скачать книгу бесплатно
– Куда прёшь, нахал? – кричала толстая тетка, держа на руках противную, облезлую кошку с дикими глазами.
– Тихо, тихо мамаша, – успокаивал её Дима, а сам уже просачивался в вагон мимо тетки и мимо проводницы.
Он быстро нашел своё место и место своей подруги и тут же разложил вещи по всему купе.
– Дим, что с тобой? Ты что, перегрелся что ли, зачем такая спешка? – вопрошала нашего героя шикарная подруга.
– Сейчас поймешь, – ответил Дима.
Вагон быстро заполнялся, и через десять минут свободных мест почти уже не было, а пассажиры всё прибывали и прибывали. То в одном месте вагона, то в другом вспыхивали яростные споры:
– Это место мое!
– Нет, мое!
– А покажите билет?
– Пожалуйста.
– Но ваше место двадцать третье, а вы где сидите? Это же место двадцать пятое, а на него у меня билет. Освободите его, пожалуйста.
– Нет, не освобожу.
– Проводник! Проводник!
И проводник кидался к спорящим, как пожарная команда. В купе кроме Димы и его подруги расположилась престарелая семейная пара. Он – крепкий старик лет шестидесяти и она – тонкая старушечка неопределенного возраста. Дима сидел на своем месте очень сосредоточенно и напряжённо.
– Долго ты будешь?.. – спросила его подруга.
– Тсс, – прислонил Дима к её губам свой палец.
И тут же в купе влетел огромный, потный детина с двумя чемоданами, а за ним нервная женщина, держащая за руку девочку лет десяти.
– Так, – мрачно начал детина, – кто-то в купе лишний.
Все напряглись и уставились на него, кроме Димы. Он нарочно стал смотреть в окно, всем своим видом показывая, что его эта ситуация не волнует.
– Места шестнадцатое и семнадцатое, – еще более мрачно выдавил из себя детина, – быстро освобождаем!
Подруга Димы дернулась встать со своего места, но Дима резко её остановил:
– Сидеть!
– Молодые люди, вы что, глухие? Я же русским языком сказал, быстро освобождаем места.
И детина, бросив чемоданы на пол, попытался схватить яркую подругу Димы за руку. Она громко завизжала и отпрыгнула на колени к Диме.
– Как вам не стыдно! – неожиданно вступилась за Димину подругу тонкая старушка. – Вроде на вид интеллигентный мужчина, а так себя ведёте…
– А ты молчи, старая мымра! – здесь все заметили, что детина пьян. – Молчи… сука, и не лезь, пока я тебе шмазь не сотворил.
– Как вы смеете так разговаривать с моей женой? – резко вмешался крепкий старик.
– Еще один козёл, – недобро усмехнулся детина. – Во, смотри, жена, сколько пидоров в этом купе!
Дима отметил, что ситуация начинает приобретать характер начала военных действий. Он быстро пересадил подругу, поднялся с полки и сунул детине под нос свои билеты.
– Наши места – шестнадцатое и семнадцатое, а если что не нравится, то обращайтесь к проводнику, а не к нам, понятно!
– И ты, пидор, в рожу захотел?
И детина сгреб своей волосатой рукой на груди Димки яркую футболку. Теперь в купе визжали все: димина шикарная подруга, тонкая старушка, крепкий старик, и даже Дима, кажется, тоже что-то кричал. А в коридоре к орущим присоединились жена детины и его дочь. Через секунду перед купе стояли двое: проводник вагона и бригадир поезда.
– В чём дело? – грозно спросил бригадир поезда, мужичок «метр на коньках». – В милицию захотели? Это мы быстро сейчас вам устроим.
Детина отпустил Димку. Его пыл куда-то улетучился, и он что-то мямлил насчет своих мест.
– Тихо, – обратился к Диме «метр на коньках», – ваши билеты?
Дима показал ему свой билет и билет своей подруги.
– И ваши, – обратился бригадир поезда к пьяному мужику.
Бригадир поезда быстро посмотрел билеты пьяного пассажира и, обращаясь к проводникам, сказал:
– Разместить этих, – указывая на детину с семьей, – в соседнем вагоне.
– Но мы не хотим в соседнем… – начал было детина.
На что «метр на коньках» ему строго сказал, что на железной дороге есть положение, согласно которому, если объявляется «двойник», то те пассажиры, которые пришли вторыми, размещаются в вагонах, где есть свободные места.
И пьяный мужик со своей семьёй ушёл размещаться в другой вагон. Димка наконец расслабился. Он с красивой подругой вышел в коридор. Поезд неспешно полз по чудному побережью Кавказа, и перед их глазами расстилалось ласковое Черное море.
– Теперь поняла, почему я дёргался? – прижимая к себе подругу, спросил Дима.
– Ничего я не поняла… Но, чувствую, ты знал, что у нас «двойник».
– А как ты думаешь? Можно ли в Москве за две недели до отъезда купить обратный билет из Адлера на конец августа? И я тебе отвечу, что нельзя. Это невозможно, поэтому я и сделал «двойник». Ехать ведь нам с тобой в Москву-то надо? Надо! У тебя же отпуск заканчивается…
Девушка неодобрительно и подозрительно посмотрела на Диму.
– Ну чего ты так на меня смотришь? – сказал Дима. – Сама же просила, давай, Дим, рванем на юг дней на десять, у меня отгулы есть… А потом, помнишь, что ты сказала? Мне обязательно надо быть в Москве первого сентября. Вот я и старался.
Дима попробовал обнять свою подругу, но она, сама не зная, почему, продолжала дуться на него и отстраняла его руки. Ей, наверное, во всей этой истории было жалко девочку, которая во время ссоры жалась к матери и испуганно смотрела на всех своими большими зелеными глазами.
Поезд подходил к вокзалу города Сочи.
– Стоянка пятнадцать минут! – почему-то закричала проводница на весь вагон.
Оставив свою красивую попутчицу в купе, Дима вышел из вагона на перрон. В голове продолжали крутиться мысли по поводу произошедшего инцидента. «Странно как-то, – думал он, – берёшь девушку с собой на юг, развлекаешь её, опекаешь её, делаешь всё, что она захочет, выполняешь все её капризы, по десять раз на дню занимаешься с ней сексом, и раз, на тебе, ей не понравилось, что я сделал «двойник». Нет, лучше бы мы сейчас стояли в Адлере, в страшной очереди за билетами без перспектив вообще уехать в Москву. Если бы я не подсуетился…»
Ход Диминых мыслей был прерван грубым разговором двух молодых людей недалеко от входа в его вагон. Один был наглым, самоуверенным и сухожилистым кавказцем, другой – молодым интеллигентным человеком, одетым в модные джинсы фирмы Wrangler, с небольшой рыжей бородкой и лицом, отдалённо напоминающим лицо Христа. Они яростно хватали друг друга за руки и за одежду. Казалось, что драка неминуема. На ступеньках вагона стояла проводница и растерянно смотрела на всё это безобразие. Дмитрий быстро направился к ним, интуитивно принимая сторону молодого человека, отдалённо похожего на Христа:
– В чем дело, пацаны?
– Отвали, – заорал сухожилистый кавказец, тем самым окончательно убедив Диму принять сторону «отдалённо похожего».
– В чём тут дело? – теперь Дима задал этот вопрос проводнице.
– Этот, – она нервно указала своим свёрнутым желтым флажком на кавказца, – нагло лезет в вагон без билета, а этот, в джинсах…
Она не успела договорить, кавказец кулаком ударил в лицо «отдалённо похожего» и у того сразу же из носа пошла кровь. В этот же момент локомотив дернул вагоны, и поезд тронулся. «Отдалённо похожий» с разбитым лицом протянул руки к поручню вагона, ему мешала его спортивная сумка, и еще кавказец не давал ему зайти в вагон. Проводница закричала в ухо Димы:
– Помоги парню, который в крови, а этому…
А «этот» уже почти влез в вагон и готов был перенести левую ногу в тамбур. Дмитрий мгновенно оценил ситуацию и тяжелым ударом своей ноги в грудь сбросил кавказца обратно на платформу. Кавказец упал. За ним на платформу выскочил Дмитрий и помог «отдалённо похожему», бежавшему из последних сил, подняться в вагон.
Примерно через два часа, на стоянке в Туапсе, Дима со своей красивой подругой, которая прижималась к нему всем телом, но, не отрываясь, смотрела в рот «отдалённо похожему», прогуливались вместе по платформе. Их новый приятель рассказывал какую-то весёлую историю. Потом, когда поезд тронулся, все трое уже сидели в служебном купе. «Отдалённо похожий», которого звали Андреем, вытащил из своей сумки бутылку шотландского виски Hankey Bannister, банку черной икры и анчоусы по-португальски. Проводница поставила на стол баночку солёных огурчиков, нарезала сальца, достала копчёных лещей и большую буханку черного хлеба. Ляля (а так звали Димину подругу) и Дима тоже достали продукты, которые были у них с собой: помидоры, варёную курицу и бутылку водки.
Сначала выпили за Диму. Этот тост предложил Андрей. Затем – за красивую девушку Лялю. Этот тост тоже предложил Андрей. Потом выпили за проводницу Машу. Потом опять за Диму, потом за Лялю, потом второй раз за проводницу. За Андрея никто не пил, но он не обижался: смешил всех анекдотами и всё время улыбался Ляле. Бутылка водки была выпита; бутылка шотландского виски была опорожнена наполовину.
Дима заплетающим языком спросил у нового приятеля:
– А скажи-ка, Андрей… Ох, как же я набрался… Ты ва-а-ще кто? Вот Ляля, моя пад… друга… Она моя под… друга, она работает в журнале, а ты где работаешь? Я смотрю, ты парень не пра-а-стой, вон, у тебя виски там… Икра…
– У меня просто всё в порядке, – ответил на этот вопрос Андрей, не прекращая улыбаться Ляле. – Просто я работаю в таком месте, где очень хорошо платят. Вот ты, сколько получаешь?
– Я ста… рик, зара… баты… ваю, тоже хо-ро-шо… Я работаю в институте, я па-а-чти кандидат, блин, наук.
– Ладно, кандидат наук… Какая у тебя зарплата?
– У меня зар-пла-та очень, хо-ро-шая. Давай лучше ма-ха-нём еще…
– Старик, я очень тебе благодарен, – продолжил Андрей, – ты меня очень сильно выручил в непростой ситуации, поэтому пей, ешь. Если будет мало, ещё купим. Главное то, что ты хороший человек.
Андрей хоть и не пил, как Дмитрий и Ляля, но всё же тоже начал «косеть». Троица маханула ещё по одной, и Дмитрия совсем развезло.
– Так, на чём мы остановились? – вопрошал он Андрея.
Но Андрей уже подсел к Ляле и стал что-то ей нашёптывать на ухо. Проводница давно куда-то ушла по служебным делам, а Дмитрий, как говорят у нас на Руси, был уже «ни ухом ни рылом». Он ничего не понимал: ни где он, ни кто он.
Очнулся он в своем купе, когда поезд стоял на какой-то станции. Привстал с полки, он шёпотом позвал свою подругу:
– Ляля, Ля-леч-ка, ты спишь?
Ответа не последовало. Совершив над собой страшное усилие, Дима встал и посмотрел на верхнюю полку, где по его определению должна была находиться Ляля. На верхней полке (его подруга любила только верхние полки) её не было. Покачиваясь, наш герой вышел из купе и мутным взглядом посмотрел вдоль коридора: сначала налево, потом… Потом его сильно качнуло, и он решил выйти на перрон и погулять, чтобы немного прийти в себя.
На слабо освещённом перроне ходили какие-то тётки и предлагали немногочисленным пассажирам пиво, минеральную воду, водку, горячую картошку, жареные пирожки и, конечно, кур: отварных, печёных, варёных, «солёных» и «ядрёных». У вагона Дмитрий Лялю и Андрея не нашёл. «Наверное, в тамбуре курят», – почему-то решил он и поднялся обратно в вагон. Но в тамбуре их тоже не было. Он заглянул в служебное купе, но и там никого не было: «Где же все? И что это за станция, и сколько здесь стоит поезд?» В коридоре он нашел расписание и понял, что это Армавир, и что стоянка здесь двадцать минут, и что время два часа ночи. «Так, а где же Ляля, где Андрей?»
Спьяну Дима никак не мог сообразить, где его подруга и где его новый друг. Он опять вышел на платформу. Над ним раскинулась тёплая южная ночь с роскошным звёздным небом. Он потихоньку успокоился, начав медленно прогуливаться вдоль вагона. Впереди он видел маневровые светофоры железнодорожных путей; синие огни манили его своей таинственностью, и ему захотелось подойти к ним поближе. И он пошёл вперед, вдыхая ночной освежающий воздух. Вдруг в окне какого-то вагона он неожиданно увидел свою девушку и Андрея. Они сидели довольно близко друг к другу и мило беседовали. Дмитрий сразу полез в тамбур этого вагона, но дверь была закрыта, и на стук никто не открывал. Он начал агрессивно колотить по двери. Наконец, дверь открылась, и в тамбуре появилась толстая, сисястая баба:
– Чего надо? Не видишь, ресторан закрыт! Завтра приходи. Мы в восемь часов открываемся.
И она попыталась закрыть дверь вагона, но Дмитрий уже залез на площадку и начал оттеснять толстуху. Та сразу завопила громким голосом:
– Куда лезешь, наглец?! Тебе русским языком сказали, что ресторан закрыт. Водки что ли надо? Да тебе уже достаточно, вон как от тебя несёт!
– Мне надо в вагон, пустите, там моя девушка, – Дима попытался что-то объяснить, но толстуха схватила какую-то кочергу и, размахивая ею перед носом Дмитрия, пошла на него в атаку. На шум выскочили еще какие-то тетки…
Через несколько минут он сидел за столом рядом с Лялей и Андреем:
– Ну что же вы ушли? Вы меня бросили пьяного, а сами здесь… – с обидой в голосе начал он наезжать на своих приятелей, в основном на Лялю.
– Ой, слушай, Дим, – не обращая на его стенанья никакого внимания, начала говорить Ляля, – Андрей такой интересный… Ты знаешь, где он работает?
– Не работаю, а служу, – перебил её Андрей.
Видно было, что он был раздражён оттого, что в вагоне-ресторане появился Дима.
– Неважно, служишь ты или работаешь, – Дима заметил, что его подруга была изрядно «датая» (так говорила молодежь того времени).
Ляля продолжила:
– Представляешь, он служит в церкви!
– Не в церкви, – опять перебил её Андрей, – а в Московской епархии, при Питириме.
Дмитрий слушал всё это вполуха. Ему было приятно, что он нашел своих друзей. К тому же Ляля опять прижималась к нему, правда, только коленкой:
– Представляешь, Димон, он у нас священник.
– Ляля, я не священник, а служу у Питирима!
– А кто такой Питирим? – спросил Дмитрий, не опасаясь того, что Андрей осудит его за невежество.
– Чего-нибудь выпьешь? – неожиданно спросил Андрей. – А то давай… Я тебе водки или коньяка возьму.
– Нет, на сегодня уже хватит. Хотя… Можно грамм сто водочки с солёным огурцом и бутербродом с колбаской, – ответил Дима на предложение своего приятеля.
Андрей быстро встал и отошёл к барной стойке, где стояла всё та же толстуха, которая изо всех сил боролась со сном. Ляля в отсутствие Андрея, как кошка, начала тереться о Диму и норовила даже залезть ему в брюки своей рукой. Через пару минут вернулся Андрей, сопровождаемый толстухой, которая поставила на стол бутылку водки, бутылку сухого вина, минералку и положила шесть бутербродов с красной икрой.
– Но зачем так много? – спросил Дима. – Уже ночь, куда столько?
– Дают – бери, бьют – беги, – пропела Ляля, наливая себе в стакан для минералки сухого вина.
– Ляля, может, хватит, а? – пытался её остановить Дима, но девушка уже выпила и пыталась налить еще.
Поезд уже давно отошёл от Армавира и набирал скорость. Постукивали колеса, и в окне мелькали нереальные картины южной ночи. С приходом Димы течение беседы нарушилось. Дима начал понимать, что он «обломал фишку» Андрею, который хотел охмурить его девушку. Беседа не клеилась. Ляля была уже достаточно пьяна, и они вскоре потихоньку покинули вагон-ресторан.
