скачать книгу бесплатно
– Это риск, – признала она. – Для тебя необязательный. Езжай дальше. Я ни хрена не подумаю о тебе плохо. Ведь ты кочевник, Мозжок. Ты рискуешь закончить свои дни пригвожденным к дереву или закопанным по шею в землю. Может, тебе и повезет никогда не пересечься с кавалеро. Но если ты все же их встретишь, ты предпочтешь быть один, как этот несчастный? Или лучше тебе быть с вождем Реальных ублюдков и претендовать на посвящение в копыто? Люди Бермудо убивают кочевников, но ради этого им приходится лгать. То есть кое-чего они все-таки боятся. Короны? Сомневаюсь, нахрен. Скорее всего – нас, копыт полукровок. Когда двадцать человек гонятся за одним, это говорит об их трусости. Я готова поспорить, что, когда они будут без лошадей, а мы встанем перед ними, им не хватит мужества даже посмотреть нам в глаза.
– А если ты ошибаешься? – спросил Лодырь, больше из любопытства, чем с тревогой.
Блажка пожала плечами.
– Мы погибнем прежде, чем сядет солнце. Обычное дело для Уделья. Зато ты, по крайней мере, умрешь в борделе. Почти как в твоих мечтах, Шлюхан.
Молодой полукровка ухмыльнулся.
– Мне подходит. Я с тобой. Ты что скажешь, Мозжок?
– Скажу, что у меня есть пара серебряных мараведи[2 - Старинная испанская монета.] и кучка задних хиляков не удержит меня от того, чтобы потратить их у Ресии.
Блажка хмыкнула.
– Щелки – источник всей отваги у полуорков.
– К черту щелок, – заявил Мозжок. – Я хочу горячей закуски. Лучше заплатить за полный живот, чем за пустые яйца.
– Здесь лежит Мозжок, – провозгласил Лодырь тем же тоном, каким читал ту надпись, выведенную ножом. – Он погиб за похлебку.
Блажка ухмыльнулась и повернула свина, оставив дерево с двумя гнездами личинок смотреть ей вслед.
У Санчо.
Это место легко называть иначе, находясь вдали от него, но видя кучу низеньких построек, обосновавшихся на уродливой равнине, что дают передышку от пустошей и изобилуют неприятными воспоминаниями, Блажка не могла не думать о нем никак, кроме как о том, чем оно было на самом деле.
С вольными ездоками по бокам она въехала за ограду пыльного двора. Вокруг не было никого, кроме одинокой фигуры у колодца. Женщина-полукровка, наполнявшая ведра. Блажка подвела ездоков к конюшне. У Санчо там работал парнишка, Оливар, – он ухаживал за животными, на которых приезжали посетители, но, как и многие слуги жирного зануды, сбежал после того, как хозяин заведения был убит. Теперь позаботиться о свинах им предложил сутулый мужчина средних лет.
Блажка отмахнулась от него и, одновременно с Мозжком, спешилась. Лодырь остался в седле, чтобы нести дозор, как они условились. Оставив Щелка и Мертвую Невесту с Мозжком, Блажка прошла мимо встревоженного конюха. Очутившись среди зловонных стойл, она быстро провела подсчет.
Брови Мозжка сдвинулись сильнее прежнего, когда он увидел лицо Блажки, вышедшей обратно во двор.
– Они здесь.
– Семь лошадей, – подтвердила Блажка. – Все из кастильской кавалерии.
– Всего лишь семь, – хмыкнул Лодырь. – Даже повезло.
Блажке не нравилась ухмылка, появившаяся у Мозжка между бакенбардами. Она метнула взгляд на конюха.
– Почему на них до сих пор седла?
Горбун провел языком по пухлой, недавно рассеченной нижней губе.
– Кавалеро настояли.
– Как и на том, чтобы наш брат болтался на том дереве, – заметил Мозжок.
– Там еще варвар, – сообщила Блажка, желая его отвлечь. – Кочевничий свин.
– Знаешь его? – спросил Мозжок.
– Знаю. – Блажка кивнула.
Она перекинула ногу через свина и толкнула его, чтобы пересечь двор. Женщина-полукровка у колодца взглянула на нее, когда Блажка проезжала мимо. Лицо женщины было испещрено множеством пересекающихся шрамов. Неудивительно, что она была одета как простая работница – в жалкую тунику и штаны, выгоревшие на солнце. Откровенные шелка на ней только зря бы перевелись. Черт, Санчо в свое время даже не позволил бы ей находиться здесь с таким лицом. Ресия, управлявшая борделем теперь, очевидно, была куда более терпима.
Снаружи главного строения у коновязи никаких лошадей не было. Спрыгнув из седла, Блажка начала привязывать свина, жестами показывая Лодырю и Мозжку привязать своих у противоположного конца, оставив Щелкочесу место для проявления ужасного норова, коим тот обладал. Когда она затянула последний узел, тень изувеченной женщины с ведром вытянулась на земле рядом со столбом коновязи.
– Вы…
– Не медлю, – закончила Блажка и толкнула дверь.
Находившиеся в жалкой бордельной харчевне встрепенулись при ее появлении. Один мужчина вскочил на ноги, с грохотом повалив табурет. Его спутник стукнулся о стол, спешно пытаясь встать, и опрокинул чаши. На пол плеснулось вино, когда оба мужчины прищурились от яркого света, который Блажка впустила за собой. Свет тут же померк, когда проем заслонили Мозжок и Лодырь. Шагнув внутрь, они вернули в комнату мрак: тот появился на встревоженных лицах присутствовавших здесь мужчин.
Блажка насчитала троих кавалеро. Двое вскочили, третий остался сидеть – отдельно за столом в темной глубине помещения. Все на мгновение замерли, держа руки на рукоятях мечей, но сталь никто не обнажал. Ситуацию разрядила женщина, прибывшая с новыми чашами на стол, за которым сидели двое. С хмурыми лицами они уселись обратно на места. Одиночка молча следил за вошедшими, но женщина быстро преградила его пристальный взгляд, когда, маневрируя между столами, подошла к Блажке.
– Добро пожаловать, мастер копыта, – проговорила она с гиспартским акцентом, в котором чувствовался анвильский оттенок. Она предложила им три оставшиеся чашки на подносе. – Для меня большая честь, что вы решили отдохнуть у нас.
Блажка лишь смутно припоминала эту распутницу с молочной кожей и темными локонами. Та как-то сидела у Шакала на коленях, играя роль идеальной скромной юной забавы, которую они делили с Делией. Блажка вспомнила, как ждала, что старшая шлюха заревнует и прогонит Ресию, но этого не случилось. Новая девка знала свое дело и соблазняла Шака, не вытесняя Делию. Соблюдала хрупкий баланс. Блажку это одновременно отталкивало и впечатляло. Теперь эта миловидная девушка с мастерски надутыми губками управляла борделем, который частенько посещали кавалеро и полуорки. Блажка надеялась, что умение Ресии соблюдать баланс впечатлит ее и сейчас.
– Где остальные четверо? – спросила она тихо, принимая чашу.
Ресия, продолжая уверенно улыбаться, многозначительно глянула в сторону кавалеро.
– Трое в комнатах, проводят время в компании женщин. Еще один в бане.
Блажка поднесла вино к лицу, прикрыв чашей губы.
– А Щерба где прячется?
– На крыше бани, – ответила Ресия невозмутимо.
Блажке захотелось выругаться, но она сдержалась.
– Нам нужна комната. И не вздумай спрашивать с меня монет.
Ресия запросто выдержала ее грубость и жестом пригласила следовать за собой.
Они прошли по тесному мрачному коридору, что тянулся от задней части харчевни. Одна из дверей открылась как раз в тот момент, когда Блажка проходила мимо, и оттуда вывалился мужчина, чтобы обнаружить, что проход заблокирован. Блажка резко остановилась, но не из-за раскрасневшегося кавалеро, все еще поправлявшего на себе влажную рубашку – а потому, что на кровати за его спиной находилась голая полукровка. В нелепой позе, она прощалась с ним, побуждая к скорому возращению. Глаза Нежки широко распахнулись, когда встретились с Блажкиным взглядом, но удивление и стыд быстро переросли в вызов и негодование.
– Сюда, – указала Ресия.
Блажка двинулась дальше.
В конце коридора Ресия открыла дверь, которая ничем не отличалась от остальных. Шагнув внутрь, Блажка увидела ветхую мебель, почувствовала затхлый запах и вспомнила те ночи, что проводила в этом проклятом месте. Лодырь и Мозжок ввалились следом, отчего в этом пространстве, и так довольно тесном, стало совсем не развернуться. Ресия также вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Выведи того хиляка из бани, – сказала ей Блажка.
– Его уже склоняют к выходу, – ответила шлюшья госпожа.
– Кавалеро спрашивали про свина?
– Спрашивали. Я сказала им, он пришел без ездока.
– И они поверили?
– Конечно.
– Они отделились от большого отряда?
Ресия покачала головой.
– Похоже, что они часть основной группы, – заметил Мозжок, усаживаясь на край кровати. – А те уже должны были дойти до кастили. Этим повезло остаться здесь на страже. Везучие гады.
– Нервные такие, – сказал Лодырь. – Заметили?
– Трусы всегда такие, – ответил Мозжок, фыркнув.
Блажка предостерегающе зыркнула на него.
– Давай обойдемся без фантазий. Я сказала, мы оставим их в покое.
– Это было, когда их было двадцать, – сказал кочевник.
– Это было, когда я сказала, мать твою! – Блажка почувствовала холодное щекотание в горле, переходящее в кашель. Затем, содрогнувшись, сглотнула, заставив его уйти вниз. – Мои приказы не меняются в зависимости от количества. Они меняются, когда я говорю, что они меняются.
– Ну и отлично. Только кажется, зря это. – Мозжок пошарил у себя в бриганте. Вынув монету, вручил ее Ресии. – Еды. Столько, сколько можно. Надеюсь, это будет что-то сытное.
Женщина опустила подбородок и посмотрела на Блажку.
– А вы? Зачем пришли?
– У тебя есть девки с детьми? Или кормящие? Найденышам в копыте нужна кормилица.
На лице Ресии не проявилось никаких чувств.
– И не смей со мной лукавить, – предостерегла Блажка. – Я, если придется, сама опрошу каждую.
Ресия глубоко вдохнула через нос.
– У Хильде скоро срок. Я спрошу ее.
– Я сама спрошу. Пришли ее сюда.
– Она гуабка и плохо говорит по-гиспартски. Лучше будет, если я…
– Я говорю по-гуабски, – заявил Лодырь.
На старательно контролируемом лице Ресии отразилось негодование.
Блажка улыбнулась ей.
– Давай. Мой Шлюхан поговорит с твоей. Шли ее сюда.
Вернув самообладание, Ресия выскользнула из комнаты.
Мозжок принялся заряжать арбалет – Блажка с Лодырем вопросительно уставились на него. Старший кочевник указал подбородком на дверь.
– Она скорее навлечет на нас кавалеро, чем согласится потерять щелку для монет, а я бы хотел встретить их не только оскорбленными чувствами.
– Справедливо, – сказала Блажка и вставила стрелу в тренчало.
Лодырь, оглядевшись по сторонам, понял, что натягивать тетиву здесь негде, и с встревоженным видом вынул нож.
Когда дверь снова открылась, в проеме оказались не кавалеро и не беременная хилячка из Гуабии. Это была Нежка с подносом, на котором лежал хлеб, полкруга сыра, баранья нога и миска с чем-то дымящимся. От аромата желудок Блажки превратился в разъяренного пса. Мозжок отставил арбалет в сторону, встал с кровати и со вздохом глубокого удовлетворения принял поднос.
Блажка не видела Нежку с полгода и не слишком-то хотела лицезреть ее сейчас. Кокетливая девка с пышным задом, она умела возбуждать мужчин одним взглядом – по крайней мере, так говорили братья в копыте. Ей никогда не хотелось становиться никем иным, кроме как койкогрелкой, чтобы жить в Горниле. Она мечтала об этом еще малой сиротой под опекой Берил. Блажка до сих пор помнила эти признания, высказанные шепотом, вперемежку с хихиканьем, и все Нежкины расспросы с придыханием, о том, кто из Ублюдков ей нравился. От этого Блажку тошнило даже тогда, несмотря на то, что она много лет оставалась Нежкиной поверенной.
Довольный Мозжок шумно набросился на еду. Нежка замешкалась. Блажка попыталась прогнать ее взглядом, но получила настойчивое приглашение подойти. Выругавшись про себя, Блажка вышла в коридор. Когда дверь плотно закрылась, Нежка решительно посмотрела на нее.
– Хильде не придет, – сообщила она. – Ни в эту комнату, ни в Отрадную.
– Если эта анвильская потаскушка думает, что может удержать ее от меня…
Блажка повернулась, чтобы двинуться по коридору, но Нежка схватила ее за руку.
– Не из-за Ресии.
Развернувшись и высвобождая руку одним движением, Блажка вскипела.
– Я не собираюсь тут играться. Объясни, нахрен.
– Из-за меня, – заявила Нежка, отвергая страх. – Я сказала Хильде не идти. Сказала ей, что ее ждет, если она пойдет к Ублюдкам.
– Отказ от немытых членов, которые она берет за монеты?
– И от питания чаще чем раз в три дня!
– Она ела бы чаще, чем…
– Каким образом? – спросила Нежка, ее голос начинал дрожать. – Колючка ела не чаще! Поэтому ты сюда пришла? Она умерла? Вы наконец-то высосали ее всю? Черт, я молила ее уйти со мной и…
– Стать шлюхой не выход…
– А теперь ты убила ее, нахрен. Скольких еще ты приведешь к смерти, прежде чем…
– Она жива…
