скачать книгу бесплатно
Мося, не найдя себе места, сел без приглашения на крутящийся стул Кучера. Мельком глянул на экран: почка, сентябрь, литры, селезёнка, кровь, требуется, поставлено. Бандит развернулся на стуле в сторону администратора:
– Так что, норму сделаем за сентябрь?
– Как? Две недели будет простоя. Должны будем, в октябре отдадим. Я поговорю с ними. Когда Слон сгинул, они пошли навстречу, – Кучер положил руку на плечо Мосе: – А у меня вопрос к Глазу, чтоб, так сказать, исключить все вопросы в дальнейшем.
Глаз с усилием вышел из состояния дремоты и посмотрел на Кучера. Тот спросил:
– Правду ли говорит Мося о том, что было в крайнем рейде с ним и его группой?
Мося опешил, даже дёрнулся слегка от неожиданности.
– Не используй свой дар, – осекла его Квопа, – я всё увижу.
Она вертела в руках блестящий никелем неизвестно откуда взявшийся пистолет «Дезерт Игл».
Столкнувшись взглядом с Глазом, Мося почувствовал себя бандерлогом под взглядом удава Каа. Вся жизнь пронеслась за секунду. Вот и конец: «Кучер, падла, решил своими разговорами моё внимание притупить, типа, я ему ещё нужен».
Повисшее напряжение разрядилось через несколько бесконечных секунд.
– Он говорил правду.
Глаз не отвёл свой совсем не пьяный взор. Мося затравленным зверем быстро обвёл взглядом всех присутствующих:
– Ну что? Убедились? – он закашлялся в кулак. Затем достал плоскую фляжку из внутреннего кармана и сделал пару глотков живчика на коньяке.
Квопа засмеялась. Кучер повёз за спинку стула Мосю прямо на выход.
– Реабилитируешься, когда в октябре долг за сентябрь наш Муравейник покроет. А пока ты не бригадир и не бугор. Свободен!
– Покедово!
Глаз встал. Встала и Квопа.
– Пойдём, мальчик, я тебя полечу.
– Пошли.
Противно заскрипел под плюхнувшимся на него Кучером стул. В жёлтом прямоугольнике фургона было видно, как администратор вновь взялся за работу.
Мося шёл и не понимал, какой резон для Глаза был врать. Этот свежак, конечно, не одупляется совсем. И бухой к тому же был. Может, в кореша хочет набиться? И вообще, какой-то он странный: то «буханку» из боя выводит прямо на псиона; то горло режет, да ещё с той ловкостью, какой нет здесь даже у Квопы. А она тут с самого начала органы вырезает из «скотины». И вообще, как-то он быстро вливается в коллектив – талантливый парень, далеко пойдёт. Надо с ним быть на одной стороне. Только ведь Мося у него сейчас считай что в кармане. Вот какая штука нехорошая получается…
И на «ферму» хода нет. Вот Кучер козёл!
Мысли лились нескончаемым потоком: «А надо. Надо бы как-то разрядиться, нервы на место поставить. И эта девка из головы всё не идёт, тянет к ней. Та-ак, Квопа с Глазом свалили, долго их не будет. Медблок, значит, без присмотра остался. А ведь завтра с утра уезжать, и не на десять дней, а больше. Да! Это шанс. Призрачный, но его надо проверить. Ведь есть жемчужина Малыша. Её надо слить. И вот это случай, может очухаться, реально! Главное, айс-фриз снять, сделать своё дело. Чтобы девка была его, Моси – а уж потом хоть потоп. Что будет, и думать не хочется. Сюда он уже со своей группой приедет, с ним по-другому надо будет говорить, с уважением. Ведь по его выйдет, потому что он, Мося, круче всех».
А вот и медблок. Запертая дверь – не помеха. Бандит встал на дверную ручку и отжал ножом штапики на наддверном, кустарном окошке, аккуратно вытащил стекло, поднял шпингалет и распахнул обе створки. Штапики с торчащими гвоздиками и стекло пока положил на почти плоскую крышу-навес над дверью, сам влез в помещение. Тусклый свет проходил через большое матовое окно операционной. Стояла тишина, только слегка скрипели половицы под вытертым линолеумом. Тело на кушетке можно было определить лишь по освещённым выпуклостям. Вскоре глаза привыкли, и Мося смог видеть всё застывшее тело. Фантазии уже начали рисовать различные картины услаждения терзающей душу похоти. Дрожащими руками мур извлёк красную жемчужину и вложил её в слегка приоткрытый рот своего объекта вожделения. Пошли томительные минуты ожидания. Жемчуг должен раствориться в любом случае, таковы законы Стикса, и что-то должно измениться. Мося молил всех богов, чтобы это что-то было разморозкой, а не новым свойством или квазированием. И да ладно, пусть она потом станет квазом, или нимфой, всё равно. Главное, чтобы сейчас она растаяла.
Но нет… Ничего не происходило, шли минуты, и где-то через час стало ясно: жемчуг потрачен даром, надо валить обратно.
Стекло встало на место, гвоздики вдавлены в старые дырки. Даже ручку Мося обтёр от песка с ботинок.
В апатии и расстройстве неудавшийся насильник отправился за бухлом, чтобы залить все мысли и паршивое настроение алкоголем. «Отформатировать жёсткий диск», как говаривал его завтрашний бригадир Жбан. А «форматировал» он его часто, после каждого рейда по автозаправкам. Если бы не здоровье иммунного, давно бы уже печень отвалилась. Вот и сейчас Жбан сидел у себя в балке?[5 - Жилище-бочка.] с каким-то водилой из своей группы и пил. Всё это открылось Мосе в распахнутое окно, а звуки базара слышны были даже в медблоке. Жбан принял нового собутыльника в компанию. На полу под панцирной сеткой кровати стоял ящик водки, на столе красовались две полторашки пива в качестве закуски. Из переполненной пепельницы на столе вываливались окурки. С гранёными стаканчиками в руках и дымящими сигаретами бандиты тёрли за жизнь. К открытой банке шпротов никто даже и не притронулся. Понять, о чём разговор, гость ещё не мог – не в той кондиции был. Решил пока съесть шпротинку: ухватил за кончик хвоста янтарную рыбку и отправил её в рот. Капли масла полетели на одежду. Но вот Жбан прервался:
– Ты что, сюда жрать пришёл?
Он отдал свой доверху наполненный стакан. А его друган, по-отечески заботливо взглянув на Мосю, протянул со стола полторашку пива на запивку. Дело пошло.
Очухался мур в середине следующего дня на заднем сиденье «УАЗика». Трясло безбожно, и внутри, и в буквальном смысле. Дорога прилетала тут раздолбанная, латанная-перелатанная.
– Пить! – хриплым голосом просипел Мося и протянул раскрытую ладонь между водительским и пассажирским сиденьем. В неё молча вложили пластиковую бутылку с водой. Некоторое время были слышны жадные глубокие глотки. Потом бутылка с треском вернула себе прежнюю форму. Теперь уже спереди появилась рука с открытой солдатской флягой. Мося выпил из неё живца. Алкоголь! Рвотный спазм согнул бандита, но тут же начало приходить облегчение. Противный писк в ушах утих, тремор в теле сошел на нет. Приняв ещё водицы, пациент ожил.
– Чё? Где мы уже?
– Чемизово, – донеслось с переднего сиденья.
– Эт уже триста километров отъехали?
– Да, около того. А что, забыл чего взять?
– Не знаю ещё.
– Ну, вас со Жбаном и Харей с утра грузили, пустых. Без оружия. А, да тут хватает и так.
– Ясно.
И Мося решил ещё дремануть до вечера. «Диск отформатировался», мыслей не было, всё чисто, как кардиограмма у покойника.
* * *
А за триста километров от Моси в Муравейник прибывала колонна внешников. Связист получил сообщение, затем в небе послышалось жужжание лёгких разведывательных дронов. Вскоре пыльный столб с северной дороги стал приближаться. Десять герметичных грузовых автомобилей с пусковыми платформами для беспилотников на крышах, два колёсных танка и бронеджип с крутящимся локатором в кузове.
Квопа, затянутая в чёрно-белый мотокостюм, щурилась, смотря на приближающихся внешников. Она не любила с ними контактировать, поэтому сейчас сидела на мотоцикле. Сзади сидел Глаз, он тоже воспользовался поводом уехать на время из стаба. Поводом была перезагрузка озера, что напротив черноты на юге. Иногда там прилетали рыбаки и туристы. Но главное – там было много рыбы. Два сложенных спиннинга торчали из рюкзака ментата.
– Ладно, поехали мы.
Знахарка махнула рукой Кучеру и надвинула на голову чёрный шлем. Мотор взревел, и парочка помчалась к озеру.
Вскоре вдали на горизонте засверкали молнии. Оттуда потянуло свежим сырым ветром. Донеслись раскаты грома.
Квопа доехала до холма, он служил защитой от возможного наводнения. На вершине остановились.
Вдвоём они стояли на вершине и заворожённо смотрели на чудо Стикса.
– Не видел ещё?
– Не-е…
– Всё! Прилетело. Заражённых тут не бывает, ни разу не видела, прилетевших сразу зачищаю.
Квопа отняла от глаз бинокль.
– А в этот раз никого.
Глаз уже настроил спиннинги. Дал один знахарке.
– Мальчики направо, девочки налево, – пошутила женщина, покрутила в руках воблер и одобрительно кивнула.
– Встретимся здесь через два часа. А пока аппетит нагуляем, – как-то многозначительно сказал Глаз и плотоядно улыбнулся.
Квопа ответила такой же загадочной улыбкой, и грациозной походкой отправилась вниз по склону. Глаз проводил взглядом её туго обтянутые мотокостюмом ягодицы и пошёл к срезу воды.
Прилетело немного с переполнением, поэтому луговина была залита по щиколотку. Вода, перемешанная с травой, хлюпала под ногами, а по пляжу струились широкие и неглубокие потоки воды. Песок в них образовывал на дне рябь из маленьких барханчиков. Закидывать удочку пока не было смысла, вскоре вода успокоится, и на поднятую вдоль берега муть устремится очухавшаяся рыба. Но рыбак продолжал удаляться от точки встречи. Рыбачка также очень спешила.
Квопа достигла угла озера и направилась в микроскопический стаб, какие иногда бывают на пересечениях трёх кластеров. Многовековой лес стоял безмолвно, толстенный мох проваливался под ногами чуть ли не по колено. Он же окутывал и полузасохшие толстенные дубы. Засохшие ветви переплелись с живыми, все были с наростами, скрюченные. В какой-то момент женщина подпрыгнула и, как по рукоходу, цепляясь за ветки, продолжила углубляться в чащу.
Странная круглая поляна была лишена мшистой растительности. Её покрывали обыкновенные луговые травы, в центре стоял остов громадного обломанного дуба, он был пустотелым внутри. Выбеленную временем древесину покрывали узоры, написанные кровью тех невинных рыбаков и туристов, что раньше переносились сюда с озером. Их кости тут же проглядывали из высокой травы.
Квопа спрыгнула на поляну, сбросила всю одежду и вошла в дупло дуба-жертвенника. Пала на колени и распростёрлась, её губы страстно зашептали:
– Приветствую тебя и преклоняюсь перед тобой, о Великий Стикс. Я твоё дитя, отдаю себя всю служению тебе.
Прошла минута. Трещали и скрипели деревья, шумел ветер. Стебли травы шуршали друг о друга, лесные запахи окутали алтарь.
«Я тебя слышу».
В голове молодой ведьмы возник образ Тысячелетней Старухи. Да, да, – Квопа на самом деле не была знахаркой. Она играла эту роль среди муров. Её дар был гораздо многограннее, а история гораздо богаче, чем знали о ней внешники и бандиты из Муравейника. Она была ведьмой!
– Великая Мать! – на глазах Квопы выступили слёзы благоговения.
«Я слышу тебя, дочь моя. Говори быстрей, пока энергия перезагрузки ещё возмущает эфир».
– Великая Мать! Пророчество сбылось. Она явлена Стиксом. Благословение и проклятие, жизнь и смерть. Сёстры, что ждали её в других местах – могут возвращаться к своим делам, и мне пора покинуть свой пост. Я хочу теперь получить другое служение. Также в стабе появился ментат, скоро он сможет меня раскрыть.
«Слава Стиксу! Дочь моя, я прочла все твои мысли, можешь больше ничего не говорить. Возвращайся в Муравейник. Тебе надо склонить Хранительницу на нашу сторону. Она должна примкнуть к нам по-хорошему или по-плохому. Да благословит нас Стикс!»
В сознании погас голос старухи. Ведьма быстро оделась и проделала обратный путь к спрятанному спиннингу.
Первый же заброс, шёпот губ – и большой судак уже бьётся у ног удачливой рыбачки. Пристальный взгляд, ещё один точный заброс, шёпот молитвы, новое благословение Стикса. Молодая килдинг получала чудеса по заказу. Стикс благоволил ей, а она знала, как правильно ему служить.
…Глаз, как только Квопа скрылась из вида, быстро вернулся на холм, выкатил мотоцикл на трассу, ведущую в Рынск, завёл его и помчался к черноте, затем вдоль неё по мокрой скользкой дороге. Когда чернота осталась за спиной и скрылась из виду, впереди показалась водонапорная башня. Ментат остановился. Достал рацию, выставил нужный диапазон и несколько раз пошипел кнопкой. Радиоэфир откликнулся сразу же:
– Пароль?
Глаз ответил:
– Сзади две фуры стоят.
Шипящий голос ответил:
– Мы их уже видели. Это ты?
– Да, это Богомол. Я на месте.
– Я Бананан. Видим тебя; сенс говорит, хвоста нет; всё чисто. Жди, скоро будем. Конец связи.
Вскоре навороченная машина Института показалась на дороге. Под бронёй скрывалась дюжина суровых наёмников. Глаз, он же Богомол, запрыгнул в приоткрывшийся люк. Бронемашина вскоре вновь скрылась в обустроенном схроне в километре от башни.
На месте Богомол доложил:
– У меня мало времени, через час я должен быть на озере около Муравейника.
Лидер стронгов Бананан, мужчина лет 30–35, жилистый, с чёрными казачьими усами и бритой головой, радостно улыбаясь, обнял вошедшего Богомола.
– Как я рад снова тебя видеть живым и здоровым! Присаживайся. Долго не задержим.
Он указал на раскладной рыбацкий стульчик. Диверсант-разведчик сел и продолжил:
– Решайте сами. Сейчас основные силы покинули стаб муров. Я считал там мысли всех. Там нет никаких сюрпризов, всё нам по силе. При этом там будет до вечера малая мобильная группа внешников. Со всеми трофеями, соответственно. Но это не главное. Я сопровождал подозрительный объект от Рынска, но не мог его прочитать. Зато его считала местная знахарка. Расчёты Института оказались верны – эта девушка, прозванная там Стекловата, и есть очередной Редактор. И она появилась именно здесь, правда, не обнаружен спутник Редактора – скорее всего, погиб в первые часы или под ордой, у муров его точно нет. Наше месячное дежурство закончено. Пора переходить к положительному варианту плана. Фаза два – захват или уничтожение Редактора Улья, пока она не наделала дел. Считаю необходимым немедленно атаковать Муравейник. И ещё: знахарка муров – адепт культа килдингов. Залочена более сильным, чем я, ментатом. Она единственная, о ком я не смог ничего узнать. Но по косвенным данным очевидно, что она килдинг, и не из последних, крайне сильна и опасна. Даров её, кроме посредственного знахарства, я также не смог узнать. Прощупывать её опасаюсь.
Бывалый бритый стронг в боевом обвесе задумчиво покивал головой. Его взгляд был рассеян. Наконец, он принял решение.
– Возвращайся назад. Поможешь нам изнутри. Открой ворота в районе семи вечера, дальше по обстановке, не геройствуй и не подставляйся.
Богомол снова обнялся с Банананом и отправился в обратный путь к озеру.
– До вечера! Если он настанет…
В Улье могло быть всякое.
Мотоцикл был водружён на прежнее место. Топливо уже было долито у стронгов до нужного показателя. Следы также не могли выдать тайный отъезд Глаза. Впереди было ещё немного свободного времени.
Рыба не брала. Ни проводка сверху, ни в полдна, ни над дном – ничего не помогало. Результата не дала и проводка вдоль ряда прибрежных кустов. В конце концов, ещё и зацеп случился. Глаз решил пройти вдоль берега и дёрнуть под другим углом. Удилище гнулось, леска звенела и гудела от напряжения. За этим занятием его и застал смех Квопы – он отражался эхом пустынного берега и разливался над озером. Знахарка стояла неподалёку: в одной руке прут спиннинга, вторая согнута в локте и прижата к плечу; в ладони зажат кукан с тремя серебристыми судаками – их хвосты доставали почти до колена красавицы.
– Отрывай.
От очередного отчаянного рывка вода под леской забурлила. Удилище свистнуло. Треньк! Леска безвольно обвисла и начала наматываться на безынерционную катушку. За спиной было слышно, как плюхнулась на траву связка рыбы. Нежные руки Квопы обняли Глаза сзади за талию и потянулись к застёжке кожаного ремня. Тёплый и травяной запах только что распущенных волос вызывал приятную истому.
Через полчаса только странные следы на песке напоминали о том, что здесь были люди, а парочка с уловом направлялась обратно в стаб.
Глава 6
Тишина
Дно канализационного коллектора было заилено – ноги сразу стали увязать в этой грязи. Нос не сразу привык к запаху, царившему в длинных переходах от одной сливной решётки до другой, где было посвежее. Сюда проникало солнце, в этих пятнах света росла чахлая травка, и идти было легче. Почти всегда после верхней решётки следовало коридорное заграждение с видеокамерой и лампой освещения. Свет, вопреки уверениям подполковника, вскорости пропал. Мои глаза, правда, уже привыкли к темноте, и искусственный свет только сбил бы ночное зрение. Первая решётка была заперта на небольшой китайский замок. Удар обухом топора прошёл вскользь, зато второй заставил замок жалобно звякнуть и отлететь в жижу на полу. Дужка осталась висеть в проушинах, и мне нужно было только вытащить её и отправить вслед за замком. Решётка оказалась приржавевшая и заиленная, так что поддавалась с трудом. Мне удалось приоткрыть лишь небольшую щель, чтобы протиснуться и продолжить свой путь. Так пришлось воевать с пятью решётками, а на шестой мне показалось, что на секунду освещение пропало. Я поднял голову и обомлел. Сквозь прутья на меня смотрели бельма страшной образины. Пальцы с громадными когтями и костяными наростами с лёгкостью вырвали из асфальта дороги трёхпудовую чугунную решётку. Видимо, моя предыдущая возня со сбиванием замка привлекла голодную тварь.
…До того замок уже был сбит, но вот сама дверь здесь вросла в дёрн, и сдвинуть её, не откапывая, не выходило. Я положил на пол мешавшую мне рацию, взял топор. Орудуя им и как резаком, и как лопатой, к этому моменту я почти откопал нужный мне сегмент для открытия. Трудность ещё состояла в том, что дверь открывалась от меня, и приходилось работать, просовывая руки в клетки решётки.
А теперь всё происходило молниеносно. Я как сидел на корточках, так и оставался. Выронив топор, руки как-то сами потянулись к автомату за спиной. Ни скинуть его с плеча, ни потянуть за ремень и, тем более, снять оружие с предохранителя я не успевал. Тварь, царапая гипертрофированными когтями стены из поросшего мхом красного кирпича, быстро сползала вниз. На зелёных стенках оставались живописные тёмно-красные борозды. В абсолютной тишине слышались лишь противный приближающийся звук стачивания кости о крошащийся камень и глухое урчание монстра. На голову мне сыпалась труха из мелких камешков и ошмётков мха. Как и тогда, в гараже, липкое чувство страха и оцепенения завладело моим телом. Жить мне оставалось от силы две секунды. Я сделал короткий вдох и затаил дыхание. Мир стал чёрно-белым. Искаженные звуки как будто проходили сквозь толщу воды. Я завалился на решётку и, не найдя опоры, упал сквозь неё, перекатился и встал на ноги. На первой секунде этого я увидел, что заражённый, как провалившийся в трубу кот, судорожно царапает стены, пытаясь выскочить обратно – и это ему удалось. На второй секунде я уже стоял за решёткой, а об опасном визитёре напоминали лишь ободранные стенки шахты слива и кучки красной щебёнки на полу. Снова оглушила тишина подземелья. Что это было? Постепенно вернулось цветность мира, запахи и слух. Всё было нормально, только вот торчал я с другой стороны решётки. Дверь так и стояла закрытая. Я обхватил ладонью один рифлёный арматурный прут и с силой покачал – никакого результата. Висевшая на нем паутина осыпалась чёрной пылью. Я отпустил прут, моя ладонь была чёрной от сажи. Нет, я не был вторым терминатором, и мой автомат не звякал о решётку. Но я прошёл через неё даже лучше. Как же это у меня вышло? Что было? Испуг – и я коротко выдыхаю и затаиваю дыхание. Испуга сейчас нет. А вот остальное попробую снова.
