скачать книгу бесплатно
Терек рушит берега.
Веселится в страшной оргии
Темно-мутная река.
Стремительно несется Терек к Каспию, а делать добро успевает. Выпьет человек терской водички, и болезни покидают его тело, оросит речной водой поля, и щедрый урожай обеспечен.
Ветра Чечни! Они пугают всех, кто к ним не привык, они пугают всех, кто с ними знаком. Но ведь и они обнимают родную землю в страстном порыве.
Ветер, ветер,
Словно страсти,
Что в груди кипят моей.
Ветер словно демон власти,
Дух мятежный, дух – злодей.
Ветер носит, ветер крушит,
Завывает и свистит,
Со своей угрозой страшной
Над Вселенною летит.
Разве можно объяснит красоту ветра? Его дикие порывы чем-то схожи с порывами души жителей гор.
Люди Чечни! Кто они? О них много говорят, и порой трудно понять, где правда и где вымысел.
Белый, белый, белый снег,
Кристальный холод,
Изумрудный блеск.
Избушка в поле,
Да лунный свет,
Да столбик дыма,
Да синь небес.
В огромном мире
Избушки свет,
Он, как маяк,
Нас манит всех.
Как будто в море
Мы корабли,
Несемся к свету
В тепло любви.
Он словно призрак,
Судьба надежд,
Маячит в холод
Для всех сердец.
Сегодня плохо,
Но верим мы,
Что эра счастья
Ждет впереди.
Люди Чечни! Они, как и все люди на земле, любят и живут надеждами, мечтают и стараются претворить мечты в реальность.
Люди Чечни! Им было очень тяжело в последнее десятилетие. Им так не хватало тепла и света. Они молили Аллаха о мире, они верили, что он придет. Если кто-то еще не знает, кто такие люди Чечни, пусть представит себя на их месте. И тогда он все поймет.
Моя Чечня!
Моя Чечня! Любовь к ней живет где-то в глубине моей души, в самых затаенных ее уголках. Иногда мне кажется, что эта любовь возникла раньше, чем я появился на этом свете. Она передалась мне от моих предков, которые любили свою Родину больше, чем жизнь.
Я познавал Чечню и изумлялся ее красоте, обычаям ее людей, песням, рождающимся от неизбывной любви и тоски, которые нельзя выразить простыми словами.
Маленький домик на окраине села в Притеречье, с окнами на улицу…
Будучи ребенком, я садился на подоконник и смотрел на Терский хребет, который начинался сразу за околицей села.
Когда-то здесь была большая вода, которая оставила память о себе следами волн на крутой горе, полукругом огибавшей село. Дождевые воды с большого хребта подтачивают сверху нашу гору, и в ней образовались большие выемки, которых селяне называют пещерами.
В далеком детстве, преодолев канаву-арык с терской водичкой, мы, сельские мальчишки, целыми днями пропадали в этих пещерах. Мы знали каждый выступ в них, каждый грот, каждую выемку.
В одном месте проделано большое отверстие, над которым, словно арка, остается верхняя часть горы. Предание гласит, что это дело рук людей-исполинов, нартов, которые когда-то жили в этих местах. В честь одного из них, Новра, и названо село Невре.
За другой околицей села начинается притеречный лес, который скрывает в своих зарослях широкую реку с мутными водами, несущимися с подножья кавказских снежных гор.
Здесь в изобилии растут деревья с лесными ягодами, которыми мы любили лакомиться. Река же стала частью моей судьбы, частью моей жизни. Еще в недавнем прошлом наши предки не пили воду из-под земли, предпочитая ей мутную терскую воду. Ее вкус напоминал им снежные вершины, возле которых возвышались их родовые башни.
Густой лес разрезала проселочная дорога, проторенная колесами арб и подвод. Когда-то Терек не только питал своими целебными водами землю и радовал сельчан своей красотой, но и служил людям, вращая жернова водяных мельниц. Вот к этим мельницам и вели дороги через притеречный лес.
Я вырос, повидал много красивых мест, радовался, созерцая широкие реки и моря, большие города и маленькие хутора, ютившиеся среди широких долин и степей, узнавая новых людей и познавая их быт и обычаи.
Но в глубине моей души всегда жила моя большая тайна, о которой я никогда не рассказывал чужеземцам. Этой тайной была моя любовь к Чечне, моему благодатному краю. Это любовь особенная, как любовь к матери, которой никогда не становится меньше. С каждым днем она может только возрастать, впитывая в себя боль страданий, выпавших на долю моей маленькой Чечни. Каждая рана в теле моей земли, нанесенная ракетой или снарядом – это рана в моем сердце, это неизбывная боль, которая всегда будет жить во мне и уйдет со мной в могилу.
Грозный – город моего детства. Это был особенный город. Я помню его многоголосые рынки, вкусный запах пирожков, красивые улицы, где каждый встречный улыбается тебе, как родному брату.
Я любил часами гулять по опрятным улицам, улыбаться всем встречным, сидеть в тени деревьев, которых было очень много в моем городе.
Этот город навсегда ушел в прошлое, и никогда уже не будет тех открытых улыбок, дружелюбных лиц, которые делали Грозный самым приятным городом в мире.
Война убила улыбки, разметала дома и деревья, бурей прошлась по душам людей, рождая страх и ненависть.
Я ходил по разрушенному городу, где вместо домов были руины, вместо улиц – выбоины от бомб и снарядов. Мой город был наполнен хаосом, смертельной опасностью и болью, и здесь было много чужаков, которые ненавидели и боялись его.
Но это был мой город, и я любил его больше, чем в пору, когда он был в самом расцвете. К моей любви прибавились муки, в которых корчился мой Грозный, и я не мог покинуть его, как не может покинуть свое больное дитя мать.
Я каждый день ходил по его разрушенным улицам на работу, обходя огромные лужи, вслушиваясь в шум очередной перестрелки. Кто-то очень хотел, чтобы тяжело раненый город был убит. Но Грозный выжил, его спасла любовь тех, кто остался с ним до конца.
Сегодня Грозный – один из самых красивых городов страны. Каждый камень, каждый кирпич ложились с огромной любовью тех, кто восстанавливал свой город.
Красивые дома и проспекты, фонтаны и скверы, новые дороги и красивые деревья вокруг них – это моя сбывшаяся мечта, это выздоровевший ребенок, вопреки приговорам всех врачей, это чудо, которое может родить только большая любовь.
Иногда в моей груди рождается большая тоска. Мой взгляд все чаще начинает устремляться в сторону снежных вершин. Любовь, которую вложили в меня мои предки, рождалась на их склонах, и моя душа зовет меня к своим истокам, своим корням.
Дорога к Шатою – эта врата рая на земле. Изумительная красота Чечни проявляется здесь, где густые леса пробиваются через черные скалы гор, где родники стекают ручьями с каменистых вершин.
Шатой! Здесь воздух другой! Здесь ритм жизни иной! Что-то начинает врываться в твою жизнь, что-то доселе неведомое твоей плоти, но так знакомое твоему духу. Здесь каждая клетка твоего тела читает неписаные законы гор, которые заставляют тебя считаться с собой. И это очень мудрые законы!
Горы нельзя не любить. Это самое лучшее творение Бога на земле. Горы Чечни для меня – это венец всех творений на земле. Шатой остается далеко внизу, впереди – путь к Итум-Кали. В глубине ущелья в дикой ярости мечется Орга. Но ее стоны – это песня моей души. Мне знакомы ее ритмы. Моя память рождает образ маленькой сакли, приютившейся на склоне высокой скалы. Горная речушка несет свои хладные воды, и вместе с ней ворочает камни. Вода точит камень, и ущелье с каждым днем становится все глубже.
Молодая горянка качает люльку, привязанную к потолку и напевают песню о мужественном охотнике, который пробивается через густую лесную чащу с добычей. Много опасностей поджидает его в пути, но он сумеет их преодолеть, потому что горы отвечают любовью за любовь своим детям.
Жизнь среди первозданной природы у подножий горных громад диктует свои законы. Итум-Кали живет по этим законам, самый важный среди которых – закон гостеприимства.
Но Итум-Кали – не конечный пункт поездки. Горная дорога ведет к городу мертвых – Цой-Педе. Здесь на горных вершинах стоят башенные комплексы – живые свидетели трудолюбия и упорства моего народа. Именно через эти башни предки сумели сохранить свою сущность, свой язык, традиции и обычаи.
Несметные полчища врагов не раз пробивались к ним для того, чтобы убивать детей гор, уничтожить дух гор, но горы помогали своим чадам. На узкие тропы сыпались груды камней, погребая под собой орды неприятелей, острые стрелы и кинжалы скидывали в ущелья вражеские тела, которые разъяренная Орга разбивала об камни и смешивала с песком, чтобы не оставлять даже следа пребывания вражеского духа.
Картины прошлого, как миражи, проносятся перед моим мысленным взором.
Здесь моя жизнь начинает обретать свой смысл, мой дух питается силой, которая очищает ее от скверны, налипшей на нее. Я начинаю размышлять о своем предназначении и понимаю, что сила гор способна дотянуться до души каждого чеченца. Эта сила объединяет нас и делает народом, достойным уважения.
Когда-то коварному врагу удалось разлучить чеченцев с их горами. Он думал, что рассеянный по бескрайним степям Азии маленький народ лишится этой силы и зачахнет. Но горы не бросили своих детей. Они приходили к ним во снах и питали их своей силой, которая помогла чеченцам выжить и сплотиться. Эта любовь была способна пронизать тысячи километров, она дарила веру и надежду на возвращение. Горы не обманули своих детей. Они и на этот раз оказались сильнее коварного врага.
Я верю, что придет день, когда в чеченских горах вновь будет многолюдно и возле башен снова будет кипеть жизнь.
Возвращение с гор на равнину – это словно дорога в гости до следующего приезда домой.
Как прекрасна моя Чечня! Как прекрасны ее люди! У них, как и у всех живущих на земле людей, есть свои достоинства и свои недостатки. Но чеченцы вменили себе в обязанность почитать старость и приобрели за это мудрость, чтить гостя и приобрели за это уважение других, бороться с несправедливостью и получили как дар мужество и стойкость.
Тот, кто не уважает эти законы, не уважает в первую очередь себя и лишается права входить в сферу их действия. Жизнь чеченца – это исполнение многих обязанностей, она трудна и требует большой жертвенности.
Каждый чеченец обязан исполнять все требования веры, начиная с пятикратного ежедневного намаза, посещать больных и престарелых родственников, провожать в последний путь покинувших сей бренный мир, заниматься воспитанием не только своих детей, но и следить за поведением всех молодых людей и наставлять их на праведный путь.
Многие хотели лишить тебя этих достоинств, моя Чечня! Но ты жива и обращаешься к истокам, как к ручью с живительной влагой.
Береги тебя Аллах!
Правда солдата
Правда солдата
Маленький домик в череде других таких же на окраине Грозного отличался от всех остальных маленькой дощечкой, прикрепленной к двери с надписью «Здесь живет ветеран Великой Отечественной войны».
К сожалению, с каждым днем таких дощечек у нас остается все меньше и меньше.
Поэтому волонтеры из региональной молодежной организации «Патриот» решили для себя, что будет справедливым, если они посетят каждый дом в республике, где живут солдаты – победители фашизма. Ведь правда войны не только в том, что пишется в книгах и мемуарах военных начальников. У каждого солдата на войне была своя правда, выстраданная и оплаченная собственной кровью, своим потом, своей болью, правда, рожденная на холмах братских могил, на пепелищах сожженных сел и деревень.
Ведь война для солдата – это не только бои и сражения, бомбежки и обстрелы, атаки и отражения натиска противника. Война для солдата – это тяжкий труд, когда он в любую погоду вынужден копать окопы, тащить через поля и болота тяжелые орудия, целыми сутками оставаться без еды и питья, ночевать в обнимку с бурей в холодную зимнюю стужу.
Кто может рассказать про цену Победы лучше всех, кроме солдата, прошедшего через все муки и тяготы войны?
Мы приехали в гости к ветерану войны Бауди Чадиеву, чтобы услышать правду из первых уст. Хотя годы берут свое, мы увидели старика-горца, чье сердце еще полно любви к своему Отечеству и своему народу. Но более всего поражает в стариках-чеченцах их любовь к своим матерям. При встрече с другими ветеранами войны мне приходилось наблюдать, как их голоса начинали дрожать только тогда, когда они вспоминали своих матерей. То же самое произошло и при встрече с Бауди, старика охватило сильное волнение, когда он вспомнил, как уходил добровольцем на войну.
Их маленькое горное село Харсеной всполошилось, когда до горных ущелий дошла весть о том, что фашисты вероломно напали на Советский Союз, и страна несет тяжелые потери в начавшейся войне. Вся молодежь рвалась на фронт, и наконец их порыв был услышан, из аульчан начала формироваться команда добровольцев. Когда в сельсовет приехала группа военных и уже было записано свыше шестидесяти человек, Бауди сделал шаг в их сторону. Нежная рука матери постаралась удержать его, ухватившись за его локоть, но Бауди убрал руку матери и встал в ряды добровольцев. Прошло около семидесяти лет с тех пор, но он и по сей день не может себе простить ту обиду, нанесенную матери. Он говорит о матери с глубокой нежностью, и его глаза наполняются слезами. Сколько он доставил страданий той, чьи молитвы уберегли его о смерти, и он прошел солдатом всю войну, оставляя в братских могилах от Кавказа до Чехии своих соратников.
Ратное дело было хорошо знакомо Бауди Чадиеву. Он уже успел отслужить три года в рядах Красной армии. В составе советских войск он прошел Финскую кампанию, занимал западную Белоруссию и хорошо помнит выселение поляков, с некоторыми из которых ему потом довелось свидеться на бескрайних просторах Казахстана, уже будучи самому выселенцем.
В 1942 году новобранцев перебросили в район Краснодара. Враг рвался на Кавказ. Немец был хорошо вооружен и успел познать вкус победы, советские же войска были вынуждены отступать перед сильным натиском противника.
Плохо вооруженных и необученных добровольцев бросили против врага, который танками и артиллерией раскромсал оборону вооруженных винтовками красноармейцев. Однако и сами немцы были немало удивлены мужеству чеченских конников, с саблями наголо несущихся на танковую армаду.
Потеря своих товарищей в первых боях только обозлила воинов. Их разбросали в новые войсковые части, имеющие боевой опыт и достаточно хорошее вооружение. Так Бауди стал артиллеристом.
Его двенадцатитонная пушка прошла на плечах солдат боевой путь от Кавказа до Европы. Иногда бои были столь интенсивны, что приходилось таскать сорокакилограммовые снаряды и заряжать пушку до потери сознания. Каждый удачный выстрел приближал миг Победы, каждый удачный залп спасал жизни своих солдат, поднимающихся в атаку.
Если солдат-пехотинец копал окоп только для себя, то артиллеристу приходилось сначала обезопасить свою пушку и только потом копать блиндажи для укрытия.
Однажды немец засек координаты батареи и открыл интенсивный огонь по ней. Губительный огонь вражеских батарей сносил все в округе. Была дана команда покинуть позиции и укрыться в блиндажах, однако позиция вражеских пушек стало известна и нашим солдатам, и Бауди не был намерен уступать в начавшейся дуэли. Вместе с ним остался и наводчик. Хотя силы были несоразмерны, им удавалось наносить сокрушительные удары по врагу. Вражеским огнем были снесены прицел и защитный бронещит, искореженные пушки валялись рядом, снесенные ужасным смерчем, но смертельная дуэль продолжалась, пока враг не был уничтожен. За этот бой наводчик был награжден орденом, а он сам – медалью «За отвагу», хотя ранее командир грозился отдать его под трибунал за неисполнение приказа покинуть позиции.
Увы, боевые награды бойца-артиллериста стали добычей мародеров во время недавней войны. Остались только благодарности Верховного главнокомандующего И. В. Сталина, которых Бауди заслужил более десятка.
Такая воля и солдатская злость, которые зачастую становились причиной малых побед, приведших в итоге к большой Победе, импонировали в Бауди его командирам и сослуживцам.
Однажды артиллеристы и танкисты расположились в одном городке, готовясь к очередной атаке на немецкие рубежи. Командиром танкового батальона оказался чеченец из Шали, который очень обрадовался встрече с земляком. Он предложил Бауди перейти к нему, и тот согласился, хотя за долгие годы войны уже прикипел душой к своему орудию и боевым товарищам.
Однако предложение комбата-чеченца ввергло в ярость командиров-артиллеристов. Они наотрез отказались отпускать своего опытного бойца, не раз показывавшего свое мужество, умение и смекалку в тяжелых боях.
Офицер-чеченец отступил от своих намерений, увидев, насколько необходим его земляк артиллеристам. Они тепло попрощались друг с другом. Танкист повел свой батальон на Запад. Артиллеристы точными залпами начали очищать дороги перед ними от врагов.
Бауди в своем рассказе вспоминал о деталях, которые не принято открыто обсуждать, но которые хорошо известны тем, кто соприкасался с войной.
Переходя границу Бессарабии, некоторые солдаты начали мародерствовать и насильничать, однако командование быстро прекратило это безобразие в первый же день.
Перед войсковым строем было расстреляно одиннадцать отличившихся вояк. С этого дня мирное население Молдавии могло чувствовать себя в безопасности, потому что решительные действия командования отбили среди войск желание грабить.
К сожалению, мы все стали свидетелями того, что современная российская армия не могла похвастаться таким руководством. Увы, в ней оказалось мало таких честных и порядочных отцов-командиров, преданных своему Отечеству.
Бессарабия запомнилась Бауди еще тем, что там они впервые досыта наелись. Кому-то эта деталь может показаться незначительной, но тяжкий ратный труд войны, отягченный голодом, был для солдат во сто крат тяжек.
Бауди в составе советской армии освобождал Польшу, Румынию, Чехию.
Однажды во время затишья между боями к нему пришел земляк из соседней части. Артиллеристы как раз варили бульон из свежего мяса. Земляк был чем-то сильно озабочен, Бауди подумал, что он голоден, и накормил его досыта. Тот попросил выпить что-нибудь покрепче, и эта просьба была удовлетворена. Затем земляк подал Бауди письмецо-треугольник, трехроговую бумажку, как он выразился, прочитав которую, он узнал о высылке чеченского народа.
Солдат вспомнил предвоенную Польшу, страдания и муки поляков, которых разлучали с Родиной. Бауди не смог сдержать свой гнев, его ярость вырывалась наружу, он начал проклинать Советскую власть, подвергшую такому тяжкому испытанию весь чеченский род от мала до велика. К счастью для него, начальник особого отдела, находившийся там же, не дал хода этому делу, которое по тем временам грозило солдату в лучшем случае лагерями, в худшем – расстрелом. Более того, ни один находившийся там солдат не обмолвился ни словом об этом случае, чтобы не подвергнуть опасности своего боевого товарища.
Наоборот, с этого дня бойцы и командиры стали бережнее относиться к Бауди, понимая, с каким тяжким грузом на сердце ему приходится воевать.
Война для бойцов артдивизиона закончилась в Чехии. Артиллеристы впервые стреляли болванками в воздух, салютуя Победе, добытой в страшной и тяжелой войне против сильного врага.
В 1946 году начальство предложило Бауди вернуться к своей семье, в Казахстан. Его часть собиралась перебазироваться к границе с Японией, и поэтому чеченец отказывался от демобилизации. Боевым командирам было нелегко расставаться со своим бойцом, но они тоже были людьми подневольными и исполняли приказ, даже если он им не был по нраву.
Увешанный боевыми наградами боец двинулся на Восток, навстречу своей каторге, «заслуженной» за четыре года непрерывных боев, за испитую до дна чашу страданий и мук, за пролитую кровь, за до победного конца исполненный солдатский долг.
На одной из железнодорожных станций в Румынии Бауди встретил двух солдат-чеченцев. У них оказалась схожая с ним судьба, они также направлялись в Алма-Ату, где военной комендатуре предоставлялось право определять их дальнейшую судьбу.
Фронтовики прибыли в Алма-Ату, но, когда в поисках комендатуры Бауди обратился к женщине в военной форме, та отсоветовала ему обращаться к коменданту.
