Мир для троих

скачать книгу бесплатно


Называю Луизу сонным жаворонком. Ей вроде и не сложно вставать по утрам. Но требуется время, чтобы движения моей подруги набрали привычную скорость. Медленно, но, по крайней мере, ничего не роняя, она готовит горячий завтрак: гренки, резаный сыр, свежий чай. Хочется пошутить, что так она искупает вину за мой недосып, но мозг отказывается соединять мысль с языком. Я утра? совсем не люблю безо всяких поблажек, даже поздние.

С улицы доносится шум давно начатого дня: автомобили, люди. После прочтения апории о куче зерна[2 - Апория о «Куче»: каждое отдельное зерно падает на землю бесшумно, тогда отчего мешок зерна падает с шумом? Автор: Зенон Элейский] думается о том, сколько нужно людей, чтобы тихие в общем-то шаги и шарканья превращались в гул толпы.

Открываю окно на среднее положение, ветра нет, только приятная свежесть.

По обыкновению молчу ещё час после пробуждения. Как два незнакомца, перемещаемся мы вдоль коридорных стен и между кухонной мебелью. Перед выходом целуем друг друга: страстно или рассеянно, по настроению, причём по настроению Луизы, моей энергии не хватает на подобные сложности. И расходимся на целый день. Перед уходом Луиза чуть не забывает взять со столика письмо, обычное старомодное письмо в конверте, так они переписываются с приятельницей с её первого места работы. Когда-то Луиза проходила практику в библиотеке при научном институте.

Библиотека, в которой работает моя подруга сейчас, одна из крупнейших в стране. Здание, пусть и не старинного образца, имеет некоторую архитектурную ценность как минимум для жителей города. Это монументальная постройка начала двадцатого века с толстыми стенами, высокими потолками. Со стороны оно представляет собой куб безо всяких изысков и, наверное, оттого выделяется на фоне современных европейского вида красавцев-домов. Библиотека вмещает несколько книжных залов, компьютерный комплекс для изучения электронных материалов и вообще со свободным доступом в Интернет для желающих, оборудованный конференц-зал и даже библиотечное кафе. Про него стоит сказать отдельно. Здесь мы с Луизой познакомились, но и само по себе оно заслуживает должного описания.

Наше кафе – это шесть столов и стойка вдоль окна на четыре персоны. Здесь, конечно, любят обосноваться блогеры. Подруга моя беззлобно, но с постоянством швейцарских часов, подшучивает над ними. Слева от себя они кладут шапку, справа ставят стакан с напитком из серии авторских, посередине всей этой композиции располагается сам «младший брат» журналиста. Переписывается с кем-нибудь, фотоснимки редактирует, возможно, даже по-настоящему работает.

Интерьер заведения меняется по настроению управляющего. То лаконичный чёрно-белый минимализм, то вдруг яркие скатерти: жёлтые, малиновые, проникнутые духом 60-х, нашёлся у них и проигрыватель для грампластинок. Обычно играет лёгкий джаз.

В день нашего знакомства шёл дождь, и время было такое, когда кафе пустует: дообеденное. Обстановка, проникнутая вчерашним днём, требовала замены. Тёмно-коричневые в клетку скатерти, изображение танцовщиц кардебалета на стенах – всё походило на следующий после праздника день, тусклый и замерший. Впрочем, то, что творилось за окном, было ничем не лучше. Будто пересадка в путешествии, когда остаётся только сидеть и ждать.

Помню, как это было. Передо мной чашка остывающего бульона. Пытаюсь читать – не могу сосредоточиться. Тогда чуть разворачиваюсь и замечаю сбоку (буквально через столик) девушку. Обычно не люблю таких, готовых вот-вот расплакаться. Но эта отличалась. Слёзы, вызванные скорее силой, нежели банальной слабостью. (Впрочем, и слабость не так обыденна и понятна, как порой кажется). Когда не нужен зритель. И она, эта девушка, не ждала утешения. В тот момент я понимаю: ни один человек не смог бы сказать ей чего-то успокаивающего, потому что не столько слова, сколько сам утешитель стали бы лишними.

«Что ей сделалось, – думаю я. – Мимо скольких вещей до этих слёз она смогла пройти мимо».

Губы девушки сжаты в упрямую линию, а глаза полны слёз. Нежность, оберегаемая силой. Не знаю, чего мне хочется: близости с ней или дружеского участия. Она вся контраст. Произведение искусства. Худая, как балерина. В лосинах, чёрном топе, поверх которого надет большой не по размеру свитер. Изящная, даже артистичная, и такая простая в своём неприкрытом побеге. Если положу руку на её плечо, то сдержусь ли от того, чтобы не коснуться губ?

Я смотрю на незнакомку. Неожиданно чувствую на себе чей-то взгляд, и замечаю Луизу!.. Она смотрит на неё, на меня. И будто бы даже на киноленту моих мыслей. А я не чувствую смущения перед ней. И в этом момент влюбляюсь. Влюбляюсь в мою Луизу.

Что касается девушки, мы познакомились. Она действительно оказалась танцовщицей. Современный балет. Выступала в самых разных кулисах; тем вечером – на уличной сцене. (Не представляю, как бы они справились, если бы не кончился дождь). Мы (уже вместе с Луизой)подошли после концерта. Алина, как оказалось, также запомнила нас по встрече в кафе. И,подобно нам, не смутилась.

В тот вечер не удалось никуда сходить вместе. Рабочий день Алины не ограничился концертом. Наверное, и к лучшему, мы с Луизой, едва познакомившись, хотели быть вдвоём, впервые взяться за руки, впервые не отвести смущённо глаза. Помню, мы пошли в парк аттракционов, наступил сырой после дождя вечер, народу почти не было. Гуляли в нашем парке в лучах сохнувшего солнца, то тут, то там жёлтые лучи узкой полосой освещали какой-нибудь конкретный предмет: пластмассовую гриву лошади, дверную ручку кофейного ларька, фигурку гнома, украсившего фонтан. Мы были одни, мы были вдвоём, взрослые, но как дети, впервые влюблённые. Мне всё думалось, когда же взять её за руку. Она взяла первая.

В балетном классе происходило то, чего я не знаю. Можно предположить и наверняка догадаться, что танцоры сидели прямо на полу, по-турецки, или, прислонившись к стене, обсуждали концерт. Один из них, парень с кудрявой шевелюрой, растягивался у станка. Вошёл руководитель, все замолчали, он что-то говорил им, что-то хорошее. Алина, наверное, сидела за чьей-нибудь спиной, ничуть не заботясь о том, чтобы её непременно заметили и похвалили по имени. Но, думается мне, эта её уловка срабатывает в точности да наоборот: все ждут похвалы от неё самой.

Она настолько хороша на сцене, что никому и в голову не придёт оспаривать это. Удивляет другое. Девушки в труппе бьются за место примы, но не она. В конечном счёте они оказываются рядом: прима и наша Алина. Спустя некоторое время после знакомства на вопрос, почему бы ей, собственно, и не занять привилегированную позицию, Алина ответила отрицательно. «Не хочу быть одна», – таков был её главный аргумент. «И вот ещё что, – добавила она, подумав, – кто-то в труппе должен соблюдать правила, чтобы я могла оставаться свободной».

С того памятного вечера мы вместе с Луизой как пара. С Алиной как друзья. Часто, ночуя втроём, мы спим в одной постели, взявшись за руки. Алина посредине. Один писатель сказал: «Дружба – это любовь без страсти». Пожалуй, он прав. И за такую дружбу стоит быть благодарными.

Глава 3

Неделя – как убывающая луна: сходит со среды на четверг. Луиза дорабатывает свой библиотечный день. Дождливая погода благоволит её ремеслу. Даже на работе замечаю на столе шефа – Алексея Ивановича – книгу со специальным штампом. Сегодня до четырёх часов пополудни велись переговоры. Некоторое время после мне всё ещё было сложно переключиться, так что всю дорогу до дома меня сопровождало эхо чужих голосов. Память, странное явление, порой никак не может успокоиться. Наконец, стены офиса сменились деревьями, а голос шефа – окликом соседа. Не того, что пианист, а «добряка-менеджера», как назвала его однажды Луиза. Этого человека мы ни разу не видели в обычной, неделовой одежде или со скучным, ничего не выражающим выражением лица. Оставалось только гадать, улыбается ли он, когда его никто не видит. Возможно, что да. Что он из тех, кого радует сам факт существования и делания чего-то нужного.

Вечер четверга провожу за изучением статьи, посвящённой терапии психологических заболеваний с помощью компьютерных игр. Издание привлекает меня не в первый раз, но, на удивление, сделан журнал абсолютно неудобно: его ни согнуть, ни разогнуть, часть букв тонет в месте скрепления листов. Неоднократно приходила в голову мысль поискать электронную версию, может быть, чтение с ноутбука окажется не менее уютным, всё-таки это не художественное произведение, которое непременно хочется чувствовать не только глазами, но, по возможности, быть к нему ближе, а тексты о современных технологиях. Автор описывает больных, осознающих недуг и успешно переносящих свои «причуды» в дополненную реальность. Речь не только об агрессивном поведении. Предполагается использовать игры в качестве тренажёра для людей с проблемами общения или самоидентификации.

«Каким был бы мой персонаж», – поневоле проносится в голове.

Читаю дальше. Пишут также об использовании сериалов в терапевтических целях. Врач должен изучить предпочтения больного, это в некоторой степени заменяет обычные тесты, затем порекомендовать что-то к просмотру.

«Любопытно, сколько всего должен пересмотреть сам терапевт? Они после какой-то экзамен на знание сюжетов сдают»?

По мнению специалиста – автора статьи, предполагается два основных направления терапии: пациент сосредотачивается на ситуациях или же на конкретных персонажах; в зависимости от его проблемы врач выбирает один из вариантов.

Отвлекает пришедшее на телефон сообщение. К счастью, он лежит рядом, тянусь к экрану, придерживая страницы свободной рукой. Луиза. Пишет: «Сегодня не приду. Экскурсия для японцев. На работе допоздна. Крепко целую. Развлекайся». Смайлики: поцелуй и сердечко. Ухмыляюсь и посылаю в ответ полный набор: улыбки, сердца всех цветов, фейерверк. Знаю, Луиза не в восторге от вечеров, проведённых на работе, наверное, всё время будет наблюдать, а потом расскажет, как вели себя наши и не наши, как ей на слух японский язык (по-моему, вживую она его ни разу не слышала)и ещё какие-нибудь сведения, анализировать которые её со скуки придёт на ум.