скачать книгу бесплатно
– Я в шахматы играла четыре раза в жизни, так что да, впервые сталкиваюсь с подобным в реальности. Однако я нахожу нечто знакомое в этой партии. Спасибо за пояснение.
– Отлично, наша с Вами игра станет юбилейной.
И Лина ещё раз начинает жалеть, что согласилась. В первый раз она пожалела, что приняла его две недели назад, сегодня успела пожалеть дважды – первый раз, что ответила согласием на шахматную партию, а второй – что врачебная этика не позволяет врачам заклеивать рты особо говорливым пациентам скотчем. По крайней мере, не в кабинете.
Чёрная ладья с A8 наконец-то делает первый ход – примыкает к королю. Ладья Тео тут же встаёт на D7, отправляя коня за пределы доски. Но сама следующим темпом отправляется туда же. Фигура с H1 встаёт на первое D поле.
– Ваша черная ладья не может быть спасена, потому что она связана слоном и атакована моей ладьей. Несмотря на то, что конь защищает, он занят прикрытием ферзя.
Ферзь чёрных делает шаг вперед. Лина пропускает мимо ушей слова Веббера. Уж слишком много он говорит.
Однако этот ход был лишь бесполезной попыткой развязать коня, позволив ему полноценно сконцентрироваться на защите ладьи.
– Это такое замечательно предложение разменять ферзей? Вы пытаетесь подавить мою атаку?
Конь Лины срубает слона на D7, а следом и ферзя на D8, которого туда переместил Тео прошлым ходом. Эта элегантная и красивая жертва ферзя стала последней.
Белая ладья поднимается с D1 на D8. Мат. Быстро, жёстко, но красиво. Ничего не поделаешь. Она отстраняется и откидывается на спинку кресла. Кладёт левую руку на стол и подымает взгляд.
– О чём я и предупреждала, в общем-то…
– Я заеду за Вами в семь, – говорит он, подымаясь со стула и аккуратным движением указательного пальца заставляя фигуру чёрного короля упасть. Этот театральный, но безумно красивый жест приковал внимание Вьери.
Вспомнилось, чем именно Тео так нравился ей в средней школе. Спокойной уверенностью в себе, достоинством, скользящем в каждом его движении.
– «Оперная партия». Мне не показалось, да?
– Верно.
– Вы пожертвовали важными фигурами, а в конце и вовсе подставились.
– Я должен хотеть убить чёрного короля и быть готов умереть сам. Только так я могу получить желаемое. Спасибо за партию, мне было интересно сыграть с Вами.
В ответ доносится лишь тихое «Ну-ну».
***
Лина выходит из кабинета, закрывая его на ключ. Смотрит на наручные часы, висящие на правом запястье – три минуты восьмого. К сожалению, она уже опаздывала, чего обычно старалась не допускать.
Выходит, замечает чёрный автомобиль. Водитель открывает дверь девушке, протягивая руку. Она вежливо отказывается и едва заметно улыбается.
– Что-то случилось? – спрашивает Тео, не отвлекаясь от дороги.
Он ведёт машину аккуратно, но в то же самое время уверенно – лишнее подтверждение доводам Лины. Травмы у него нет.
На нём тёмно-синий деловой костюм, белая рубашка и галстук. Брюки выглажены до состояния идеальных стрелок. Русые волосы, которые ещё небрежным ёжиком торчали в обед, аккуратно зачёсаны назад, а щетина идеально сбрита.
– Вы о чём?
– Вы выглядите более загруженной и задумчивой, чем в обеденное время. К тому же, опоздали, что Вам несвойственно.
– А Вы знаете мои привычки? – вскидывает бровь в вопросе Лина.
– Разумеется, – эта улыбка на губах была естественной, но уж слишком красивой. Он её репетировал дома перед зеркалом? – Я много знаю о Вас. Например, даже то, что по вечерам Вы проводите время с детьми на ледовой арене в соседнем районе, обучая их. Всё-таки, я должен знать, к кому пойду на приём.
– Да уж, – раздраженно цыкает она.
– Что Вас так удивило?
Лина складывает руки на груди и отворачивается к окну. Действительно, что её так удивило?
– Так что у Вас случилось?
– Ничего особенного, просто меня задержали по рабочим вопросам. Прошу прощения за то, что Вам пришлось меня ожидать.
Не будет же она рассказывать, что последний пациент расплакался во время приёма, пришлось долгое время успокаивать его.
Дорога до ресторана заняла больше тридцати минут – пробки на выезде из города в пятничный вечер чуть не стали провокаторами для откровенных разговоров в ожидании проезда, но, к счастью Вьери, пронесло.
За окном моросил лёгкий дождь, а по дороге медленной рекой плыл едва заметный туман.
***
Ресторан сделан в стиле ампир. Сплошное воплощение роскоши и богатства. Их провожают в отдаленный маленький зал с выходом на террасу. Приносят меню и оставляют наедине.
Лина осматривается – перед ней большой стол с белой скатертью, стоящие рядом мягкие стулья с лирообразными спинками, пилястры, живописное панно в дальнем углу, мраморные стены с бронзовыми вставками, шикарные позолоченные лепки, оригинальная резьба, а ещё идеально вписывающаяся в эту атмосферу отделка из красного дерева.
Здесь тепло и уютно – а самое главное, тихо. Только слабое постукивание капель дождя доносится через приоткрытую дверь террасы.
Когда приносят заказ, то тут же начинается разговор, отложенный уже две недели как.
– Вы хотели мне рассказать о Ваших мыслях, – начинает Вьери.
– Какие мужчины Вам нравятся, Лина?
Она чуть не подавилась. Аккуратно кладёт вилку и вытирает губы салфеткой. На них остаются едва заметные следы помады.
– Какие две вещи Вы не успели сделать? – настаивает она.
– Единственная информация, которую я не смог найти о Вашей личности – семейное положение и пристрастия.
– Простите, что? – и нельзя сказать точно, что застыло на её вытянутом лице – возмущенная или удивленная гримаса.
– Вы замужем?
Нет, это бессмысленный диалог. Он игнорирует её вопросы, а она не реагирует на его провокацию. Долго так продолжаться не может.
Однако через минуту сдаётся, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Нет, я не замужем.
– Так какие мужчины Вам нравятся?
Так и подмывало Лину спросить – чем вызван этот вопрос. Но она не хотела слышать ответ, который, кажется, она уже знала заранее. Находит в себе силы и гордо отвечает, словно ставит мат белому королю:
– Умные. Образованные. Немного старше меня и уверенные в себе. Всё?
– Надеюсь, что для Вас образование и ум важнее возраста. Увы, мы одногодки.
– Не думайте, что сможете использовать эту ситуацию для шантажа. Я не раз говорила, что я не собираюсь иметь никаких контактов с пациентами за пределами своего кабинета.
– Шантаж? Опять Вы меня обвиняете в этом грехе. Разве я на такое способен?
– Не Вы ли мне в тот раз ответили простой фразой «В любви и на войне все средства хороши»?
– Если я буду принуждать Вас к свиданиям, то это уже насилие, но никак не искренние чувства.
Она едва заметно смущается и отворачивается. Кажется, Тео абсолютно серьезен, хотя это никак не укладывалось в голове. С чего вдруг? Резко вспыхнула любовь? Бред.
Скорее, это похоже на очень сложную партию в шахматы. Игра, в которой два полководца руководят своими войсками с целью свержения вражеского короля. А Тео хорош в этом, даже слишком. И в той партии он намеренно пожертвовал всем, что у него есть, лишь бы получить желаемое. Быть одной из фигур ей не хотелось. Тем более пешкой. Именно так Лина себя чувствует в текущей обстановке.
– Я не завожу романов с пациентами. Всё-таки, врачебную этику не зря придумали.
Веббер качает головой, немного прикусывая губу и посмеиваясь:
– К Вашему сожалению, этот аргумент теперь бесполезен. Вы мне выписали справку, что я здоров. С сегодняшнего вечера я начну ухаживать за Вами всерьез.
А после он церемонно, словно показывая своё превосходство, отпивает чай из кружки. Эти жесты наполнены величием.
– Это Вы называете победой?
– Ещё нет.
А дальше они изредка переглядываются в остаток вечера.
– Какая литература Вас интересует? – спрашивает Лина. Разговоры на отвлеченные темы давались ей ну очень уж тяжело.
– У меня разные предпочтения. Нет какого-то определённого направления.
– Любимая книга?
– «Язык жестов и любви».
Как символично. Она хочет что-то сказать, но не успевает открыть рот:
– А Ваша?
– «Игры, в которые играют люди» Эрика Берна.
– Не знал, что Вы увлекаетесь психологией, доктор Вьери.
– Это одна из моих специализаций. Я работаю с людьми, а потому должна понимать их ход мысли.
– Расскажите о причинах Вашего желания отправиться в горячие точки.
Она вздыхает и снимает очки. Какая глупая тема, которую ей совсем не хочется развивать. Так что лучший вариант – задать встречный вопрос. Как-то по-детски это…
По-детски… Возможно, она так реагирует не на сами вопросы от Тео, а на него самого. Он был её первой школьной любовью, несмотря на то, что в те года был достоин звания плохого парня. И плевать на всю строгость его воспитания – его язвительный и гордый характер никак не мешал его отличной учебе. Скорее всего, так и есть – дело не в рассуждениях о прошлом, а в том, с кем идёт этот диалог.
– Две вещи, которые Вы боялись не успеть сделать – какие?
– Я не смог перешагнуть свою гордость в юном возрасте, а с годами это желание ушло в дальний ящик. К сожалению, или же к счастью, я изменился.
Она помнит прекрасно его модель поведения в средней школе. Да, он явно перерос того мальчишку-задиру с пренебрежительным взглядом на окружающих.
– А вторая?
– Я хочу сыграть лучшую шахматную партию в своей жизни.
– И какая же она в Вашем понимании?
– Партия с достойным противником, в которой я смогу выложиться на максимум и действительно буду размышлять над каждым ходом, а не просто бездумно передвигать фигуры, как делаю это в большинстве игр сейчас.
– А Вы весьма надменны, Веббер.
– О, прошу Вас, отставьте эти формальности. Обращайтесь ко мне по имени.
Натерев линзы, она возвращает очки на глаза. Мир снова обретает чёткость, но лучше бы он оставался размытым пятном и уродливым смешением всех красок вокруг. Желание определенности было во всем, но только не в этой встрече.
Ливень усилился, а потому в зал вошёл официант и предложил либо закрыть двери террасы, либо принести обогреватели. Они сходятся во мнении и выбирают второй вариант.
По ним и не скажешь, что они придерживаются строгих рамок «врач-пациент». Вообще не скажешь. Однако видно, что это и не дружеская встреча – висящее напряжение словно током металось по комнате.
