скачать книгу бесплатно
Если депрессия давит на ваш разум и тело, летите в Каир!
Во все века Каир не оставил равнодушным ни одного человека на земле! Ни одного!
– "Узрел я величайший город мира! Сад вселенной! Обитель многих народов… Оплот ислама. Место, откуда правят халифы, изобилующее дворцами и блистающее на горизонте!"– откинувшись на спинку кресла и выразительно жестикулируя руками, театрально цитировал Алекс.
– Это что? Арабские стихи? – не отрываясь от иллюминатора, разговаривала я с мужем.
– Это путешественник Батутта писал о Каире ещё в 1345 году:
"Матерь всех городов, изобильная многочисленными зданиями, несравненными по красоте и великолепию». Представляешь? В четырнадцатом веке! Каир и в те времена восхищал людей своей красотой.
– Алекс! Ты подарил мне сказку! Я даже представить себе не могла, что в мире есть такая красота! Вот она! Существует на самом деле, и я это вижу! Какое величие!
– Любовь моя, сказка ждёт тебя впереди. Как только нога твоя коснётся африканского континента, ты окунёшься в этот сказочный мир и не захочешь выныривать никогда.
Мы оба рассмеялись, и я опять прильнула к иллюминатору. – А сейчас, – продолжал Алекс, – самолёт снизится, и ты увидишь одно из чудес света. То, что есть только в Египте.
– Пирамиды?!
– Да! Сейчас мы их увидим.
– Но, ведь так темно! Как можно заметить их с такой высоты?
– Ночью пирамиды освещаются мощными прожекторами, и видно их даже из Космоса. Смотри, смотри.... Вот!!! Слева…
– Где? Я ничего не вижу!
– Да, вон же внизу маленькие треугольнички… Видишь?
Я пристально всматривалась в сверкающую огнями землю до рези в глазах… Самолёт снижался.
И вдруг я увидела! Я увидела эти пирамиды! Даже с такой высоты пирамиды выглядели очень привлекательно, хотя и казались совсем игрушечными. Вот три… чуть поодаль ещё три… А вот там ещё три… Я и не знала, что их столько. Я всегда думала, что самая большая – это пирамида Хеопса и рядом две – поменьше, которые построены фараоном-сыном Хефреном и внуком Менкауром.
Надо признаться, что перед поездкой в Египет я прочитала, а если честно, заставила себя прочитать среднюю по толщине книгу об истории Египта. Ну, чтоб уж совсем-то не выглядеть дурой непросвещённой. И сейчас я мысленно себя похвалила: « Молодец, Любочка! Пять тебе!»
Пирамиды освещались мощными лучами прожекторов, а вокруг них зияли чёрные дыры пустыни. Представляю, как величественно это чудо света выглядело внизу!
Самолёт кружил и кружил над Каиром. Я подумала, что наверное пилот, зная, какое впечатление оказывает восхитительный вид ночного Каира сверху на пассажиров, особенно на тех, кто видел это впервые, давал им возможность ещё и ещё раз насладиться сказочным зрелищем. ( На самом-то деле, просто, диспетчер не давал разрешения на посадку…)
Аэробус компании «Аэрофлот» плавно зацепил полосу шасси, понёсся по прямой ровно, без тряски и аккуратно остановился, будто выдохнул из себя воздух. Затем, медленно подкатив к зданию аэропорта, замер, прямо у главного входа. Услуги автобуса не понадобились, и пассажиры, спустившись по трапу, входили в здание аэропорта.
Среди пассажиров данного рейса основную часть составляли китайцы. Я всё думала: Почему китайцы? Зачем китайцы? Летим же из Москвы, не из Пекина. И не в Китай, а в Египет. Да кто его знает…
Спустя несколько лет, я поняла, что они везде, эти китайцы. В какую бы страну мира ни летел, – китайцы составляют основную часть пассажиров. Мобильные они – китайцы. Как никакая другая нация!
Русских на этом рейсе летело всего 8 человек, включая меня: двое – работники МИДа, остальные – нефтяники из «ЛУКОЙЛа» и молодая москвичка с годовалым ребёнком летела к мужу – переводчику российского посольства в Каире.
Арабов было мало, но зато какие! Респектабельные бизнесмены в дорогих костюмах, лакированной обуви и с ноутбуками в руках. Две красивые арабские женщины, «упакованные» золотом под завязку.
Рядом с нами сидела большая, полная египтянка.
Я с интересом рассматривала её, потому что она была для меня, как царица из восточной сказки. Красивое лицо с чересчур ярким макияжем казалось мне нереальным для нашей обычной жизни, как-то слишком театрально был наложен грим. На ней были широкие брюки из дорогого шифона цвета беж. Длинная туника в тон брюк, искусно расшитая разноцветным бисером, прикрывала мощные бёдра. Замшевые туфли, тоже расшитые бисером, и точно такая же миниатюрная сумочка. Хиджаб – платок на голове, был заколот дорогими золотыми булавками и так плотно обрамлял круглое, красивое лицо, что оно выглядело ещё круглее и ещё полнее.
Глядя на неё, я подумала: если я вот так же повяжу платок, как я буду выглядеть? Скорее всего, сама для себя я буду выглядеть ну, дура – дурой, и мои подруги в Калининграде надорвали бы животы от смеха.
На каждой руке египтянки было надето множество золотых, оригинальных, массивных браслетов, и все десять пальцев украшали очень красивые золотые кольца. На некоторых даже было по два кольца. На груди было навешено такое множество цепочек и колье, что мне стало жаль её. Как эта женщина, хотя и не худенькая, таскает на себе всю эту тяжесть!
Как оказалось позже, женщины Египта носят на себе все украшения, какие имеют не потому, что это красиво или за неимением вкуса, а потому, что это древняя традиция. Если муж скажет, что он разводится с ней, она должна уйти в том, в чём есть, что надето на ней. Так что где-то глубоко в подсознании каждой арабской женщины, видимо, есть этот страх. Кто его знает, что придёт в голову мужчине, когда его сексуальные желания неуёмны, а красивых женщин вокруг становится всё больше и больше. Египетские мужчины предпочитают жениться на красивых женщинах и держать их в строгости, согласно мусульманским традициям. Однако, чем больше для женщины запретов, тем больше и сильнее она хочет их нарушить! Разве не так?
Здание Каирского аэропорта было залито ярким светом. Сверкали даже мраморный пол и стены.
Многочисленные китайцы организованно, не толкаясь, покупали визы, похожие на большие, цветные марки и, облизав тыльную сторону своими липкими китайскими языками, клеили эти марки в паспорта. Растянув в улыбке губы и глаза, они проходили паспортный контроль мимо также улыбающихся «стражей порядка».
Алекс помог мне наклеить визовую марку в российский паспорт, а сам с гордостью предъявил на контроль свой египетский паспорт.
Багаж не заставил себя ждать. Службы работали чётко и быстро. В руках Алекса, кроме трёх огромных чемоданов, были тяжёлые пакеты с разной всячиной из московского «duty free» Шереметьево.
Я настояла на покупке хорошего вина и шампанского, так как мидовец в аэропорту сказал мне, что в Египте «сухой закон», и спиртное можно купить только в барах интуриста, причём, очень дорого. Или в специализированных магазинах для «неверных». Мусульманину не положено пить спиртное. Это – большой грех в исламской религии. Но, я же русская, и впереди Новый Год и мой день рождения, да мало ли какие праздники. Русские поймут меня: какое застолье без бокала хорошего вина?!
Получив багаж, наша колоритная парочка вышла и выкатилась из здания аэропорта на двух больших тележках. Из холодного ноября Москвы, с пронизывающим до костей ветром, мы окунулись в жаркую, пряную ночь Каира. Воздух был пропитан сладчайшими ароматами, идущими от цветущих растений, которые росли повсюду. Африканские пальмы приветливо помахивали своими раскидистыми лапами, приглашая прилетевших гостей в каирскую сказку.
Я, как девушка самостоятельная и решительная, не раздумывая, сняла куртку, стянула с себя свитер, оставшись в одной майке и джинсах, съехавших ниже пупа.
– Что ты! Что ты! – испуганно озираясь по сторонам, зашикал на меня Алекс, – Здесь нельзя, милая! Здесь так не принято. Надень скорее свитер, прошу тебя.
– Но, Алекс, сейчас, наверное, плюс я не знаю сколько! Я умру от жары!
– Не умрёшь. Давай я помогу тебе. Садись быстрее в машину.
И он, буквально, затолкал меня в подъехавшее такси. Багаж с трудом вместился в багажник машины и на заднее сиденье.
Таксист рванул с места и помчался с такой скоростью, что мне казалось, мы вот-вот разобьёмся. Дорога до города от аэропорта заняла минут сорок. Хотя трудно сказать, где город начинался, а где заканчивался.
На улицах ночного Каира, несмотря на ночь, было много людей и довольно большое движение транспорта.
– Дорогой, почему ночью так оживлённо на улицах? – спросила я, показывая свой интерес и любопытство, хотя мне до одурения хотелось спать, – Они что? Не спят ночью?
– Это Каир, детка! – один из самых крупных городов мира. Восемнадцать миллионов жителей – это вам не шутки шутить! Вся Дания к примеру составляет 5,2 миллиона жителей, а тут только один город-гигант 18 миллионов ! Поэтому часть населения живёт и работает в дневное время, а другая часть – в ночное. Большинство магазинов работают круглосуточно и все другие обслуживающие службы – тоже, кроме государственных. Ты ночью можешь сходить к парикмахеру или заехать в автосервис отремонтировать машину. Это Каир, детка.
Я вертела головой то вправо, то влево, с восхищением рассматривая мелькавший за окнами машины арабский колорит и одновременно борясь со сном. Мощные прожекторы вырывали из ночной черноты сказочные минареты, золотые купола мечетей, колоннады зданий прошлых веков, приоткрывая мне загадочный арабский мир, заманивая меня своей красотой и неизвестностью.
Огромные, раскидистые пальмы дополняли восточную архитектуру, полируя моё первое впечатление до полного восхищения.
Ночная теплота с пряными ароматами ласкала моё тело, впитываясь и расслабляя.
Восторг и блаженство – вот первые мои ощущения в первую ночь прибытия в Каир.
– Ты есть хочешь? – спросил Алекс
– Да. Съела бы что-нибудь. Кстати, у тебя дома наверняка ничего нет поесть. Может, купим что-нибудь по дороге?
– Я знаю одно место. Это по пути. Остановимся и поужинаем.
– Ага… поужинаем.. в два часа ночи.
– О, насчёт этого не беспокойся. Тебя ещё будут благодарить, что ты пришла к ним. Вот увидишь.
Алекс попросил водителя остановиться и подождать у кафе, где заманчиво, разноцветной гирляндой раскачивались маленькие фонарики, и тягучая, сладкая арабская музыка разливалась в ночи.
Мы заказали сок манго, курицу на гриле и «картофель фри». Пока я с интересом разглядывала неповторимый арабский интерьер, официанты принесли воду, сок, целое блюдо свежей зелени и маленькие плошки с разными соусами. Курица не заставила себя ждать, и мы с аппетитом съели всё, что нам принесли.
Интересную деталь подметила я, пока мы ели: откуда ни возьмись, в кафе появились какие-то мальчишки и, сгрудившись чуть в сторонке от того столика, где сидели мы с Алексом, что-то обсуждали. Они вполголоса спорили на своём языке и улыбались всё время, поглядывая на нашу колоритную пару. А молоденький официант, мальчишка совсем, с усердием протирал пустые столики, именно рядом с нами. Он так тёр поверхность столика, что, казалось, протрёт до дыр. Уж очень ему хотелось слышать, о чём мы говорим.
Я позже поняла, что в Египте повышенный интерес ко всему иностранному, и особенно, к женщинам-иностранкам, да ещё к таким молодым и красивым, как я.
Я не догадывалась тогда, что ждёт меня в этой стране, и какие испытания мне придётся пройти, чтобы выжить и привыкнуть ко всему тому, что зовётся мусульманским миром.
Через час езды по ночному городу– гиганту, мы подъехали к трёхэтажному, старинному зданию, располагавшемуся в старой части Каира, которую египтяне называли английской. Улица была довольно оживлённая, с множеством движущегося транспорта, начиная с гужевой повозки и кончая дорогими лимузинами. Тротуар для пешеходов около дома был настолько узкий, что не только вдвоём, но даже одному идти было проблематично. Освещение на улице было достаточно ярким, и я смогла заметить необычную и очень красивую архитектуру жилого здания. Однако, дом показался мне нелюдимым и пустынным: ни одного светящегося окна.
Алекс позвонил в домофон. Через пару минут внутри послышалось шарканье ног, и тяжёлые двери с кованым орнаментом медленно отворились. Гарднер Абдурахман с заспанными глазами, в длинном белом кафтане из плотного, тяжёлого хлопка, увидев Алекса, расплылся в улыбке. Мужчины заговорили о чём-то по-арабски, обнимаясь, и похлопывая друг друга по плечам. Алекс представил меня гарднеру .
– Здрасьте, – скромно поздоровалась я.
А гарднер, довольно цокая языком, повторял: « Мархабан.. Мархабан… Ахлян ва сахлян!» Затем с довольным видом подхватил наши чемоданы и потащил их на второй этаж, где находилась квартира Алекса, бормоча что-то по-арабски. Пожелав доброй ночи, Абдурахман ушёл на свой пост, улыбаясь и продолжая бормотать себе под нос.
Как только дверь за ним закрылась, мы кинулись в объятия друг друга.
Наш брак мы зарегистрировали с Алексом в Калининграде всего пару месяцев назад, хотя «дружили» до этого достаточно долго по понятиям современной молодёжи. Никогда ещё Алекс не был таким страстным и яростным в любви, как этой ночью! Мне показалось, что он просто сошёл с ума от любви! Да нет, не показалось, он действительно очень любил меня. Муж целовал и ласкал меня, будто впервые в своей жизни видел женщину! Он шептал мне сладкие слова любви по-арабски, покрывая горячими поцелуями тело, не пропуская ни одного сантиметра… Сейчас я принадлежала только ему. Ему одному. Там, в далёкой России, я принадлежала той стране, семье, маме, той культуре и тем обычаям. А здесь я стала всецело принадлежать только ему одному. И он наслаждался этим обладанием.. Он пил меня ненасытной любовью.. Его желание поглощало меня всю целиком. И я отдавалась своему любимому мужчине с трепетом, вся без остатка, повторяя: «Я твоя, Алекс! Я – твоя! Я просто умираю от счастья, как мне хорошо с тобой!» Утомив друг друга ласками, он вошёл в меня, излившись мощным, страстным потоком любви. Утомлённые любовью и перелётом, мы заснули в объятиях волшебной каирской ночи.
Семейные реликвии
Проснувшись к полудню, ещё не открыв глаза, я ощутила себя, будто лежу в центре городской площади…. Я слушала, боясь пошевелиться и открыть глаза. Непривычный шум за окнами стоял от непрерывного потока машин … они беспрестанно гудели, будто стояли в пробке. Яркий солнечный свет прорывался сквозь узкие щели закрытых жалюзи и рвался внутрь. Алекс распластался на широкой кровати, ловя остатки сладкого сна.
«Неужели я в Африке? Боже, как же это далеко! – улыбнулась я своим мыслям, – И мусик мой тоже теперь очень далеко от меня. Как она там без меня, моя мамочка?! И тут я вздрогнула, услышав громкий голос из репродуктора, который монотонно запел: «Алла-а-а-а!»
– Что это? – я начала тормошить Алекса, – Что это? Алекс? Что случилось? Тревога?
– Ничего, – не открывая глаз, сонным голосом объяснял он, – Это Каир, детка. Мулла читает дневную молитву. Привыкай, девочка. Так будет всегда.
– Я есть хочу… и пить, – капризно потянулась я, – Будем вставать или поедим в постели?
– Ты же ещё ничего не видела, – обнимая меня, ласково говорил Алекс, – Сейчас я буду показывать тебе my property, вернее, теперь уже – нашу собственность.
Сегодня ты – моя госпожа. Я, как твой раб, всё буду делать для тебя: показывать, рассказывать, кормить тебя. А ты будешь запоминать и учиться, как надо делать правильно . – Согласна. Алекс…мой любимый.... мой золотой, – шептала я мужу, – Твоя жена не знает, как живут в сказках и будет очень послушной ученицей.
Я лежала на кровати и с интересом рассматривала потолок. Он был высоченный, метра четыре, наверное, и отделан широкой, голубой лепниной с позолотой.
– Какие высокие потолки! Какая здесь высота? – спросила я Алекса.
– О, высота стен почти четыре метра, а толщина – ровно метр. Эти дома построены англичанами, вернее их подданными во времена английской колонизации.
Вот поэтому центры Каира и Александрии построены в английском стиле. Архитектура зданий почти такая же, как в Лондоне тех времён. За столетия колонизаций английский язык передавался египтянами из поколения в поколение, поэтому старшее поколение Египта прекрасно знает английский язык.
– А у нас Россия тоже более двухсот лет была под татаро-монгольским игом, но русские что-то совсем не говорят на монгольском. По крайней мере, я не слышала от своих бабушек .
Алекс, не одеваясь, голышом, взяв меня за руку, повёл осматривать свою квартиру.
– Погоди, я надену что-нибудь. Что ж мы голые-то…
– Не надо…, – уверил меня Алекс, – Мы с тобой одни. Жалюзи на окнах закрыты. Жарко. А ты что? Меня стесняешься? Меня? – начал он тормошить и кружить моё голое тело, – А-а-а..?
– Не буду! Не буду! – отбивалось моё тело, – Просто непривычно как-то… И я хочу животик прикрыть.
Я была на пятом месяце беременности, хотя сильной округлости спереди ещё не выступало. А в одежде вообще ещё ничего не было видно. Алекс открыл шкаф и достал две длинные белые рубахи.
– Надевай. Это галабия – национальная арабская одежда. Облачившись в тонкие, хлопковые одеяния, мы начали осмотр квартиры.
– Ну, вот, Любовь моя, в этой квартире я родился. Она принадлежит моей матери. Отец умер уже 10 лет назад, а мама живёт здесь со мной, или, точнее сказать, я живу с ней.
– А где она? – шёпотом спросила я.
– Маму на время моего отсутствия я отвёз в Александрию к моей старшей сестре Ферузе. У нас там большая вилла. Мы построили её с сестрой на двоих: одна половина её с семьёй, вторая – моя и мамина.
Мама в последнее время не может жить одна. За ней нужен постоянный уход, хотя она очень капризна и предпочитает самостоятельность. Три года, пока я учился в России, мама жила у дочери в Александрии, но хочет жить у себя дома со мной, потому что я, до сих пор для неё маленький и самый любимый. Мама любит меня до самозабвения.
– А как зовут её? – поинтересовалась я.
– Зейнаб.
– Прикольно. Мне нравится.
Я открывала для себя неизвестный мне арабский, мусульманский мир.
Из старых фильмов и книг я знала, что в арабских странах с древних времён предпочтение отдавалось мальчикам. Мальчики были всегда желанны и любимы. С самого рождения мальчика в арабской стране учили тому, что женщины никчёмны и существуют только для того, чтобы доставлять мужчине удовольствия и обеспечивать его комфорт.
Ребёнок подрастая, видел, с каким пренебрежением отец относился к матери и сёстрам. Вскоре это презрение распространялось ко всем женщинам, что делало невозможными дружеские отношения с представительницами слабого пола.
Рождение девочки всегда считалось позором для семьи. В некоторых арабских странах девочек убивали при рождении. Я читала в литературе, что в Арабских странах, таких, как Саудовская Аравия, власть мужчин безгранична. Жена и дети будут жить только в том случае, если муж того захочет.
Таким было моё представление обо всех арабских странах, к которым я причисляла и Египет. Но приехав сюда, я впервые увидела: что такое мусульманский мир.
Я узнала, как египетские арабы живут и строят свои семьи. Отношения между полами в Египте не такие, как например, в Саудовской Аравии. Нельзя говорить обо всех арабах тоталитарно.
Египет – арабская страна, но египтяне, это не арабы.
Египтяне – это совершенно уникальная нация, которая намного ближе к европейской культуре, чем народы остального арабского мира.
Жизнь в Египте абсолютно перевернула моё представление об этой стране. Именно поэтому мне захотелось рассказать о жизни египтян. Я стала вести свой личный дневник, записывая туда самое интересное из того, что происходило со мной. О книге я тогда не думала. Я вообще не была писателем. Я была просто женой египтянина.
