Фатальный абонент

скачать книгу бесплатно


Переполненная желанием, она вздрагивала при каждом его прикосновении, не в силах сдерживать стоны, была готова разорвать его на части.

После завтрака спустились вниз к причалу. Прямо у пирса стоял небольшой трёхпалубный кораблик. Белый с чёрными леерами и аналогичной окантовкой надстроек. По борту – надпись «Amazon clipper». Амазонская машинка? Издали казалось странным, что он не переворачивается – высота судна почти равнялась длине корабля. Действительно напоминал швейную. Неуклюжую. Вид ненадёжный. Стоило приблизиться – с него раздался длинный гудок. Не густой и басистый, а призывный и лёгкий.

«Похож на сигнал моего Лексуса» – усмехнулся Михаил про себя.

На палубе стоял загорелый мужчина в камуфляжных шортах и приветливо махал рукой. За кранец на корме крепилась длинная зелёная лодка с мотором.

Поднялись по трапу.

– Это Мигель – произнесла Диана, за руку здороваясь с капитаном.

– Ганс, – протянул руку мужчина. Сощурился, взгляд изучающе резанул из щели между складками набухших век. Под глазами мешки. Нос сливой.

На вид – ровесник, по плечо Михаилу. Лицо помято, точно с тяжелого похмелья. Может, пьяница? Улыбался, надув щёки с глубокими морщинами по краям, показывая белый ряд верхних зубов. Точно обрюзгший кролик. Как только он заговорил, стал серьёзным. Открылись глаза, удивительно яркие, сочные, точно два сверкающих изумруда. Полны решимости и задора. Он обменялся с Дианой несколькими фразами на португальском языке. Та отвечала коротко, кивала головой. Со стороны показалась Михаилу жалкой – уговаривала шефа? Обнял её за плечо, прижал к себе. Готов был защитить, выбросить этого немца за борт, но не знал за что. Гадал.

Диана в ответ подняла лицо. Ласково посмотрела, ободряюще моргнула – успокоила.

Ганс сверху вниз оглядел Михаила. Пошевелил сомкнутыми губами. Причмокнул и на ломанном английском предложил пятьдесят долларов в сутки. Питание, проживание – бесплатно. Делать всё, что потребуется. Если согласен – Диана покажет каюту. Сам отвернулся и пошел к рубке, где его дожидался, судя по измазанному комбинезону, механик.

Михаил вскинул брови в знак вопроса. Диана радостно подпрыгнула, поцеловала его в щёку, хлопнула в ладоши.

– Я же говорила – он отличный мужик.

– Он хозяин? – с сомнением спросил Михаил.

– Нет! Просто наёмный капитан. Рассказывал, что служил в армии офицером. Ушёл на пенсию и купил в Манаусе дом. Выучил португальский. Уже лет десять плавает.

– Что-то рановато они на пенсию уходят, – засомневался Михаил.

– Может, я что-то путаю, – примирительно согласилась Диана, – мы немного общаемся. Только по работе.

– Похоже, что он алкаш.

– Ни разу не видела, чтобы Ганс пил спиртное, и команде запрещает.

Она взяла Михаила за руку и повела к надстройке.

– Эта палуба рабочая. Здесь кухня, наши каюты, вход в машинное отделение. Выше – четыре гостевые каюты, капитанская рубка. Буфет и открытая столовая для отдыхающих. Нам с тобой там делать нечего. Шеф ругается, когда мы общаемся с гостями. Диана открыла дверь в небольшую двухместную каюту с прямоугольным окном.

«Да уж, – подумал Михаил, – не курорт, но одна звезда точно есть».

– Так уж и быть, отдаю тебе нижнюю полку, а то ты ещё провалишься на меня, – игриво заявила она, – хотя я, впрочем, не против изредка!

Помещение было небольшое. Основное место занимала двухъярусная деревянная кровать. Под ней рундук. Справа дверь в туалет, совмещенный с душевой. Всё компактно и чисто.

– Ну как тебе новое жильё? – улыбнулась Диана, после того как Михаил всё осмотрел и разложил вещи по ящикам.

Он пожал плечами.

Сел на нижнюю койку и грустно подумал о перспективах. Вот его уже и зачислили в морскую команду. Определили жалование. Что дальше?

Будут бороздить просторы Амазонки? Возить на прогулки богатых клиентов? Когда-то он и сам так путешествовал в других странах, давал чаевые. Теперь будут давать ему. Как долго? Что потом? Может, не стоило кружить девчонке голову. Что я с ней буду делать. Сожительствовать, как муж с женой? Может она Гансу так и сказала? А как же Лили? Ну, что Лили – жена?

Но как только мысли коснулись России, грусть улетучилась. В душу скользнула радость, осознание того, что здесь его точно не найдут. По билетам проследят путь до Манауса. А дальше всё. Конец! Клиент пропал! Капитан даже паспорт не спросил. Вся ответственность на Диане. Значит, доверяет ей. Конечно – пять лет уже вместе. Вместе? Червячок ревности зашевелился в душе. Он посмотрел на Диану и постарался беззаботно улыбнуться.

Она поняла это по-своему. Устроилась рядом. Обняла за руку. Прижалась головой к предплечью. Зажмурилась. Прошептала в темноту закрытых век:

– Милый, как хорошо! Ты такой уютный. Ты не буйвол. Ты мой телок, телёнок…

Глава 14. Спектакль поневоле

Сараев распорядился развезти пенсионеров по домам. Но пока те ехали в машине, решили заглянуть в гости к Михаилу. Он жил ближе всех. Пьянка продолжилась в студии.

В перерыве, когда Полинов вышел покурить на кухню, Михаил подсел ближе к Николаю:

– Ты пока Серёге не говори про Агошкова. Они вместе безопасность обеспечивали на стадионах. Вдруг враньё? Следствие докажет – тогда другое дело.

– Хорошо, – согласился тот.

Не заметили, как подошел конец рабочего дня. Пора было возвращаться в семьи. Вызвали такси. Николай уехал в Купчино, а Полинов на Юго-Запад.

В семь часов приехала Лили. Сказала, что мать обещала забрать сына и отпустила её допоздна. Михаил был рад и не рад. Ему было приятно чувствовать её рядом. Но в голове мутилось от продолжительного застолья. В желудке было пусто, но есть не хотелось. Пока Лили готовила на кухне ужин, он разделся и лег на кровать. Посмотрел на белый потолок и почувствовал, как плывёт, раскачивается точно лодка с боку на бок. Напрягся, попытался сконцентрироваться на чём-то, но не удавалось. Видать – перебрал. Тогда потянулся к пульту и включил телевизор. Шли вечерние новости. Было всё равно. Попытался сосредоточиться на экране, слушая голос диктора, но от вынужденного напряжения стало еще муторней. Откинулся на подушку, закрыл глаза. И сразу попал в темноту с множеством мерцающих звёздочек. Они начинали вращаться вокруг Михаила, точно он был обездвиженным спутником. В ушах – пронзительный звон, к горлу подкатывал комок. В голову лезли воспоминания. Презрительное лицо сутенёрши, прыщавая задница Наташи, старичок-маньяк. И чтобы вернуться обратно, приходилось открывать глаза. Здесь тоже было не лучше: покачивающийся белый потолок, мерцание телевизора и запах съестного, от которого подкатывала тошнота. Слышалось чьё-то мычание. Михаил снова опускал веки. Пытался щуриться, но это не помогало. Так, переходя из одного мира в другой, он увидел, как подошла Лили, склонилась и погладила по волосам:

– Тяжело тебе, милый… Не надо столько пить! Я приготовила ужин. Ты уже не маленький. Что-нибудь случилось?

От её голоса стало легче. Сообразил, что слышимое мычание – это собственные стоны. Попытался в ответ улыбнуться, но понял, что плохо владеет мимикой.

И от такой собственной неконтролируемости стало вдруг тоскливо и одиноко. Словно окунулся в глубокую старость, и некому подать стакан воды. Да и не только воды, а просто руку положить на лоб. Вспомнились детские годы. Захотелось ласки. Доброй материнской. С такой силой, что вот кажется если не дождётся сейчас – умрёт! К горлу поднялась тоска, стала душить. В подтверждение собственного существования начал вырывать изнутри звуки, скрёб по душе. Хотел что-то сказать громко и отчетливо. Чтобы услышать самому. Почувствовать собственный голос, что он еще крепок и может звучать в этой вращающейся и качающейся кутерьме. Убедиться, что это не бормотание, а осмысленная речь. Что еще вменяем. И в осознании сказанного ощутить жалость к себе. Дать понять это другим, всем вокруг, как ему плохо. Увидеть их реакцию: сострадание и заботу. Разглядеть беспокойство и страх в глазах. И как бы само выдохнулось:

– Ну все, сейчас умру.

Глаза Лили расширились. Но тут же ехидно сощурились – не поверила.

– Неужто так плохо? – ласково спросила она.

– Ой, умру… что делать будешь?

– Что-нибудь дать? – снова озаботилась Лили. – Может тазик?

Михаил отвернулся и застонал:

– Оо-ох… – и затем стал делать это на каждом выдохе, смыкая рот. Старался загнать выталкиваемый поток воздуха как можно выше к пазухам, выпуская через нос. Под конец вытягивая звучание до подскуливания. И удивляясь – как жалобно звучит. Словно щенок призывает.

Лили присела на край постели. Гладила по голове:

– Может, вызвать скорую? Промоют желудок, капельницу поставят и будешь как огурчик.

Михаил отрицательно качал головой. Для выразительности мычал, переходя на стоны. На издыхании шептал:

– Какие врачи, милая? Какая скорая? Пять минут, пять минут осталось. Я умираю… – показывал пятерню с растопыренными пальцами.

Лили снова ушла на кухню. Её поведение совсем не укладывалось в рамки ожидаемого. Могла бы начать целовать, заплакать, признаться в любви, пожалеть. Настойчиво теребить, требуя разрешения на вызов врача.

Для выразительности Михаил закрыл глаза и стал кряхтеть, поворачивался с одного бока на другой – словно места себе не находит от разрывающих организм мучений. Вытягивал или поджимал ноги, резко взбрыкивал, откидывая одеяло. То накрывался с головой и глухо выл под ним. Успел заметить, как Лили выглянула с кухни и снова пропала. А он всё думал – что же она чувствует, продолжая суетиться на кухне. Понимал, что она не может не слышать его стенаний. Но не появляется. Почему? Ведь он был почти искренен!

Переполненный стараниями, терзаемый вопросами, он незаметно уснул.

Проснулся от невозможности повернуться на правый бок. Левая рука словно прилипла к матрасу. Открыл глаза и тут же услышал над собой голос:

– Тише, Миша, тише! Катетер вырвешь!

Увидел улыбающегося Сивакова. Вокруг суетились врачи. Женщина и двое мужчин. Один из которых и держал руку. От неё вверх тянулась прозрачная трубочка. Крепилась к полиэтиленовому мешочку в руках улыбающейся Лили.

– Вы чего делаете? – Михаил был крайне удивлён и возмущен.

– Жив, курилка? – засмеялся Николай. – Я уж думал, и вправду концы отдаёшь, когда Лили позвонила.

– Я позвонила Николаю, – оправдывалась Лили, – увидела, как ты потерял сознание, и очень испугалась.

Глаза её блестели. То ли от ушедших слез переживания, то от задорных издевательских смешинок.

Спорить Михаил не стал. Чувствовал себя бодрячком. Словно только что вернулся из отпуска с Чёрного моря.

Как только врачи ушли, уехал Николай. Затем стала собираться Лили.

– А ты куда? – Михаил сел на постели.

– Мне тоже пора – уже десять. Дома заждались. Где ты был всю прошлую ночь, я не могла до тебя дозвониться!

– Да, так… задание… просили по работе.

– Ты во сне что-то говорил о притоне, о девках с гор. Чушь какая-то! Не надо больше так пить, – она улыбнулась хитро с лукавинкой.

Глава 15. Жизнь на пароходе

Английский Ганса был такой же корявый, как и Михаила. Говорили на равных: не торопясь, поднимая глаза к небу, припоминая, жестикулировали. Старались произносить слова правильно, предварительно обдумывая предложение. Поэтому общаться им было легко. Если случались какие-то загвоздки – подключалась Диана.

Кроме них на судне был ещё индеец-механик. Маленького роста, лет сорока, с круглым мясистым лицом и красной бейсболкой на голове с надписью «Chicago». Надетой козырьком к спине. Ганс звал его Меркель. То ли от уважения к действующему канцлеру, то ли от её любви к Америке.

Через несколько минут капитан заглянул в каюту. Принёс футболку с названием судна. Сказал надеть. Но увидев, как она стала разъезжаться на Михаиле, трещать по швам, махнул рукой. Поинтересовался, как устроились. Получив удовлетворительный ответ, сообщил, что они отплывают на базу, где возьмут необходимые продукты и топливо. Потом за гостями. Рейс десять суток. В верховья Амазонки. После – неделя отдыха, и снова в путь, но уже по Риу Негро. Дальше будет видно. Пока есть заказы, надо работать!