Они

скачать книгу бесплатно

Они
Зара Фрид

Желание простого женского счастья и страсть к автомашинам сталкивают героиню повести с реальностью взаимоотношений полов. И реальность эта вовсе не всегда романтична. Доверие к людям – как идеалы – вспыхивает и разбивается о неожиданную жестокость и предательство. Но мужчина остается главным. Что значат в жизни женщины ее мужчины? Содержит нецензурную брань.

Зара Фрид

Они

Все события и герои вымышлены, любое совпадение

с реальными людьми и событиями случайно.

Предисловие

Юная девушка, доверяющая миру и людям. Такова героиня этой книги в ее начале. Разбивающая коленки о свои ошибки, но непременно целеустремленная и самостоятельная (в том числе в отношениях с мужчинами – а мужчинам она нравится). Непростые взаимоотношения родителей, тиран-отец, раздоры в семье рано преподали ей урок взрослой жизни, оказавшись не самым хорошим примером.

И конечно, она мечтательная натура. Ведь перед тем как начать строить собственную жизнь, ее рисуют в мечтах. О муже и детях – и семейном счастье, об интересной работе… Да, сегодня моя героиня – любимая жена, мама троих ребятишек и счастливая женщина, но прежде чем обрести свою тихую гавань, ей пришлось пройти через жестокий обман, насилие, унижение, столкнувшись с мужской подлостью. Пережить невообразимое горе и отчаяние – смерть горячо любимого мужа… Были в жизни моей героини и нежность и восторг, и верные мужские рука и слово.

Однако речь пойдет не о ней – она сама расскажет… о своих мужчинах (а через них, невольно, и о себе). Об одних написано много и с благодарностью – были на ее пути мужчины, заслуживающие отдельной книги, – а о других мало, потому что, кроме боли, эти отношения не принесли ничего. Так или иначе, каждый из них дал ей определенный жизненный опыт.

Названия глав книги – имена этих мужчин.

Предупреждаю недоумение и вопросы читателей: у самой героини имени нет. Отчасти потому, что в ее роли могла быть любая женщина. Возможно, даже вы или ваша хорошая знакомая. А может быть, и я.

В рассказанной истории кто-то, может случиться, найдет оправдание или поддержку, а кто-то – вдохновение. Но равнодушным она никого не оставит.

Ваша Зара Фрид

Гриша

Полноватая и прыщавая. Неудачно обесцвеченные волосы. Неуверенная в своей внешности и мало кому интересная шестнадцатилетняя я. Хотя мальчик за руку провожал – на этом мы и расходились, никаких объятий и поцелуев.

Когда внимание на меня обратил Гриша (он, кажется, просто подмигнул или коснулся моей руки), я подумала, что это – любовь.

Ему двадцать восемь, симпатичный, ухоженный.

Через неделю (случайно встретились на улице) он предложил погулять вместе, я, ничего не боясь, согласилась. Гриша сказал, что я красивая, и взял меня за руку.

Тогда, в шестнадцать лет, я не могла и представить, что он может быть женат и иметь детей. Да и то, что женатый мужчина может взять «чужую женщину» за руку, было немыслимо. Вечером мы встретились, он сказал, что у него что-то с ногами, ему тяжело идти, и предложил покататься. Я никогда еще не ездила с красивым парнем на машине, тем более на такой новой «газели», по ночному городу.

Тревожно стало на выезде из города: темно, фонари не горят, я плохо знаю город, а эти места не знаю совсем. Гриша положил свою руку мне на коленку и сказал: «Не бойся, мы просто катаемся». Я улыбнулась (не признаваться же, что мне страшно). Потом он включил музыку и начал меня целовать. Целоваться я не умела и думала, что все, что он делает, это нормально: рука под кофту – нормально, рука в брюки – нормально (сейчас вспоминаю с отвращением – почему не было мозгов, почему никто не научил или не предупредил, что так нельзя?). Через пять минут целования он отымел меня на грязном полу «газели».

Мне было стыдно и противно. Я попросила, чтобы он отвез меня туда, откуда забрал. Плакать или кричать не было сил, не было сил даже стоять. Гриша вел себя как ни в чем не бывало. Смеялся. Говорил, что все в порядке, что я хорошая девочка. Велел, чтобы никому ничего не рассказывала, потому что сама села и поехала с ним. Сунул мне тряпку, чтоб я вытерла живот от его спермы, и сказал, чтобы ехала сзади. Я вообще не понимала, что происходит. И ничего не чувствовала.

Вернувшись домой, долго сидела в ванной, хотела утопиться или захлебнуться. Пыталась отмыть гениталии после него, и в тот момент от струй воды я впервые в жизни испытала оргазм. Это неописуемо: мне больно, обидно, я хочу в буквальном смысле умереть, и тут происходит то, ради чего все должно было случиться. Боль вперемешку с удовольствием потом отразятся на моей сексуальной жизни – все-таки первый опыт.

Да, мне шестнадцать, я сижу в холодной железной ванне, по ногам течет кровь, по щекам – тушь-«самоплюйка», и я не понимаю, как такое могло со мной произойти. «Благодаря» этому случаю у меня не было сексуального партнера до двадцати трех лет. Но это не значит, что не было парней совсем – я стала мстить.

Анатолий

Глаза – большие, как у девочки. Курносый. Разница в возрасте – восемь лет. Лучший парень в деревне.

Любви к нему не было, разве что симпатия. Анатолий многим нравился, а я встречалась с ним всем назло и для того, чтобы самооценку подправить. Вспоминаю о нем с благодарностью: хороший парень, терпеливый, заботливый. Встречались мы тайком от моих родителей – не разрешали (вероисповедание у нас с ним было разное).

Хотя это и встречались-то назвать трудно: он провожал меня, но не до самого дома – мы останавливались в двухстах метрах от ворот, – обнимал, и я бежала домой. Месяца через два стали целоваться. Вот и все. Он приезжал из города один раз в неделю, дарил мне цветы и мягкие игрушки, и я была самой счастливой девочкой в деревне. Огромный медведь, которого Анатолий подарил мне на восемнадцатилетие, до сих пор со мной – потрепанный, но такой же милый, как и раньше.

После того как я поступила в университет, Анатолий захотел встреч серьезных и перетекающих в женитьбу, а я к сексуальным отношениям с ним была не готова, выходить замуж – тем более. К тому же я уже тогда понимала, что он всю жизнь будет работать на заводе простым слесарем. Машину он покупать не планировал, на права учиться не хотел. Пожалуй, в самый дальний отпуск мы могли бы отправиться в Анапу, а мне мечталось не об этом. У Анатолия не было желания развиваться, а я в свои семнадцать лет была уверена, что развитие – это главное, и смотрела на тех мужчин, которые к чему-то стремятся. Мы расстались, хотя вскоре стали снова изредка встречаться.

Спустя полгода он меня «выловил» на очередной деревенской дискотеке и, утащив на ближайшую лавочку, долго говорил, как он меня любит и как не хочет жениться на той, которая забеременела. Мне было плохо от того, что плохо ему, но отношений с ним я категорически не хотела. Пожалела, обняла и погладила по голове, но объяснила, что мы разные. Кстати, «та, что забеременела» мне звонила и спрашивала, серьезно ли у нас с Анатолием, есть ли интим. Я рассказала, как есть, и она, довольная, положила трубку. Смотрю сейчас их фото в соцсетях – вроде счастливы. Старшая дочь очень на него похожа.

Когда жена Анатолия была в роддоме, он мне позвонил и пригласил к себе (ясное дело – зачем, столько времени встречались и ни разу не было секса, а тут такая возможность). Я убежала из общежития, вызвала такси и приехала. Мне было интересно, как он живет, ведь теперь он уже не мой парень, а чужой муж. Как люди живут вместе? Анатолий с порога заявил, что ждал меня для этого несколько лет. Мой первый сексуальный опыт был неудачным, и я решила попробовать второй раз (тем более в книжках написано, что любящие мужчины – заботливые и нежные). Секс был на кровати и длился минут пять. Я не почувствовала ничего. Что-то сказать или спросить было неудобно, я недоумевала: ты ждал меня несколько лет, чтобы закончить за пять минут?..

Попросила не включать свет. Оделась и вылетела от него как ошпаренная. Возле последнего подъезда (бежала до него не останавливаясь) вызвала такси, доехала до общежития, по пожарной лестнице влезла в комнату; не спала всю ночь – было противно от самой себя и от него. Про секс снова забыла.

Ирик

Симпатичный, зеленоглазый, хорошо воспитанный, студент третьего курса нефтяного университета. Родители – важные люди, братишка учится в лучшей гимназии города. Эти отношения я выстраивала сама, потому что после Анатолия Ирик был очень хорошим вариантом.

В девятнадцать лет парень ездил на папиной «семерке» вишневого цвета, в ней играла музыка и приятно пахло в салоне. Он был дорого, хотя безвкусно, одет. У родителей – трехкомнатная квартира, и на совершеннолетие они подарили ему однокомнатную в новостройке. Я тщательно все обдумала и решила: у меня любовь (плюс родители хорошие). Мы начали встречаться.

Ирик оказался страшным занудой, нерешительным, слишком мягким, но я же убедила себя, что это любовь, поэтому действовала согласно своему плану. В отношениях с ним я скучала: виделись мы в неделю дважды – он приходил ко мне в студенческое общежитие, мы сидели и разговаривали, потом я провожала его до вахты, и он уходил.

Так прошел год.

Окончив университет, Ирик устроился работать на завод. Встречи наши были редкие, меня не напрягали, он мне даже давал деньги. Мы познакомились с родителями друг друга, и я иногда ходила в гости пить чай с его мамой. Я поняла, что ко мне приглядываются: девочка из приличной семьи, без вредных привычек, в выходные ездила с ними в сад то сажать, то копать, то убирать – в общем, понравилась я его родителям без ума.

И я двигалась к своей цели – быть обеспеченной за счет мужа: теперь я считала, что у нас есть квартира, мы купили машину. Нужно было только переехать и сделать ремонт, но Ирик был настолько скучный, что я перед серьезным шагом во взрослую жизнь решила оторваться. Невольно я заглядывалась на других мужчин, и как-то незаметно у меня появился парень, с которым мы виделись каждый день, потому что жил он в нашем общежитии. Назовем его Алмаз. С ним мы могли варить вечером после пар пельмени, играть в Counter-Strike, пить пиво с ребятами в соседней комнате.

Алмаз – хороший, но ровный. Мне нравилось, как от него пахнет, его идеальное телосложение. Блондин с голубыми глазами и крепкими ягодицами в джинсах. Даже внешне мы с ним смотрелись гармоничнее, чем с Ириком, но у Алмаза не было всего того, что было теперь у нас, будущих мужа и жены. К тому же он младше, глупее, с ним нет общих интересов. Учиться ему на год или два дольше, чем мне, и в армию еще идти. Но секс хороший – лучше, чем было до.

Роман с двумя мне нравился: здорово что-то придумывать, выкручиваться – адреналин. Для меня Ирик был «неживой», Алмаз – живой и настойчивый, мужчина. Так продолжалось примерно год. Потом стало скучно, и появился еще один, Артур.

Артур отличался от «моих парней»: умный очкарик, начитанный. Спать я с ним не собиралась, нам было интересно общаться: обсуждать фильмы, спорить о прочитанных книгах. Он классно делал курсовые и рефераты – теперь мне не нужно было платить за это, а еще в его комнате меня всегда ждали вкусняшки (фрукты или целая кастрюля того, что я люблю). Не хватало в нем живости, мужского начала.

Когда у Артура умер отец, он стал нуждаться во мне как в друге и близком человеке. Мы дружили, но я стала замечать, что он перед встречей со мной ходит в душ, пользуется духами, иногда задевает меня «случайно». Стало ясно: нужно расставаться, спать с тремя парнями одновременно не входило в мои планы. Но в один прекрасный зимний вечер он попытался меня поцеловать. Меня чуть не вырвало, я оттолкнула его и убежала – как будто вся в расстроенных чувствах, но на самом деле это был повод уйти и больше не приходить. Через день к нам в комнату постучали почти ночью, я открываю, сонная, закутанная в одеяло, и не верю глазам: на пороге стоит запыхавшийся Артур: «Я тебя люблю!» Я громко хлопнула дверью со словами: «Ну и что теперь? Меня все любят!» – и отправилась спать. Не представляю, что творилось в его душе. Спустя пару недель мы поговорили и остались друзьями. Впоследствии он приезжал ко мне в гости уже со своей женой. Мы и теперь иногда общаемся, думаю, чувства его остались.

Я окончила университет, к родителям в деревню возвращаться не хотела, и нужно было искать работу и место жительства. Держа в руках красный диплом, я не сомневалась, что меня с руками и ногами примут куда угодно. Я же молодец, у меня же все отлично! Но нет – везде требовался опыт. Я горько рыдала: работы нет, родителям я не нужна, снимать квартиру нет возможности, единственный вариант – переезд к Ирику, но этого мне не хотелось совершенно. Тогда я пошла к коменданту разговаривать о том, чтобы мне позволили пожить в общежитии хотя бы летние месяцы, пока нет студентов, обещала за это платить, и мы договорились.

Устроилась в транспортную компанию диспетчером на зарплату 5600 рублей в месяц. За общежитие нужно было отдавать 3600 рублей – денег не хватало катастрофически. Я рассудила, что Ирика не люблю и не любила, он просто удобный – о таком все мечтают.

Андрей В.

На втором курсе я осознала, что домой ездить не хочу – родителям не до меня. Папа с мамой то и дело выясняли отношения. Окончательно расхотелось приезжать домой, когда на новогодние каникулы родители подрались, а я встала между ними и приняла удар на себя. Мама убежала, я сползла по стене, получив удар головой об стену и еще один удар ногой по ребрам. Я кое-как вышла, в чем была, из дома, дышать не могла, болел бок. Бежала, задыхаясь, по снегу.

Из деревни в это время уезжала вечерняя маршрутка. Машина остановилась, из нее вышел водитель. О чем-то спрашивал меня, я всхлипывала и сказать толком ничего не могла. Мужчина открыл дверь кабины и помог мне сесть. В маршрутке никого больше не было. Он снял и отдал мне свою куртку и все время беспокоился, дышу ли я. Отвез меня в больницу, сказал там, что случайно встретил меня и оказал помощь. После осмотра и рентгена узнала, что у меня сотрясение мозга и сломаны два ребра, но оставаться в больнице отказалась. Попросила отвезти меня в общежитие. Водитель проводил меня, поговорил с вахтершей, помог подняться и ушел.

Пролежав в пустом общежитии два дня, я, наконец, встала попить воды и в туалет. Приходила вахтерша, говорила, что звонит мама, я просила передать, что у меня все хорошо. Родители не приехали. Когда в общежитии появилась девочка, с которой я жила, я ей все рассказала, надела ее одежду и отправилась за своими вещами в деревню. Уехала на попутке, потому что на автобус опоздала.

Смелости и сил надо было много. Но я это сделала: зашла домой с каменным лицом, сказала маме, что все нормально, забрала телефон, вещи, папку с документами и стихами. Решила, что больше сюда не приеду! Вышла на автобус. Деньги брать у родителей не стала – хотела показать себя независимой и гордой. Обид на родителей было море (сейчас – только озеро).

Стою на остановке, мне больно и тяжело, и тут – расплываюсь в улыбке, потому что вижу за рулем человека, который мне помог. Я села рядом. Народу в маршрутке было много, и заговорить с водителем я не решилась. Из копий документов, которые висели наверху, я запомнила номер телефона, номер автомобиля и имя – Андрей. Мы молчали всю дорогу, только изредка наши взгляды встречались в зеркале заднего вида. Я спросила, можно ли положить папку с документами на бардачок, он разрешил. Сделала я это, конечно, специально. Доехав до города, сказала, что деньги забыла и заплачу в другой раз, он улыбнулся: «Хорошо».

Благополучно добравшись до общежития, переведя дыхание и в очередной раз съев полпачки анальгина, легла. Голова и ребра болели, нагибаться было трудно, но я справилась. В голове были только его имя и глаза. Дождалась вечера и написала: «Здравствуйте! Спасибо, что тогда помогли мне. Не забыла ли я у вас папку со стихами?» В жутком волнении, молча смотрела в экран телефона. Ждала: правильно ли я запомнила номер телефона? Почему-то меня даже потряхивало. Ответ пришел через двадцать минут: «Я сейчас привезу. Ты там же?» Мне показалось, что от нахлынувших эмоций даже боль моя стала меньше. Человек, который мне понравился, сейчас ко мне приедет, план сработал! У меня как будто крылья появились.

Андрей поставил машину прямо перед воротами общежития. Свет от неоновых фар так красиво ложился на снег и освещал все вокруг. Я подошла к машине и поблагодарила его, а он говорит: «Ты не торопишься? Садись, холодно же!» Страха не было. Был восторг! Андрей спросил, можем ли мы отъехать в сторону от ворот, на пару метров, я кивнула – да. Он выключил музыку: «Стихи красивые. И ты красивая. Может, расскажешь, что у тебя случилось?» Два с половиной часа я искренне, со слезами рассказывала ему обо всем – как будто знала его всю жизнь. Расставаться не хотелось, но надо было идти, потому что в половине одиннадцатого общежитие закрывали. Андрей довез меня до ворот и обещал завтра позвонить.

Так началась моя первая любовь.

Мне было двадцать, Андрею – двадцать девять. Взрослый, добрый, понимающий. Мы виделись, когда мог он. У него было две «газели»: на одной он работал сам, на второй – напарник. Еще у него была крутая праворульная Mitsubishi Chariot. Он часами мог говорить о том, как устроены автомобили. От его рабочей куртки пахло соляркой или бензином, и мне это нравилось. У него были всегда грязные руки, и он в шутку пачкал мне ими лицо. Иногда он приезжал на «газели», иногда на Chariot, и мы отъезжали от общежития на некоторое расстояние, чтобы мне не было страшно. Я рассказала Андрею про первый сексуальный опыт, и он просил меня сходить в полицию и написать заявление. Потом грозился: «Морду набью». Жалел меня.

Я сознательно не спрашивала про семью, чтобы не делать себе больно. Кольцо он не носил, и никто не звонил ему по вечерам. Я так надеялась, что он не женат, что я ему нужна. Но…

Звонок в семь утра:

– Тебе на пары во сколько?

– К 9:40. Первой пары нет.

– Я заеду.

Я уложила свои длинные ярко-рыжие волосы, надела белые колготки, замшевые сапожки на шпильках, юбочку до колен. На пары идти я не хотела. Я хотела произвести на Андрея впечатление, когда он меня, такую красивую, увидит.

Андрей предложил поехать на гору.

– На шпильках?

– Плевать в чем! – рассмеялся он.

За городом – только белый-белый снег – как чистый лист, новая страница жизни. Мы шли, держась за руки, и он признался, что женат и что у него двое детей…

Андрей отвез меня на пары, после пар – забрал. И так у нас стало принято: сначала он отвозит детей в школу и детский сад, потом – жену на работу, потом – меня в университет. Тогда, на горе, я согласилась на это, сдержав слезы, шире улыбнулась и сказала: «Спасибо, мне будет приятно».

Интима у нас не было. Через полгода наших встреч он стал приезжать реже – уже не каждый день. Я писала ему стихи, сбегала ради него с пар. Мы ездили на озеро, на пикники, причем он все организовывал сам – мне нужно было только быть рядом. Учил меня водить машину (кстати, машины он менял как перчатки). Андрей разгонялся и поднимал ручник на большой скорости, чтоб машину заносило – было восхитительно страшно.

Я влюбилась в Андрея по уши, хотя с Ириком мы продолжали встречаться (очкарик Артур отвалился сам). С Алмазом стало скучно окончательно. Я не думала ни о ком другом – у меня появился Андрей. Он стал мамой, папой, воздухом. Он был идеальный. Даже в университет ходил к преподавателям – договариваться, если мне ставили четверку. Для меня он стал олицетворением заботы. Время от времени Андрей снимал квартиру (всегда одну и ту же почему-то), где мы валялись перед телевизором, ели покупную еду, но любовью никогда не занимались. Вместе мы могли даже не разговаривать – просто молчали. Когда его жена с детьми уезжала из города, мы гуляли по улицам за ручку. Через полгода я разрешила себя поцеловать. Ощущения от этих поцелуев не передать словами – от них кружилась голова. Так меня еще никто не целовал.

Когда при поцелуях руки Андрея начинали скользить мне под одежду, я останавливалась и смотрела ему в глаза, повторяя про себя: «Пожалуйста, не порть то, что есть между нами, я этого не хочу». И он убирал руки. Обнимал меня и говорил, что ничего не будет, пока я сама не попрошу. Я не просила еще год. Мы стали ругаться и расставаться. Через неделю он звонил: «Не могу без тебя». Пролетело лето, прошла долгая зима…

Через три года отношений он сказал, что не может так больше, что это идиотизм – целовать меня, любить меня и не спать со мной. Андрей знал, что у меня есть парень, с которым мы помолвлены, и был убежден, что с ним у меня есть сексуальные отношения. И в один из вечеров он озверел: сорвал с меня штаны и взял на заднем сиденье своего нового автомобиля. Меньше минуты. Я не успела ничего почувствовать. Просто поняла, что все испорчено. Он вышел из машины, покурил, вернулся, оправдываясь: «Извини, я больше не мог. Я даже с женой думаю о тебе, ты мне нужна как женщина». Но я не смогла простить. Я решила прекратить встречи.

Ехали молча, он брал меня за руку, пытался поговорить со мной, но разговор не клеился – я плакала, отвернувшись к окну, сравнивала ситуацию с тем, первым разом… Вышла из машины и с силой хлопнула дверью – хотела показать ему, что это конец. Ночью не спала, эмоции улеглись, я не понимала, почему секс мне нравится только с Алмазом, неужели остальные мужчины не умеют этим заниматься? Алмаз хотя бы не заканчивал в первые пять минут, и я успевала насладиться тем, что ко мне прикасаются. Он спрашивал: «Ты все?» Мне хотелось ответить: «Как это – все? Нет, я даже не разогрелась…», – но я молчала, потому что Алмаз был единственным, с кем мне физически было хоть немного хорошо.

Андрей позвонил на следующий день утром. Я не взяла трубку. В окно увидела, что его машина стоит у ворот общежития. Выключила телефон, легла спать. На пары я в тот день не ходила, как и еще несколько дней, потому что он каждое утро приезжал и ждал меня то возле университета, то у общежития. Трубку я не брала и на сообщения не отвечала. Андрея хватило на неделю, последнее СМС было: «Я прошу прощения. Сделал все, что мог».

Еще через две недели я стала скучать и позвонила Андрею сама. Он обещал больше не брать меня силой, и мы снова стали встречаться. Только я вела себя по-другому, холодно, одевалась скромнее, чтобы не смущать его, не красила глаза – теперь мы просто разговаривали в машине около часа, и я уходила. Но видеть его хотелось – как пить, как есть.

В один из летних дней (кажется, это было 12 августа) Андрей позвонил и пригласил меня в К.: «Там красиво, поехали, погуляем. Купим пирожки «с котятами» на вокзале в дорогу». (Мы так шутили про пирожки с котятами, когда покупали готовую еду.) Уговаривал долго, но я сказала, что не поеду с ним, и бросила трубку. После этого он не звонил неделю. Я устала ждать и написала. «Занят, перезвоню», – ответил Андрей.

На следующий день позвонила мама:

– Помнишь, у нас водитель был, Андрей? Хороший такой, красивый, тебе помогал?

– Конечно, помню! И что?

– Он умер!

Мне показалось, что в ту секунду умерла и я. Я не понимала, что мне делать и куда бежать – сидела на земле и выла. Звонить нельзя – жене и так больно…

Вызвала такси и поехала на единственное кладбище в городе. Оно оказалось огромным. Я ходила от одной могилы к другой – нигде не было свежей земли. Я не знала, как там можно найти могилу. Когда окончательно стемнело и стало холодно, я просто села, сил ходить уже не было, глаза от слез ничего не видели. И только одна мысль: «Почему я с тобой тогда не поехала?» Заснула на могиле какого-то архитектора.