скачать книгу бесплатно
– Во всей красе я покажусь тебе после совета, – ухмыльнулся Герберт. Меня передёрнуло. – А теперь иди-ка на кухню к Вике. Викуля! – крикнул он. – Твоя ненормальная подруга вернулась. Проследи, пожалуйста, чтобы она больше никуда не делась. Меня пока что ни для кого нет.
Заплаканная Вика вышла из кухни, и Герберт тут же скрылся за дверью второй комнаты. Я успела увидеть только большой разложенный диван. Значит, туда он потащит меня после совета судей?
Мороз продрал по коже, меня снова затрясло. Викуся обняла меня за плечи и повела на кухню.
– Синичка, всё будет хорошо, – прошептала она. – Герберт не даст никому тебя тронуть, он мне обещал.
– Я уже поняла, что он собирается сам меня… тронуть, – я попыталась усмехнуться.
Теперь понятно, что самое трудное в моем плане. Поведение должно быть одинаковым со всеми. А это значит, что в последние часы жизни мне придётся хамить и Викусе, единственному близкому человеку, который у меня остался.
Глава 3. Вика Караваева
Как же сегодня досталось Синичке. Никогда ее такой не видела, даже в тот день, когда умерла ее бабушка Липа.
Я смотрела на подругу и не узнавала её. Я готовилась к тому, что Танюшка будет рыдать, кричать, бить посуду, ругаться, проклинать нас, но она была непробиваемо спокойна. А ведь Лиля наверняка рассказала Танюше про совет судей. Неужели Синичка не понимает, чем это ей грозит? Сейчас подруга сидит напротив меня и разговаривает так, будто именно она – хозяйка положения.
Что это? Помутнение рассудка? Последствия шока? Тогда нужны Герберт или Лиля. Я не знаю, что делают в таких случаях. А если начнут появляться гости из элиты Грарга? Герберт ушёл спать и набираться сил, от этого раны должны быстро зажить. Позвать его нельзя, муж сказал, чтобы ему не мешали. При вселениях он собирается действовать молча, чтобы не пугать Синичку. Напугаешь её сейчас, как же!
– Танюш, а где Лиля? – спросила я.
– Потащила вашего первого гостя прямо с порога в свою спальню, – ехидно ответила подруга. – Видимо, здесь это в порядке вещей.
Чёрт! Как некстати! Надеюсь, Лиля скоро выйдет. Не представляю, что делать, если появится ещё кто-то из судей.
– Вика, с чего ты вообще напрягаешься? – нервно передёрнула плечами Синичка. – Шепни Герберту, что ты против, и вся эта история сегодня же закончится. Хочешь, сама ему скажу?
– Ты соображаешь, что говоришь? – зашипела я. – Представляешь, что с тобой будет, если Герберт откажется? О чём ты только думаешь? Лучше он, чем кто-то другой, неужели не понимаешь?
– Для тебя – да. А мне всё равно, – Синичка хмыкнула. – Устроены они все примерно одинаково.
– Послушай, хватит придуриваться, тебе это не идёт, – я начала злиться всерьёз. – Ты всё прекрасно понимаешь. Кроме Герберта, тебя никто из них не пожалеет.
– Викуся, твоя доброта не знает границ! – хрипло рассмеялась она. – Никогда бы не подумала, что ты готова поделиться со мной мужем!
Я вспомнила мысли Алёхиной о нас с Синичкой. А ведь Алка оказалась права: я действительно готова поделиться с Танюшей всем, что у меня есть, включая Герберта, раз уж это вопрос жизни и смерти.
Из коридора донеслось шлёпанье босых ног. Сквозь мутное стекло двери было видно почти голого мужика, обернутого чем-то ниже пояса. Гость торопливо нырнул в ванную. Ну наконец-то! Значит, скоро появится и Лиля. Она мне сейчас так нужна, а пойти позвать её я не могу. Не представляю, что может вытворить эта новая, незнакомая Синичка, если оставить её без присмотра.
Из глаз опять покатились слезы. А я-то думала, что после посвящения больше никогда не буду плакать. Как глупо погиб Иоганн, даже не пытаясь защититься. А Вадим, то есть Вильгельм, – ещё глупее. Что он чувствовал перед смертью, понимая, что его любимая Синичка должна будет оказаться в постели Герберта? Не представляю, лучше и не пытаться это представить. Мне и то не по себе, хотя я точно знаю, что Герберт её не обидит.
Синичка погладила меня по руке и тихо вздохнула.
Из коридора послышались лёгкие быстрые шаги. Подруга резко отдёрнула руку, словно от ожога. В кухню впорхнула оживлённая Лиля с сияющими шальными глазами. Короткий пёстрый халатик почти полностью открывал её стройные ноги.
– За дело! – скомандовала Лиля. – Я занимаюсь мясом, Викуся, с тебя – почистить картофель.
Она показала на пол и отвернулась к холодильнику.
– Весь?
Я с ужасом посмотрела на стоящий на полу пакет с крупной картошкой. Да в нём килограммов шесть, не меньше.
– Конечно, весь. Надеюсь, этого хватит. Пичужка, не сиди, как в гостях, присоединяйся. Держи ножик – и вперёд!
– С какой стати? – презрительно подняла брови Синичка. – Готовьтесь к своему шабашу сами.
Я с тревогой покосилась на Лилю, но судья, казалось, не обратила внимания на вызывающий тон Танюшки. Она вымыла огромный кусок мяса, затем, положив его на несколько слоёв фольги, водрузила на стол около Синички и начала посыпать солью и приправами. Когда мясо было нашпиговано чесноком, и Лиля отвернулась, чтобы зажечь духовку, Синичка быстрым движением опрокинула сахарницу. От неожиданности я не успела ничего сделать, и сахар рассыпался прямо на подготовленную для запекания свинину.
– Какая досада, – ехидно произнесла Таня.
– Ничего, это легко исправить, – спокойно отозвалась Лиля. Она вытащила мясо из фольги и сунула под кран. – Викуся, не отвлекайся от картошки, пожалуйста.
– А ваш гость тщательно отмывается, – ухмыльнулась Синичка, глядя в сторону ванной.
– Скажи спасибо, что я взяла его на себя, – сухо сказала Лиля. – Он был решительно настроен, не заметила?
– Заметила, – пожала плечами Синичка. – Но я не просила, чтобы ты брала его, во всех смыслах, на себя.
Лиля отчетливо хмыкнула и снова взялась готовить мясо к запеканию. На этот раз она поставила противень с новыми листами фольги прямо на плиту, подальше от Тани.
Скрипнула входная дверь, из коридора донеслись приближающиеся неторопливые шаги.
– Кого там ещё принесло? – с досадой прошептала бывшая жена Герберта. – Вот чёрт! Неужели она? Как не вовремя!
– Как же ты рада гостям, – сладко улыбнулась Синичка.
В кухню вошла дама в длинном закрытом шерстяном платье. Эта темноволосая женщина с высокой старомодной причёской, совершенно необъятной фигурой и грациозной, несмотря на габариты дамы, походкой обратила бы на себя внимание в любом обществе. Я рассматривала красивое аристократическое лицо, оценивала почти незаметный макияж гостьи, пока не встретила её надменный взгляд. Наверное, дама не любит, когда на неё слишком откровенно пялятся.
Эту-то как занесло в орден? Сложно определить, сколько ей лет. Я бы дала около тридцати, но могло оказаться и сорок, и двадцать пять. На самом деле наверняка значительно больше. На пальце незнакомки сверкало золотое кольцо с красным камнем, такое же, как у Лили, – кольцо судьи великого Грарга.
– Приветствую тебя в нашем доме, Инесс, – ослепительно улыбнулась Лиля.
Я покосилась на Синичку. Кто знает, что взбредёт подруге в голову. Повод для опасений у меня был: Танюшка смотрела на гостью почти с восторгом. Наверняка уже замыслила какую-нибудь гадость. Нет, Синичка не похожа на сумасшедшую. Подруга поставила целью взбесить всех, кто окажется рядом с ней. Только зачем? Неужели не понимает, с каким огнём разыгралась?
От внезапного осознания мне стало дурно. Конечно, понимает и надеется не дожить до предстоящего совета. Как бы сказать об этом Герберту или Лиле? Поговорить с самой Синичкой пока нет возможности. Да это и бессмысленно, она в таком состоянии, что не станет меня слушать. Я бы на её месте тоже не стала.
– Приветствую и тебя, Лилиана, – снисходительно проронила Инесс.
Синичка расплылась в улыбке, гостья милостиво улыбнулась ей в ответ.
Лиля засунула в духовку мясо и снова обернулась к даме.
– Рады видеть тебя здесь. Мы немного припозднились с готовкой. Присаживайся, дорогая.
– А где же мой муж? – высокомерно поинтересовалась Инесс, даже не взглянув на кухонный диванчик и стулья. – Я была уверена, что Бари успел воспользоваться гостеприимством сэра Герберта и одолжил у него рыцарскую вдову.
В глазах Синички заплясали опасные шальные огоньки. Таким же становится взгляд Герберта, когда любимый собирается испытывать чьё-то терпение.
– Герб ему отказал, – ответила Лиля.
– Так где в таком случае мой муж? – повторила гостья.
– Он в душе, – бесцеремонно вступила в разговор Таня.
– В душе? – Инесс смерила Лилю испепеляющим взглядом.
Я слушала, с ужасом понимая, что ничего не могу сделать. Не представляю, как сейчас можно было бы заткнуть Танюшку. Остаётся только ждать развязки.
– Он осматривал квартиру. Сначала любовался комнатой судьи, а сейчас исследует ванную, – продолжила Синичка.
Инесс пронзила Лилю немигающим змеиным взглядом. Та ответила гостье спокойной улыбкой. Я заметила, что Лиля покрепче сжала в руке кухонный нож.
– Инесс, мы ещё успеем выяснить отношения без свидетелей, – проговорила она. – Сейчас на это нет времени. Дай мне спокойно приготовить праздничный ужин. Сегодня у нас двойной праздник, а Вика ещё не имеет опыта в приёме гостей, тем более – элиты Грарга.
Инесс согласно склонила голову, снова превращаясь в надменную аристократку.
– Разумеется, Лилиана. Будь любезна, представь меня девушке, – она с благосклонной улыбкой взглянула в сторону Синички. – Боюсь, из-за наших с тобой разногласий у неё может сложиться превратное впечатление о нашем ордене.
Я еле сдержала неуместный смешок. Разногласий? Вот, оказывается, как это называется!
– Это вряд ли, я уже оценила орден Грарга по достоинству, – процедила Танюша.
– Представить тебя? – уточнила Лиля. В её глазах сверкнули озорные искорки. – Ей? – Лиля кивнула на Синичку.
– Разумеется, как положено по этикету.
– Хорошо, дорогая, если ты этого желаешь… – Лиля обернулась к Синичке и торжественно произнесла: – Татьяна, разреши представить тебе маркизу Инесс Бероль, первую сиятельную даму Грарга, уважаемого члена совета судей.
– Татьяна? – с лёгким удивлением переспросила Инесс.
– А это Татьяна – лучшая подруга нашей Вики, вдова рыцаря Вильгельма и, по совместительству, жертва сегодняшнего совета, – с удовольствием продолжила Лиля, поворачиваясь к даме. – Заодно, хотя об этом ты не просила, Инесс, хочу представить тебе супругу сэра Герберта, даму Викторию.
Лицо Инесс побледнело, по белой коже пошли красные пятна.
– Как ты посмела так меня унизить? – прошипела гостья.
– Ты сама попросила представить ей тебя, Инесс, – ехидно напомнила Лиля.
– Лилиана, я не понимаю, почему дама Виктория в первые сутки после посвящения и свадьбы сидит в трауре и глотает слёзы. Прошу прощения за это недоразумение, дорогая, – Инесс сладко улыбнулась мне.
Я с трудом растянула губы в ответной улыбке.
– Чёрный цвет всегда в моде, Инесс, Вика просто не успела переодеться после служения, – ответила Лиля. – А слезы глотает, потому что до перехода общалась с убитыми врагами. В ней пока много человеческого тепла. Между прочим, Иоганн был поклонником Викуси. Он даже хотел увести её у Герберта, зная, что они живут вместе. Представь себе, за несколько минут до перехода чашепоклонник пытался отговорить Вику от вступления в орден и предлагал с ним уехать.
– В самом деле? – заинтересовалась Инесс, тут же забыв о конфликте. – Как романтично! У Герберта был достойный соперник.
Сердце болело, как будто кто-то сжимал его в кулаке. Я не могла заставить себя думать об Иоганне в прошедшем времени. Только вчера он отговаривал меня от посвящения, говорил, что будет меня ждать, что готов принять меня в любой момент. А сегодня утром рыцарь умирал у меня на руках, и я закрывала его глаза. Синие любящие глаза. Я снова всхлипнула.
Что было бы, если бы во мне сохранились чувства? Наверное, я бы впала в такой же ступор, как и Синичка в начале. А что переживает сама Танюша, потеряв сразу двух близких людей? Всё равно, что из моей жизни навсегда исчезли бы Герберт и Лиля. Такое даже представить страшно!
– С этим понятно, – между тем продолжала Инесс. – Но тогда я, тем более, не возьму в толк, почему дама Виктория занимается готовкой? А эта рыцарская подстилка сидит сложа руки, одетая совсем не как жертва, да ещё и смеет подавать голос, – добавила она, сверля Синичку тяжёлым взглядом.
– Татьяне здесь переодеваться не во что, – мирно ответила Лиля. – А насчёт того, что девочка ничего не делает и издевается, – похоже, это своеобразная реакция на сильный стресс.
– Вот как?
Инесс шагнула к Синичке и рывком схватила её за руку. Танюша холодно смотрела на судью, не пытаясь отнять руку. Инесс переводила взгляд с Синички на Лилю, потом снова на Синичку. Таня сидела всё с тем же ледяным выражением лица. Она сильно побледнела, серые глаза постепенно темнели.
– Любопытно, – протянула Инесс. – Она поразительно владеет собой, Лилиана. Просто генератор энергии, а с виду и не скажешь.
– Прекрати, именем великого Грарга! – резко и властно приказала Лиля. – Сэр Герберт не давал тебе разрешения.
Инесс с усмешкой разжала пальцы. Танюша поморщилась, словно от боли. Второй рукой она вцепилась в край стола, как будто пыталась удержаться на месте.
– Что случилось? – вздрогнула я. – Синичка?
– Видишь ли, Викуся, – неторопливо начала объяснять Лиля, – когда человеку плохо – неважно, морально или физически – ему станет во много раз хуже, если кто-то из нас возьмёт его за руку. Именно за ладонь. Мы при этом получаем от него силы. Если подержать так дольше нескольких секунд, для него это становится пыткой. Инесс имеет в виду, что подруге твоей очень плохо, хоть она и держится так, что этого почти не видно. Слушай, Пичужка, а давай-ка мы с тобой чего-нибудь крепкого глотнём. По-моему, тебе не помешает.
Синичка отпустила край стола и с усилием выпрямилась.
– Лилиана, что ты с ней возишься? – раздражённо спросила Инесс. – Увидела родственную душу, такую же дворняжку, как ты сама?
– Пичужку, – поправила Лиля. – И попрошу называть меня дама Лилиана. Я всё же была замужем за сэром Гербертом.
Она извлекла из навесного шкафчика полуторалитровую бутыль с медицинским спиртом. Где Лиля только берёт эту гадость?
– А осталась дворняжкой! – бросила Инесс.
Лиля насмешливо прищурилась.
Ответить она не успела. Распахнулась дверь ванной, за стеклом вновь возникла обнажённая мужская фигура, обёрнутая чем-то ниже пояса. В кухню вошёл коротко стриженый, невысокий, по сравнению с Гербертом, мускулистый шатен с полотенцем на бёдрах и довольным сальным взглядом. Кроме полотенца, на нём было только кольцо судьи Грарга. Лиля, не глядя на вошедшего, разливала содержимое бутылки в две рюмки, добавляя в одну из них воду. Инесс напряглась, её дыхание стало тяжёлым, ноздри раздулись. При виде супруги лицо Бари вытянулось, он попятился.
– Как ты смеешь входить в таком виде туда, где находятся дамы Грарга? – прорычала она. – Сейчас же вон! Зайдёшь, когда приведёшь себя в порядок.
Шатен молча исчез за дверью. Похоже, Инесс держит неверного мужа под тяжёлым, устойчивым каблуком.
– Сиятельная дама, – моментально вступила Синичка. – А кого здесь мог смутить беспорядок в одежде вашего супруга? С эстетической точки зрения, посмотреть на этот экземпляр даже любопытно.
– Не ожидала от тебя, Пичужка, – рассмеялась Лиля. – Где ты этого нахваталась, невинное создание?
– Да уж, невинное, – хмыкнула Инесс. Она тяжело опустилась на стул. – Я предвижу, что быть её защитником – занятие крайне неприятное.
– Тебе-то что? – Лиля, посмеиваясь, капала в мою чашку что-то вонючее. Затем она разбавила это водой и протянула мне. – Викуся, давай-ка выпей, скоро начнут прибывать остальные гости. Хватит плакать, дорогая. Инесс, спирт не предлагаю. Знаю, что ты нам компанию не составишь.
– К сожалению, Лилиана, я имею прямое отношение к защите, – с явной неприязнью произнесла гостья. – Я была в гостях у Каитона, когда услышала о предстоящем совете, и Мари попросила меня быть защитницей. Она так чувствительна, за несколько веков почти не изменилась. Мари услышала, как Каитон и Анорм обсуждают варианты приговора. Сначала она пыталась убедить Анорма облегчить участь жертвы, но ты ведь его знаешь, – улыбнулась Инесс. – Король учтиво, но твёрдо отказался, а Каитон посоветовал Мари выбросить это из головы. Тогда она кинулась ко мне. Не могла же я отказать Мари! Теперь придётся держать слово.
– Они будут на совете? – быстро, чуть напряжённо спросила Лиля. – Оба? Каитон и Анорм?
