скачать книгу бесплатно
– Не, обычный булыжник, никакого света я не вижу.
Это что же получается? Неожиданно для себя, я понял, что даже обычным зрением я могу видеть что-то необычное. Раньше такого не было. И что это за свет такой – тоже не понятно. Но на первый взгляд, никакой опасности он не несёт. Тогда, я попробовал посмотреть на него взглядом ра-хат, и увидел, что этот кокон, находится в другом коконе, в том, что мы видели на видео, которое нам демонстрировал Глава. Но этот кокон переливался всеми цветами радуги. Больше всего у него было светлого цвета, что-то ближе к голубому. Но там присутствовал также и красный цвет, и он выглядел как клякса, находящаяся на одном месте. У неё были щупальца, которые раскинулись в разные стороны, и возникало такое чувство, что эта клякса что-то сдерживает. Не знаю, как объяснить, это как-то подсознательно на меня подействовало, и мне стало ясно, для чего она. Это что-то вроде печати, которая закрывает замочную скважину, а вот что является ключом для этого замка – большой секрет. Никаких подсказок для этого не было.
На интуиции, я протянул руку, и при помощи своих щупов, которые в невидимом спектре выходили из моих пальцев, содрал эту кляксу и отбросил в сторону. Ну как содрал, просто зацепил её щупами и отделил её от кокона. Трудностей это не составило. После того, как я отбросил эту кляксу, она просто распалась в воздухе. Теперь кокон переливался голубым цветом, и ничего лишнего в нём не было. Другие цвета, которые присутствовали в нём, дополняли его. Потом я подошёл ближе к камню. Ничего не происходило. И даже когда я вошёл в зону внутреннего кокона, тоже ничего не произошло. Тогда я потрогал его. На ощупь я почувствовал обычный гранитный камень. Хмыкнув, я осмотрелся вокруг. Каких инструментов здесь только не было. На полке у стены лежала большая болгарка с алмазным кругом, но выглядела она ужасно. Круг был измочален, а болгарка почернела у воздушных щелей для охлаждения. Вероятно, инструмент был не исправен. Тут же стоял газовый резак. Недалеко, на полу, лежала кувалда. Тут же на полочках лежали сломанные зубила из очень хорошей стали, затупленные пробойники, и куча других приспособлений для уничтожения. Больше всего меня заинтересовал подозрительный аппарат с раструбом и линзой, который тоже лежал на одной из полок. Кабель от этого аппарата уходил куда-то в огромный агрегат. И что-то мне подсказывает, что это не что иное, как лазерный резак. Но, ни одно из этих приспособлений не принесли хоть какого-то результата. Камень выглядел абсолютно не повреждённым. И даже для обычного человека, это уже не просто камень. Простой гранитный камень уже давно бы сломали.
Удовлетворив своё любопытство, я сказал Кречету:
– Давай-ка мы его в лифт занесём, чтобы время потом не терять.
– Ага, – согласился со мной Кречет, – и я даже вижу, чем его можно переместить.
В углу зала стоял средний погрузчик. А рядом был ещё один автопогрузчик, но уже с манипуляторами. Кречет забрался именно в него. Завёл без проблем, ключи были в замке зажигания, в отличие от электрокара, он был бензиновый, опробовал каждую рукоятку управления манипуляторами, разобрался, в общем, с управлением, и подъехал к камню. Без труда зацепил манипуляторами камень, легко оторвал его от пола, и, переместившись к обычному погрузчику, уложил его на вилку погрузчика.
– Так будет лучше, – пояснил он свои действия, – вряд ли манипуляторы смогут долго удерживать камень, а так надёжней. И ты знаешь, мне показалось, что он не такой и тяжёлый, как кажется. Я думаю, что этот камень полый. Точнее, внутри может что-то находиться, но вес у этого чего-то меньше самого камня.
– Ладно, – махнул я рукой, – весовщик ты наш. Давай, подвози его к лифту, я сейчас его открою.
Загрузив камень в лифт, да просто заехали на каре в него, думаю, что этот лифт и гораздо больше вес поднять сможет, поднялись на второй подземный уровень, к ребятам. Они так же сидели, и ожидали сигнала. Только Вьюга переместился на диван и прилёг, листая журнал.
– Ну как, – спросил меня Атолл, – есть, что ни будь необычное?
– Есть, Атолл, есть, – кивнул я, – и даже очень необычное. Настолько необычное, что я сейчас и объяснить не могу. Мне бы с наукой переговорить, есть у меня насущные вопросы, которые только они мне смогут разъяснить.
– Так не вопрос, – обрадовался Атолл, – они в первой комнате слева. Там даже русскоговорящий есть. Мне тоже интересно будет послушать, а то задолбался без дела сидеть.
– Ну, тогда пошли, – согласился я.
С нами увязался Вьюга, отбросив журнал в сторону, и Кречет. Всем было интересно, что же это такое и откуда. Меня же в первую очередь интересовало – откуда этот артефакт.
Наука сидела, по-видимому, также, как их оставили. Развязаться они не пытались. Это я понял по тому, как осклабился Вьюга. Кляпами их не оборудовали, поэтому я сразу приступил к опросу, присев на свободный стул.
– Кто у вас старший? – Спросил я учёных.
– Вероятно я, – ответил пожилой человек. Впрочем, выглядел он не плохо. Голова хоть и седая, но за собой этот тип следил. Поджарый, высокий и загоревший. Остальные на его фоне выглядели бледно. И на лицо были самые настоящие бюргеры, в отличие от этого типа.
– Вы хорошо говорите по-русски, – сделал я ему комплимент, – кто вы и откуда?
– Штраус Эдуард Карлович, археолог, к вашим услугам. – Пояснил он мне. – А по поводу языка, так у меня мать русская. С детства с ней на нём разговариваю. Родился в 1945 году в Штутгарте. Сейчас профессорствую в Берлине. В смысле, даю лекции в университете.
– Хорошо, Эдуард Карлович, – кивнул я головой, – мать, наверно, из эвакуированных в Германию во время войны?
– Да. – Не стал разубеждать меня профессор.
– Отец забрал её к себе, – продолжил он рассказывать о себе, – в качестве служанки. Он был военным чиновником, и ему по статусу позволялось. Но когда привёз её к себе домой, назвал её хозяйкой, и велел следить за хозяйством, а сам уехал на фронт. Вскоре, через год, он вернулся уже окончательно, и они стали жить вместе. Потом поженились. Затем родился я. Он был не плохой человек, и матери он понравился сразу, поэтому она и не делала попыток побега. А когда закончилась война, она уже не хотела уезжать от него. В общем, срослось у них всё хорошо.
– Хорошо, – откинулся я на спинку стула, – с этим разобрались. Что вы можете сказать о грузе? Откуда он?
– Из Египта, – ответил он не задумываясь, – из-под саркофага одного из фараонов одной из пирамид. Вход в гробницу был обнаружен случайно, до этого там всё было исследовано, и ничего не напоминало о том, что там что-то ещё есть. Не буду рассказывать предысторию, это не столь важно, важно было то, что мы там нашли. Кроме этого камня и саркофага было множество золотых украшений, драгоценных камней, всевозможной посуды из золота и разной утвари. Но заинтересовало нас не это, а то, что тело фараона было свежим. Как будто человек только что умер. Тело было холодным и окоченевшим. Кожа совершенно не пострадала. Даже вещи, что находились на нём, были просто в превосходном состоянии. На радостях, мы решили поскорее вывести это тело, и исследовать его в нормальных условиях, но стоило нам отнести этот саркофаг с телом в сторону от камня, как тело стало стремительно истлевать. Менее чем за минуту, в саркофаге оказался только прах в виде пепла. Не сохранилось ничего. Что произошло, никто не мог дать ответ? Вот тогда мы и обратили внимание на камень. Привлёк своё внимание он тем, что был он другой. Не такой, как те камни, из которых была сложена пирамида. Тогда мы попробовали взять пробу этого материала, но у нас ничего не вышло. И мы поняли, что именно этот камень не давал истлеть телу. Вот тогда и было принято решение забрать этот блок с собой, и исследовать его. Этот комплекс был предназначен для других целей, и ввод его в эксплуатацию подходил со дня на день, что и решило проблему секретности исследований. Именно поэтому здесь находится не весь персонал комплекса. Как вы заметили, здесь не проживают сейчас ни повара, ни обслуга, ни технический персонал. Пока они приезжают с утра, а вечером уезжают. А со дня на день ожидалось их заселение на постоянной основе.
– Как вам разрешили вывоз артефакта власти Египта? – Спросил я, когда он надолго замолчал.
– Они ни о чём не догадывались, – пояснил профессор, – работы проводились тайно, под официальным разрешением властей на исследования пирамиды. Так же, тайно и вывезли. Они не знали о том, что мы нашли захоронение, в противном случае, конечно, нам бы ничего не светило. Как вывозили артефакт и ценности я не в курсе, этим занимались военные, а вот снова закрыть проход в гробницу нам удалось без труда. Это делалось всё автоматически. На системе противовесов, плита встала на своё место, и ничего не напоминало о том, что там был проход.
– Понятно, – кивнул я, – что можете сказать о своих коллегах?
– Ничего плохого, и ни чего хорошего я о них сказать не могу. – Неуверенно сказал профессор.
– Мы знакомы всего несколько дней, – продолжил он, – перед самым приездом сюда и познакомились, в Берлине. Из учёных здесь только один, Марк Шейдер, вон тот господин слева, – и он указал на лысого, пухленького живчика, который внимательно прислушивался к нашему разговору, но не перебивал, – остальные, так, на подхвате. Учёных степеней не имеют, да и особых знаний у них я не заметил. Они нам помогали взять пробу камня. К нам должны были присоединиться ещё учёные, чуть позже, но видимо уже не судьба.
– А этот Марк Шейдер, – посмотрел я на того, – в чём специалист?
– Он учёный по микробиологии, – пояснил он мне, – как раз должен был разбираться с эффектом сохранения материи и причинами сего явления.
– А он что, русский язык знает? – Указал я на того головой.
– Немного понимает, – сказал профессор, – но только и всего. Говорит с большим трудом.
– Хорошо, Эдуард Карлович, – приняв решение, я решил сделать ему предложение, – как вы смотрите на то, чтобы отправиться с нами, в Россию?
– Положительно смотрю, молодой человек. – Не раздумывая, ответил он.
– Меня в Германии ничего не держит, – решил он пояснить, – семьи у меня нет, детей тоже, жильё ведомственное. А в Россию я давно хочу, да всё как-то не решался. А теперь, когда вы забираете то, что меня сильно заинтересовало, я просто обязан ехать с вами. Я должен узнать, что же это такое, и пропустить такое не в моих силах. Я согласен.
– Ну, вот и хорошо, – подытожил я, – значит этих, оставим здесь. Микробиологи и у нас есть, а специалистов на все руки мы найдём без труда.
И в этот момент заработала рация у Атолла.
– Атолл, – донёсся голос Ребуса, – транспорт на связи. У нас десять минут. Приём.
– Понял, Ребус, – ответил тот, – выходи на приёмную площадку, встречай птичку. Подсвети там. Будем через несколько минут. Как понял? Приём.
– Понял, Атолл, – прохрипела рация, – конец связи.
Когда мы уже выходили из помещения, вскочил Марк Шейдер, и крикнул:
– Я есть ехать Россия. Я отшень, эм-м, утшоный.
– Бывай, учёный, – усмехнулся Атолл, и запер дверь на ключ. Теперь открыть её они точно не смогут, с другой стороны двери не было поворотного механизма запирания. Такая же замочная скважина. Ещё и ключ оставил в двери. А мы, развязав Эдуарда Карловича, направились к лифту. Задачи нам захватывать учёных не стояло, поэтому я решил этого микробиолога с собой не брать, ни к чему он, а Эдуард Карлович нам не помешает, тем более что он на половину русский, и решил вернуться на родину.
– О-о, – обрадовался Вьюга, – вы уже в лифт каменюку занесли, да. А я думал, что ещё её сейчас транспортировать придётся. Тогда я нажимаю одын, да.
Лифт плавно поднялся и двери открылись. Ещё и пандус из нутрии лифта перевернулся, и лёг на уровне пола лифта на землю. А я недоумевал, зачем этот лист на полу лежит, мешает только, а здесь всё серьёзно оказывается. Крышка лифта, имитирующая лужайку, покоилась на крыше лифта, а сам лифт как сказочный домик, торчал по среди лужайки. В пятидесяти метрах от лифта стоял Ребус и светил фонарём верх, давая ориентир, куда приземляться вертолёту. На посадку заходил МИ-26. Дальность хода у этой машины 800 километров без груза, а у нас будет где-то около семисот километров до Калининграда по прямой, поэтому он был с подвесными топливными баками. Но даже этого вряд ли хватит. Тем более, назад будем лететь с грузом, да и сами баки с топливом тот ещё груз. Как они собирались решить этот вопрос, загадка. А всё оказалось очень просто. Как только вертолёт приземлился, и открылась аппарель для загрузки, мы, немедля, направились туда. Кречет вёл электрокар с камнем. А в грузовом салоне вертолёта стояли дополнительные баки, вот и весь секрет. После того, как мы загрузились, и аппарель закрылась – мы взлетели. Всё, задание выполнено, домой.
глава 3
В Центре Научных Разработок мы оказались в этот же день после обеда. Добрались без особых проблем. До Калининграда нас сопровождала на расстоянии парочка истребителей Германии, но ближе не подлетели и на прицел не брали, потому что нас охраняли наши соколы на истребителях. Да и повода на нападение особо не было. Штурмовать какие-то объекты Россия не собиралась, не безобразничали по пути. А то, что вся ПВО вышла из строя по коридору следования, из тех, что пережили военный инцидент, так что ж, бывает. Люди то не пострадали. Вроде как, и уничтожать нас не за что. Принудить приземлиться на территории Германии – это ещё можно, если получится, а на что-то большее рассчитывать, не стоит. Да, вертолёт, конечно, что-то утащил с территории, но что он мог увезти, могли знать только определённое число лиц, и вероятно канцлер не был в этом числе.
В Калининграде дозаправились, и без посадок добрались в Москву. При приземлении сразу отзвонились Георгичу. Дальше, крытая фура, и здравствуй ЦНР. Атолл с Вьюгой в Центр не пошли, остались дожидаться нас на крытой стоянке, в автомобиле, что Георгич прислал за нами, а мы с Кречетом и с Эдуардом Карловичем, направились в лабораторию. Он на автокаре, а мы пешком. Нас уже с нетерпением ждали, и препятствий никто не чинил. По поводу Эдуарда Карловича нас уже проинструктировали, и сказали, чтобы мы ввели его в учёную группу. Его размещением уже занимаются, пока на базе ЦНР, дальше будет видно.
Доставив камень на место, и сняв его с вилок автокара, я тем временем подписал акт приёмки, уже собирались удалиться, как я заметил ещё одну странность. Двое из четырёх учёных, что встречали нас, светились таким же светом, как и камень. Но их свет был менее интенсивен, и кокон этого света, от тела был не далеко. У старшего учёного, Северова Андрея Павловича, как я узнал чуть позже, кокон практически сливался с телом, а у другого, это оказался лаборант, а не учёный, отставал на пару сантиметров. Вот так вот. И что хочешь, то и думай. Раньше таких свечений я не видел совсем. То есть, получается, что за всю мою жизнь, мне не встречались ни люди, ни предметы с таким эффектом. А теперь сразу три в одном месте. И что это за свет, тоже пока не понятно.
Двух других учёных звали Пётр Валентинович Сумской и Игорь Леонидович Кашин. Я представил им их коллегу, Эдуарда Карловича. Сказал, что теперь они будут работать вместе. Они уже были в курсе нового члена своего общества, и недовольств не проявили.
Я стоял и размышлял, феномен свечения меня смутил, а учёные ходили вокруг этого камня, и тщательно осматривали его, пока не прикасаясь. Они тоже не понимали, судя по всему, что это такое, и почему из-за этого камня столько шума. Никто ничего лишнего не замечал. Эти двое со свечением, тоже ничего особенного не заметили. Выходит, что свет этот вижу только я.
Молодому лаборанту надоел этот хоровод вокруг камня, и он спросил у меня:
– Простите, э-э, – замешкался он, – военный, а что это такое? – И дотронулся до камня.
И как только он это сделал, камень вдруг треснул ровно пополам вдоль по верху и по торцам, и половинки откинулись в стороны. Все замерли от неожиданности. Лаборант даже побелел, стал выглядеть как стена.
– Я ничего не сделал, – испуганно запричитал он, – я только дотронулся до него. Он сам сломался, честное слово.
– Успокойся, Алексей, – неотрывно глядя на внутренности камня, произнёс Северов, – тебя никто ни в чем не упрекает. Скорее наоборот, – ухмыльнулся он, – тебя следует наградить. Это, видимо, именно то, – указал он рукой на то, что находилось внутри этого камня, – из-за чего его сюда привезли.
А внутри находились книги. Много книг. Стенки камня толщиной были сантиметров десять, и всё свободное пространство занимали книги. Кстати, после того, как камень раскрылся, свет от этого артефакта пропал. Совсем. Я увидел на одном из столиков молоток, взял его, и легонько ударил по уголку этого каменного саркофага, и уголок легко откололся. Мне стало ясно, крепость этому камню придавал именно этот свет. Лаборант послужил ключом для открытия саркофага. Свет лаборанта и камня – родственны. И это именно то, что не хватало, чтобы открыть его. А если бы я не убрал ту красную кляксу ранее, то вероятнее всего, ничего бы не произошло. В лучшем случае. А в худшем, могло произойти что-нибудь очень плохое. И сдаётся мне, что свет этот – это как раз и есть манна. Не то, что я принимал за неё раньше, а именно этот свет. А то, что я вижу в ра-хат, это возможно тонкие тела или духовная сила. Не знаю, как это назвать. У нас нет ничего, чтобы могло объяснить всё с этим связанное. Выходит, что никакой я не маг. И лаборанта с профессором назвать магом тоже будет неправильно. Они имеют магическую энергию, но не видят её, я же – вижу, но не имею. Вот так вот. А обидно-то как. Я-то, думал, что маг, а оказывается так, погулять вышел.
Книги, что находились внутри, тоже не светились внутренним светом, и в ра-хат я тоже ничего не заметил. Более того, я на всякий случай посмотрел на них и в ЭМИ. С этими неожиданностями уже и не знаю, чего и ждать. Но нет, в ЭМИ тоже было спокойно. Тогда я подошёл, и взял одну из них в руку. Другие участники этого шоу уже опасались что-то предпринимать.
Что могу сказать? Книга, как книга. Только не из бумаги. Обложка из материала, напоминающая кожу, но это не кожа. Сама мягкая, а когда я провёл ногтем по поверхности, не оставила ни одного следа. Цвет обложек у них был разный, в руках я держал с коричневой обложкой. Название книжки на передней корочке состояло из непонятных символов, впрочем, как и содержание этой книги. На некоторых листах были даже картинки, на которых были изображены различные камни с пояснениями к ним, какая-то ещё непонятная субстанция. Для меня пока ничего понятного не было. Учёные тоже облепили меня вокруг, и жадно рассматривали книжку. Брать из кучи пока не решались. Тогда я отдал эту книжку Андрею Павловичу, а сам взял голубую книжку. На ней попадались картинки с летательными аппаратами различных форм и размеров, в разрезе и без, но вероятно атмосферного базирования. Тогда я взял чёрную книжку, и в ней я увидел космические аппараты. Подобные аппараты я уже видел. Именно такие корабли были на видеофайле, которые я демонстрировал Главе, и Георгичу с Олегом. Из таких кораблей состоял наш будущий флот!
– Ох, ты ж, ни хрена себе, – выразился Кречет, заглянув в книжку, – что это, Хват?
– Это наше будущее, Кречет, – широко улыбнулся я, – и это наше спасение. Ради этого, – положил я руку на открытую книгу, – я бы не пожалел ничего. Так что, крути дырочки на кителе.
– О-о, – радостно воскликнул лаборант Алексей, – а эти знаки нам уже знакомы, мы уже работали с ними. И вот ещё, и вот, – стал он показывать пальцем на знакомые символы.
– Отлично, – обрадовался я, – значит, расшифровка не займёт много времени?
– Молодой человек, – укоризненно сказал, Пётр Валентинович Сумской, – расшифровывают знакомую письменность, а тут совершенно другой язык. Тут надо учиться этому языку с самого начала. И да, знакомые символы и картинки нам помогут в этом.
– И как много времени это может занять? – Спросил я.
– Извините, э-э… – замялся Андрей Павлович.
– Хват, – пришёл я ему на помощь, – зовите меня Хват.
– Так вот, хм, Хват, – усмехнулся он, – говорящий позывной. Так вот, у нас сейчас есть очень мощные компьютеры, с принципиально новой системой программирования, позволяющие сократить время работы на порядки. “Скормим” эти книжки им, а они поработают. На выходе будем иметь книжку уже на русском языке. Картинки в этом сильно помогут. Надеюсь, что у нас не возникнет трудностей. Да, надеюсь.
– К-хм, – кашлянул Эдуард Карлович, – теперь мне немного понятно, зачем вам был нужен этот камень. Вот только я не понял, как он открылся? Мы чем только не пытались его сломать, но нам не удалось его даже слегка повредить. А тут, одно прикосновение, и камень распался.
– Эдуард Карлович, – повернулся я к нему, – вам ещё надо будет подписать кучу бумажек, принять Российское гражданство, или сначала гражданство, а потом бумажки, не важно. Главное здесь в том, что об этом мы можем только догадываться. – Соврал я. Не буду же я рассказывать сейчас о магии.
– Даже наши учёные, – продолжил я пояснения, – сейчас работают ещё интуитивно. Здесь же, – указал я рукой, – именно то, что поможет нам разобраться в этих явлениях. Ну, а пока, прошу извинить, но нам с коллегой пора. У нас ещё очень много дел, как, впрочем, и у вас.
Мы попрощались с учёными, и отправились с Кречетом к парням. Они нас уже заждались. Пора на базу.
Резиденция Главы
Приняв звонок от Злого, или Гущина Сергея Георгиевича, его он знал ещё по прошлому, Путилин задумался:
“Вот же, как жизнь повернулась. Злой, с которым выполняли однажды секретную операцию, о которой и сейчас не стоит вспоминать под грифом секретно, руководитель самого грозного моего подразделения. Да, моего, – удовлетворительно хмыкнул он. Кто бы подумал, что я возьму под крыло знаменитую “Белую Стрелу”? Мало того, так ещё и приближу к себе. Но, молодцы, конечно. Слов нет. Если бы не они, не знаю, что было бы сейчас с Россией. Может, и России уже не было бы, всё к этому шло. Как мастерски они очистили страну от различных шпионов и доморощенных врагов. Даже ядерная война, случившаяся благодаря их деятельности, обернулась нам только в пользу, при этом, не потеряв своих позиций и людей. Чего стоит один их только Хват. Вообще уникум какой-то. Таких людей, кроме него, у нас на земле больше нет. И всегда на переднем крае. Его последняя операция вообще выше похвал. Не потерять ни одного бойца в отрыве от родины, без лишних жертв, выполнить поставленную задачу на отлично. Обязательно надо будет наградить его и его группу. И задание, казавшееся поначалу авантюрой, из-за неопределённости груза, на деле оказалось решением наших проблем с будущим вторжением. Учёные уже звонили, сказали, что работы по библиотеке начались, и надежды есть. Как им не быть, если флот по итогу у нас будет?
Ладно, – встряхнулся он, – надо собрать литературу необходимую для работы и документы. Пора переезжать в Кремль. Перестройку помещений и отделку закончили уже, теперь будем работать там, где и положено. Надо быть поближе к народу. Да и с руководством страной там встречаться удобнее, во всяком случае, для них. Кроме того, награждения надо проводить в Кремле. Резиденция, как и положено, только для отдыха. Только вот будет ли он у меня? – Грустно вздохнул он”.
Размышления его прервал телефонный звонок.
– Слушаю, Алексей, – ответил он секретарю.
– Владимир Владимирович, – раздалось из интеркома, – с Вами хочет поговорить канцлер Германии. Очень настойчиво просит соединить его с Вами.
“Началось, – ухмыльнулся Путилин, – что-то долго раскачивался. Видимо информацию собирал по объекту. Как я и думал, не знал он об этом объекте”.
– Ну что ж, – притворно вздохнул он, – просит – соедини. Это первый звонок с момента необъявленной войны. Не будем расстраивать канцлера.
– Соединяю. – Раздалось в ответ.
– Алло, Владимир, – заговорил по-немецки канцлер, – ты меня слышишь?
– Слышу Герхард, слышу. – Успокоил своего оппонента Путилин.
– Владимир, что это было?
– Ты о чём, Герхард? – Неподдельно удивился Глава.
– Ты знаешь, о чём я, Владимир. – Укоризненно раздалось в ответ. – Я о том демарше, что вы устроили на нашей территории. Не думал, что Россия способна на воровство.
– Ты ошибаешься, Герхард, – жёстко ответил Глава, – мы не воровали, своровали вы у Египта, а мы забрали у воров.
– Не играй словами, Владимир, – укоризненно ответил Герхард, – по своей сути – это воровство. А то, что мы привезли его из Египта, так это мы его обнаружили. Или ты считаешь, что мы должны были отдать всё это официальным властям? Этим дикарям? Ты бы так сделал, Владимир?
– Как минимум, – раздражённо ответил Глава, – я бы отдал все ценности, найденные в этой гробнице. А как максимум – договорился бы с властями, об исследовании этого камня. И да, я бы не поступил так, как вы.
– К-хм, – смутился Герхард, – ну, во-первых – это только слова, а во-вторых – я не знал, что там что-то нашли. – Стал оправдываться он. – Я только сегодня об этом узнал.
– Тем не менее, – хмыкнул Глава, – ты меня обвиняешь в воровстве, Герхард. А о других делах ты не хочешь поговорить?
– О чём именно, Владимир? – Удивился Герхард.
– Например, о том, – нравоучительно стал пояснять Путилин, – как вы, я имею в виду НАТО, ведь Германия является членом альянса НАТО, без объявления войны, решили уничтожить Россию. Совсем как пятьдесят девять лет назад. Об этом ты не хочешь поговорить, Герхард? Я ждал звонка от тебя с того самого дня, а ты решил позвонить только сейчас, и то после того, как наши самолёты пролетели над твоей территорией. Война ещё не окончена, Герхард. И тот факт, что вы её так и не объявили, ни о чём не говорит. Факт агрессии в отношении нашей страны имеется. Заметь, Герхард, военной агрессии. И то, что сейчас на вашей территории не идут боевые действия и не рвутся снаряды, не говорит о том, что мы слабы. Только благодаря тому, что мы приняли превентивные меры, и вся ваша агрессия обрушилась на вас же, при этом, совсем не задев нашу страну, мы ещё не в Берлине. И вот сейчас, когда ты мне всё-таки позвонил, я слышу не раскаяния в совершённом, а обвинения в свой адрес. Что ты хочешь, Герхард? Ты хочешь, чтобы я вернул тебе то, что мы реквизировали у тебя? Заметь, не убив ни одного твоего солдата. Так знай, не будет этого. И что же ты будешь делать теперь, Герхард? Пожалуешься дядюшке Сэму? Так нет его уже. Сейчас уже его кости догладывают бывшие граждане бывшей Америки. А может, ты перед НАТО поставишь вопрос, чтобы наказать нас дерзких? Так и НАТО твоего уже нет. Великобритания раков кормит, Франция кончилась, Турция разбита. Мы очень хорошо постарались там. Военной техники она лишилась всей. А может быть, ты надеешься на базы в Румынии и Болгарии? Разочарую тебя, там сейчас идёт такая междоусобица, что не до тебя совсем, впрочем, как и тебе не до Франции. Ты же им отказал в помощи. Япония сгорела, Южная Корея кончилась. Вот только Австралия ещё осталась, но поверь, флота у неё уже нет, а то, что есть – не дойдёт до тебя. Так, что ты хочешь, Герхард?
– Действительно, – виновато произнёс Герхард, после продолжительного молчания, – мне следовала начать именно с этого вопроса. Извини, Владимир. Что же, теперь ты будешь решать все вопросы с позиции силы?
– Если понадобиться, – хмыкнул, Глава России, – будем решать и с позиции силы. А кто нам может это запретить?
– Ты прав, – грустно сказал Герхард, – никто не может тебе запретить. И что же теперь? Что будет с нами? Да, я согласен, мы виноваты, не предотвратили неспровоцированную агрессию. Но в итоге, именно мы же и пострадали. У вас не погиб ни один солдат, ни один мирный гражданин. И теперь, вы хотите окончательно нас уничтожить?
– Да кому вы нужны? – Грустно ответил Путилин. – Хотели бы, уже давно уничтожили бы.
