скачать книгу бесплатно
Отец много рассказывал мне об этом принципе. Разные формы. Виды. Конфигурации. Сочетания. Сотни примеров.
Я смотрел на Рудольфа и думал. Принцип трех «П». Только два этапа. Точно. Конечно.
– Но я не толкал этих людей к стенду. Не заставлял их нестись туда сломя голову. Не бил их. Даже не царапал, – Рудольф невозмутим и уверен в себе.
Точно. Принцип трех «П». Но два этапа. Я понимаю его. Конечно. Рудольф. Он разозлен на весь мир. Он видит слабости людей. Он показывает их. Я понимаю его. Первый этап.
Рудольф. Он разозлен на людей в очереди. Он разозлен на людей в магазине. Стоять за кроссовками. Километровая очередь. За кроссовками. Но это ведь, вправду, глупо. Зачем? Не мое дело. Совсем. Но я ведь могу оценивать. Для себя. И мусор. Сколько мусора. Как свиньи. Повсюду бутылки и салфетки.
Начинаю принимать его позицию.
Рудольф. Он организовал эту акцию. Этот стенд. Игрушки. Но он не заставлял этих людей вести себя, как звери. Растерянная девочка. Ревущий ребенок. Расцарапанная бабушка. Ради игрушки. Сто пятьдесят рублей. Неважно сколько. Люди как звери.
Принимаю его позицию. Люди не должны так себя вести. Не должны. Второй этап.
Смог бы я так выражать свое несогласие? Провокации в очереди. Акции в магазине. Нет. Я не подтверждаю. Третий этап провален.
Два этапа. Я понимаю Рудольфа. Я принимаю Рудольфа. Я не подтверждаю Рудольфа. Два этапа это немало. И сейчас они меняют мое видение Рудольфа. Он открылся для меня по-новому.
А те странные и необычные люди, которых я встречал в прошлом? Первый этап. И все. Второй этап провален. Я не принимаю их позицию и их поступки. Я только понимаю, что они делали. Один этап. Мало.
Я смотрю на Рудольфа. С бОльшим уважением, чем раньше. С пониманием. С принятием.
9
Следующий день – я вновь в бункере. Дома я только засыпал, спал и просыпался. Отец не спрашивает, куда я постоянно ухожу, где провожу время. Словно уже свыкся со всем этим.
Новый взгляд на Рудольфа. Принцип трех «П». Два этапа. Почти Матросов.
«Мечту» я так и не увидел. Пока. Уверен. Скоро буду готов. Я, наконец, понял Рудольфа. В общечеловеческом смысле. А в принципе трех «П» понял и принял. Два этапа это всегда сильно. Другая связь. Отец меня достаточно обучил.
Новый взгляд на философию Рудольфа. По-новому воспринимаются его слова. Идеи. Внимательнее слушаешь. Прислушиваешься. Пристальнее смотришь. Всматриваешься.
Заставляет думать. Вернее, приглашает. Настойчиво приглашает. И ты принимаешь это приглашение. И думаешь. В свои восемнадцать. Свои мысли. Прежний опыт. Недавний опыт. Думаешь. Размышляешь.
О человеке. Раньше. Человек? Ну, человек. Ничего особенного в голове. Только если в школе. Пишешь сочинение. Чацкий[19 - А. А. Чацкий – главный герой стихотворной комедии Александра Грибоедова «Горе от ума», предвестник «лишнего человека» – нового социально-психологического типа в русской литературе.]. Насмешливый. «…Град колкостей и шуток ваших грянет. Шутить! и век шутить! как вас на это станет!..». Резкий. «…Да! грозный взгляд, и резкий тон. И этих в вас особенностей бездна…».
Онегин. Карамазовы. Ростова. Чичиков. Бэла. Характеры. Мотивы. Эмоции. Почему они поступали так, как поступали. Копаешься. Думаешь.
Но это все не то. Неглубоко. Формально. Как работа.
О человеке. Сейчас. Мужчина лет сорока. Стоит в очереди за пятьсот метров до входа. За кроссовками. Почему? Зачем? Мотив? Думаешь. Копаешься. Другие эмоции. Чацкий это хорошо. И Карамазовы. И Бэла. Но мужчина лет сорока, с проседью в бороде, стоящий в очереди за кроссовками от американского рэпера. Это другое. Ты по-другому думаешь. Уже без штампов. Не формалистически. Не сочинение совсем. Жизнь. Или бабушка. И дедушка тоже. Мужчины и женщины. Зрелые люди. Бьются за игрушку. Пытаешься их понять. Мотивы. Эмоции. Почему? Зачем? Копаешься.
И так обо всем. О людях. О мире. О любви. О дружбе. Об отце. О матери….
Не то чтобы раньше я не думал. Но это другое. Ощущения. Восприятие. Настройки Рудольфа.
Ты чувствуешь, что немного изменился. Или много? Другой взгляд. Восприятие. Будто стал мудрее. Что-то внутри формируется. Кипит? Не котел. Пока.
Думаешь о мудрости. Что такое? Мудрость это….
Думаешь. Чувствуешь, как нейроны двигаются в голове. Физически это невозможно. И пусть. Не в физике дело. Импульсы. Рождение мысли. Приятные ощущения.
Мудрость это свобода. Двигаешься дальше. Словно ум это квадрат. То есть четыре скрепленные границы. Ты можешь наполнять этот квадрат. Информация. Математика, история, география, литература, космос. Знания. Интеллект. Эрудиция. Запутываешься. Неприятные ощущения. Думаешь. Копаешься. Ум это совокупность. Но в квадрате. Ограничен. Думаешь. Вроде, нормально. Коряво. Но. А мудрость это то, что может выходить за границы квадрата. Мудрость не ограничена. Улыбаешься. Неплохо. Приятно.
Маленькая победа. Или большая? Ты по-своему определил, что такое мудрость. Дал формулировку. Не смотрел в справочнике. И даже в поисковике не забивал. Сам. И получилось неплохо. Поэтично.
Ум это ограниченный квадрат. Мудрость – то, что может выйти за пределы этого квадрата. Ты доволен.
Рудольф говорит. И сейчас я хочу говорить тоже. Я стал увереннее. Смелее. И если раньше я только отвечал, сейчас говорил сам. Мы на одной волне. Не то, чтобы я готов продолжить его полуслово. Но движемся в одном направлении.
Мир, и вправду, плох. Циничен. Жесток. А наша страна? Рудольф критичен как никогда. А наш город? Рудольф критичен как всегда. Еще больше. Кажется, о человеческих пороках он знает все. О страданиях. О темной стороне. О коррупции. О лицемерах. Бесконечный поток. Негатив. Наполняет меня. Закачивает в меня.
«Истина любит критику, от нее она только выигрывает, ложь боится критики, ибо проигрывает от нее[20 - Цитата французского писателя, философа-просветителя и драматурга Дени Дидро.]». Осталось понять, где истина, а где ложь.
Грустно становится. Вспоминаю маму. Как бы хотелось ее тепла. Без нее тяжело.
Этот мир ужасен. Эти люди. Сколько брошенных. Сколько голодающих. Сколько болеющих. Но им можно помочь. Не в них дело. Этот мир ужасен. Эти люди. Сколько лицемеров. Сколько циников. Сколько жестоких. Сколько глупых. Как им помочь? Дело в них. Этот мир ужасен.
Инфантилизация[21 - Инфантилизм (от лат. infantilis – детский) – незрелость в развитии, сохранение в поведении или физическом облике черт, присущих предшествующим возрастным этапам.] общества.
Копроэкономика[22 - Копроэкономика – псевдоэкономика основным смыслом существования которой является видимость или имитация существования нормальной экономики в стране.].
«Человек одинок» Эриха Фромма[23 - «Человек одинок» – книга немецкого социолога, философа, психоаналитик, одного из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма Эриха Фромма.].
Страшный новый мир.
10
– Давайте все, – Илья мило улыбается. Он это умеет.
Бабушка улыбается еще милее. Сколько неподдельной радости в глазах.
– Куда же тебе столько, внучек, – негромкий голос не верит своему счастью.
Один кулек. Второй. Третий. Четвертый. Пятый. Пакет клюквы готов.
Еще один кулек. И еще один пакет. Вышло два пакета.
Илья достает пятьсот рублей.
– Да куда столько, – бабушка искренне недоумевает.
– Возьмите, пожалуйста.
Бабушка растерянно сжимает купюру в руке.
– Спасибо, внучек, спасибо. Храни тебя Бог.
– И вас.
Бабушка не верит своему счастью. Илья прощается. Я смотрю на бабушку. Показалось, что-то в глазах блеснуло. Надеюсь, показалось. Ничего искренней эмоций бабушки не припомню за эти восемнадцать лет. Какое-то особо чувство. Не хватает знаний, чтобы облечь это чувство в слова.
Пятьсот рублей.
Бесконечная радость.
Илья покупает еще что-то.
– Сколько стоила клюква? – спрашиваю, когда отходим от небольшого стихийного рынка на остановке уже на приличное расстояние.
– Десять кульков, – Илья задумывается на мгновение, – Двести пятьдесят.
– Она ушла? – оборачиваюсь, но торгового места бабушки отсюда не увидеть.
Илья улыбается.
– А что ей еще делать? Товар весь продан. Возможно, двух или даже трехдневный объем.
– И что она теперь будет делать? – наивно вопрошаю то ли у Ильи, то ли у самого себя.
– Соберет новую клюкву.
– Сама? – почти поражаюсь.
Илья вновь улыбается.
Пятьсот рублей. Сколько радости в глазах. Она не верила в свое счастье. Сжимает купюру. Растеряна. Пятьсот рублей. Трехдневный товар. Сама собирает и продает. Три дня.
– На самом деле, это ведь не только заработок, – Илья замечает мое настроение, – Это выход в свет, так сказать. Общение. Свежий воздух.
Пятьсот рублей. Вспоминаю Владимира Романовича. Египет. Италия. Море. Или. Кровать. Телевизор с кинескопом. Клюква. Кулек из пожелтевшей газеты. Пятьсот рублей.
Всю дорогу я думал о бабушке. И только когда Илья меня окликнул, я, будто проснулся.
***
– Заходи, говорю, – Илья терпеливо держал дверь. Обшарпанную. Прогнившую. С дырой в центре.
Мы вошли в подъезд. Затхлый запах, поры которого тут же загнались в ноздри. Посыпавшаяся штукатурка. Неприличные надписи на стенах.
– Пойдем, – Илья выходит вперед.
Иду за ним. Настороженно оглядываюсь. То ли жду, то ли боюсь. Рыхлые ощущения, спутавшиеся к тому же.
Звонок в дверь.
Нескоро, но открывают.
Женщина. Возраст? Вглядываюсь. Сложно сказать на вид. Оплывшее лицо. Мешки под глазами. Разбита нижняя губа. В правой руке малыш – не больше года.
– Ну, заходи.
Заходим.
Навстречу выбегают мальчик и девочка. Одного возраста. Лет пять-шесть. Обнимают Илью. Что-то щебечут. Радуются его приходу.
– Это овощи разные, – Илья обращается к женщине, как я понимал в тот момент, матери всех этих детей, – Ягоды, фрукты. Орехи еще. Я положу на кухню.
Мальчик и девочка следуют за ним.
В углу на кровати замечаю девочку. Подросток. В наушниках. Сидит недовольная. Поджав ноги.
Женщина укачивает ребенка на руках.
Осматриваюсь.
Комната, похоже, единственная. Кровать в углу. С девочкой. Постеры на стене. Не знаю, что за группы. Темные тона. Напротив еще одна кровать. Двухъярусная. В еще одном углу, напротив шкафа с покосившейся дверью, колыбельная. Матрас прислонен к стене. Рванный. С пятнами. Рядом лежат использованные памперсы. Запах в комнате сложный. Неприятный. Пахнет химией и человеческой биологией. Люстра с одной горящей лампочкой, двумя сгоревшими и двумя пустыми патронами. Свет в комнате тусклый и от запаха будто тухлый. Несолнечная сторона к тому же. Телевизор висит на кронштейне над двухъярусной кроватью. Смотрит на кровать девочки-подростка. Игрушки разбросаны по всему дому. Кукла с остатками волос. Супергерой без ноги. Плюшевый заяц с вспоротым животом и вываливающимся оттуда поролоном. Машинка без передних колес. Разрисованный мячик. Солдатики. Обои местами разорваны, местами разрисованы.
