скачать книгу бесплатно
Боли в животе, яростно требовавшем своего привычного и так регулярно на протяжении семнадцати лет поставляемого топлива, не давали спать, доводили до тошноты, радужных кругов, искр и тумана перед глазами. Спать не давала и тишина. Стоило закрыть глаза, она словно взрывалась высокочастотным гулом барабанных перепонок, нервировала, не давала думать о чем-то привычном и спокойном, не давала уснуть. Таблеток оставалось совсем не много, но и одного воспоминания о них вполне хватало, чтобы в голове все начинало путаться, а цвета кабины блекли и растворялись в серой дымке утраты нормального мировосприятия. Григ ненавидел глубокой ненавистью и сами таблетки и того, кто их выдумал.
Суставы ныли так, словно их обладатель долго и упорно работал руками и ногами. Ныли уже очень давно – дней пять или шесть. То сильнее, то слабее, но так, что забыть о боли не получалось никакими упражнениями по самоконтролю. Почему-то ныли и ребра – такое удобное, как когда-то казалось, кресло, при долгом и тесном общении не нашло общего языка со спиной Грига, его ребрами и шеей. Они враждовали. Враждовали со всей возможной непримиримостью и со всей неоспоримой бессмысленностью: за креслом сохранялось явное стопроцентное преимущество: в отличие от спины и ребер, кресло могло ждать бесконечно.
«Бесконечно». Это и есть то самое слово, которое съедало рассудок, как песок, который медленно, но уверенно вгрызается в многовековые плиты древних памятников. Когда не с чем сравнить, когда нечем измерить, когда трудно представить, невозможно понять, нельзя оценить… Григ никогда не думал, что космос может стать таким жестоким! Не было смысла куда-то двигаться – движение в абсолютной пустоте не ощущалось, а ускорение только вредило и без того измученному без работы желудку. Не было смысла считать минуты – протяженность каждой из них могла меняться от бездонной пропасти ожидания до одного короткого и незаметного мгновенья. Не было смысла смотреть вокруг – минута за минутой, час за часом, вздох за вздохом, там оставалось одно и то же, одно и то же, одно и то же…
Он вырос в космосе. Он обожал пустоту во всех ее эпостасиях. Он любил свой послушный, удобный, надежный кораблик. Он обожал стремительные полеты вокруг «Улья», обожал спринтерские и стайерские гонки с Братьями, обожал самоубийственный слалом в метеоритных облаках… Этот мир умер! Не стало ни «Улья», ни Братьев, ни метеоритов. Ничего не стало! Только Время и Боль. Боль и Время…
Когда маяк вспыхнул ярким указателем перед глазами Грига и зуммер шлема обрадовано заныл, услыхав наконец ответ на постоянный и беззвучный, отчаянно требующий помощи вопль в пустоту, Григу было уже все равно. Он не ждал, что будет дальше. Найдут или нет, подберут или бросят. Все это не имело значения. Ничто в этой пустоте не имело и не могло его иметь!!!
Глава 2
– Неужели он пробыл в космосе несколько дней?!
В большом зале ангара перед центральным шлюзом несколько человек следили за разморозкой и дебактеризацией малюсенького космического кораблика с находящимся в нем человеческим существом мужского рода. Кораблик висел в метре над полом, поддерживаемый гравитационным полем камеры шлюза и зондировался десятками электронных глаз. Перед людьми же разворачивались в самых различных ракурсах голографические изображения: самого кораблика; его привода – в разрезе и так; самых элементарных, какие можно только себе представить, приборов; тонких необычной конструкции крыльев-поглотителей, и, наконец, вращающаяся голограмма отважного пилота – похоже, совсем еще мальчишки.
Трудно сказать, какое из изображений не нравилось людям в комнате больше прочих, но лица большинства выглядели мрачными.
Нарушивший напряженную тишину звонкий девичий голосок заставил всех обернуться. Голос принадлежал красивой темноволосой девчонке в обыкновенном спортивном комбинезоне, украшенном знаком отличия курсанта Высшей Школы Леноса. Аналогичный наряд облегал ее подругу – такую же высокую симпатичную девушку, только блондинку. Обе смотрели большими полными удивления и интереса глазами, обе держались за руки, и обе, судя по всему, намеревались присоединиться к мужчинам в зале, явно не ожидающим подобных гостей. Эта парочка наверняка только что покинула спортзал и попала сюда совершенно случайно, из чистого любопытства, проходя мимо и что-то пронюхав.
И они явились не одни, а с охраной – тот, кто мог позволить себе Школу Леноса, вряд ли отпустил бы своих драгоценных детишек одних даже в самую невинную прогулку от родного дома до соседского, а не то, что на космическом лайнере в другой конец галактики. Итого вместе с девушками в ангар ввалилось десять парней без каких-либо систем защиты, в обычных шортах и безрукавных накидках, но зато вооруженных с головы до ног.
– Что здесь делают пассажиры?! – непонятно к кому обращаясь рассерженно выпалил капитан – высокий и далеко не молодой мужчина в ослепительно-белом кителе.
Все переглянулись. Похоже, вопрос предназначался для подружек, но те только пожали плечами и виновато улыбнулись, вероятно, ожидая, что за такие очаровательные улыбки им простят все, что угодно.
Улыбок капитан не заметил – он кивнул одному из офицеров службы безопасности, который до этого, с куда большим вниманием, чем все остальные в помещении, изучал космического страдальца:
– Майор! – голос капитана отдавал такой сталью, что офицер вздрогнул. – Немедленно попросите гостей покинуть нас!
– Слушаюсь!
Солдаты службы безопасности, которых в огромном зале ангара переваливало за пятьдесят (смешно, учитывая, что причиной переполоха послужил всего один попавший в беду ребенок!), зашевелились, но никакого действия с их стороны так и не последовало – сопровождавшие подруг парни с какой-то непонятной в такой ситуации агрессивностью повыхватывали из заплечных чехлов излучатели и рассредоточились вокруг девушек, бегло обводя прицелами по несколько человек в зале каждый. На какое-то время воцарилось «неловкое» молчание.
– Что это значит? – капитан явно растерялся.
Темноволосая хотела что-то выкрикнуть, но блондинка одернула ее:
– Ничего не значит, сэр. Но нельзя же нас выпроваживать таким хамским способом!
– Вот именно! – поддержала брюнетка. – Мы добрые, милые создания, а вы, капитан, вместо того, чтобы продемонстрировать хоть какой-то элементарный такт, чтобы самому нас пригласить, чтобы проявить какую-то галантность, я не знаю… командуете своим здоровым лбам применить силу! Что же нам остается?
– Здорово, – заключил капитан. С каким-то усталым видом он вызвал себе кресло, упал в него и некоторое время молча осматривал «пассажиров» с головы до ног, массируя при этом висок. – Два ЧП за день!
– Мы совсем не ЧП! – темноволосую гостью то, как повернулась ситуация, явно не задевало, а забавило. Она скорчила обиженную мину, хотя и дала понять всем своим видом и блеском глаз, что попросту заигрывает с капитаном.
На заигрывания капитан не среагировал – вместо гостьи он посмотрел на дородного мужчину в шикарном тяжелом халате.
– Не подскажете, как на корабль компании попали люди с оружием? – спросил он.
Мужчина поморщился с видом человека, который сам знает, что делает:
– В качестве исключения…
– Какого исключения?! – капитана словно подбросило. Он подскочил к мужчине, возвышаясь над ним при явном преимуществе в росте и, вроде бы, добился, чего хотел – некоторого смущения на круглой сытой физиономии оппонента.
– А такого, – проворчал мужчина. – Компания не может позволить себе отказать двум альтинам лишь потому, что они пользуются собственной службой безопасности!
Слово «альтины» заставило большинство людей в зале посмотреть на девушек по-новому – с нескрываемым уважением и интересом. Но только не капитана.
– На корабле не может быть пассажиров с оружием! – закричал капитан. – Это устав! Не устраивает – командуйте тут сами!
– Ну и что, чего расшумелись? – представитель компании отстранился – ему вполне удалось сохранить спокойствие. – Продолжите в том же духе, сэр – я потребую медицинской проверки вашей психики… Нет нут ничего страшного. Это же не дети с бластерами, а лучшие наемники Лиги. Бартерианский Военный Орден, профессионалы. И знаете, сколько они заплатили?
– Бартерианский… – пробормотал капитан, – и сколько же их?
– Двадцать солдат и офицер. Офицер не бартерианец, но тоже при оружии.
– То есть более, чем достаточно, чтобы захватить весь этот лайнер вместе с охраной и экипажем, так что ли? Вы в своем уме, уважаемый Эрлидо?!
– Да перестаньте… На кой черт им ваш лайнер?
Солдаты безопасности напряженно ждали команды. Наемники «пробегали» прицелами каждый по «своим» целям, также не торопясь открывать огонь.
– Я ведь тебе говорила, – блондинка укоризненно и вполне серьезно посмотрела на подругу. – Не надо было тащить с собой всех этих берсеркеров. Их люди пугаются. Твой папа готов отправить нас на военном крейсере, только бы испортить все путешествие!
– А мне они нравятся! – брюнетка кокетливо улыбнулась, подошла к ближайшему к ней солдату и обняла того за шею. – Смотри, какой красавец!
Тон, каким это было сказано, мог бы завести любого нормального мужчину, особенно учитывая, что, несмотря на относительно юный возраст, подруги выглядели очаровательно, а их фигуры в облегающей блестящей ткани спортивных комбинезонов смотрелись просто великолепно. Но наемник даже не позволил себе скосить глаз – приклад остался твердо прижатым к плечу, а прицел продолжил перебегать от одной «мишени» к другой. Девушка провела кончиками пальцев по словно окаменевшему лицу, по мощной шее, по покрытой броней мышц груди – у солдата не дрогнул ни один мускул. Он как застыл на полусогнутых ногах, так и стоял в этой самой позе.
Куда более скромная подруга едва не покраснела.
– Ну, Кани, зачем ты мешаешь человеку? Он же на работе!
– Мешаю? – брюнетка пожала плечами. – Вот, смотри! – она присела на полусогнутую ногу солдата, и тот даже не шелохнулся. – Это же НАСТОЯЩИЙ мужчина! У бартерианцев, Линти, такая подготовка, что помешать им можно только, если убить. Папа ведь разбирается в людях, – она взялась трепать волосы на голове солдата, продолжая восседать на его колене, хотя вряд ли ей было так удобно, а он вообще мог заметить настолько небольшой вес у себя на ноге. Кани соблазнительно улыбнулась и протянула: – Они лу-у-учшие!
Блондинка фыркнула и отвернулась.
Капитан, смотревший на эту картину широко открытыми глазами, вдруг встряхнулся.
– Еще один вопрос, Эрлидо. Еще такие пассажиры у нас есть?
Представитель компании опять поморщился, поплотнее затягивая свой халат, словно в ангаре стало холодно.
– Капитан, мне за вас стыдно! Как можно задавать такие бестактные вопросы в присутствии дам? – он поклонился девушкам, а те вежливо улыбнулись и чуть присели в реверансе (Кани – чуть-чуть приподнявшись со своего экзотического сиденья). – Ну откуда на корабле взяться еще одному гражданину Альтины?!
– Хм! Вам виднее!
– Не ведите себя, как ребенок, сэр. Если бы к нам часто обращались такие клиенты, я бы тут с вами не разговаривал! – Эрлидо повернулся к подругам и еще раз поморщился, так как указатель излучателя в руке наемника в эту секунду пробежал по его лицу. – От имени всей компании и всего экипажа лайнера приношу наши извинения, девушки. Что вам будет угодно?
– Да мы… так… – Линти кокетливо потупила взгляд, хотя явно переиграла.
– Мальчики, вольно! – теперь Кани очень легко отодвинула своего «красавца» на задний план. Наемники спрятали оружие и замерли в расслабленных естественных позах настолько быстро, что никто не успел понять, когда именно они успели это сделать. Бартерианцы и в самом деле считались лучшими солдатами в галактике, во всяком случае – самыми дорогими. – Мы только хотели посмотреть, что за героя нашли в космосе. Разве это запрещено?
– Это может быть опасно, – проворчал капитан, видимо уже понимая, что ничего не изменишь, и их компании прибыло.
– Но мы же только посмотрим! – тоном маленькой просящей конфетку девочки протянула Кани.
– Оставайтесь, ладно. Все равно вас ведь не выгонишь…
– Правильно, и не надо нас выгонять… – едва получив согласие остаться, девчонки оказались среди «комиссии по спасению», причем в самых первых ее рядах. Если им и была свойственна природная скромность или врожденное чувство такта, то сейчас любопытство бесследно уничтожило и то и другое.
Теперь офицеры корабля могли рассмотреть представителей легендарных альтинов спокойно. Девушки оказались красивы, даже слишком красивы. Ухоженные длинные волосы распущены у Линти и уложены в некое подобие цветка паргуса у Кани. Большие наивные сверкающие глаза у Кани карие, у Линти – синие. Кожа лиц, шеи и открытых рук и плеч нежная, чуть загорелая и без единого пятнышка или ворсинки. Ярко алые насмешливо поджатые губки, лишенные банальной косметики. Холеные тонкие пальцы. Стройные фигурки, длинные ножки… Вероятно каждый мужчина в зале думал сейчас, как хорошо быть богатым и красивым… Всегда молодым – вряд ли. Это «искусство» доставалось без проблем всем желающим, проходящим по первому пункту – «быть богатым». Выбрать возраст по характеру и по положению сложнее, стильнее да и куда приличней… А вот девушки еще ничего и не выбирали. Хотя, как теперь могли заметить офицеры, подруги оказались старше, чем на первый взгляд. Навскидку им давали около девятнадцати, может даже больше. И каждый понимал, что узнать точную цифру ему суждено только не в этой жизни…
– Эй! – капитан окликнул техника. – Ты-то о чем задумался?! Объект давно разморожен!
– Сэр! Простите… – техник взглянул на сетчатый глаз магнитного Мозга, отдавая мысленную команду.
Стена шлюза распалась, исчезла, а одноместный остроносый кораблик медленно вплыл в зал, лелеемый и поддерживаемый все тем же гравитационным полем. Люди расступились, солдаты насторожились, механизмы «поспешили» приступить к работе – одни заблокировали корпус корабля, другие отстегнули полимерную прозрачную крышку, третьи бережно извлекли тело молодого пилота и сняли шлем его бутафорного скафандра.
Пилот действительно оказался еще молод. Лет семнадцать, от силы – девятнадцать. Расовые признаки нельзя назвать яркими – обыкновенное для большинства гуманоидных систем лицо овальной формы с тонко очертаной линией носа и бровей, большими глазами. Кожа – белая, чуть красноватая, но последнее, возможно, просто от загара.
Как бы там ни было, пилот выглядел неважно. Под глазами чернели круги, губы потрескались, конечности подрагивали. Он тяжело дышал, оставался в сознании, но блуждал взглядом по лицам спасителей, ни на ком не останавливаясь, словно не мог что-либо различить в кутерьме разноцветных пятен.
– Давай реанимационную! – распорядился техник, обращаясь к все тому же глазу Мозга.
Откуда-то сверху опустился своеобразный «саркофаг», механизмы подняли тело парня и загрузили внутрь, где зрителям уже ничего не стало видно.
– Что с ним? – участливо спросила Линти.
Техник оглянулся на капитана.
– Да, Гаерд, что с ним? – нетерпеливо поддержал капитан. – Мы все ждем ответа!
– Насколько я понимаю, сэр, мисс, парнишка просто сильно истощен, как физически, так и морально. В шоке. Питание вон в том баллоне закончилось по крайней мере сутки назад, а воды осталось всего на день, не более, но обычной воды, сэр, даже не минерализованной. Пилот давно ничего не ел, кроме того, в этой одноместной кабине невозможно выпрямиться в полный рост – у бедняги затекли конечности, а потому, что они все еще функциональны, я сужу, что парень как-то ухитрялся выпрямлять то одну часть тела, то другую, по очереди.
– Бедняжка! – непритворно вздохнула Линти.
Кани многозначительно хмыкнула.
– И? – поторопил капитан, но, видя, что техник не понимает, добавил: – Ну и что мы можем для него сделать? Сколько нужно времени для реабилитации?
– А! – техник заметно оживился: – Да ничего страшного, сэр! Минут десять-пятнадцать, и можно будет поставить пилота на ноги (в переносном смысле, конечно)! Подкормим его внутривенно, давлением восстановим кровеносную систему, немного поддержим сердце, мышцы попросту встряхнем током, сухожилия расслабим, ну… еще слегка облучим – так, чтобы оживить обмен, и… и собственно все, сэр. Будет, как новенький. Некоторая слабость продлится еще день-два, неплохо бы еще поработать с психикой, психологически реабилитировать так сказать, но это все уже в процессе, а так – десять пятнадцать минут.
– Хорошо. Подождем, – лаконично заключил капитан. Он подошел к маленькому кораблику и долго задумчиво смотрел на него. Все остальные молча ждали. Минуты текли неприятно медленно.
– Не понимаю! – неожиданно выпалил капитан, пожимая плечами. – Какого черта ему понадобилось умирать в столь юном возрасте?! Он что – ненормальный?!
– Сейчас узнаем, сэр. Еще пару минут… – техник следил за диаграммами, повисшими прямо перед ним в воздухе. – А на счет нормальности, сэр, могу сказать уже сейчас: никаких отклонений Мозгом не обнаружено. Может быть – стресс, может – хотел кому-то что-то доказать, но мышление парня вполне соответствует норме. Еще минутку…
Наконец верхняя часть «саркофага» ушла в сторону. Прошло всего несколько минут, а тело этого человека уже никак нельзя было назвать истощенным. Вполне обыкновенный мальчик, почти мужчина. С развитой мускулатурой, хорошо сложенный. Цвет кожи здоровый. Большие глаза наполнились жизнью и блеском, хоть и не спешили пока выбрать какой-либо объект для детального осмотра и, словно испугавшись, убегали в сторону, каждый раз натыкаясь на заинтересованные, голодные взгляды зрителей.
– Пусть еще полежит немного, – сказал техник. – Час или два. Подкормим организм, как следует. Но он вас видит и слышит.
Гаерд отошел на задний план, давая понять, что на этом его миссия исчерпана.
Капитан шагнул вперед, хотя и оставил между собой и саркофагом расстояние не менее двух метров – словно перед ним лежал не человеческий отпрыск, а плотоядное инопланетное существо с неуравновешенной психикой и непредсказуемой реакцией. Видя, насколько осторожен капитан, солдаты службы безопасности оцепили саркофаг кольцом – так, на всякий случай.
– Как тебя зовут? – на повышенном тоне, как учитель у провинившегося ученика, спросил капитан. Ответа не последовало. Юный пилот наморщил брови, словно пытался что-то понять или вспомнить, но ничего не ответил.
– Я спросил: как тебя зовут, парень?! – капитан кинул нетерпеливый взгляд на техника. – Гаерд, у меня нету времени, чтобы здесь развлекаться! Он что же, ничего не слышит?
– Нет, сэр, должен слышать, – техник еще раз сверился со своими диаграммами. – Его мозг реагирует на звук, но не интерпретирует его.
– Как это понимать?
– Парень не понимает вас, сэр.
– Хорошо. Попробуем по-другому, – капитан перешел на фаянский, затем на ирский, затем на корский: – Как те-бя зо-вут?
– Нет, сэр. Не понимает.
Капитан развел руками:
– Других языков я не знаю! Откуда он взялся, если не говорит на стандарте и не хочет общаться мысленно?
– Скажи капитану, как тебя зовут? – попросила Линти. Альтинский прозвучал, как музыка, но взгляд парня все равно остался вопросительно сосредоточенным.
– Как зовут, как зовут. Мне уже становится скучно! – неожиданно заявила Кани. – Григ его зовут, вот как!
Юный пилот чуть встрепенулся, услышав знакомое слово. Линти резко повернулась к подруге:
– Кани!!!
Брюнетка повела плечом, как бы говоря: подумаешь, какие мы нежные:
– А, что, так и будем ждать, да?
Техник едва не зааплодировал Кани, но вовремя осознал, что никто в ангаре не разделит его восторга: только он один следил за диаграммами, и только он видел, что парня действительно звали Григом – реакция мозга юноши не могла растолковываться двояко и говорила за своего владельца вполне определенно.
Практически каждый из присутствующих мог бы услышать имя парня, если бы тот мысленно произнес его. Но в том то и дело, что человек просто так никогда не задумывается, зовут ли его так-то или так-то. Прочесть же в голове информацию, которую тебе не намерены открывать, да еще сделать это так, между делом, играючи – для этого нужно было родиться альтином! Даже, если Кани воспользовалась «полицейским» приемом и сыграла с юношей (или с его подсознанием, что одно и тоже) в игру «вопрос-ответ», то есть подкинула парню пару мыслей, вроде: «я же, наверное, забыл, как меня зовут… не может быть… как же это…» – все равно подобная ментальная мощь заслуживала уважения.
– Вот именно – ждать больше не будем, – капитан кивнул технику. – Давай, Гаерд, просто прозондируй его – можно, конечно, загрузить мальчишке и «стандарт», но это долго и дорого. Сэкономим время и определимся, на каком языке общаться с гостем. Не стоит находиться в этой зоне дольше – есть вероятность столкнуться со следующим лайнером компании, выходящем из прыжка. И уйти не можем – вдруг у нашего юного друга найдутся товарищи, умирающие где-то поблизости в ожидании помощи. Если же таких нет, мне давным-давно пора заняться делом, а не нарушать расписание, разгадывая с вами всякие ребусы!
То, что Кани так грациозно исполнила, прибегнув к своему природному дару, можно было выполнить грубо и надежно, с помощью соответствующей аппаратуры. На голову юноше медленно опускался тяжелый колокол зонда. Однако этот прибор парень, видимо, узнал – его руки мгновенно вырвались из плена капиллярных трубочек саркофага и метнулись к голове, закрывая лицо от чрезмерно интеллектуального шлема.
– Я против зондирования! Я не согласен! Уберите это! – хрипло прорычал Григ.
Капитан оглядел людей в зале.
