banner banner banner
Верни мое счастье
Верни мое счастье
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Верни мое счастье

скачать книгу бесплатно

– Я знаю, о чем ты думаешь, и не собираюсь лгать. Руби было тяжело, но она не жертва. Она не мошенница, поэтому успокойся.

– А кто же она?

Его мать постоянно жалела бездомных и бродяг. К ней постоянно стремились и мошенники, и действительно сломленные люди. Несмотря на деловую хватку в бизнесе, она была очень доверчивой.

– Мэтти, тебе не о чем беспокоиться! Руби не собирается красть у меня миллионы. Она предана Британскому балету, но у нее травма. Но если ты предпочитаешь иметь дело с мужчиной в колготках, я могу это устроить…

Он недоверчиво покачал головой. Мать снова обвела его вокруг пальца. Разве он может ей сопротивляться после всего, что она сделала для него? Они с матерью были одним целым после смерти его отца и так будет всегда.

– Ладно. Но ей не надо строить никаких иллюзий по поводу меня.

–А это полностью зависит от тебя, Маттео.

Он уловил легкую нотку порицания в ее голосе и подтекст в ее словах. Она отлично знала его пороки. Если он избегает длительных отношений, это не означает, что он жаждет коротать вечера в одиночестве.

– Хорошо, мама. Я надеюсь, что переживу это.

– Прости, дорогой, я не хочу вмешиваться, но меня огорчает, что ты так легко меняешь подружек. Я знаю, ты стал бы счастливым, если бы женился. В конце концов, я твоя мать, и я хочу для тебя только лучшего.

– Для меня лучше всего то, что лучше для банка. Это единственное, что меня интересует. Пока жениться мне некогда. Я должен заниматься банком.

Глава 2

Вылет в шесть, приземление в половине восьмого, разница во времени – час. Полчаса, чтобы добраться до театра. Случится чудо, если она все это сделает без помех.

Руби стояла в центре салона самолета и смотрела налево и направо, а также на плотно закрытую дверь спальни, где Маттео Россини – спонсор компании, все еще говорил по телефону.

Она покачала головой и уставилась на свои руки, покрытые мурашками.

Жаль, что она несколько месяцев была не у дел, пока у нее восстанавливались поврежденные связки. Теперь ей предстоит быть на лондонской премьере балета «Две любви» и убедить спонсора в том, что Британский балет стоит тех вложений, которые делает частный банк Россини.

Если бы ей пришлось иметь дело с Корал Россини, все было бы хорошо. Она обожает балет и оказывает компании огромную поддержку многие годы. Но на этот раз Руби придется иметь дело с ее сыном.

Когда ей передали записку от Корал Россини, она с трудом сдержала стон.

«Я вдруг поняла, что ты идеально присмотришь за моим сыном Маттео в пятницу. Он не самый большой поклонник балета, но я уверена, ты справишься.

Я взяла на себя смелость и отправила вам с Маттео одежду для премьеры.

Не волнуйся, если он заартачится. На самом деле он милый котик.

Целую, Корал».

Руби с ужасом смотрела на записку, ее душа ушла в пятки. Наконец она открыла упаковки с одеждой. Для нее было приготовлены красное атласное платье, бежевые туфли и сумочка такого же цвета. Затем она увидела красный галстук-бабочку, карманный платок для Маттео и конверт с чеком на тысячу фунтов.

Тысяча фунтов! Она не сможет отказать Корал. Нельзя воротить нос от таких денег.

Директор балетной компании совершенно искренне заявил Руби:

– Я верю, что у тебя все получится. Ты умная и не подведешь нас. И себя тоже.

Он был прав. Руби служила в Британском балете дольше остальных. Он стал ее домом, школой, другом и семьей на долгие годы. Она была его частью с одиннадцати лет и не планировала работать где-то еще. Тут она чувствовала себя в безопасности.

В компанию устраивались новые танцовщики. Они дружили с Руби, но жили за пределами студии и театра. Они ходили на вечеринки и рассказывали о своих семьях. Они знали, что не стоит расспрашивать Руби о ее личной жизни. Она понимала, что им любопытно, но они не докучали ей вопросами. В конце концов, кому захочется обсуждать ее жизнь? Кому интересен ее отец, который до сих пор в бегах? Или мать, которая не смогла о ней позаботиться?

К счастью, Руби может танцевать. Танец – ее молчаливая молитва. Без танца она была бы хомутом на шее своей матери. Без него она рылась бы в Интернете, стараясь разыскать своего отца.

– Здравствуйте! Я Маттео. Приятно познакомиться.

Она испугалась, услышав его голос, и выронила упаковку с арахисом, которую собиралась открыть.

Глубоко вдохнув, она широко улыбнулась и повернулась к Маттео:

– Я Руби. Здравствуйте! – Она подняла упаковку с арахисом и протянула Маттео руку.

Следовало признать, что он оказался красивее и выше ростом, чем ей казалось. Галстук болтался на его широкой груди, как веревка на стене. Она смотрела на его широкие плечи, квадратный подбородок и полные губы. У него был длинный нос с горбинкой, проницательные светло-карие глаза и хмурый взгляд.

Он пожал ей руку и отпустил ее. Руби подумала, что Маттео со своими длинными волосами больше похож на поэта-романтика, а не на скучного банкира.

– Все в порядке? – спросил он, чеканя слова и пристально глядя на Руби.

Она не привыкла стоять на каблуках и подавать напитки незнакомцу на высоте двадцать тысяч футов. Покачнувшись, она схватилась рукой за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Да. Я просто собиралась налить вам еще напиток и принести закуски…

– Нет проблем. Я согласен на напитки и закуски. Но, видимо, мне предстоит идти на балет, чего я не планировал ранее.

– Да. – Она выпрямилась. – Это будет премьера. Постановка называется «Две любви». Это так волнительно. Постановка потрясающая.

И Руби все бы отдала, чтобы танцевать в этом спектакле. Но из-за ужасной травмы ее не взяли даже на подтанцовку. Вместо этого ей приходится преподавать младшим классам и ходить к физиотерапевту. И прислуживать «гадкому плейбою».

– А вы – лицо Британского балета. Это хорошо. Это действительно хорошо, – сказал он, снова оглядывая ее и кивая, словно на самом деле все было плохо. – Мне нужны имена и биографии людей, с которыми мы увидимся.

Он обошел каюту, а Руби осталась стоять, не зная, должна ли она следовать за ним или исчезнуть.

Она смотрела, как он включает телевизионный канал с биржевыми котировками, а потом быстро переключает его на спортивный канал. Скрестив руки на груди, он уставился на экран, когда комментатор почти заорал, чтобы его услышали над ревом толпы. На экране по полю носились люди с мощными забрызганными грязью ногами и гоняли мяч овальной формы. Регби. И как можно любить такую игру?

– Давай! – скомандовал Маттео игрокам на экране и подошел ближе к телевизору.

Очевидно, Маттео Россини фанат регби. Руби казалась себе таким же предметом мебели, как бежевые кожаные кресла. Пусть Маттео красив, но у него нет очарования его матери.

Внезапно он повернулся, увидел, что она пялится на него, и нахмурился. А потом выключил телевизор и бросил пульт управления на стул.

– У меня есть планы на вечер, поэтому я хочу все закончить к десяти. Начнем?

Он кивнул на маленькую гостиную, где вокруг кофейного столика стояли четыре кожаных кресла. Он опустился в одно из них, самоуверенный и собранный, а Руби села осторожно, с прямой спиной и наигранной улыбкой.

–Итак, вы танцуете в этой балетной труппе, но вызвались взять на себя пиар-роль на сегодняшний вечер.

– Что-то вроде этого, – сказала она, игнорируя его язвительность.

– Но почему вы, Руби? – Он прищурился. – Кто вы?

– Вы хотите знать обо мне? Мне почти нечего рассказывать. Я служу в ББ с одиннадцати лет, – произнесла она, понимая, что проходит собеседование на работу, которую не хочет получить. – Я не танцую сегодня вечером, поэтому меня и выбрали.

– ББ – это Британский балет?

Она улыбнулась в ответ на его глупый вопрос.

– Да. Этой компании пятьдесят лет. Я училась в балетной школе, выступала в массовке, потом солировала. И надеюсь, однажды стану педагогом. Поэтому я знаю о балете все, что мне надо о нем знать.

– А как насчет остального? Сегодня на премьере будут политики. Я так понимаю, вы и в политике разбираетесь?

Смотря на него, она вдруг вспомнила свои записи. Захватила ли она их с собой? Куча глупых рукописных заметок о том, что она должна сказать Маттео. Она записывала их на кухне, пронумеровывала, складывала… А куда она их положила потом?

– Вы подготовились, верно? Вам следует знать, что я не большой поклонник таких мероприятий.

Ей хотелось ответить, что она тоже их не любит. Вот почему она так долго делала заметки о том, что считала почти неинтересным. Но грубить спонсору нельзя, надо помнить о его пожертвовании. Ее собственный доход определялся щедростью таких покровителей, как Корал Россини.

– Я не сомневаюсь, что вы не разочаруетесь. Миссис Россини уверена, что я подхожу для этой работы.

– Да. Я верю, что это так, – произнес он тоном, который показался ей жужжанием назойливой мухи.

Где же ее заметки: в сумке, карманах? Или она забыла их в метро?

Он, запрокинув голову, внимательно и свысока посмотрел на нее, выгнув бровь, и она решила, что он читает ее мысли.

– Кстати, как давно вы знаете мою мать? Похоже, вы ей нравитесь.

– Правда?

– Да. И вы не первая, кто хочет подружиться с моей невероятно доброй и щедрой матерью.

О чем он говорит? Неужели он думает, что она хочет стать подругой его матери? Он считает, она действительно хочет торчать здесь с ним?

– Я здесь не для того, чтобы заводить дружбу. Я здесь потому, что мне приказали.

Она умокла, заметив, как он мрачно оглядывает ее лицо.

– Вам приказали? – Он выгнул брови над проницательными светло-карими глазами.

– Кто-то должен был сделать это.

Он откинулся на спинку кремового кресла, положил руки на подлокотники и сцепил пальцы на груди. Кисти его рук были покрыты тонкими темными волосками, из-под заостренной манжеты его рубашки блестели роскошные часы.

Руби не сводила глаз с его сильных запястий, отказываясь смотреть ему в лицо.

– И жребий пал на вас? – Он взял бокал с водой.

Она увидела его серебряные запонки. Она не знала никого, кто носил бы запонки, а также потрудился надеть рубашку и галстук.

– Вы бы предпочли заниматься чем-нибудь другим? – тихо и насмешливо спросил он.

Он дразнит ее? Она подняла на него глаза и увидела его едва заметную улыбку. Вероятно, он думает, что она хочет поживиться за счет его матери.

Руби поерзала в кресле, стараясь не утонуть в нем. Маттео сидел напротив нее совершенно неподвижно, ей не удавалось сосредоточиться.

– Я бы предпочла танцевать, – сказала она. – Балет для меня важнее всего.

– Это я понимаю, – тихо произнес он, и его лицо на секунду вытянулось. Он сжал и разжал пальцы руки, потом развернул ее, и Руби увидела его сломанные костяшки. – Я это очень хорошо понимаю.

Она посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, и стала ждать, когда Маттео заговорит. Он положил ногу на ногу, и Руби уставилась на упругие и мощные мускулы его бедра под темно-синим шелковым габардином брюк. Он был сложен лучше, чем танцор балета.

–Извините, я… – Она откашлялась и решила вспомнить свои записи. – Итак, сегодняшняя премьера. Вам рассказать о деталях?

– Да, пожалуйста. – Он кивнул.

Руби нахмурилась. Она могла рассказать ему о каждом движении в танце, но сейчас Маттео это не нужно. Ему надо знать детали, имена, сроки. Все это – в заметках, которые она оставила на своем кухонном столе.

– «Две любви» поставлен по мотивам поэмы.

– Поэма? А конкретнее?

Ей не удавалось вспомнить ничего.

– Поэма очень старая.

Он поднял бровь:

– Сколько ей лет: месяц, год, столетие?

– Она древняя, – сказала Руби, вспоминая портрет поэта, который показывал танцовщикам хореограф. – Ей две тысячи лет. Она написана в Персии, – радостно сообщила она. – Ее автор – персидский поэт Руми, известный стихами о любви.

– Ах да, Руми. «Возлюбленные не встречаются. Они всегда принадлежат друг другу»… И тому подобная чепуха.

– И на основе подобной «чепухи» поставлен сегодняшний спектакль, – произнесла она, радуясь тому, что вспомнила хотя бы что-нибудь, несмотря на реакцию Маттео.

– Ладно. Поскольку маловероятно, что сегодня вечером я пожму руку поэту Руми, расскажите мне о ком-нибудь живом. Наверняка на премьере будет куча людей, которых мне надо поблагодарить.

– Да, – сказала она, глядя на его равнодушное лицо. – Об этом написано в моих заметках.

– Правильно. – Он встал, глядя на часы. – Мы приземляемся через полчаса. Принесите свои записи, а я приму душ и напялю смокинг. – Он посмотрел на нее и кивнул. – Думаю, мы оба согласимся с тем, что чем раньше мы покончим с этим, тем лучше.

Глава 3

Маттео Россини не верилось, что он отказался от бокса и похода в казино ради балета. Он слышал в телефоне, как парни завывают, поднимая бокалы в шутливом тосте. По крайней мере, кому-то это показалось смешным. Размышляя об этом, он вытащил лучший смокинг из гардероба и положил его на кровать.

Сегодня ему выпал шанс исправить ту катастрофическую ситуацию, которая сложилась в СМИ после его отношений с Фэй. А возможное объединение с «Артуро финанс» станет вишенкой на торте.