скачать книгу бесплатно
Дарио пытался поступать в школу полиции, но его не брали – ни после окончания школы, когда он еще был несуразным, плохо подтягивался и отжимался, выдыхался на пробежках, ни когда он уже похорошел и подкачался, перестал выглядеть как книжный червь. До совершеннолетия он продолжал работать в семейной продуктовой лавке и пекарне в Кентербери, помогая отцу за прилавком, но не оставлял надежды исполнить мечту. Еще год назад он и представить себе не мог, что будет путешествовать по миру в составе гоночной команды-чемпиона, выполнять секретные миссии и знакомиться с таким количеством интересных людей.
Дарио Фишер – которого раньше звали вовсе не Фишер – всегда был мечтателем… Он решил не отказываться от своей натуры – потому что знал, что себя переделать невозможно – можно только прокачать. Он воспитан на приключенческих романах, на детективах и научной фантастике, он верит в добро и нечто большее, чем благополучная рутина. Он прекрасно понимал, что жизнь далека от идеалистических картинок поэтов – но не хотел лишать себя удовольствия верить в абсолют и иметь ориентир, то, на что можно равняться.
Автобус заурчал, Дарио дернулся в кресле, лег на другой бок, устраиваясь на плече физиотерапевта Брэда – который, услышав историю про Ричарда, сбежавшего из госпиталя, чтобы самостоятельно добраться до Токио, искренне ужасался. Он чем-то напоминал доктора Брэдшоу, оказавшегося невольно втянутым в шпионские игры.
Адам Брэдшоу, насколько Дарио понял, решил остаться в Токио – раз уж он, вполне легально, оказался в Японии… Ричард представлялся Дарио волшебником, достающим из-под полы документы и визы, частный самолет и решение любого вопроса – как будто пользовался магией, подобно персонажу из романа «Кошки не пьют вино».
То, что русская писательница – агент Цирка, Дарио поражало в течение первого часа. Потом он принял невероятные совпадения как данность – потому что с Ричардом Бейтманом случайности становились неслучайными, тот словно умел предсказывать будущее, каждый раз удивлял какими-то трюками.
Ричард мог запросто угадать, кто в какой момент войдет в бокс, уронит тарелку на точке питания или начнет звать по имени координатора… На недавнем уик-энде в Монце он предупредил Дарио, когда на того чуть не нагадила итальянская чайка: просто попросил пересесть на соседний стул летнего кафе.
Ричард рассказал, почему незнакомец напал на него в Сингапуре, теперь пазл начинал складываться. Ричард Норт – имя на миссии, в которой он работает в паре с Александрой Штерн; актер Ричард Норт часто светил физиономией в новостях и социальных сетях – и его узнал некто из прошлых знакомых и угрожал разоблачением. Ричард назвал злоумышленника Львом и Медведем – Дарио принял к сведению и это.
Ричард заявил, что намерен поехать на экскурсию в офис Ноноды вместе со всей командой, он неведомым образом объяснил руководству свое подозрительное поведение и исчезновение, обещал прибыть к полудню в отель, где Быки – те, кто не возвращаются домой в перерывах – задержатся на полторы недели – пока не настанет время улетать в Катар, на новый Гран-при.
Ричард сказал, что тот, кто заказал нападение, связан с руководителем центра Мастерства инновационных исследований, Юсукэ Кумой – и, следовательно, им придется найти способ подобраться к нему. Пока они не выяснят, союзник Кума им или враг, они должны оставаться незамеченными, а роль гостя, члена гоночной команды Формулы-1, идеальное прикрытие. Они все равно в фирменной форме и в кепках, а если Левмедведь знает, что Ричард работает в Ротештире, это будет открытым ходом.
Дарио воодушевился головоломкой – потому что задача выглядела как настоящее детективное расследование, с поиском неизвестного преступника по оставленным уликам и кусочкам мозаики. Если бы ему еще объяснили, что именно предстоит искать, было бы эффективнее.
Когда они прибыли в отель Империал – по иронии, с гербовой фигурой льва на логотипе – спустя четыре часа дороги, Ричард уже ожидал на первом этаже в холле. При нем была только дорожная сумка, он выглядел намного лучше, чем в четверг, когда они с Дарио виделись в последний раз. Коллеги, с нетерпением вывалившиеся из автобуса, с типичным галдежом вошедшие в здание отеля, приветствовали его и поздравляли с возвращением, он отшучивался и утверждал, что умирать не собирался.
У них было полчаса, чтобы обустроиться в номерах, потом по плану всю команду следовало отправить обедать. Режим по графику и расписанию – без необходимости принимать решения самостоятельно – облегчал и без того загруженные будни, недели между уик-эндами пролетали незаметно.
Дарио бросил вещи в комнате прямо у входа, сходил в душ и уже спустя четверть часа ломился в дверь номера Ричарда. Тот открыл почти мгновенно – потому что топот бегущего напарника был слышен с дальнего конца коридора.
– Какой план?
Ричард впустил Дарио, захлопнул створку, отступил вглубь комнаты.
– Для начала я расскажу тебе все. На этот раз все.
– Прекрасно.
– Потом ты будешь действовать на виду, а мне придется лишний раз не светиться. В Цирк докладывать буду только я.
– Понял.
– Я присылал тебе информацию про Куму. Что ты про него скажешь?
Дарио скривил губы, пожимая плечами.
– Типичный японец, трудоголик, потомственный инженер, без семьи и детей, но с племянниками и прочими родственниками, с идеальной репутацией и большими амбициями – для создания технологий будущего.
– По словам его окружения и прессы, – добавил Ричард.
– Я не нашел ничего подозрительного, – Дарио хмыкнул. – Он работает на свой образ и не выходит из него.
– Тебе нужно будет узнать о нем больше – кто он, что стоит за этим образом. Как только мы окажемся в Ноноде, придумаем на месте, как это сделать.
Дарио кивнул. Ричард достал телефон из кармана, через пару мгновений он протягивал устройство открытым на странице браузера со статьей о немецком меценате Морице Бере.
– А этот?
– А этот мертв, – хохотнул Дарио. – Шучу. Карьерист, везде засветился и везде побывал, а когда узнал, что у него рак гортани, застрелился.
Бер был худощавым, темноволосым, с выразительными чертами лица, на сегодняшний день ему было бы сорок шесть.
– Он не умер, – возразил Ричард. – Он был русским шпионом в Германии все пятнадцать лет своей карьеры, а два года назад, после того как оказался разоблачен, сбежал и сейчас живет под другим именем.
Дарио глядел на него изумленно и внимательно.
– Рабочая версия: Бер, он же Медведь, узнал меня и использовал наемника, чтобы доставить беспокойство – но так, чтобы не выдавать себя. Юсукэ Кума на вчерашней трансляции с лидерами Ноноды произнес ту же самую цитату, что и однажды произносил Бер – и это не совпадение.
Дарио молчал, они стояли друг напротив друга в центре комнаты, Ричард продолжил.
– Цитата принадлежала филологу Рублеву, Рублев был профессором Бера, когда Бера еще звали Борис Медведев, и он учился в Москве двадцать лет назад. Кума не связан с Рублевым – мы уже проверили это – но может быть связан с Германом Гессе.
– Гессе? Игра в бисер?
– Да, Гессе и игра. Просто запомни, потом поймешь.
– Угу.
– Нужно выяснить, пересекались ли Бер и Кума раньше. Ни в сети, ни в базе Цирка я ничего не нашел – но реальные люди, как правило, помнят события иначе.
– Хорошо, я все сделаю.
– В штаб-квартиру Ноноды просто так не попасть, доступные для посещений залы выставочного центра отделены от офисов. Нас наверняка поведут туда, куда выгодно вести – чтобы показать сотрудникам и чтобы снять хороший материал для хроники – поэтому придется пользоваться любой возможностью.
Они уже шли по коридору из номера, чтобы встретиться с остальными членами команды в холле, но у Дарио из головы не выходил один вопрос.
– С Медведем понятно… Но почему Лев?
Створки лифта с гербовой фигурой отеля на верхней панели рамки отворились, Ричард пропустил его вперед.
– Лев – это клише о том, кто хотел быть кем-то, – ответил он и после паузы добавил: – И лев знаменит в Японии.
10. Знаменит в Японии
[Япония, Токио, Минато]
– Сила мечты – слоган, который объединяет больше двух сотен тысяч наших работников по всему миру, – говорил генеральный директор Ноноды Тошихиро Минобе. – Вот уже три года «новая» Нонода стремительно преобразуется с большой скоростью – чтобы подарить силу мечты в каждый дом и в каждое сердце по всему миру.
Юсукэ Кума налил в опустевший рокс очередную порцию торфяного виски, откинулся на спинку кресла. На гигантском изогнутом экране, превращающего стену с панелями в подобие кабины космического корабля, воспроизводилась запись сегодняшнего выступления с экскурсии для команды Ротештир. Круговой зал собраний на втором этаже, ряды лавок полукругом, в центре – мотоцикл на пьедестале, три спикера… Кума имел привычку переслушивать все публичные выступления важных мероприятий фоном, иногда на полуторной скорости, практически не обращая внимания на изображение, ориентируясь исключительно на слух.
Он хотел помнить все – и не упускать мелочей, в которых, как известно, кроется дьявол. Акустическая система в кабинете на десятом этаже позволяла уделять внимание деталям – если это требовалось; в остальных случаях было достаточно беглого ознакомления.
Время перевалило за полночь, верхние уровни штаб-квартиры в здании Аояма были пусты, топ менеджмент давно разошелся по домам, а на нижних этажах, все же, изредка раздавался стук пальцев по клавиатуре, шуршание упаковок со снеками и пшиканье банок с энергетиками.
Офис стоял на ушах всю неделю – из-за Гран-при в Судзуке и этих зажигательных ребят из гоночной команды Ротештир. Трех человек из отдела ивент-менеджмента за неделю отправили на больничный с тахикардией и нервным истощением – и десяток наверняка скрывают недомогание. Культ работы Куму никогда не смущал – это было частью его японской натуры.
От этой мысли он усмехнулся и пригубил виски. Единственное, что отличало его от японца – он никогда не напивался в хлам.
– Кото и моно, – продолжал Минобе, – полезный опыт и материальные вещи – вот основополагающие ценности компании, направленные на улучшение качества жизни наших клиентов. Мы рады разделить эти ценности с вами.
До того как попасть в президентское кресло, Минобе был руководителем Центра исследований и разработок, объединяющим Центр разработки системных решений и отдел Мастерства инновационных исследований – в котором трудился Кума. Новая эра Ноноды стартовала с приходом на должность исполнительного директора Минобе, «бросающего вызов» – который за пару лет вывел производство электромобилей на мировой уровень, заявил о революционной разработке твердотельных аккумуляторов, способных перевернуть автомобильную индустрию.
Использование внешнего опыта и заключение полезных альянсов тоже было частью стратегического плана по развитию – как, например, возвращение на Формулу-1, но не в роли владельца гоночной команды, а в роли производителя силовых установок для Ротештира.
Стать одновременно незаменимым – и каждый раз поражать воображение… Такова миссия Ноноды, такова миссия центра Мастерства инновационных исследований.
– И мы полностью поддерживаем вас, господин Минобе, – взял слово Кристиан Пирс, директор Быков, а затем кивнул на Куму, стоявшего в тот момент справа, у пьедестала импровизированной сцены. – Господин Кума вчера накануне гонки верно подметил: популяризаторская миссия – всегда прокладывание моста между производителем и потребителем, между артистом и зрителем. Золотые руки создают то, что показываем мы, большой цирк.
Кума покачал виски в бокале, пить вязкий, дымчатый, с запахом мокрой шерсти напиток было тяжело даже мелкими глотками. Удивительно хорош торфяной виски, если его подавать в углублении шарика сливочного мороженого…
– Вы все помните тот самый РШ14, который расписал Мистер Дудл для благотворительного аукциона «Крылья для жизни», – говорил Пирс. – Художник создал произведение искусства поверх манифеста автомобильной промышленности – а Макс и Серхио подписали его на торцевой пластине заднего крыла. Дудл-быка продали за двести двадцать тысяч фунтов стерлингов – а вырученные средства пошли в фонд, занимающийся финансированием лечения повреждений спинного мозга. На открытии сезона меня еще спрашивали, почему я не надел костюм, как у Мистера Дудла – черно-белый, с узором…
Оператор вовремя выхватил кадры с ассистентом, подающим из-за спин спикеров чехол – очевидно, с костюмом внутри. Команда улюлюкала, они уже догадались, что время костюма, наконец, пришло…
– Макс, тебя решено нарядить в костюм, – объявил Пирс. – Такова инструкция от главного гоночного инженера.
– От физиотерапевта! – выкрикнул Даниэль Риццо.
Зрители разразились хохотом, Макс Вермеер уже поднимался с лавки, чтобы забрать чехол, на молодом лице была улыбка от уха до уха.
– Даниэль, ты абсолютно прав, – добавил директор. – И я расскажу тебе секрет – уже от твоего тренера.
В руках Пирса оказался второй чехол, Вермеер уже указывал пальцем на Риццо и гоготал, возвращаясь на место.
Потом настала очередь Серхио Пелаеса забирать одеяние с эксклюзивным дизайном известного художника-граффитиста, но Кума уже не следил за видеозаписью – он отвернулся от экрана, задумчиво уставившись перед собой, в сторону широкого окна с огнями ночного Токио.
Шоу – и шоумены. Настоящий большой цирк… Нонода создает продукцию будущего – однако ее нужно кому-то рекламировать и продавать.
Как с роботами – все любят роботов. Айзек – робот-гуманоид, названный в честь писателя-фантаста и его трех законов робототехники, стоявший в выставочном зале штаб-квартиры больше двух десятилетий, стал визитной карточкой Ноноды – потому что говорил на языке жестов, вел себя, как человек, наливал кофе в бумажный стаканчик и прыгал на одной ноге как ребенок.
Технологии Айзек дали виток целому направлению для разработки мобильных автономных систем и систем с удаленным управлением – но всем запомнится робот… Как и Дудл-бык и пилоты Формулы-1, разодетые в узорчатые костюмы с фирменными логотипами команд.
На входе здания штаб-квартиры – огромный баннер с портретом Вермеера, в приветственном зале первого этажа – плакаты с изображениями пилотов команды Ротештир, в автомобилях которых – силовые установки Ноноды. К ним ежедневно совершают паломничество фанаты; хромированные элементы мотоциклов и электромобилей не привлекают внимание так, как привлекает внимание лицо гонщика и яркий болид – стоящий в музее или с ревом несущийся по центральной улице Токио во время городского шоурана.
Свои слова на встрече Юсукэ Кума помнил наизусть – но не потому что готовил речь заранее. Искусственный интеллект никогда не заменит человека полностью – покуда человеку нравится смотреть на человека. Люди одушевляют роботов, людям нужно зрелище и герои… И злодеи тоже нужны – и театр, и драма, и слезы – от горя и радости. Системы-советники, нейронные сети, беспилотные автомобили, дроны и прочие устройства – для облегчения жизни человечества, для служения – чтобы человечество могло больше времени уделять развлечению.
Все просто: австриец, британец, японец – все хотят одного и того же. Оптимизация операционки, меньше рутины, больше живого любопытства – чтобы развиваться и достигать результатов.
Развитие – встроенный эволюцией механизм, он присущ всем, даже тем, кого сочтут безнадежно пропащими. Особенно подсаживаются на вечную гонку за недостижимым удовлетворением трудоголики – которые ежегодно мрут на работе, получая посмертно пособие.
Кума нередко спрашивал себя, трудоголик ли он. Бутылка виски на столе, небрежно растянутый узел галстука на шее говорили, что нет… Однако результаты были всегда мерилом его ощущения собственной ценности.
Катастрофа, случившаяся с ним два года назад, открыла ему глаза – он чуть не потерял все, и едва не настигшая его смерть была лишь частью падения.
Он строил свою империю долгие годы – и в одно мгновение башня из стекла и металла обрушилась вниз, угрожая похоронить его под обломками. После автомобильной аварии на перекрестке в Тошиме, районе Токио – по вине туриста, не справившегося с управлением, погибшего на месте, – Юсукэ Кума с множественными телесными повреждениями и черепно-мозговой травмой был доставлен в госпиталь и пробыл в коме около полугода.
Воскрешение и возвращение в строй главы центра Мастерства инновационных исследований было настоящим чудом. Несколько месяцев реабилитации – и Кума был как новый, будто заново родившийся.
– Совсем забыл! – наигранно воскликнул Пирс. – Еще один секрет раскрою только вам – и нашим гостеприимным партнерам из Ноноды.
Он доставал из конверта лист с именем художника, победителем конкурса на дизайн ливреи для болида Быков к последнему из трех американских Гран-при – того, что пройдет в Остине во второй половине октября. Еще один способ привлечь фанатов к шоу большого цирка…
– Торцевая пластина переднего и заднего крыла, сайдподы, боковины шасси… Нет, это не граффити, – улыбался Пирс, – и не аниме.
Команда уже догадалась о теме сюрприза, они задорно выкрикивали предположения и шептались, оператор снимал то Вермеера, то Пелаеса, то Риццо, выделяющихся на фоне сине-оранжевых костюмов.
Кума поднес стакан с виски ко рту, но так и не сделал глоток. Секунда – и камера уже переключилась с ряда галдящих Быков в зале собраний на спикеров на сцене – смеющегося Пирса, терпеливо наблюдавшего за происходящим Минобе и самого Куму, заглядывавшего директору Ротештира через плечо, чтобы прочесть текст на карточке.
Он с грохотом поставил рокс на стол, сделал останавливающий жест, поставив видеозапись на паузу, протянул руку к сенсорному пульту, встроенному в стол, чтобы отмотать назад.
Мгновение спустя в стеклянную панель стены – в паре дюймов от экрана – влетел стакан из-под виски, жидкость расплескалась в полете по полу, оставляя блестящий штрих, осколки рассыпались по кабинету под оглушительный, искрящийся аккомпанемент звона.
В конверте было имя дизайнера, создавшего макет, вдохновляясь симметрией Тигра Блейка – под названием «Инвариант».
На изогнутом экране была физиономия Ричарда Норта – в фирменной кепке и куртке Ротештира.
Этот сукин сын в Ноноде – прямо под носом!
11. Влюбленные
[Япония, Токио, Тюо]
[Япония, Токио, Тиёда]
На тридцать шестом этаже башни Мицуи в Адама Брэдшоу чуть не влетел молодой мужчина в красной толстовке. Адам отпрянул от яркого пятна, летящего навстречу, выскочившего из лифта, тот со смехом поднял руки в извиняющемся жесте. Они тут же разминулись, парень пружинистым шагом направился дальше по коридору, Адам вошел в кабину.
Он только что разговаривал с Александрой – и направлялся вниз, но не в свой номер, а на прогулку – потому что сидеть в комнате было скучно. Он догадывался, что она его попросту выпроводила.
Эти агенты, все-таки, такие странные…
Когда створки лифта захлопнулись, Адаму показалось, что кто-то кричал – от радости, как обычно вопят люди, когда неожиданно встречают знакомого. Парень в красной толстовке явно кого-то приятно удивил своим появлением.
Доктор Брэдшоу перепробовал блюда из всех лапшичных в округе, Александра, с первого дня составлявшая ему компанию, пока Ричард оставался в номере, жаловалась, что соба и удон ей уже осточертели. Адам пытался найти себе занятие – и будто бы расстроился, что его помощь уже была не нужна, как только Ричарду стало лучше.
Уезжать он пока не собирался, у него было предчувствие, что все это – незапланированное путешествие в Японию и встреча с британской разведкой – зачем-то нужно.
Впрочем, это могла быть просто прокрастинация – и нежелание возвращаться в Балтимор.
Александра уже захлопнула дверь за отправившимся ужинать в одиночестве доктором Брэдшоу, но не спешила отходить от порога – потому что к номеру вверх по коридору приближались шаги.
Она открыла не дожидаясь – и тут же завопила, повторяя за мужчиной в красной толстовке, бросившимся к ней с объятиями. Кристофер орал без стеснения – и она тоже орала, не заботясь о том, что подумают постояльцы из соседних номеров. Вскоре они уже отпустили друг друга, оценивающе разглядывая, гость прищурился.
– Сколько мы не виделись – полтора месяца?
