скачать книгу бесплатно
«Наконец-то Ритчелл», – пробегает мысль в моей голове. Беру телефон, снимаю блокировку и смотрю пришедшее сообщение:
«Красотка, я скучаю по твоим зеленым глазам».
ЧТО? Красотка? Зеленые глаза? Я недоумеваю. Чьи же это шутки? Номер мне неизвестен. А значит, можно свободно удалить сообщение. Я кладу обратно телефон на тумбочку и продолжаю разыскивать в своем огромном шкафу одежду на вечер, повторяя про себя типичный риторический вопрос девушек: «Что же мне надеть?». И ответ: «Мне нечего надеть».
Внезапно я вспоминаю про недавнее купленное мной светлое легкое шифоновое платье с длинным рукавом. Нахожу мой любимый джинсовый пиджак, который подходит под все образы, достаю из ящика новые белые кроссовки с розовыми вставками по бокам, расчесываю волосы, закалывая их с одной стороны, хватаю зонт, так как погода в Сиэтле всегда обманчива и спускаюсь по лестнице вниз. На ходу сообщаю маме о встречи с Джексоном и открываю входную дверь. Джексон в эту же секунду звонит в звонок. Какие мы пунктуальные, минута в минуту встречаемся с ним.
– И снова привет! Милана, ты готова? – улыбается во всю Джексон, держа руки за спиной.
– Да, – радостно отвечаю, – мам, всё, мы ушли с Джексоном.
Не успеваю я закрыть дверь дома, как вижу действия Джексона. Он делает оборот рукой и подает мне букет моих любимых белых роз.
– Прости меня за мое поведение. В честь нашего с тобой примирения. Этот букет принадлежит тебе.
– ВААУ… – восхищаюсь я. – Джексон, не стоило бы, но они прекрасны, – я вдыхаю их аромат, – а запах какой сладкий… Спасибо тебе за это невероятное чудо, – с радостью лепечу я.
Джексону очень приятно, что мне понравились цветы, он продолжает улыбаться, на что я отвечаю ему тем же, наслаждаясь запахом цветочного букета.
Мы выдвигаемся за пределы моего дома.
– Значит, между нами мир? – волнительно переспрашивает мой друг.
– Конечно! – щебечу я. – Так куда мы отправимся на прогулку?
– На Великое колесо Сиэтла.
– Правда? – округляю я глаза. – Обожаю это место, как давно мы там не были.
В детстве мы с моим мамой и папой, Джексоном и его мамой ходили в этот парк на каждый мой день рождения и день рождения Джексона, запускали воздушного змея там, катались на аттракционах, устраивали пикники на поляне.
– Я рад, Милана! Не могу не отметить, что ты сегодня выглядишь, как и всегда, на высшем уровне. Я чувствую, что нам без снимок не обойтись… – доносятся комплименты от Джексона.
– Благодарю, Джексон Моррис, – с поднятой головой говорю я ему, воображая себя кинозвездой. – Фото обязательно!
Добираясь до места, мы все это время предаемся наши ярким моментам детства, не упоминая о вчерашнем неудачном празднике у Ритчелл. Зайдя внутрь парка, меня накрывают детские воспоминания…
Количество посетителей парка огромно, но все-таки летние каникулы и, разумеется, родители проводят с детьми время в этом месте. Придется нам постоять в очереди за покупкой билетов для катания на колесе. Но оно того стоит, ведь колесо обозрения позволяет видеть весь город на ладони и наслаждаться в течение нескольких минут потрясающими видами, чувствуя себя птицей в небесах.
Впереди нас находятся те самые, с детства, киоски с огромным количеством сладостей. Мой взор устремляется на сахарную вату, и я сразу, как по щелчку, погружаюсь в прошлое, как мы с Джексоном, будучи маленькими, не могли поделить одну вату, купленную нашими родителями, и вследствие чего она упала в лужу. Слез было тогда больше, чем луж в Сиэтле во время дождя.
Джексон искоса смотрит на меня и видит, как я взираю влюбленными глазами на сладость. Мой друг беззвучно подходит к продавцу и вежливо сообщает ему:
– Две ваты, пожалуйста.
Я расплываюсь в улыбке и двигаюсь ближе к нему.
– Ты помнишь тот случай, когда…
Джексон резко меня прерывает:
– Когда мы не могли поделить вату, и она упала в лужу?
Я киваю головой, не веря тому, как быстро он вспомнил этот момент, наш с ним момент. Я так счастлива, что он есть в моей жизни.
Иногда близкому другу легче сообщить о волнующих тебя проблемах, нежели родителям.
С моим папой в последнее время мы стали реже понимать друг друга, так как он считает, что я обязана следовать тем правилам жизни, которые он для себя создал. Папа только и знает, что контролирует меня, стоит только отлучиться мне из дома. Он редко спрашивает о моих чувствах и переживаниях, интересах и целях, которые я для себя создала. Мама часто поддерживает его грубый тон в отношении меня либо с целью боязни оказаться на моем месте, либо она согласна с его отношением ко мне. Меня расстраивает то, что в моей семье отсутствует понимание и доверие со стороны каждого члена семьи, но я буду верить, что папа признает свои ошибки, которые совершает, опекая меня, как малого ребенка. Надежда появляется тогда, когда я вспоминаю слова, которые он мне сообщил на мой день рождения, когда мне исполнилось шестнадцать лет: «Дочь, несмотря на любую произошедшую ссору между нами помни, что я всегда буду рядом с тобой. Ты мой луч света, который освещает меня в дни невзгод и потерь… Когда мне становится тоскливо на душе, я всегда вспоминаю тебя и твою маму, не забывай никогда это». Правда, я замечаю, что его слова и поступки – это две разные вещи. Но каким бы он не был, какой бы не была моя мама, родители – самое дорогое, что есть в моей жизни, так как они подарили мне жизнь и возможность сейчас заниматься тем, что меня вдохновляет и приносит безграничную радость.
Джексон дает мне вату, на что я чувствую себя настоящим ребенком.
– Спасибо… Ты меня так удивил. Как ты так помнишь…
– Конечно, Милана, ты думаешь, что я забыл этот случай? Наши общие воспоминания никогда не исчезнут в памяти, пока мы живы с тобой. Ведь счастье в мгновении, помнишь наш девиз?
– Иногда я поражаюсь, сколько мы знаем друг о друге, – улыбаюсь широко я. – Для меня такое счастье, когда ты помнишь слова «Счастье в мгновении», которые я лет десять тому назад, нашла в одной из прочитанных мною или дедушкой детских книг, и предложила использовать в качестве нашего девиза по жизни.
– И это мгновение наше. Так, ешь вату и пойдем уже скорее кататься на аттракционе, и чтобы запомнить этот день на все двести процентов, предлагаю сделать пару снимков на камеру смартфона.
Мы быстренько сметаем вату, хохоча в процессе нашего поедания. Затем, я начинаю заниматься своим любимым делом – позировать на камеру. Я одновременно смеюсь, а Джексон в это время фотографирует меня.
– Ну как? Есть достойные снимки? – интересуюсь я. Джексон показывает мне, пролистывая, сделанные им фотографии, в галереи телефона.
– Мне нравится! – восторгаюсь я.
– Я отметил тенденцию такую…
– Какую?
– Там, где на фотографиях запечатлена ты, они не могут не быть идеальными.
Мне становится неловко от его приятных слов. Джексон не перестает меня удивлять.
– Ты смущаешь меня… – робею я.
– Еще чего, – усмехается Джексон. – Все, идем к кассе.
– Да!
Джексон приобретает нам билеты, и мы становимся в ожидание нашей очереди, чтобы забраться в одно из расположений мест колеса обозрения. Я обращаю внимание, что солнце постепенно уходит в закат. Значит, у нас будет гениальная возможность увидеть незабываемый вид ночного Сиэтла.
Молчание в несколько минут прерывается голосом сопровождающего нас человека, который сообщает нам, что подходит наша очередь.
Джексон неожиданно берет мою руку и ведет к кабинке, в которой играет красивая музыка, напоминающая испанский манер. Джексон садится напротив, не спуская с меня взгляда. И мы постепенно начинаем подниматься выше.
– Это нереально… – прихожу я в восторг. – Меня переполняют эмоции, я так счастлива сейчас.
По моему телу проносится жар, останавливаясь в области щек, которые тут же загораются огнем.
– Джексон, Джексон, – показываю я пальцем через стекло, – посмотри, как выглядит башня Спейс- Нидл. – Это… это… очаровательная красота.
– Да, – соглашается мой друг, но я по-прежнему замечаю его мечтательный взгляд на мне, а не на дивном виде. – Этот город такой же пленительный, как и ты, – нежно молвит Джексон.
Я пребываю в замешательстве от большого количества комплиментов за день от Джексона. Поворачивая голову на Джексона, наши таинственные взгляды в этот момент направляются друг на друга. Мы взираем в глаза каждого, и я чувствую, как пробегают мурашки по всему моему телу. Я вижу в его зеленых глазах – родной дом, нежность, свет, который зажигается внутри меня, когда мы находимся рядом.
– Ты меня вгоняешь в краску этим… – с трудом подыскиваю я слова.
– Чем этим?.. – тонко звучит от Джексона.
– Своим взглядом.
– Взглядом?
Мы продолжаем не сводить глаз друг с друга. Таких чувственных взглядов на себе я еще не чувствовала.
– Милана, я… – начинает нежно Джексон.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – обрываю его я.
– Да?
– Прости меня, Джексон. Я вчера не должна была танцевать с твоим братом, я не знала, что вы так негативно настроены по отношению друг к другу. Поверь мне, он сам взял мою руку и повел танцевать, при этом крепко прижимая меня к своему телу.
– Милана, я не… – что-то хочет сказать Джексон, и тут же округляет глаза, – ЧТО? А он что-то говорил тебе в этот момент?
Лицо Джексона сразу же изменилось после упоминания о его брате. Зря я начала говорить про него и про вчерашний вечер. Это еще он не знает, что он позвал меня на свидание, которое должно было состояться сегодня в ботаническом саду.
«Зачем я только перебила Джексона… Он же, наверное, хотел сказать совершено иное», – твержу я про себя.
– Я буду честна с тобой. Он приглашал меня на свидание. Извини, я не хотела, чтобы все так вышло.
– Что? – бурчит Джексон, разводя руками. – Мой брат? Питер? Тебя? На свидание? – не верит он моим словам.
– Да, я сама не ожидала этого. Я вообще подошла к нему на празднике с целью, чтобы узнать как у него дела, а вот что было потом…
– Не может быть… – злиться Джексон, сжимая ладони в кулак. – Этот нахал… – рычит Джексон, – был бы он здесь сейчас, то я прочистил бы ему мозги, – злостно отвечает Джексон, добавляя, – я поговорю с ним насчет этого.
С тех пор как мы начали говорить про Питера, мы упустили важный момент: высокая точка подъема на колесе.
«Опять Питер испортил нам момент», – думаю я, соображая, что все же, кто испортил момент, так это я, толкая про Питера, когда не следовало бы. В любом случае, я рассказала правду Джексону, и теперь между нами нет разногласий и непонимания
– Джексон, а давай не будем больше вспоминать это… А будет только наслаждаться этим мгновением.
Джексон без слов качает головой. Я ощущаю, что внутри в нем сидит гнев на его брата.
Мы взираем на ночное небо, осознавая, что сейчас будет сделан полный круг, и мы снова вернемся на землю. Как же вдохновляет эта неземная красота… Я бы все отдала за то, чтобы всегда чувствовать то, что сейчас отмечаю: счастье и умиротворение.
Мы выходим из кабинок. Я держу подаренные Джексоном цветы, которые благодаря легкому ветру доносят медленно запах до моего лица.
– Предлагаю погулять по ночному городу. Может быть, зайдем в местный ресторан? – предлагает Джексон.
Учитывая, что мой последний прием пищи был более трех часов назад, я с удовольствием соглашаюсь на его предложение.
***
Перекусив в ресторане, располагающемся в центре города, обсуждая наши школьные воспоминания и планы на будущее, мы направляемся к тропе, приближающей нас к дому. И я все же решаю спросить у Джексона про нахлынувшую тогда на вечеринке его смелость при сообщении приветственных слов публике.
– Джексон, а что тогда на тебя нашло на вечеринке? Прилив адреналина? – делаю короткий смешок. – Когда ты взял микрофон, сообщил без подготовки, на мой взгляд, классную речь. Развиваешь в себе навыки ораторского искусства?
Джексон громко смеется на всю улицу.
– И да, и нет, – бросает он. – Мне же нужно было спасать свою сестренку?
– Оу… как это мило, братик. Спасибо!
Спросить про Софию?
– Кстати, как ваш танец с Софией?.. – решаюсь я.
– Думаю, что хорошо, – коротко отвечает Джексон, словно ему неприятно, что я спросила это или мне так показалось.
Идя молчком до моего дома, я понимаю, что до него остается, не так долго шагать. Я произвольно стараюсь замедлить шаг, продлевая этот момент. Я же знаю, что Джексон так и не сказал то, что желал сообщить мне. Но спрашивать об этом его я не стану.
– Спасибо за этот вечер, – вырывается у меня из уст.
– И тебе спасибо… – с ноткой грустью говорит он, будто желая вынести от данного вечера другой итог.
Джексон резко меня останавливает и заключает меня в свои объятия. Я перестаю дышать, поражаясь тому, что было секунду ранее. Мы крепче прижимаем друг друга. В его объятиях я чувствую себя по-особенному.
Внезапно я обращаю внимание на запах его чарующего дезодоранта, недоумевая, с чего это вдруг он использует его при встрече со мной, со своей подругой детства. Ранее, насколько я помню, он забывал про эти штуки, привлекающие внимание девушек. Его мускулистые руки прижимают меня к его телу.
Мы стоим и просто обнимаем каждого. И лучшего быть не может. Порой, простота, заключающаяся в объятиях, намного нужнее, чем усложненные фразы, комплименты, привлекающие внимание.
Я обрываю нашу тишину, создавая для себя вывод, что уже поздно, и папа, как всегда, начнет скандал, если, конечно, он еще не уснул.
– Думаю, нам пора домой.
Джексон отпускает без слов меня из своих объятий и нежным голосом шепчет на ухо:
– Сладких снов, будущая модель, Милана Фьючерс.
Я отвожу взгляд в сторону и искренне отвечаю:
– Спокойной ночи, Джексон Моррис!
Направляясь к дому, я оборачиваюсь и провожаю его взглядом. Он постепенно отдаляется среди ночных фонарей улицы.
Не успевая зайти домой, мама сразу же тихо сообщает улыбаясь:
