скачать книгу бесплатно
– А мальчонку за компанию взяли. Чтоб летом в городе не болтался, угадал?
– Хэд, о чём он? Какое лето?! – удивлённо зашептал Костя инструктору в ухо, но тот только недовольно скривил губы.
Водитель не расслышал или не обратил внимания. Ответами он, похоже, не интересовался в принципе, и просто хотел, крутя баранку, немного поболтать.
– А я сразу понял, что из Москвы. Больно вид у вас, – Юсуп повернул голову и окинул Хэда взглядом, – столичный. Только что ж забрели так далеко? Пешим ходом. Тут у нас не Арбат. Места дикие, гулять опасно. Змеи, скорпионы. Да и кочевники – люди суровые.
– Ничего-ничего, – инструктор беззаботно махнул рукой. – Я пешим ходом давно брожу, да и мальчонке на пользу, – он кивнул на Костю. – Только вот он, обалдуй, футболку посеял. Теперь гарцует с голым торсом. Чистый Аполлон!
– Бог света? – переспросил водитель и кивнул. – Похож, похож.
Они с Хэдом рассмеялись, а Костя насупился.
– Да не дуйся ты, Константин Эдуардыч, – водитель доверительно толкнул его локтем в бок. – На вот, водички попей.
Едва Костя увидел протянутую флягу, как вцепился в неё руками и жадно откупорил. С наслаждением присосался пересохшими губами к горлышку и опомнился только, когда вся вода уже была выпита. Виновато икнул и покосился на Юсупа.
– Не беда, – успокоил тот. – Там в кузове под брезентом бак с водой. В нём, правда, гвоздики, но если не брезгуете – милости просим.
– Спасибо, я пить не хочу, а парню моему уже хватит, – заверил инструктор, а затем лукаво поинтересовался: – Гвоздики, значит?
– Ну да, да, – Юсуп смутился и начал краснеть, машина чуть вильнула в сторону. – Есть тут одна барышня. В столовой работает. Так что мы сначала туда, а уже потом в гостиницу, не против? Заодно и перекусим.
На душе у Кости вдруг стало так легко и спокойно, что он откинулся назад и тут же задремал. Слышал сквозь сон, как Юсуп спросил Хэда о его странных очках, а тот ответил что-то про особенность радужки. Затем они заспорили о гастрономических пристрастиях – про запечённых змей и сушёных скорпионов, хотя возможно, это уже просто приснилось.
Когда Костя проснулся, в кабине никого не было, а грузовик стоял возле приземистого одноэтажного здания. В тени, на карнизе окна кошка вальяжно вылизывала лапы. Со стороны кузова донёсся голос Хэда.
– А что ж, каждое лето такая жара?
– Каждое, – подтвердил Юсуп. – И в прошлом году жара стояла. И в позапрошлом. А вот три года назад, в семьдесят пятом… Хотя нет, такая же жара была, – он рассмеялся и добавил: – Жарче всего, когда девчата на практику приезжают. Вон они, красавицы, уже сидят, завтракают. Пойду и я. Ты тоже, Эдуард, давай – буди своего Аполлона и подходите.
Костя возбуждённо заёрзал на сидении, сердце бешено застучало.
«Не может быть! Просто не может быть!»
– Хэд! – растерянно выдохнул он, когда инструктор подошёл и заглянул в кабину. – Сейчас что… Сейчас… Хэд, какой сейчас год?!
– Идём.
– Куда? – Костя выбрался наружу и шёпотом затараторил: – Хэд, нам ведь нельзя здесь ни с кем общаться, так?! Вдруг случайно что-то изменим?! А если я проговорюсь о чём-то из будущего, то есть настоящего, нашего настоящего?! Могут быть последствия. Это было в каком-то фильме. Хэд, а как мы сюда попали? Семьдесят восьмой, с ума сойти! Я ведь ещё даже не родился!
Инструктор терпеливо дождался, пока Костя замолчит и переведёт дух, а затем указал пальцем на окно.
– Смотри.
Недавняя кошка теперь вжалась в стекло, выгнула спину и, сверкая глазищами, яростно шипела.
– Что это с ней? – удивился Костя.
– Боится. Чувствует, что тебя не должно здесь быть, и ей страшно. Животные, в отличие от людей, всегда доверяют инстинктам. Поэтому тебя не трогали скорпионы. И не укусила бы змея.
– А как же голова? – возразил Костя. – Она меня почти достала.
– Голова кусалась рефлекторно. Точно так же ты не застрахован от кирпича, который может упасть на голову. Но ни одно животное здесь не решится тебя тронуть.
– Мог бы сказать об этом раньше, – буркнул Костя. – Например, в пустыне, полной ядовитых змей и скорпионов. А теперь… Что мне со всем этим делать, Хэд? Зачем ты показал эту кошку, которая считает меня лишним?
– Вообще-то, – инструктор снова ткнул пальцем в окно, – я показывал не на кошку.
– Ну а на что тогда? – Костя устало взглянул через стекло, как вдруг остолбенел.
Даже после всего случившегося за последние сутки увиденное сейчас было самым удивительным. Две тарелки геркулесовой каши, два компота с сухофруктами, красные гвоздики и… родители! Такие молодые, такие красивые! Отец увлечённо, с чувством что-то рассказывал маме, а та доброжелательно улыбалась, оправляя сарафан в горошек, на щеках играл румянец.
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, верно? – вкрадчиво поинтересовался инструктор, но Костя почти не слышал его.
Вся прежняя осторожность, боязнь изменить прошлое моментально вылетели из головы, и он изо всех сил выкрикнул через окно:
– Мама! Папа!
Но в ту секунду, как родители повернули головы, внезапный порыв ветра выдернул наружу занавеску и швырнул Косте в лицо.
– Мама, папа! – снова закричал он и бросился к двери.
Казалось, что его прямо-таки затягивает, засасывает внутрь, словно нечто неведомое желало помочь скорее встретиться с родителями. Распахивая дверь, Костя машинально отметил, что ручка – холодная, прямо-таки ледяная. И тут же увяз в нахлынувшей отовсюду густой темноте. Руки-ноги окаменели, будто парализованные, в голове поплыло, дыхание перехватило, а глаза медленно, устало закрылись.
7. ВЕРНАЯ ВАРИАЦИЯ
Испания, Малага / 26 декабря 1994 года
Застывшие силуэты родителей всё ещё мерещились во тьме, когда в нос бесцеремонно ворвался резкий запах гари. Под ногами оглушительно затрещали деревянные перекрытия, и Костя, коротко вскрикнув, полетел вниз. Больно ударился затылком и глухо застонал, в голую спину иглами вонзились деревянные щепки. С минуту он лежал не в силах пошевелиться, а потом вдруг чья-то сильная рука крепко обхватила запястье и потянула вверх, поднимая на ноги. В темноте мелькнуло бледное лицо и два круга очков.
– Хэд, что случилось? Где мы? – Костя пошатнулся и едва устоял на ногах.
– У тебя в гостиной, – инструктор мягко поддержал за локоть.
– Да, но…
Глаза уже привыкли к темноте, и Костя зашарил растерянным взглядом по изуродованной огнём комнате.
Прежнюю, привычную гостиную узнать было сложно. Разве что по каким-то отдельным, уцелевшим деталям. Ведь огонь избирателен – что-то уничтожает подчистую, а что-то почти не трогает. Да и человек, когда обставляет интерьер, вряд ли спрашивает у продавца что-нибудь в духе «а уцелеет ли эта тумбочка при пожаре или от неё одни ручки останутся?».
Стены почернели, словно их гангрена изъела. Телевизор превратился в бесформенную кучу расплавленного пластика, ёлка сгорела дотла, мебель по большей части тоже. Всё, что осталось от дорогого фешенебельного дивана, это металлический каркас и страдальчески торчащие во все стороны пружины вместо сидения. По большому счёту гостиная сейчас выглядела как помещение, куда просто свалили груды горелого мусора. Белыми воронами среди этого хлама выделялись огнеупорный сейф и почему-то антикварные часы. Нет, часы, конечно, пострадали при пожаре – и стекло потрескалось, и корпус изъело огнём. Но маятник по-прежнему ходил туда-сюда, резные стрелки показывали без пяти три.
Тяжело вздохнув, Костя сел прямо в диванные пружины и закрыл лицо руками – всё было кончено.
– Надо уходить, – нарушил гнетущую тишину инструктор.
– Мне некуда идти, Хэд. Мой дом здесь. Был… здесь. – Костя убрал руки от лица. Глаза были сухими, губы сжались от злости. – Это ведь он, да? Он устроил пожар? Тоже часть заказа? Убить всю семью и уничтожить их дом. Сволочи!
– Вероятно.
– Вероятно? – Костя переспросил удивленно, будто ослышался. – То есть ты и этого не знаешь? Это что, тоже не входит в твоё всё?
– Киллер, застреливший твоих родителей, – нув. И мне ничего о нём неизвестно, – в голосе инструктора мелькнули сразу и стыдливые, и раздражённые нотки.
– Ну зашибись! – Костя усмехнулся и всплеснул руками. – Единственный, кого нам нужно найти, оказывается тем, кого мы найти не сможем.
– А ты уверен, что нам нужно именно это? – аккуратно поинтересовался Хэд.
– Конечно, уверен. Я должен отомстить. А что ещё остаётся? Он убил моих родителей. – Костя сжал одну из пружин в кулаке, представляя на её месте горло дяди Славы. – Я убью его.
– А что ещё остаётся? Что ещё остаётся? – забормотал Хэд и, покачивая головой, подошёл к сейфу. По-хозяйски закрутил ручку – инструктор, конечно же, знал код.
Хриплый бой часов заставил Костю вздрогнуть и обернуться. Сейчас звук казался грубее, злее, чем раньше, словно случившийся пожар лишь распалил, рассердил антикварную махину. Три часа ночи.
– Хэд, а сколько вообще времени прошло?
– Почти сутки. А точнее, двадцать три часа. Сколько в Каракумах, столько же и здесь, в Малаге.
– Я… – Костя запнулся и понуро опустил голову. Добавил еле слышно: – Я почти встретил родителей.
– Да, верно. – Хэд открыл сейф, порылся внутри и вернулся к Косте. Протянул чёрно-белую фотографию, что берегла мама. – Ты почти встретил вот этих родителей. А как бы ты поступил, встретив вот их?
Теперь инструктор продемонстрировал полароидовский квадратик, который отец сделал в ночебуэну.
– В смысле? – не понял Костя.
– Право, твоё тугодумие уже начинает утомлять. – Хэд скривился, в голосе послышались снисходительные нотки. – Разве не ты пять минут назад был в семьдесят восьмом году за тысячи километров отсюда? А если бы ты попал не так далеко, а всего лишь на сутки назад и в этот самый дом?
Снаружи по улице проехала машина, свет фар на секунду озарил гостиную, и по обгоревшим стенам пронеслись тени от оконных решёток. В голове у Кости внезапно тоже просветлело. Сердце бешено застучало в радостном предвкушении.
– Хэд, ты что, хочешь сказать, что… я могу спасти родителей?
– Не всё мертво, что кажется таковым, – многозначительно напомнил инструктор.
В памяти промелькнула отрубленная голова змеи с широко распахивающейся пастью, затем – застывшие, мёртвые лица родителей, и сразу – они же, молодые, живые и здоровые, в Нефтезаводске.
– Что я должен делать?! – решительно спросил Костя.
– Ты – носитель Сдвига, и должен им овладеть. А для этого нужно настроиться. На правильную частоту, которую ещё предстоит найти. Но не бери в голову. Поиск частоты – забота инструктора. То есть моя.
– Найти? Значит, ты её…
– Да, я её не знаю. Частота – часть Сдвига. А Сдвиг случается поверх всего и несёт неизвестность. Но частоту я найду. Не сомневайся – не впервой.
– Да, кстати. А что насчёт тебя? – спохватился Костя и ткнул в сторону Хэда пальцем. – Ты ведь тоже прыгнул на шестнадцать лет в прошлое, а потом обратно. Значит, у тебя тоже есть эта способность, что и у меня.
– Не значит, – отрезал инструктор. – Есть разница между тем, кто прокладывает путь, и тем, кто всего лишь идёт следом. Большая разница. И хватит разговоров. Пора уходить.
Он выгреб из сейфа все деньги, распихал пачки по карманам своего плаща и, повернувшись к Косте, предупредительно поднял руки.
– Не пойми неправильно. Эти деньги твои, а мои – только карманы. Поскольку у тебя в данный момент карманов нету. Идём.
Костя в ответ рассеянно кивнул. На выходе из гостиной он, лавируя среди остатков уничтоженного интерьера, почувствовал, как под ногами захрустели осколки разбитой вазы с гвоздиками. Зажмурился и крепче сжал в руках две сокровенные фотографии.
«А я рассказывал, как встретил твою маму? – прозвучал в голове голос отца. – Это было в Нефтезаводске… вошла твоя мама… её сарафан… красные гвоздики… а за окном какой-то мальчик позвал родителей».
Костя застыл, как вкопанный, и удивлённо приоткрыл рот.
– Хэд, что-то не так. Та история, которую отец рассказывал сто раз. Я теперь помню её иначе. Они сидели с мамой в столовой, а за окном какой-то мальчик позвал родителей. Но когда они вышли наружу посмотреть, то никого уже не было. Хэд, он же говорил… про меня! Понимаешь?! В голове откуда-то взялись воспоминания, будто отец с самого моего детства рассказывал эту историю именно так. Но ведь всё случилось только что! Пять минут назад! С ума сойти!
Костя ошарашенно уткнулся лбом в стену.
– Это называется круги на воде, – веско сообщил инструктор. – Объект, брошенный в прошлое, баламутит толщу событий, искажая и меняя их.
– Странное ощущение. Очень странное. Трудно описать словами. Эти новые воспоминания, они и мои, и в то же время какие-то чужие. Знаешь, Хэд, я так дразнил Кике иногда. Надеваешь какую-нибудь маску, и он начинает лаять, потому что не понимает, кто перед ним. Запах ведь знакомый, а маска – нет, и… Кике!
Костя вздрогнул, как от удара током, и бросился к входной двери, надавил на ручку, но открыть не смог – похоже, металл перекосило при пожаре. Разбежавшись, со всей силы ударил плечом, и дверь, гадко скрежетнув, распахнулась. Костя выскочил наружу – в воздух взметнулись обрывки каких-то лент.
– Да что же ты творишь?! – прошипел вслед инструктор.
Собаки в вольере не было. Роскошная конура-дом стояла на своём обычном месте, фиолетовая косточка одиноко валялась на крыльце. Но сам вольер был нараспашку, и пса внутри не было.
– Хэд, что с Кике? – вопрос прозвучал почти шёпотом, и в воздухе повисло напряжённое, страшное ожидание ответа.
– Не знаю, – выдавил инструктор.
– Как это не знаешь?! – рассердился Костя. – Там, в парке ты сказал, что Кике налил в моей комнате. Сказал просто так – чтобы похвастать. А теперь ты не знаешь?
– Да, не знаю, чёрт побери! Нувы размывают всё, чего касаются. Я это уже говорил. Ты, к слову, сейчас тоже размыт, потому что контактировал с нувом. И раз я не знаю про твоего пса, значит, у них с киллером был физический контакт.
– Кон-такт, – повторил Костя по слогам, словно пробуя слово на вкус. Брови недоумённо поползли вверх. – Контактировал?! Хэд, ты так это называешь?! Он же пытался меня убить! Он что, хотел убить и Кике? Как теперь узнать?!
– Через двадцать четыре часа эффект, спровоцированный контактом, пропадает.
– Двадцать четыре? А прошло уже двадцать три, верно? Другими словами, через час ты будешь знать, где Кике?
– Да, буду, если…
– Никаких «если», Хэд, – твёрдо перебил Костя. – Кике жив, с ним всё в порядке. И через час мы в этом убедимся. А пока надо поговорить с доньей Розой. Может, она что-то видела.
Он подобрал с крыльца собачью косточку и решительно двинулся к дому соседки, но голос инструктора остановил.
– Она мертва.
– Что?
– В ту ночь её тревожил туман, не давал уснуть. Она переборщила со снотворным и уже не проснулась.
