скачать книгу бесплатно
Мы сталкиваемся лицом к лицу как когда-то, обнажаем шпаги и готовимся к раундам. Вижу, как глаза Грома лихорадочно загораются, его возбуждает предвкушение хорошей битвы. А я под натиском его холодного взгляда теряю уверенность в собственных силах.
– Ева Алексеевна… Пока Вы работаете НА МЕНЯ… будете делать то, что я скажу. – между нами воспламеняется воздух. Если поднести спичку, рванёт так, что от больницы ничего не останется.
– Хорошо. Как скажете. – решаю всё равно пойти к пациенту. Тем более, я не знаю, где кабинет Грома. Раньше такого не было в нашем здании. Еле сдерживаюсь от того, чтобы не отсалютовать. Когда собираюсь упорхнуть, Гром берёт меня под локоть, оставляя на месте силой.
– Олег, а Вы что тут делаете? Вам разве пропуск не отключили ещё? – Гром до боли сжимает руку, чтобы я могла лицезреть, как он растопчет карьеру Верещагина. – Я подписал приказ о Вашем увольнении ещё утром, что Вы тут делаете?
Лицо Олежи покрывается пятнами, я вижу даже как его начитает шатать из стороны в сторону. Вчера его лишили просто операций, а сегодня ещё и места на работе.
– Мы говорили… – Олега таким растерянным раньше я никогда не видела. Мне стало его искренне жаль. Хороший кардиохирург, который должен оперировать.
– Я передумал. Собирайте вещи, и чтобы я больше Вас тут не видел. До свидания! – Григорий Алексеевич и Илона опускают глаза, прикусывая языки. Они не согласны таким решением, все понимают, что Олег несмотря на то, что он павлин, хороший врач, спасающий людей. Если они сейчас заступятся за него, то пойдут следом побираться на улице.
– Вы не можете его уволить одним днём! – наружу вырывается возмущение. Я не хочу, чтобы Верещагин страдал из-за моего прошлого. – На всю страну больше нет ни одного такого кардиохирурга! Кто будет лечить? А? Вы?
Пожалуй, я зря полезла защищать своего парня, потому что Адам завёлся ещё больше. Выражение его лица не изменилось, но я достаточно хорошо знала его, чтобы почувствовать настрой парня.
К тому же я не могла сейчас рисковать работой. На носу была операция отца, стоимостью несколько миллионов рублей. Где я возьму такие деньги при наличии уже двух кредитов?
– Ева, свои решения с медсёстрами я не обсуждаю. – его голос резал по мне без ножа, испещряя сердце новыми шрамами. На руке точно останется синяк. – Топайте уже!
Адам.
– Адам Русланович… Мы не знали, что Вы захотите, чтобы у Вас был свой кабинет, поэтому ничего не подготовили. Если бы Вы сказали раньше… – подлиза Григорий пытался понять, почему мне необходим вдруг стал кабинет, но никак не мог. И не его это было дело.
Я и сам не решил ещё, нахер он мне тут нужен. Буду на столе Еву трахать в белом халате. Пусть отрабатывает моральный ущерб.
Ева. Принцесса не пришла ещё на работу, шлялась не пойми где, заставляя меня нервничать и торчать в этом душном здании, пахнущем болячками и смертью как будто у меня дел не было.
– Я разберусь с кабинетом сам. Самое нужное тут уже есть. – здесь был шкаф, стол и несколько стульев. Не густо, но Зураб превратит это место за пару часов в достойный кабинет. – Хочу пока посмотреть, как Вы тут все работаете и на что пойдут мои деньги.
– Конечно. Хотите посмотреть на больницу? – встрепенулся Григорий, напоминая сурикатов в дорогом облачении.
– Да. – подтвердил, чтобы он уже включил голову и приступил к осуществлению моей настоятельной просьбы.
– Давайте возьмём с нами Илону Владимировну, это наша старшая медсестра и так сказать главный кит, удерживающий тут всё на плаву.
К нашему обходу присоединяется строгая женщина на высоких каблуках ростом с меня. Тот самый кит. Илона смотрела на меня как дикая кошка, пытаясь завладеть вниманием, так и манила своими наманикюренными пальчиками. Могу поспорить, что в постель она берёт хлыст и наручники. Та ещё штучка.
– Илона Владимировна… – поприветствовал я женщину.
– Можно просто Илона, не люблю всю это официальщину…
– А я вот люблю, представляете, это помогает соблюдать субординацию. – Хочу сразу обозначить, что между мной и Илоной ничего не будет, я не любитель БДСМ. Мне одной медсестры хватает, она из меня все соки высосала. Ничего за пять лет не осталось.
Кажется, мой ответ нравится Илоне, потому что пухлые губы расплываются в улыбке. Подмечаю, что она очень красива. Не выглядит на свой возраст. Сколько сердец ты разбила, Илона?
Мы обходим больницу. Илона и Григорий рассказывают мне сотни скучных вещей о больнице, но ни разу не касаются интересной мне темы: где ЕВА?
Макушку местной звезды за автоматом с безделушками я замечаю сразу. Первым. Когда мы подходим ближе, мне удаётся рассмотреть и Еву, прижатую к стене. Целовалась она со своим парнем не хотя, даже глаза не закрыла, так – откатывала обязательную программу. Сучка. Не удивлюсь, если решила добавить мне седых волос на голову.
За то, что разрешила засунуть подонку язык в рот, я выебу её прямо на пыльном столе, чтобы ноги переставлять не смогла. Дрянь маленькая. Вчера только подо мной стонала, а уже выписывает на работе узоры языком с Олежиком.
– Не наказывайте сильно Еву. – тихо говорит мне Илона на ухо, когда я расправляюсь с Верещагином и собираюсь взяться за Краснову. – Она девушка хрупкая, может не выдержать вашего напора.
Илона говорит так, будто знает в каких мы с Евой отношениях. Ох, Илоночка, Ева выдержит всё, что я приготовил для неё.
– Пойдёмте, Ева Алексеевна, хочу провести с вами воспитательную беседу, если Вы хотите ещё тут работать! – толкаю Еву вперёд, чтобы и не думала убегать, всё равно ей некуда бежать.
Ева несколько раз виновато оглядывается на своего утырка, но я не позволяю ей остановиться. В жилах кровь превращается в ртуть. Взорвусь сейчас от злости.
Заталкиваю мелкую в кабинет и захожу внутрь сам. Усаживаю силой на стул и рассматриваю её тесный костюм, облегающий стройное тело как вторая кожа. Она же практически голая в нём.
Утром я дал себе слово отпустить её и двигаться дальше, не заслуживала она моего внимания. Но стоило увидеть белые волосы, как зверь внутри меня заклацал зубами. Хочу крови. Хочу натянуть Еву на хер, чтобы стонала подо мной и умоляла о добавке своими пухлыми губками. Хочу, чтобы кончала сладко подо мной.
Она смотрит на меня напугано, практически не моргает.
– Я не разрешал тебе уходить. – не знаю с чего начать этот разговор длинною в пять лет. Паузу, которая сделала нас чужими людьми.
– Мне не нужно твоё разрешение. У меня есть дом, и я буду спать там. – отвечает она дерзко вскидывая подбородок. Вчера она не была такой уверенной в себе. Сегодня Евочка накрасилась и аккуратно подчеркнула свои искрящиеся голубые глаза, что хотелось выдрать и оставить себе. Чтобы она не могла ими смотреть на таких как Верещагин.
– Ты будешь спать там, где я скажу или тебе не нужна работа? – говорю первое, что приходит на ум, но, когда Ева прикусывает нижнюю губу и опускает глаза, понимаю – я попал в цель. Принцессе нужна это работа. – Поэтому сейчас ты перестанешь выделываться и будешь послушно отвечать на мои вопросы.
Я даю ей шанс. Мог бы натянуть уже и вколачиваться в самое горло, а я всё ещё разговариваю лицом к лицу, сам не понимая – зачем?
– Я готова была говорить с тобой ещё вчера, но ты выбрал другие пути общения, поэтому мне противно разговаривать с тобой. Противно находиться в одном помещении. – она сжимает коленки с такой силой, что пальцы белеют. – И мне кажется, что нам не о чем говорить. Всё закончилось пять лет назад, вчерашнее – было тебе прощальным подарком. Закрыла гештальт, чтобы ты захлебнулся от самодовольствия!
Сучка. Пусть теперь не обижается.
Глава 4.
Ева.
До двери несколько шагов, я могу попытаться ещё сбежать от Грома. Если успею выскочить из кабинета, он не будет меня догонять и тащить силой обратно. Это навредит его репутации. Я прогуглила его утром, Гром хочет баллотироваться в мэры. Ему нужна кристально чистая репутация.
Офигеть. Да?
Гром – мэр.
Я истерично смеялась, когда читала. Поверить не могу. Я упала в грязь, измаралась вся в дерьме, а Гром будет мэром. Это жизнь меня так ставит в колено – локтевую позу?
– А мне вот показалось, что захлёбывалась от удовольствия – ты! – произнёс он с нажимом, наклоняясь и запуская руку мне в волосы. Адам не причиняет мне боль, но не даёт и двинуться, заставляет смотреть в чёрную бездну его глаз.
– Знаешь, что всегда советуют женщинам, если их насилуют? Расслабиться и получать удовольствие, это позволяет им выжить и не свихнуться! – мои слова задевают его. – поэтому не льсти себя, на твоём месте я представляла Олега!
– М, раз так хотела его, почему не дала до сих пор? – интересуется он с издёвкой.
– Не успевала из-за работы. У него очень плотный график.
– А сосать успевала? Олег ещё на корпоративе сказал, что ты просто приятная сосалка, что снимает ему стресс между операциями. Порекомендовал, так сказать, твои услуги мне. – вспыхиваю, теряю почву из-под ног и не знаю, что сказать в ответ. Гром был жестоким хищником, но не лгуном. Он бы не стал мне врать. Смотрю на него и не шевелюсь.
– Ты из-за этого решил его уволить? – спрашиваю прямо, сбавляя обороты.
– Я уже сказал, что не обсуждаю свои решения с медсестрами.
– Адам, отпусти меня. Мне больно. – прошу, чтобы он убрал руку. – Я найду новую работу и уволюсь, не буду мозолить тебе глаза, а до этого времени не трогай меня, пожалуйста. Забудь о моём существовании.
– Не могу, Ева. – Гром слегка наклоняет в бок голову. – Видишь ли, я вчера только одну дырку опробовал, осталось ещё две…
До меня не сразу доходит смысл его слов. А когда мозг обрабатывает информацию, я вскакиваю на ноги, опрокидывая стул. Делаю шаг вперёд и бью наотмашь по щеке, царапая ладонь щетиной Адама.
В ответ он лишь смеётся, перехватывает руку и целует ладонь. После чего придавливает меня к столу и заставляет лечь на пыльное дерево животом, придавливая своим весом. Он накрывает меня собой, прижимаясь бедрами к бедрам, потираясь стояком о попу.
Гром быстро приспускает мои штаны и рассматривает трусики.
– Тише, Ева, ты же не хочешь, чтобы все в больнице узнали, что ты уже заскочила на член нового акционера? Все нехорошо подумают о тебе… Не поймут. – ладонь Грома сжимает кружево, немного натягивает его, чтобы оно впилось в нежную плоть. Я прикусываю губу, чтобы не вскрикнуть. Меня пронизывает лихорадочное возбуждение, я мысленно слежу за движением его упрямой руки.
– Мне лично вчера наши отношения понравились как некогда. Всё было наконец-то на своих местах. Ты на четвереньках, я сверху. Мой член в тебе… Всё правильно и логично, тебе не кажется? Так должно было быть с первого дня нашего знакомства… Не понимаю, чего я ждал…
Я могла стерпеть многое, но марать светлые воспоминания чистой любви?
Лягнула его как смогла, но получилось смазано, Адам и не заметил ничего.
– Как же я ненавижу тебя! – застонала, пытаясь выгнуться и сбросить с себя это морок наваждения. Адама пальцы уже крутили мой клитор, размазывая влагу по нему. Я текла под ним, елозила попой по члену.
К лону будто прислонили электрошокер и выпускали небольшие разряды, заставляя дёргаться от слабой боли. Возбуждение было таким желанным и острым, что я не могла бороться с ним.
Гром ловко расстегнул мою кофту и спустил лифчик так, что грудь подпрыгнул над ним, призывно торча.
– Какие сладкие сисечьки. – он сжал их, стиснул двумя руками. – Хочется откусить кусочек…
– Ты… – слова тонут в протяжном стоне, потому что Адам всё-таки наклоняется и кусает за сосок. Он его трепет как дикая собака. Жёстко. Варварски. Как может только он. – Кабинет не закрыт, нас могут увидеть!
Гром рвёт на трусиках кружево, практически отдирает кусок мотни и делая дырку, в которую через несколько секунд просовывает каменный член, движущийся напористо в сторону влажного лона.
– Ты так быстро мокнешь в моих руках. После поцелуя Олега ты была сухая. – подмечает он, наполняя меня медленно до предела. После вчерашнего пися ещё болела, и я невольно поморщилась, когда здоровенный член оказался во мне. – Болит?
– Немного. – признаюсь ему, понимая, что сейчас нахожусь не просто в его руках – я практически нанизана на него и полностью во власти Грома.
– Я буду очень нежен, Ева. – честно говорит он, прикусывая шею и управляя мной через грудь. Чувствительные полушария становятся неким рулём управления моим телом. – Ты же тоже хочешь меня, признайся.
Он делает толчок, и я непроизвольно двигаюсь навстречу.
– Скажи, что хочешь меня. – приказывает, делая второй толчок более нетерпеливым и прокручивая соски. – Будь хотя бы сегодня честна.
Разговор превращается в пытку. Если я буду упрямиться, он долго меня так продержит и тогда нас точно спалят в этом кабинете за сексом.
– Да! Я хочу тебя! – говорю более эмоционально, чем хотела. Трудно сосредоточиться и собраться, когда тебя буравит член, напоминающий больше докторскую колбасу, чем половой орган. До сих пор не могу понять, как он во мне поместился?
Пошлые шлепки заполнили тишину, отягощая момент развратом и въедаясь в меня. Никогда уже я не смою с себя его запах. Перед глазами ещё долго будет стоять картина, как Гром берёт меня сзади, медленно трахая и играя с грудью. Он не торопился, растягивал удовольствие, и когда он уже был близок к разрядке, то останавливался, ласкал спину и шею, прикусывал, оставляя засосы на теле.
Он снова и снова спускался к моему клитору и помогал мне кончить. Гром заставлял меня извиваться под ним и умолять о пощаде. Он снова показывал свою силу и власть надо мной.
Я боялась стонать, кусала губы и кулак до крови, чтобы никто меня не услышал и не узнал эту страшную тайну. Проглотить все стоны не удавалось, некоторые на радость Адаму вырывались наружу.
Он кончил спустя вечность, заливая меня спермой.
У меня не осталось сил. Я ноги не могла свести вместе. Адам просто выкачал из меня всё.
Когда он стал застёгивать ширинку, я натянула трусики и штаны и постаралась выпрямиться. Вязкая сперма потекла по бедрам, напоминая мне, что только что я опять проиграла в битве с Адамом.
Спустя эти пять лет я превратилась в очередную девку, готовую обслужить его.
– На этом всё? Я могу идти работать? – спросила у него безжизненным голосом. В душе было так противно от самой ситуации, что я была готова на всё, лишь бы убраться отсюда поскорее.
– Нет. – ответил он властно, поправляя выбившуюся чёлку. – Мы не договорили.
– Разве нам есть о чём говорить?
– Да. Например, как ты осталась девственницей к двадцати пяти годам?
Адам.
У меня дел – жопой жри. А вместо них я сижу в пыльном, провонявшемся тухлятиной кабинете с Евой. И я снова будто пацан, влюбившийся в местную красавицу и завязавший член в узелок, делаю всё, чтобы ей понравиться.
Меня разозлило, что Ева пытается сделать из меня циркового пуделя. Напрыгался уже. Хватит. Пусть теперь будет так, как я хочу.
А Еву я хотел постоянно. Невозможно насытиться этой сладкой, идеальной девочкой, созданной для секса. Она же просто персик, который хочется вкушать не останавливаясь.
И Ева хотела меня. Чтобы она там не говорила, но она самозабвенно стонала подо мной и подмахивала лихо бёдрами, чтобы я мог достать до самой чувствительной точки. Девочка закатывала глаза от удовольствия. Неподдельно, с чувством.
– Разве нам есть о чём говорить?
– Да. Например, как ты осталась девственницей к двадцати пяти годам?
Не знаю, что я хотел услышать, что она любит меня и скучала или что жалела каждый день о своём побеге. Мне хотелось, чтобы она растеклась передо мной и тогда может быть я бы простил суку, собрал её вещи и перевёз к себе, чтобы рядом была.
Ева смотрела на меня как на призрак, хлопала своими глазками и казалось, готова была расплакаться. Было в ней что-то надломленное и напуганное, из-за чего я постоянно борол в себе желание прижать её к своей груди.
Она ломанулась к двери и выскочила из неё за считанные секунды, напоминая мне ребёнка своим поведением. Неужели она искренне думала, что сможет сбежать от меня?
Зураб ждал меня под кабинетом. Вид у него был озабоченный. Он провожал взглядом удаляющуюся фигуру Евы.
– Гром? – он поднял голову, когда я вышел вслед за Евой и в его взгляде я увидел лишь осуждение. – Можно тебя на минуту?
Мы вернулись в кабинет, и я уже знал о чём он будет говорить.
– Пять лет назад твой дядя попросил меня помочь тебе влиться в семейный бизнес, встать на ноги. Ты это прекрасно знаешь и без меня. – проговорил он тихо, прижимая руку к груди. – А ещё он попросил меня помочь тебе выбросить из головы одну шлюху, что бросила тебя в больнице и уехала в Москву. После которой ты вписался в бои без правил и не хило получил по голове, из-за которой, между прочим, ему пришлось прокапывать тебя после интоксикации алкоголем. – Зураб делает паузу, чтобы подобрать слова. – Это не моё дело, но судя по той информации, что я собрал. Ева Краснова – та самая Ева, дочка Генерала. И думаю, что сейчас самое правильное решение просто перевести сучку в другую больницу. Увольнять не по-мужски, а убрать из твоего поля зрения будет правильно. Ты же успел трахнуть её? Ну вот и пусть на этом история будет закончена!
