковская тусовка, фабрика Уорхолла и все, кто вокруг нее крутился. А ребята кидались из крайности в крайность. Можно сказать, они были в своеобразном поиске, а я, как мог, сращивал их идеи. Получалось, конечно, хреново. Что-то более-менее стоящее стало выходить только под самый занавес.

Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»

Я хорошо помню этот вечер. Ной косил под Акселя – джинсы, какая-то яркая тряпка на голове. Луч был в черной футболке, и, кажется, какой-то хипповский хайратник на лбу. У Луча были тогда длинные волосы. И выглядел он как настоящий совковый хиппарь. А Кама был… по-моему, в джинсовой куртке, и с обычными своими растрепанными волосами. Сейчас понятно, что он косил под Роба Тайнера, но тогда я ничего не знала про «MC5». Насчет Борова не помню. Со временем он стал играть в рубашке с обрезанными рукавами, но не сразу.

Когда они вышли, все затихли, потому что никто не знал, кто они такие. А название звучало серьезно. Потом они начали играть, и мой парень сказал: «Ну что ж, они громкие». В общем, больше о них ничего и нельзя было сказать тогда. Что-то более-менее вразумительное «дигризы» начали играть только перед самым распадом.

Я даже помню, с какой песни они начали. «Поезд не пришел». Первое время они пели на русском языке.

Глеб Боровков, барабанщик «10 Дигризли»

Я почти не помню самого выступления. Дико волновался. У меня постоянно потели ладони, и я боялся, что не смогу держать палочки. Помню, как мы вышли, как я поставил рабочий, и все. Я думал только о ритме. Лишь бы не сбиться, твою мать, лишь бы не сбиться. Так что я понятия не имею, что там творилось на сцене и в зале.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

Ной вовсе не косил ни под какого Акселя, что за бред? Он, конечно, любил ганзовские «джунгли», но не больше, чем другие команды. Его персональными богами тогда были Цепеллины. Но попробуйте-ка подражать Планту – без глотки останетесь. К тому же, у Ноя была совсем другая подача.

Что касается внешнего вида, то он просто нашел какой-то старый платок и попросил Линду завязать его как-нибудь. Так что, если Ной и напоминал в тот день Акселя, то вините Линду. Ее во многом можно винить, кстати. Когда она шла к Холере, за ней сыпались осколки разбитых сердец, ха-ха-ха. И если бы не она, многие песни многих команд не были бы написаны.

Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»

Нравы у нас были, конечно, своеобразные. Но с Ноем у меня ничего не было. Это точно. Я бы запомнила, ха-ха.

Дмитрий Бартенев, басист «Rusty Dogs»

«Дигризы» были не лучше и не хуже многих. Но они однозначно были громче многих. К тому же, в те редкие моменты, когда они переставали грохотать и становилось слышно вокал, можно было понять, что парень пишет неплохие тексты.

Петр Лучинин, басист «10 Дигризли»

Я помню свои ощущения на следующий день. Ну, во-первых, конечно, похмелье. Потому что накидались мы тогда неслабо.

Но, во-вторых, было ощущение, что я побывал в другом пространстве, и это все изменит, и вокруг все должно стать иным. Потому что после того, что я почувствовал, мир просто не может оставаться прежним.

А ничего не изменилось. Вообще.

Я люблю свою маму. Она из кожи вон выбивалась, работала на двух работах, перешивала одежду для меня… Но в тот день… я просто понял, что не могу всего этого выносить. Нашу квартиру, телевизор с двумя программами, по которым несли одну и ту же чушь, весь этот город.

Рок-н-ролл – страшный наркотик. Он открывает дверь в мир, которого на самом деле не существует. Может быть, однажды наступит время, которое ты, как через окно с грязным стеклом, можешь разглядеть со сцены – я не знаю. Все, что ты можешь – принимать новую дозу. Раз за разом. Бесконечно.

Из текста «Ladder»

Люди бегут вверх или вниз
Лестница только одна
А мы сидим на ступенях
Курим и смотрим в грязные окна[2 - Пер. автора]

Максим Holler, хозяин «Holly Holler»

Я думал, «дигризы» просуществуют не дольше месяца. Сколько я повидал таких за два года… Но эти меня удивили. Они давали концерты чуть ли не каждую неделю. И каждый раз приносили что-то новое. Они не сдувались.

Камиль Шарипов, лидер-гитарист «10 Дигризли»

Я неслабо ошибся, когда решил, что все обойдется одним концертом, это факт. Но главное, я неслабо ошибся в самом себе.

Мне понравилось! Мне нравилось стоять на сцене и рубить рок-н-ролл перед толпой потных и в основном нетрезвых нефоров. Это было круто. Тебе как будто закачивали жидкое пламя прямо под кожу. Не помню, когда я это понял, но в какой-то момент стало ясно – диванным гитаристом мне уже не быть никогда. Я либо буду стоять на сцене, либо не прикоснусь к гитаре вообще. Это трудно объяснить тем, кто не ловил со сцены фидбэка зала. К тому же, не забывайте – я был всего лишь старшеклассником, а рок-н-ролл держится на юношеском максимализме, как политика на вранье.

И еще. Я чувствовал, что мы становились лучше. Не потому что учились или работали над техникой. Просто мы так много играли, что это получалось само собой. Мы срастались. Могу уверенно сказать, что к моменту распада «10 Дигризли» была одной из самых сыгранных рок-групп города. А, кроме того, нам уже было мало рубилова. Я начал придумывать более сложные партии, да и в целом группа становилась техничнее. У нас появилась мелодия.

Ольга «Линда» Новикова, одноклассница Ноя, завсегдатай «Holly Holler»

Я не сразу это заметила. Они же постоянно были перед глазами, причем и в клубе, и в школе. Я частенько заглядывала к ним в зал. Это как с родными детьми – ты не замечаешь, как они растут. А потом кто-нибудь приходит и говорит, какой большой у тебя сын. И ты вдруг понимаешь, что так оно и есть, а ты и не заметила.

Однажды во время концерта «дигризов» кто-то из непостоянных тусовщиков «Холеры» сказал: «Черт, а они крутые». И вдруг я поняла, да, блин, они крутые. Стали крутыми. Каждую неделю слушала, а поняла только под конец. Они стали реально крутой бандой, пожалуй, по уровню с ними мог сравниться только «Kwon».

Игорь «Решето» Решетников