скачать книгу бесплатно
Через пять минут, машина остановилась перед серой громадой крейсера «Авроры».
– Пойдем, Боб погуляем по революционному кораблю, а водитель нас подождет.
Александр нехотя вылез из автомобиля, медленно приходя в себя после пережитого.
Они поднялись по сходням на палубу легендарного корабля.
– Вот Саша, ты находишься на уникальном корабле…
– И в чем его уникальность, что он один раз пальнул по Зимнему дворцу…?
–Его уникальность, Александр, что этот корабль принимал участие в Цусимском бою, в Русско -Японскую войну и уцелел, а так, почти все корабли Второй Тихоокеанской эскадры, были потоплены японцами.
Александр недоуменно смотрел на Владимира.
– И что, все Русские корабли японцы утопили?
– Историю своей страны надо знать, даже будучи евреем…, – назидательно ответил Владимир, не спеша, обходя верхние палубу крейсера и удивляясь могучим шестидюймовым орудиям расположенными здесь.
– И мало того, что японцы утопили, восемь броненосцев, но еще четыре броненосца наши парни сдали адмиралу Того, командующему Объединенным флотом Японии. – Я считаю, – они зашли в носовое помещение, где была показана карта Цусимского боя, и фотографии повреждения крейсера от попаданий японских снарядов, – что с этого позорного поражения, началось падение Российской Империи… Которое продолжается до сих пор!..
Они вышли на Петроградскую набережную и Владимир заметил, что Боба, наконец, отпустило. Лицо Саши опять порозовело, глаза заблестели.
–Ты скажи, -весело спросил он у Владимира, – почему мне не дал доесть пельмени?
Прошел месяц, спекуляция по продаже и покупке ваучеров у наших друзей шла как-то, не шатко и не валко. Как-то в конце апреля, Боб, опять шепотом сообщил Владимиру, – «что в Петербурге, он узнал от надежных людей, цена на ваучер значительно выше, если продавать через валюту». «У нас, – говорил он, – сейчас ваучер продают за пять долларов и два цента, а в Питере можно продать за пять долларов и тридцать пять центов. Давай сегодня «затаримся» чеками, на все бабки, а вечером рванем в Питер. Утром все чеки продаем и на дневном поезде, он уходит, ты Вова знаешь, в четыре часа дня, уезжаем в Москву».
– А Питерские бандиты, при продаже чеков по пять долларов тридцать пять центов уже нас будут встречать, около биржи на Васильевском острове…, и скажут нам, «о давно ждем вас пацаны… В прошлый раз вы удачно от нас свинтили, но, сейчас мы вас потрясем», так что ли?
– Шацкий, слушай меня внимательно, я уже со знакомым брокерам из Петербурга созванивался. Теперь у них другая форма обслуживания… Отдаешь ваучеры брокеру по договоренной цене, и все он делает за нас. Мы ему платим за это не большую комиссию…, и ни каких бандитов. Твой лот продает сам брокер, а другой брокер его покупает, понятно?
Владимиру было не очень понятно, но Александр его уговорил. Они купили тысяча ваучеров, по цене пять долларов и два цента за один чек. Доля Владимира, составляла четыреста ваучеров, на сумму две тысячи и восемь долларов.
На следующий день, в девять часов утра, они уже ехали с Московского вокзала, через холодный, ветреный Петербург на Васильевский остров, где рядом с морским портом находилась биржа. Знакомый Боба брокер Василий, сообщил им, что цена пять долларов и тридцать пять центов, за один ваучер, была вчера, а сегодня на торгах, цена падает и в данный момент покупка проходит по цене в пять долларов и двадцать центов. Александр задумался, а Владимир зразу согласился продать свой пакет ваучеров по этой цене.
–Не спеши, давай подождем, наверняка к обеду цена вырастет, – предложил Боб. Они уселись в местном буфете биржи и стали «гонять» чаи. Минут через сорок их нашел брокер Василий и сообщил, что цена за один ваучер еще упала на пять центов.
– Рекомендую Вам продать ваши чеки, – сказал Василий, – я думаю, что к обеду цена будет еще ниже.
Владимир мгновенно передал ему свои чеки, со словами, -«отдавай в рынок». Это означало, что любая цена на ваучер, сформировавшаяся в данную минуту, устраивала Владимира. Боб, глядя на это действия своего партнера, тоже передал свои чеки, но Василию сказал.
–Ниже пяти долларов и пятнадцати центов, не продавай, я лучше в Москве продам свой пакет, цена наверняка скоро пойдет вверх.
Брокер ушел, но уже через десять минут прибежал и сообщил, – «что сейчас реальная цена продажи чеков, только пять долларов и десять центов за ваучер».
Владимир разозлился и заорал на Василия, -«я же тебе сказал продать в рынок».
–Но мне показалось, -начал оправдываться Василий, – что вы хотите продать весь пакет не ниже пяти долларов пятнадцати центов за чек.
– Ладно, Василий, – примирительно сказал Боб, – давай продавай по любой цене, а то пока мы тут болтаем, цена еще упадет.
Василий убежал, но уже через пять минут вернулся и сообщил, что цена пять долларов и восемь центов.
– Сколько можно бегать, – не мог себя сдержать Владимир, и закричал на весь буфет, – тебе русским языком сказали, сдавай все в рынок.
Через тридцать минут Василий вышел из зала биржи (на Петербургской бирже были правила, по котором, участники торгов, могли торговать, только через брокера, мы об этом говорили выше) и передал деньги нашем компаньонам, которые все также сидели в буфете и ожидали результатов торгов.
– Сколько здесь денег, небрежно спросил Боб, брокера?
–Пять тысяч двадцать долларов!
– Ты что продал по пять долларов и два цента ваучер, закричали одновременно наши герои.
–Да, а что было делать, цена падала на глазах. Да и ваш пакет не маленький, пока посчитали, пока проверили на предмет «фальшака», цена совсем упала. Владимир и Александр широко окрыли глаза и еще больше рот, и так стояли несколько минут, в фае биржи как два дауна, которым первый раз в жизни показали игрушечный заводной автомобиль. Уже потом, у них выработалась привычка отвечать друг другу, если ничего не происходило в жизни. «Мол, как дела старик, – спрашивал один, «пять ноль два», -отвечал, улыбаясь другой, и только им был понятен это странный ответ.
В мае цена на ваучеры потихоньку пошла вверх и дошла до цены в пять тысяч семьсот рублей. Наши партнеры продолжали работать на бирже, сидя за своим столом, за который они платили не маленькую арендную плату, перебирая, сортируя, отбирая «качественные» чеки, продавая и покупая их. Одним словом, работа шла, и Владимир с Александром богатели, у них на двоих к этому времени на руках было больше десяти тысячи долларов.
В начале июня цена на ваучеры, за один день, резко выросла до тринадцати тысяч рублей! Приятели как раз накануне «затарились» большим пакетом ваучеров по цене пять тысяч восемьсот рублей за чек. У Владимира было четыреста чеков, у Александра семьсот чеков. Теперь, памятуя, о налете на Боба несколько месяцев назад, наши партнеры покупали ваучеры не на все имеющие деньги. Владимир, например, был «затарен» ваучерами на две тысячи триста долларов, а около двух тысяч долларов он хранил дома, спрятав их в старое кресло.
– Все началось, – потирая руки, весело говорил Боб, – теперь цена ваучера будет только расти. Я теперь свой пакет продам не дешевле чем, за четырнадцать миллионов рублей.
– Это выходит Саш, что ты цену видишь в двадцать тысяч рублей за чек, так что ли?
– Я ее вижу даже больше двадцати тысяч, но начну думать, о продаже, только когда цена дойдет до этого уровня, в двадцать тысяч рублей, ни ниже! – Я даже чеки больше не буду на биржу с собой носить, чтобы избежать соблазна. – Все Вова, вверх, только вверх. Цена ваучера, была недооцененная, а теперь начинаются залоговые аукционы и теперь чеки будут «косить» по любой.
– Но это ты себя зомбируешь… а вдруг такой цены не будет.
– Шацкий, что ты вечно не уверенный такой. Надо верить в рост цены на ваучер и тогда цена непременно вырастет.
Пока они разговаривали цена на центрально табло биржи, пошла вниз. Двенадцать тысяч пятьсот, двенадцать тысяч, одиннадцать пятьсот, одиннадцать тысяч рублей. Как? Не верил своим глазам Владимир, только пятнадцать минут тому назад, он считал, что у него пять тысяч двести долларов в кармане (курс доллара в этот день был девятьсот девяноста рублей), а теперь только четыре тысячи четыреста.
Облизнув губы, он метнулся к маклеру, взметнув руку к верху, выкрикивая, -«что готов продать лот в четыреста ваучеров по текущий цене». Но продать по такой цен в данный момент, было не реально, потому что, еще не менее десяти торговцев были готовы продать свои чеки, и маклер игнорировал поднятую руку Владимира, выбрав, перед ним стоящего щуплого мужичка, с двумя тысячами ваучеров. Тогда Владимир, кинул свои чеки на ближайший стол, за которым сидели два расслабленных джентльмена. Один из них был не брит.
– Чеки покупаете, – выпалил Владимир, задерживая дыхание.
– Покупаем, – сказал не бритый, и не спеша взял чеки Владимира.
– Меня устраивает одиннадцать тысяч рублей…
– Слышь, Григорий, – обратился не бритый, к соседу, – его устраивает одиннадцать тысяч, а ты парень, что не видишь, что цена падает…
Тут Владимир услышал голос маклера, – «десять тысяч четыреста раз, десять тысяч четыреста два… Продано, вон тому господину в клетчатой кепке…».
– Ну давайте, -сдавленным голосом начал говорить Владимир, – по десять тысяч четыреста…
– Григорий, -опять обратился не бритый к партнеру, -купим четыреста чеков по десять, четыреста…?
– Давай, Серж, посмотрим, по какой цене сейчас пройдет лот, и тогда определимся…
А Маклер уже продавал новый лот: – «Восемьсот ваучеров, цена десять тысяч рублей раз, десять тысяч два… Продано, вон тому господину в светлой ветровке».
– Что-то Серж, мне вообще не хочется, покупать ваучеры, – сморщил нос Григорий, – мне кажется, завтра цена будет опять пять тысяч семьсот рублей
– Ну мы же договорились, – чуть не плача начал говорить Владимир, -что вы покупаете чеки.
–Покупаем, но по цене…, семь тысяч рублей!
–Как по семь тысяч рублей, да вы пацаны а херели что ли?
– Мы тебе не пацаны, понял, – вдруг заорал не бритый и его лицо сделалось красным, как помидор.
– Володь, не горячись…, – сзади Владимира, появился Боб, – чего ты горячку порешь. -
– Вон ребята реально покупают за девять тысяч пятьсот, вон еще стол берет, то же по этой цене, – и Боб махнул рукой в сторону стола, на котором стояла табличка, «покупаем чеки по девять тысяч рублей плюс»
– Я бы не спешил, – продолжал говорить спокойно Боб, – тренд задан, теперь цена ваучеров, будет только расти.
Владимир растерялся, он теперь не знал, что делать. То ли продавать чеки по текущий цене, то ли не продавать. Он подошел поближе к табло и очень внимательно стал следить за торгами, которые вел маклер. «Продается лот в тридцать пять чеков, цена девять тысяч четыреста рублей. Раз девять тысяч четыреста, два… Продано, господину в черном свитере». Постояв около часа рядом с маклером, Владимир успокоился, цена на чеки перестала падать, и наоборот даже начала расти. «Что же я такой нервный, Боб прав, так нельзя работать». « … девять тысяч восемьсот рублей, раз… два… продано», – выкрикнул маклер цену последней покупки. «Схожу ка, я, пообедать, пока цена, потихоньку поднимается, приду минут через сорок, глядишь, цена будет тысяч десять, там я решу, что делать», – с этими мыслями Владимир покинул стены биржи и вышел на улицу.
Погода стояла великолепная. Ярко светило Солнце. Зеленая, молоденькая листва дымкой покрывала деревья бульвара. Красивые девушки, стайкой проходили мимо нашего героя, который жмурясь от солнца, мечтательно думал, – «что он все равно сегодня заработает не плохие деньги, даже если цена останется на этом уровне». Владимир, не спеша поднялся по Рождественскому бульвару и зашел в кафе, где выпил сто грамм водки, съел салат и кусок жареной свинины. После обеда ему сразу стало хорошо. На бульваре он сел на лавочку и стал разглядывать проходящих девушек. «Вон, какие две ядреные идут, вон та с краю, рыженькая, просто смерть мужикам, все при ней… а вон какая стройняшка идет…, видимо с мамашей, да и мамаша класс… Эх, до чего же хороши у нас на Руси женщины.».
–Молодой человек, – рядом с Владимиром притормозила стройная брюнетка, – не скажите, как этот бульвар называется.
–Рождественский…
– А не скажите, где Покровский бульвар?
– Покровский бульвар…, это очень просто, – начал объяснять Владимир, пожирая девушку не трезвыми глазами, -он находиться за Чистопрудным бульваром…, а Чистопрудный бульвар… Чистопрудный бульвар у нас начинается вон за той площадью, там еще памятник Грибоедову стоит и трамвай ходит… «Аннушка». А что Вы ищите на Покровском бульваре, – начал улыбаться Владимир. Девушка ему реально нравилась.
–Да я в наследство вступаю… бабушка умерла… Вот мне нужно в нотариальную контору, – девушка посмотрела в какую-то бумажку, – дом шестнадцать Покровский бульвар.
– А давайте, я вас провожу, -неожиданно для себя, предложил Владимир, поднимаясь с лавочки, уже забыв о торгах на бирже.
– Давайте, а то я этот район Москвы плохо знаю, да и голова у меня от счастья кружиться, что я наследнице стала.
Владимир, недоуменно посмотрел на брюнетку.
– Представляете, а Вас как зовут?
– Владимир…
– Очень приятно… Лиза.
Они, не спеша пошли по бульвару в сторону метро «Чистые пруды».
– Представляете… Владимир, бабушка у нас лежала при смерти несколько лет и так все с ней намучились…, эти запахи,– Лиза сморщила свой носик, – эти стоны…, эти ее обидные слова, что мы плохо за ней ухаживаем… и все это у нас в небольшой квартире.
–Да представляю, – ответил Владимир, хотя совершенно ничего этого не представлял.
Он поглядывал на красивую брюнетку идущею рядом с ним. На ее шею, на ее розовое ушко, на ее выступающие из под белой блузки, не большие сиси и ему ужасно захотелось, вот так идти с ней и идти, слушая ее без хитростную болтовню.
Они вышли к остановке трамвая, на радость Владимира или на беду, на остановке стояла «Аннушка» – трамвай ресторан.
– Лиз, а давай прокатимся на «Аннушке», это так прикольно, ездить вокруг Чистых прудов и посасывать коктейль.
– Давайте, – Лиза еще не перешла с Владимиром на ты, но ей очевидно, данная ситуация начинала нравится.
Они сели в трамвай- ресторан и стали рассматривать меню.
И так что будем, есть, пить, – по-отечески спросил Владимир.
– Мне, мороженное.
– А что ни будь выпить…?
– Если не много шампанского.
Владимир заказ мороженное и шампанское Лизе, а сам себе взял, сто грамм армянского коньяка и овощной салат. И вот «Аннушка» погромыхивая колесами, повезла новых знакомых вокруг пруда, а они улыбаясь, продолжали рассказывать друг другу всякие дурацкие истории, из своей жизни, изредка посматривая в окно, где по глади пруда скользили лодочки с отдыхающими.
– Я вот Володя, учу, учу французский, а он у меня не учиться, – вытирая салфеткой свои пухлые губы от сладкого мороженного, рассказывала Лиза очередную историю про себя, – и не учиться и все…, даже родители репетитора приглашали, хоть застрелись, не учиться и все… Папа меня даже в прошлом году отправил со своей теткой в Париж, чтобы я на месте почувствовала красоту языка… Ой, смотрите Володя, парень из той вон лодки вывалился…
Владимир взглянул в окно и действительно увидел, как юноша в одежде плавает рядом с лодкой, в которой сидит растерявшаяся девушка.
– Напился, наверное…
– А может быть он из-за любви, в воду прыгнул, – хитро заулыбалась Лиза.
–Ну что же французский…, вы в Париже, конечно, овладели им? – делая вид, что его совсем не интересует разговор про любовь (чтобы не спугнуть девушку), Владимир вернул разговор про французский язык.
– Что вы…, мы с папиной теткой с утра до вечера по магазинам ходили и нам некогда было заниматься французским…, там такие магазины… «Галерея Лафайет…»
Часа полтора они катались на трамвае «Аннушка» вокруг чистых прудов, поедая мороженное и попивая коньяк с шампанским, когда Лиза вдруг очнулась и растерянно сказала.
– Ой, наверное, уже нотариальная контора закрылась, давайте я пойду Володя.
И Володя, с сожалением, ему так было хорошо сидеть с Лизой в этом веселом трамвае, пошел провожать Лизу к нотариусу. Контора была еще открыта, и они вошли туда в месте, и Владимир решил подождать Лизу, но вышла толстая, вся в золотых украшениях тетка (нотариус) и попросила Владимира выйти, сообщив ему, что процедура вступления в наследство займет не меньше часа и присутствовать могут только наследники. И поэтому Владимиру ничего не оставалась, как записал телефон Лизы, и двигать на биржу. По дороге на Мясницкую улицу, где располагалось здание биржи, Владимир шел через Чистопрудный бульвар, смотрел на пруд, где также катались на лодочках отдыхающие, и думал. «Как быстро все заканчивается приятное, веселое, безмятежное… Вот только что так здорово проводил время с такой молодой, красивой брюнеткой… и все, остались только воспоминания, как красивый сон, да еще номер телефона, которым наверняка, я никогда не воспользуюсь. Самые приятные минуты в жизни – это случайное знакомство с женщиной. А потом, если ты даже захочешь ее увидеть, то начнется. То она учит французский, то она собирается в Париж, то она прилетела вчера из Парижа и очень устала, то у нее месячные и болит голова, то она (Ура! ) наконец с тобой готова встретиться, но у тебя оказывается куплен билет в оперный театр именно на этот день, и ты идешь вечером с женой на спектакль ( который, как говорит супруга давно ждали ). И все, потом начинается зима, потом ты встречаешь другую девушку на улице, ничуть не хуже Лизы, и окончательно ее забываешь и через несколько лет ты вообще не помнишь кто это. И ее телефон в записной книжке не говорит тебе ровным счетом ничего». «Интересно, какая цена сейчас на ваучер, – Владимир уже проходил памятник Грибоедову, – наверное, больше десяти тысяч, тогда посмотрю до конца торгов, куда будет развиваться тенденция. Если вниз сразу весь свой пакет продам, если вверх, то может быть, на завтра оставлю».
Когда Владимир вошел в торговый зал, то его ждало страшное разочарование, он увидел на табло цену, которая повергла его в шок. Цена последней сделки была шесть тысяч семьсот рублей! Его охватила паника, он метнулся к маклеру и закричал, – «продам лот в четыреста ваучеров». Маклер принял его заявку и через пять минут, мужик похожий на пасечника, купивший его лот, отсчитывал Шацкому два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч рублей. Выходило, что он заработал на этом повышении цены только четыреста долларов, вместо двух тысяч девятьсот, если бы он продал свой пакет с утра по тринадцать тысяч рублей за ваучер. Сразу, после его продажи чеков, цена пошла вверх, и к закрытию торгов на бирже, цена одного ваучера была семь тысяч пятьсот рублей! «Твою мать, что же я такой бестолковый, – сокрушался Шацкий по дороге домой, – нет чтобы продать все чеки с утра по максимальной цене, а я это сделал тогда, когда цена совсем упала… Это все Боб, – «тренд теперь задан теперь только вверх, вижу цену в двадцать тысяч рублей…».
В течении всего лета цена на чеки колебалась от шести тысяч рублей до восьми тысячи, и больше не поднималась к тринадцати тысячам рублей. Боб не выдержал и продал свой пакет в размере семисот чеков, по восемь тысяч рублей штука, не дождавшихся своих вожделенных двадцати тысяч.
Владимир с Бобом, кроме ваучеров, стали заниматься еще валютой, покупаю доллары или дойч марку на бирже и продавая их у «обменников». Работа была доходная, но очень опасная, потому что около обменных пунктов валюты, крутились, откровенно уголовные элементы. Однажды у Владимира, около обменного пункта, цыганская девочка в возрасте десяти лет, вырвала у него сто долларов и скрылась в подворотни старого дома. Преследуя ее, Владимир, столкнулся с группой цыган, которые вылезли из всех щелей этого дома (как тараканы), и с криками, размахивая палками поперли на него. Ему пришлось ретироваться. Как -то раз возвращаясь домой, после торгов на бирже, а Владимир тогда жил на проезде Серебрякова, станция метро «Ботанический сад». На него в сумерках из кустов, не далеко от его дома, выскочили двое здоровенных парней, со словами, -«Стой, разговор есть». Владимир бросился бежать. На пересеку ему кинулся третий, Владимир не растерялся, в руке у него был уже зажат газовый баллон (Владимир его купил сразу, после нападения на Боба и всегда носил с собой). Когда они сблизились, и третий (грабитель, так считал Владимир) протянул к нему руки, он резанул его ядовитой струей в открытые глаза. Владимир еще заметил, что у парня были белесые ресницы и брови. «Бляяяя» -завыл малый, получив газовую струю в рожу, и начав кружиться как волчок, одновременно сдирая с кустов листья и прикладывая их к лицу. «Бляяя…, ничего не вижу …», – дальше Владимир, не стал вслушиваться в матерные слова, а прибавил ходу и через пять минут ввалился в свою квартиру на четырнадцатом этаже. Его всего трясло, через две минуты его вырвала, и он без сил повалился на кровать, радуясь тому, что его жена с сыном были на даче, « а то перепугал бы их до смерти своим видом и поведением», – рассуждал Шацкий, потихоньку приходя в себя.
После этого случая Владимир купил еще два баллона. Один баллон был с перцовым наполнителем, а другой, со слезоточивым газом. Он удвоил бдительность и свое внимание к окружающим, как на бирже, так и у «обменников», и по дороге домой. Притом теперь он не сразу ехал домой, а гулял минут двадцать по улице или в метро, как Штирлиц, отрываясь, как он думал, от «хвоста».
В поездки они с Бобом больше не ездили, поскольку эти поездки потеряли смысл, цена на чеки в крупных городах страны была такая же как в Москве. Табачные дилеры, не хотели им продавать за дешево ваучеры, -«заявив им, что они теперь сами будут торговать чеками на бирже». И Владимиру теперь приходилось крутиться одному, в основном бегая по Московским вокзалам, скупая ваучеры в ларьках и палатках, расположенные в этих местах. В среднем, ему удавалась покупать от сорока до пятидесяти ваучеров по цене ниже шести тысяч рублей за штуку. Это приносила ему прибыль от двадцати до тридцати долларов в день. В целом он был доволен своей деятельностью, но скупка чеков изо дня в день падала. Ближе к осени, купить в привокзальных ларьках тридцать ваучеров стало не реально. Уже и пяти долларам в день Владимир был рад. Главное, – убеждал он себя, – не терять динамику».
Александр, в этот период, вообще отошел от покупки- продажи ваучеров. На него было совершенно второе нападение, когда он возвращался домой с биржи. В этот раз его сильно избили, разбив лицо в кровь и повредив челюсть. Денег у него было украдено в сумме миллиона рублей, что было по курсу, где-то девятьсот долларов.
