скачать книгу бесплатно
Рожденный Светом
Сергей Аркадьевич Фрумкин
Настоящий солдат, вынужденный проливать кровь ради удовлетворения амбиций тех, кого он даже не знает, сержант вооруженных сил Ростера не видит для себя иного пути и мечтает лишь об удачном продолжении военной карьеры. Но жизнь иногда преподносит сюрпризы, а мир зачастую оказывается совсем не таким, каким кажется…
Сергей Фрумкин
Рожденный Светом
Глава 1
– Повторяю суть задания, – громыхал в шлемах солдат суровый голос лейтенанта. – С орбиты заметили «слепую» зону – импульсы радаров отражаются от поверхности, расположенной на пару десятков метров выше, чем отмеченный ранее на картах уровень суши. Аналитики предположили, что противник проник на нашу территорию и накрыл квадрат сто на сто метров маскирующими полями, скрывая некую деятельность от наших зондов-шпионов. Судя по небольшому размеру квадрата, под силовыми щитами может обнаружиться вход в глубинный бункер или что-то в этом роде. Посланные под маскирующие щиты роботы-разведчики типа «крот» не вернулись. Последовавшая за «кротами» разведгруппа спецназа обнаружила вход в зону, но встретила сопротивление, почему и вызвали нас. Наши действия: высаживаемся, проникаем под шиты, уничтожаем излучатели силового поля и отступаем, открывая территорию для удара с воздуха… Вопросы будут?
– Спецназ заказал роту пушечного мяса, – криво усмехаясь, прокомментировал на ухо сержанту «104». – Какой кошмар – «встретили сопротивление»!
– Отставить! – огрызнулся сержант. – Прибереги свои замечания до возвращения на базу!
«104» сидел в противоперегрузочном кресле бота за спиною сержанта, но шлем лат повышенной защиты с круговым обзором давал возможность увидеть лицо говорившего. Темнокожий рядовой улыбался и пытался шутить, только в его глазах вполне заметно дрожал огонек набирающего силу страха…
«Латы повышенной защиты»: круговой обзор; система биолокации; энергонепроницаемая броня; набор всевозможных приспособлений, как то – ножи, кусачки, плазменный резак, лебедка, аптечка; климат-контроль, вентиляция, электронные навигатор и логистик… и усилители мускульной силы, чтобы тягать на себе всю эту груду металлолома. Десантники ненавидели эти металлические одноместные гробы, как прозвали в частях интеллектуальные латы – не столько даже из-за того, что те ценились выше человеческой жизни и волновали командование больше, чем судьбы людей, которых должны были защищать; а, скорее, потому, что приказ «одеть латы!», неизменно означал: «вернутся не многие!».
Сержант, как и все те, кто отдавал жизни в войне на Клероне, был «безымянным». Его двадцатизначный личный номер начинался указанием звездной системы, где находился «Эмбриональный Центр» – место зарождения и взращивания миллионов безымянных младенцев, продолжался номером самого Центра в списке генетических лабораторий галактики и завершался индивидуальным кодом, определяющим файл данных в международной картотеке и полностью характеризующим гражданина для всех действующих в космосе систем идентификации.
Последние три цифры номера-имени сержанта были 947. Как правило, и этого хватало. Если бы поблизости объявился еще один 947-ой, «краткое имя» солдата удлинили бы на одну-две цифры – тогда оно выглядело бы, как «56947»…
947-мому едва исполнилось двадцать пять лет. Для Ларнита – планеты, где прошли детство и юность солдата – возраст незначимый, незрелый, подростковый. Для десантной дивизии вооруженных сил Ростера – почтенный – здесь редко доживали до тридцати. Настоящей удачей здесь считалось не уцелеть, а сменить место службы или подняться в должности, избавившись от стали боевых лат в пользу легкого кителя штабного офицера…
Очередное задание не обещало стать ни более интересным, ни более героическим, ни более важным, чем все предыдущие. Бот рушился вниз со скоростью семьсот километров в час не ускоряясь и не притормаживая – лишь перед самой посадкой на поверхность планеты перегрузка даст о себе знать, на какое-то мгновение попытавшись вырвать тела солдат и одного офицера из цепких, надежных захватов массивных кресел. А до этого момента десантники не ощущали ничего – только стук встревожившегося от предвкушения очередного бессмысленного риска сердца в висках, да тяжелое, нервное, свистящее сквозь сжатые до хруста зубы дыхание из сотни глоток товарищей в системах звуковой связи шлемов.
У этого задания была только одна особенность – оно должно было стать последним в сезоне – рота 947-го отработала свое и могла уйти на очередной месячный отдых, перекочевав из зоны военных действий на орбиту дислокации кораблей резерва. Поэтому, все мечты и мысли солдат связывались с предстоящим отдыхом – кто-то представлял себя гоняющим по залу мяч, кто-то – просиживающим сутки в видеозале, кто-то – болтающим с далекими подругами по глобальной информационной сети, кто-то – повышающим уровень образования и сдающим экзамены на курсы младшего офицерского состава… О смерти не думал никто, как никто не хотел возвращаться в мыслях к неприкрашенной реальности – к полумраку бота, к покрытым энергоотражающими чешуйками стальным латам на спинах впередисидящих товарищей и, к кажущимся одушевленными из-за нагоняемого ими страха, тяжелым импульсным излучателям в чехлах на голенях – во всяком случае, пока машина не распахнет люков, а пронизывающий до спинного мозга рев лейтенанта не возвестит: «прибыли!!!».
Шлемы приглушили грохот выпадающих наружу бортов-трапов. Зато только усилили и без того надрывный крик командира: «Вперед! Вперед! Вперед!» Выпрямившиеся кресла придали дополнительный импульс, подбрасывая на ноги.
Снаружи чернела безлунная ночь Клерона. Бот стоял на скалистом, лишенном растительности, но усыпанном большими и маленькими осколками гранитной пароды плато. Насколько хватало глаз – резкие грани, глубокие тени, непролазные завалы. Отвратительное местечко!
– Объект в трех километрах южнее, – сообщил из динамиков шлема голос лейтенанта. – Приготовиться к марш-броску!
Выстроившись цепочкой, они побежали по «тропе» – узенькой полоске ровной поверхности между завалами каменных глыб.
947 прислушивался к каждому шороху, приказав компьютеру лат по максимуму «навострить уши». Внутреннее беспокойство предшествовало любой операции, но на этот раз, казалось, оно нервировало более обычного.
– Сэр, на месте врага я бы устроил засаду между камнями. Почему нам не послать вперед разведчиков? – сержант поделился сомнениями с командиром.
– Мы у себя в тылу, 947! …А разведчики ждут у объекта.
Дорога уходила в большую воронку – оставалось гадать – естественного или искусственного происхождения – война так вскопала поверхность злосчастной планеты, что следы человеческой деятельности отпечатались едва ли не на каждом пяточке ее суши и океанского дна. Идти стало труднее – глыбы гранита увеличились в размерах и то и дело пересекали тропу, вынуждая карабкаться по их отвесной поверхности с применением магнитных присосок перчаток и ботинок лат.
– Нам подали знак «внимание»! – сообщил командир.
Рота замерла. Дальше пошли медленно, пригнувшись и ступая след в след. Впереди глыбы гранита образовывали своего рода тоннель – повалившись друг на друга несколько плит оставили под собой узкую щель – ровно такую, чтобы мог протиснуться один человек в бронированных латах. У входа в этот «тоннель» солдат ждали – невидимые до этого мгновения тени выбрались из щелей-укрытий и отключили рассеивающее свет маскировочное излучение своих многофункциональных неармейских лат – легких, удобных, не стесняющих движений и напичканных электроникой не хуже стальной брони ударного отряда десантников. Три суровых обветренных ветрами многих миров морщинистых и немолодых лица возникли из темноты, а святящиеся отраженным светом от устройств ночного видения десантников глаза с легким пренебрежением изучили вновь прибывших.
«Наемники», – подумал 947. – «Свободны в своих действиях, сами себе хозяева, прекрасно экипированы, не рискуют, не лезут в пекло, и зарабатывают – дай бог иному майору…»
– Кто командир? – спросил старший в тройке.
Лейтенант поднял руку.
– Сэр, – объяснил разведчик, водя пальцем по воздуху. – В двух метрах от вас – силовая стена типа «N». Опущена в виде полусферы. Радиус – пятьдесят метров. Не непроницаемая, но напряжение зажарит вас в ваших латах, как яйца в скорлупе. Щель видите? Силовая стена как бы опущена сверху. Под плитами можно пробраться под купол сферы.
– Что там? – спросил лейтенант.
– Вот вы и расскажите, – ухмыльнулся разведчик.
– Нам сообщили о сопротивлении? – уточнил лейтенант.
– Мы туда не влезали, – отрезал наемник. – Для этого есть вы. Роботы не вернулись – вот вам и сопротивление, – он сделал знак своим людям, приказывая удаляться из зоны и, улыбнувшись, бросил: – Удачи!
Лейтенант обвел взглядом роту десантников. Три сержанта. Девяносто рядовых.
– За мной! – командир пошел первым.
947 на мгновение замешкался, пропуская десяток рядовых мимо себя. Его взгляд задержали гранитные плиты. В них было что-то подозрительное – казалось невероятным, чтобы природа обвалила сразу два каменных блока таким образом, чтобы каждый из них не дал упасть товарищу. И потом – почему затаившийся под сводом защитного поля враг допустил явную брешь в своей обороне? Что стоило ему расположиться на несколько метров дальше или, наконец, просто расчистить занимаемую площадку?
Логистик лат пока молчал, но тот опирался на факты, а не на предчувствие.
– Сэр… – решился позвать командира 947.
По плечу стукнул кулак 888.
– Давай! – поторопил его второй сержант. – Твои уже там! Струсил, Семерка?!
Объяснять не было времени. 947 отмахнулся от подозрений, склонил голову, чтобы не удариться ею о потолок, и втиснулся в узкий проход «тоннеля».
«Глупо» – думал он, с трудом передвигаясь боком и слыша, как и впереди, и сзади точно так же копошатся сжатые стенами товарищи. – «Мы здесь, как рыбки в консервной банке. Один излучатель изнутри, один снаружи – никто и не дернется…»
Пространство благополучно расступилось, охватив сержанта чернотой, в которой тонули даже импульсы устройств ночного видения шлема. Вероятно, как раз про такую картину говорили: «хоть глаз выколи». Мрак оказался густым, материальным, весомым.
«Под куполом дополнительная защита» – понял 947. – «Сверху – поле маскирующее, чтобы не заметили станции, вокруг – ионизирующее, чтобы не проникли разведчики противника, внутри – поглощающее фотоны света, чтобы лишить ориентации… Но к чему гасить свет еще и внутри?! Разве только…»
В этот момент что-то полыхнуло бледно-голубым всполохом. В свете энергетического заряда, 947 разобрал множество фигур вокруг себя – вся рота миновала проход под плитами и точно также, как и он сам, озиралась в абсолютном мраке. За первым всполохом полыхнул второй, затем третий, наконец – целая очередь плазменных зарядов осветила дорогу от центра опасной зоны, к месту, где стояли непрошеные визитеры. Солдаты, которых достигли голубые огни, начали падать, словно подкошенные…
– Лежать!!! – опомнился сержант. – Всем лечь на землю!!!
– Лечь на землю! – подхватил и командир. – Открыть огонь по врагу!
В едва развеиваемом плазменными зарядами синеватом мраке что-то происходило. Некое крупное существо выползало из под земли в самом центре очерченного силовым полем пространства. Оно держалось на огромных многочисленных лапах и неторопливо выпрямлялось на них, возвышаясь над залегшими на земле солдатами.
– Паук! – испуганно прошептал 888. – Черт! Ловушка!
– Робот-убийца, – каким-то чудом сохранив спокойствие, прокомментировал лейтенант. – Ручным излучателем его не возьмешь… Немедленно обеспечьте мне связь с командованием!
– Связи нет, сэр! – ответил третий сержант. – Маскирующее поле паука препятствует!
– Поэтому-то «кроты» ничего и не сообщили… – понял лейтенант. – Отходим, как пришли! Быстро! Кто первым выберется, доложить ситуацию на ракетоносец!
Противопехотный автомат «паук» полностью выбрался на поверхность и активизировался, открыв огонь из доброго десятка своих станковых излучателей. Среди солдат начиналась паника – беспомощно отстреливаясь, они отползали к тоннелю, ведущему из зоны поражения. Их потери росли с каждой секундой.
«Здесь только «паук»?» – осознал 947. – «Под силовым куполом больше ничего нет? Зачем засекречивать местонахождения паука, который наоборот должен привлекать внимание своих жертв?»
– Сэр! – закричал 947, оборачиваясь к лейтенанту, который уже протискивался между плитами, ведущими наружу. – Сэр, назад! Сэр, это ловушка! Паук новой модели – он излучает маскирующее поле только, чтобы заманить под него как можно больше людей и техники! Пути к отступлению быть не может – смысл ловушки, чтобы снаружи не догадались, что под маскирующим полем всего лишь один паук-убийца! Он психологически толкает нас удирать той же дорогой! Выход закрылся, сэр!
Лейтенант не послушался. Возможно, он просто не слышал. По связи к командиру долетали сейчас не только слова сержанта, но и проклятия, стоны, всхлипывания и рев боли ребят роты, свариваемых заживо от чересчур сильных для защитного покрытия лат зарядов.
Видя, что предупреждение не подействовало, 947 рванулся к тоннелю, перегораживая его собой и отбрасывая назад очумелых от испуга, рвущихся наружу товарищей. Перед ним вырос 888 – глаза блуждают, руки трясутся. 888 направил на 947-го дуло излучателя, но в этот момент в тоннеле полыхнул свет. Предположение сержанта подтвердилось: заманив к себе в нору добычу, паук перекрыл выход, усилив мощность силового поля. Зажатые узким проходом стен, лейтенант и те, кто раньше него успел протиснуться к выходу, сгорели от напряжения купола.
Так это или нет, но лейтенант больше не отзывался. А 888 остолбенело смотрел на сержанта и все еще хотел последовать за командиром.
– Назад!!! – изо всех сил заорал всем 947. – Лейтенант погиб! Принимаю командование на себя! Всем лечь на землю! Рассредоточиться вокруг вражеского робота! Стрелять не в «тело» – это бесполезно – целиться в «спину» паука, чуть выше его излучателей! Прекратить панику!!! Исполняйте приказ!!!
Люди неохотно подчинялись, а паук заколыхался на своих многочисленных лапах, непрестанно «брызгая» огнем во все стороны и то и дело попадая в расползающиеся вокруг себя цели.
– Зачем нам туда стрелять?! – прошипел 888, хватая 947 за плечи с явным намерением отбросить преграду от входа в тоннель. – Что толку?!!
– На спине должна быть антенна излучателя силового поля!
– Почему же тогда ее не видно?!! – завопил 888.
– Потому, что здесь ничего не видно, придурак!!! – тон в тон ему проорал 947.
– Ты – умник! А, если антенны там нету?!!
– Если нет – мы все трупы! Все – пути назад не существует – ловушка закрылась!
Заряд полыхнул совсем рядом, осыпав спорщиков осколками гранита. 947 бросился на землю, сбивая с ног и 888-го.
– Стреляй по антенне! – попросил 947. – Приди в себя и стреляй!
Он показал пример – выхватил излучатель и прибавил к светопреставлению всполохи еще одной очереди ядовито-голубых зарядов.
…Секунды растянулись в часы, потому, что каждая из этих секунд могла стать чьей-то самой последней. Десантники выпускали короткие очереди и перекатывались на новую огневую точку, молясь, чтобы выбранная пауком жертва и на этот раз оказалась кем-то другим. А паук наступал. Он перемещался по выбранному для себя небольшому радиусу с такой скоростью, что солдаты не успевали прицелиться в находящуюся где-то над стальным телом невидимую антенну, он стрелял с такой частотой, что его импульсные заряды сливались в светящиеся пунктирные полосы…
– Есть! – наконец крикнул кто-то.
947 поднял голову – наверху появились звезды небесного свода. Паук обрисовался полностью – необычная модель с дымящимся и искрящим излучателем-передатчиком на спине. Теперь тварь показалась тем, кто уцелел, куда меньше размером, да и безобиднее… Но второе – только показалось.
947 перевернулся на спину, крича своему компьютеру:
– Связь! Давай связь!
– Ракетоносец? – с вопросительной интонацией сообщил голос.
– Отряд «Гамма 57»! Обнаружен противопехотный робот! Ведем бой! Просим поддержать огнем!
Еще несколько бесконечно долгих мгновений. Еще две потерянные жизни. И – небо озарил молниеносно рванувшийся вниз луч. Затем – слепящий свет и разлетающаяся от центра арены боя, сбивающая с ног и раскидывающая лежащих на земле десантников волна воздуха с искореженными кусками металла, песком и осколками гранитных глыб…
– Скажите, 947, – обдавая сержанта холодом своего взгляда, поинтересовался майор. (Офицер называл себя не иначе, чем «7773», чтобы даже в краткой форме своего имени подчеркнуть наличие трех подряд идущих семерок.) – От кого исходило решение назначить вас командиром роты?
– В сложившейся ситуации, сэр, я сам принял командование! – сержант стоял навытяжку в личной рабочей каюте командира батальона и смотрел в произвольно выбранную точку на одноцветном голубом потолке.
– Вот как? А что сказал логистик ваших «лат повышенной защиты»?
– У меня не было времени, сэр, чтобы дождаться выводов компьютера.
– Хотите сказать, сержант, что конфедерация тратит колоссальные средства на разработку мыслительных органов, которые соображают медленнее вас?!
– Никак нет, сэр!
Майор подтвердил кивком головы:
– Вот именно, потому, что они соображают быстрее. Но вы не хуже меня знаете, что выбор логистика пал бы на 888-го.
Сержант почувствовал на языке горечь обиды, но сдержал эмоции и четко объяснил:
– 888 – сержант, как и я, сэр. У меня больше боевого опыта. Кроме того, я неоднократно проходил курсы повышения квалификации, на отлично сдал экзамен и подал прошение о зачислении в школу младшего офицерского состава. При прочих равных условиях, образование…
– Нет никаких «прочих равных»! – майор повысил голос. – Три восьмерки – это не 947! Если для вас, 947, не очевидно простейшее математическое неравенство, про какое «образование» вы мне тут рассказываете?!
– Сэр, но это же только имя…
– Прекратите, сержант! Мы оба знаем, что номера в Эмбриональных Центрах не распределяются случайным образом. Удачное сочетание цифр в личном коде говорит о превосходящем генетическом потенциале… В данном конкретном случае ваше решение принесло положительные результаты, но в дальнейшем попрошу не самовольничать! Вам все ясно, сержант?!
– Так точно, сэр! А мое прошение?
– О зачислении в школу? – майор подошел ближе, заглянул сержанту в лицо и ледяным голосом объяснил: – Вы не будете командиром роты, 947! Уверяю вас – не будете! – выдержав паузу, майор вернулся к своему столу, сменил интонацию на более дружелюбную и добавил: – Тем более, что от вашей роты ничего не осталось. Вы, 888 да пятеро рядовых. Остальные тяжело ранены или мертвы. Семь человек от девяносто трех солдат и одного офицера…
– Да, вот еще, чуть не забыл! – словно и в самом деле только что вспомнив, майор взял со стола пластиковый планшет и поднял глаза на сержанта. – 947, вам вынесена благодарность. За проявленные храбрость и благоразумие, выдержку и ум, вы награждаетесь сертификатом на семьдесят Ер. Кроме того, ракетоносец «Эдвайрс Готт» отходит на плановое тестирование в техническую зону Рангула – отправляйтесь отдохните на «твердой поверхности». Вам и шести вашим товарищам предоставляется виза на посещение планеты сроком до трех суток.
– Спасибо, сэр!
– Не благодарите, – майор поморщился. – Это не мое решение. – 7773 потряс пластиковым планшетом. – Приказ подписан командиром корабля полковником Аль Ридом. Вкратце: по мнению полковника, гибель роты нужно признать ненапрасной, а ваша личная находчивость, сержант, лишила противника перспектив в использовании нового оружия поражения – ранее, чем нововведение успело себя окупить. Противник понес материальный урон, потратил ресурсы и время на разработку оборудования, принцип действия которого раскрылся при первом же испытании… Ну и… так далее, тому подобное, – майор протянул планшет сержанту. – Прочтете сами по пути на Рангул… 947! Вы можете идти!
Глава 2
Планета Рангул относилась к мирам типа «ЛЭН-4». То есть: населенная людьми, отслеживающая экологический баланс (отвечающая международным нормам для сред комфортного обитания человека), нейтральная и поддерживающая нейтралитет, без политических претензий и собственного правительства, и не обладающая голосом в Совете Конфедерации… Самый заурядный, распространенный, не обещающий чудес тип.
Но посещение даже такой мирной планеты для семерых десантников могло сравниться с парадом объединенной группы войск – событие, к которому готовишься неделями, а вспоминаешь затем годами – из семи человек, сошедших в космопорте Рангула из челнока с эмблемой «Эдвайрса Готта», двое никогда не видели праздной круговерти гражданского мира, а пятеро видели, но так давно, что успели подзабыть, происходило ли это на самом деле.
Люди вокруг были безоружными, включая служащих космопорта, таможенников и полицейских. Последние носили легкие скафандры с прозрачными шлемами и пользовались дубинками-шокерами. Разумеется, прибывшим тоже пришлось оставить свои излучатели на складе ракетоносца, а боевые латы сменить на парадные мундиры с белым верхом и синим низом – форма одежды, так редко используемая бойцами Ростера, что им самим она показалась вычурной и чрезмерно щеголеватой. Как вскоре выяснилось, окружающие не уделили сверкающим эмблемам на рукавах десантников должного внимания – сюда прибывали корабли самой разной государственной принадлежности – едва ли какая-та форма одежды могла быть воспринята рангульцами, как диковинка.
В целях экологической безопасности, транспорт Рангула не делился на воздушный и наземный – машинам разрешалось двигаться в однонаправленном потоке исключительно внутри прозрачных полимерных труб, обеспечиваемых системой очистки циркулирующего воздуха и проходящих на различной высоте над городскими кварталами. Трубы-тоннели соединялись: с этажами жилых гигантов-небоскребов с помощью опоясывающих здания серпантинов; между собой – полосами для разгона и торможения, местами для разворотов и парковочными блоками; с землей – с помощью тоже прозрачных, но вертикальных лифтовых шахт.
