Аспекты

скачать книгу бесплатно


– А смысл? – сказал Варис в стену.

– Никакого, если тобой движет сила.

– Я родился без магических способностей. И, кстати, не заявляю, что не рожден на свет, а сотворен. И даже не добыт из-под земли.

– Не надо так, Варис.

– Тебе, может, и не надо, – сказал он, глядя в окно. – Тем не менее это аспект реальности. По правде говоря, я не такой, как другие; но, в сущности, кто такой, как другие? – Варис отвернулся от окна и посмотрел прямо на Сильверна. – Вот вы с Эдеей непохожи. Но у ваших отличий есть чудесная сопоставимость.

– Как и у вас с Агатой, – сказал Сильверн тихо, как северянин.

– Это всего лишь видимость.

Сильверн немного повысил голос, но тон его оставался бесконечно спокойным:

– Такая видимость – видимость Богини. – Он сложил левую ладонь так, что длинный большой палец оказался между указательным и средним, а его подушечка оперлась на кольцо с мечами и щитами.

Сильверн смотрел прямо перед собой, за плечо Вариса, за стену купе, в какую-то дальнюю даль; зрачки его расширились – черные опалы, оправленные в сталь. Губы Сильверна шевельнулись, безмолвно произнося: «И тебе». Он заморгал и вздохнул полной грудью.

– Поезд Эдеи проезжает Малый Яр. Она ужинает: пшеничные пироги с курятиной и кувшин сидра. – Он сжал пальцы с кольцом в правой ладони. – Как ты живешь один-одинешенек, Варис? Как существуешь среди неприкаянных душ, зная, что ни один голос тебя не ждет?

Варис задумался, не зная, что сказать. Сильверн принял бы любые слова, даже самые горькие, невозмутимо и спокойно. Не закрывая глаз, Варис видел лицо Лумивесты, обрамленное темными волосами. Он встал и взял свой линкмен.

– Спокойной ночи, друг, – сказал он. – И спокойной ночи другу, которого ты любишь.

– Счастливого возвращения нашим друзьям.

Тусклый свет стеклянных ламп окрашивал лакированные деревянные панели коридора в цвет темного меда. В тамбуре между вагонами курили начальник поезда и какая-то пассажирка; в открытое окно врывался прохладный ночной воздух и мерный стук колес по рельсам. Пассажирка, худощавая и невысокая, курила длинную белую трубку. Увидев Вариса, она вынула из кармана сигару и предложила ему. Он не стал вступать в беседу, а просто помотал головой и направился в соседний вагон.

Подошел к нужному купе. Негромко постучал.

– Да?

– Это Варис. Добрый вечер.

Дверь отворилась.

– А, хорошо, я так и думала, – сказала она, выговаривая слова на западинский манер. – Зайдете?

Он едва не ответил ей на кверцийском, в шутку, но шутка была бы неуместной. Лумивеста говорила не по-столичному вовсе не из кокетства. Он вошел, прикрыл за собой дверь и машинально задвинул защелку.

– И теперь вы меня обезопасили, – сказала она.

Он резко обернулся, едва не задев плечом шкаф.

Длинное одеяние из мягкой черной шерсти, без рукавов, окутывало Лумивесту с головы до босых ног, ниспадая складками к щиколоткам. На кровати, под откинутым покрывалом, виднелись белые простыни с вензелями железных путей в уголках. Лумивеста отступила на шаг и села на краешек кровати, положив руки на колени.

Варис, стукнувшись коленом о кресло, сел и с преувеличенной осторожностью поставил на пол саквояж.

– Раз уж вы здесь, – сказала она, – то почему вы там?

– Чтобы мы с вами могли побеседовать и обдумать наши слова.

– Я прекрасно знаю, что говорю. Мы с вами оба в светле. И уж наверняка оба знаем, как оставлять ложе впусте: матушка обучила меня Веддиной премудрости, когда мне было лет десять… сами понимаете, бандиты и все такое, – произнесла она, словно бы грезя. – Траян, мой отец, тоже наставлял меня с самого детства.

– По-моему, нет никаких сомнений в наших плотских желаниях, – сказал Варис, не зная, поймет ли она все до конца. – Но я забочусь не только о плоти.

– Вы считаете, что это ошибка? – спросила Лумивеста, переходя на формальный столичный говор. – Это может нас скомпрометировать?

– Вряд ли в той же степени, что… – Он помотал головой. – Вы упоминали, что у вас есть кто-то…

– Его это не заденет. И это не предположение. Я точно знаю. – Помолчав, она добавила: – А у вас?

– Нет таких, кого это задело бы, – осторожно подбирая слова, сказал он. – И это не надежда, а совершенно точно.

– Мне нравится ваш северный говор. Очень красиво звучит. Очень… ласково.

– По-моему, вы обо мне слишком мало знаете.

– Тогда расскажите, что мне надо знать. Или я не играю по вашим правилам? – уже мягче спросила она. – Вы хотите переубедить меня и склонить на свою точку зрения? Или будете гонять, пока я сама не сдамся? – Она откинула капюшон, собравшийся складками у горла, тряхнула волосами. Темные глаза по-звериному сверкнули, улыбка больше не казалась игривой.

– Вы помните моего друга, Извора? Главного лорда-парламентария?

– Да, конечно.

– Сегодня я был с ним очень груб, хотя он ни в чем не виноват. Если я способен на такое по отношению к Извору, то…

– Если вы будете грубы со мной, то я вполне способна вышвырнуть вас из купе, и никакая защелка мне не помешает. Допустим, вы действительно без причины нагрубили Извору. И что с того? Я очень резко обошлась с Сильверном через миниму после нашего с ним знакомства. И тоже без причины.

– Правда? – сказал Варис.

– Хотите, чтобы я рассказала первой?

– Наверное, так лучше. Сильверн об этом не упомянул.

– Может, и Извор тоже ни о чем не упомянет. Так вот, Сильверн назвал меня охотницей прежде, чем я успела ему об этом сказать; я сразу же решила, что он чародейством прочел мои мысли. Хотя, конечно же, ничего такого не было. Простое ведовство.

– Сильверн никогда не…

– Знаю. И хватит об этом, – сказала она. – Теперь ваша очередь. Из-за чего вы нагрубили лорду Извору?

– Мы шли по парку и увидели мираклиста. Извор остановился поглядеть, а я… В общем, я повел себя беспардонно.

– Я спрашиваю не как вы себя повели, а почему вы так себя повели.

– Когда я был маленьким, в город по соседству с нашим замком приехал чудесник. Как я сейчас понимаю, был он из тех, что похваляются своим ремеслом и утверждают, будто владеют истинной магией, а не просто показывают фокусы. Он исполнял номер, который называют «Мечта нищего», – выхватывал монетки из воздуха. Взрослым это очень нравится. Дети восхищаются шелковыми платочками и стекляшками, а взрослые… ну, вы сами знаете. Мой отец пригласил его в замок. Чудесник показал фокус с монетками и хвастался напропалую. В конце представления его отвели в спальню, заперли дверь на замок и объяснили, что выпустят лишь тогда, когда он просунет в щелку ровно сто монет. И тогда же накормят и напоят.

– Да, знакомая байка.

– Увы. Мой отец не отличался богатым воображением. В старинной байке король медленно засыпал комнату песком, чтобы мираклист превращал песок в золото, но устроить такое в нашем замке было затруднительно. С тех пор я… избегаю чудесников. Хотя с некоторыми знаком лично и надеюсь, что встречусь с одним из них у Странжа. Так что и в этом я очень непоследователен.

– Не важно. А Извор об этом знает?

– По-моему, он… Вот я даже не помню. Тогда я думал, что знает, но теперь мне кажется, что… Ох, это еще хуже…

– Будь по-вашему, – устало ответила она. – Для вас все плохое превращается в еще худшее.

Варис с трудом удержался от согласного кивка, даже в шутку. Особенно в шутку.

– Предлагаю рассмотреть этот вопрос, – сказал он.

– О Корис, да поглотят его волны морские! Прежде чем снять с меня сорочку, он ставит вопрос на голосование. Варис, я тебя умоляю, скажи, чего ты хочешь. Чтобы мы проговорили всю ночь? Нет? Ну тогда… Давай лучше я тебе свою историю расскажу. Дело давнее, боль старая, как и твоя. Хоть в этом мы с тобой не будем одиноки.

– Рассказывай.

– Как ты уже знаешь, я – охотница. В ранней юности, когда я уже кое-что понимала, я отправилась охотиться верхом, с одним из гвардейских корнетов. Он был года на два старше меня, но, в сущности, молодой парень, сын одного из настоящих гвардейцев. Мы провели полдня в лесу, но так и не встретили никакой достойной дичи, а потом остановились на берегу ручья, пообедать. Я помню ручей. День был великолепный, в самом конце лета. – Она отвернулась к окну. – Так вот… Мы пообедали, еще чуть-чуть посидели, и он предложил мне развлечься… ну, как парочки развлекаются. Я знала Веддину премудрость, он сказал, что тоже ее знает; вода для омовения была рядом… По-моему, он был таким же неопытным, как и я.

Лумивеста повернула голову, сжала пальцами край кровати.

– Я предложила ему начать с другого развлечения: я отправлюсь за ним в погоню, пешком, не верхом. Без лука. Как в старинном сказании о Корис и олене.

– Да, знаю, – сказал Варис.

– Если я его поймаю, то он – мой трофей. Если ему, оленю, удастся сбороть меня, охотницу, то пусть поднимает меня на рога, так сказать.

– Ну да.

– Я завела ему руки за спину, связала их тетивой, сорвала с него рубаху. Он этого не ожидал. Я сказала, что олени по деревьям не лазят. И тогда на его лице… – Она с горечью вздохнула. – Зачем он мне это предложил?

– Продолжай.

– «Смотрела вслед и до сотни сочла, ни конь ей не нужен был, ни стрела, меж холмов и лесов скользила, как тень, и еще до заката пал олень», – процитировала она, глядя Варису в глаза. – Так нечестно, конечно. Я могла целыми днями бегать по лесам, и босой, и нагой. Будь он оленем, я бы его загнала. Но у гвардейского жеребенка не было ни шанса. Наконец я решила, что пора заканчивать. Он выбежал на поляну и привалился к валуну, пытаясь отдышаться. Я думала, он будет сопротивляться, напустит на себя угрожающий вид или, наоборот, поймет, что ничего не поделаешь и попытается меня разжалобить. Но он просто упал навзничь, с руками, связанными за спиной. Я смотрела на него, исцарапанного и окровавленного, а он глядел на меня блестящими глазами, понимая, что он – моя добыча. Это понимание читалось в его взгляде.

Варис коснулся ее руки. Он знал, что произошло потом; в этом была вся их сущность.

– И ты его убила.

– Он застонал лишь раз, когда я перерезала ему горло. Я подвесила его вниз головой, чтобы спустить кровь – как на любой охоте. А потом вернулась к лошадям и отвезла тело домой.

– Ты знала, что будет дальше?

– Да, я знакома с судом коронов. Но я никогда об этом не задумывалась. Заседание суда прошло, как во сне: я знала, что произойдет, за миг до того, как оно происходило, но не могла ни помешать этому, ни остановить происходящее. Правдопытательница – чародея…

– На севере их называют веритатами, это одно и то же. Продолжай.

– Она была у нас целительницей, я тебе говорила.

– Да.

– Разумеется, я сказала всю правду. Дал ли он согласие? Да, на игру. Дал ли он согласие играть со связанными руками? Нет, я его заставила. Потом меня спросили, возражал ли он. И я сказала, нет, не возражал. В общем, его матери выплатили фунт золота.

– А его отец вернул половину полученного, – негромко заметил Варис.

Лумивеста медленно кивнула, чуть сузив глаза, и Варис по собственному опыту догадался, что она сдерживает слезы.

– Эта история не для ушей столичных жителей, – сказала она. – Но мне кажется, ты ее поймешь.

– Именно поэтому ты испугалась, что Сильверн прочел твои мысли.

– Да. А теперь переходим к голосованию: ты меня хочешь?

– Да.

– Принято единогласно.

Она порывисто потянулась к нему и обняла; обнаженная нога прижалась к его икре, сначала холодя, потом согревая; его тело внезапно охватила болезненная скованность. Голову сдавило от притока крови, глаза защипало; он схватил ее запястье и прижал ладонь к своим губам, покрывая пальцы жадными поцелуями; другой рукой она его высвобождала. Он выпустил ее, приложил руки к вискам и сдавил себе голову, слыша стон Лумивесты как будто сквозь шум водопада, пытаясь через ее наслаждение избавиться от пульсирующей боли в голове, боясь передать ей свою боль через касание, симпархически. Ее пальцы, привыкшие к мечу, обхватили его запястья, ласково надавливая на беснующиеся толчки пульса; она направила его незрячие руки к подолу мягкого шерстяного одеяния, подтянутого до колен, и оттуда он легкими касаниями начал подниматься все выше, к откровению.

Ему хотелось быть нежным, но он не мог, ему было слишком больно; он хотел доставить ей наслаждение искусно, философично, восхищаясь ее откликом, контролируя себя, – но она не позволяла, перекрывая вздох вздохом, стон стоном, пребывая в светле, как говорили на Западе.

Боль растворилась в крови и воде. Соль ее осушила. Сладость утолила общую рану.

– Посмотри, – сказал Варис и чуть отодвинулся, чтобы Лумивеста могла взглянуть в окно.

За стеклом густой белый туман затянул зеленые поля и холмы. Дымка перламутрово переливалась, а на каменных стенах и сланцевых крышах поблескивала роса. Стадо белых овец с черными мордами напоминало обрывки тумана, скучившиеся в загоне.

Лумивеста окинула все нежным счастливым взглядом и поцеловала Вариса.

– Где мы?

– В Красногорье. Сейчас около семи утра. Мы вот-вот прибудем в следующий коронат – Кедран, на станцию Три Кедра. Там состав будет загружаться углем и водой, мы простоим часа два.