скачать книгу бесплатно
–Флейта дала понять, что в поднебесье остался демон. Как бы там не было, случайно это случилось или нет, –Полководец кинул взгляд на измученного Ямато –нам это будет на руку. Из этого подземелья давным-давно вышел Якширу. Мы принадлежим отчасти ему, как и теперь принадлежит эта флейта. Если ее уничтожить здесь, это разгневает демона, а бездействовать просто глупо и опасно. Ямато, поднеси флейту ко лбу.
Ямато подчинился и сделал, как было сказано. В голове снова началась пугающая неразбериха. Перед глазами музыканта стояла огромная горящая гора, из которой брала начала багровая река:
–Я вижу пылающую гору. Вижу глаза в темноте. Они тянут ко мне руки. Вокруг разгневанные и рыдающие монахи…Они вопят. Боги оставили их.
–Гора Ояджи. –Сказал Гоку. –Источник бесконечной реки. Там обитал последний из известных демонов Они.
– Из той бойни с ним и уруками выжило лишь трое и все напрасно. Мы запечатали его, и надеялись, что он подох от своих ран и голода. Был бы здесь Синген и Изаму, они бы не поверили.
–Нужно нести фуэ к Якширу и уничтожить его вместе с флейтой. Ямато. –Гоку обратился к своему ученику. -Я клялся твоему дяде защитить тебя, но я позабыл одну вещь. Прежде чем дать слово, подумай сумеешь ли ты его сдержать. Ты пойдешь к демону вместе с Сабуро. Ваш путь лежит через Шират, там ты найдешь своего дядю.
Ямато казался полностью пустым и безликим. Мастер нот заглянул в горящий омут и теперь музыканта жадно обгладывают его обитатели. Гоку был полон грусти. Он винил в произошедшем себя, как опекун Ямато. Похоже, парень снова лишится дома и в этот раз по воле старика, но в его лице читалось что-то иное. Сабуро осознал, что натворил и уже принял для себя, что вероломно исполнит миссию и искупит ошибку. Разум настоящего воина. Такасикадзо смотрел на эту ситуацию по-своему. Он не сомневался в силе своих самураев, а потому считал, что это лишь способ обрести кому-то из воинов драгоценную свободу.
–Сабуро. – Такасикадзо встал из-за стола. –На пару слов.
Сабуро вышел с полководцем на улицу. На ночном небе сияли звезды. Вечер был теплым и уютным с одним лишь отличием. Над рощей была абсолютная тишина, птицы перестали петь. Весенний вечер был наполнен тревогой в ожидании следующего удара. Был слышен лишь угрожающий шёпот ручья с багровой водой.
–Послушай. –сказал Такасикадзо. –Ты совершил ошибку, только ты имеешь право ее искупить. Проведи этого флейтиста до горы и верни обратно в живых. Ты серьезно провинился и правильнее тебе сделать цуйфуку, а не шляться в поднебесье. Однако, все не так уж и плохо. –Военачальник повернулся к Сабуро: -Сегодня все подземелье будет тебе завидовать, ведь ты обрел то, чего возможно никто из них не возымеет.
Самурай удивленно посмотрел на военачальника.
–Ты обрел истинный смысл своей жизни. У остальных лишь один путь – умереть за этот проклятый храм. Я уже защищал его однажды и чем он мне отплатил? Тысячи пали, еще тысячи пропали и потеряли близких, и лишь двое самураев получили свободу, как и хотели.
–А вы? –Спросил Сабуро.
–Гоку не пустил. Этот человек был рожден в поднебесье и однажды он нашел это место и сбежал из него.
–Человек с поднебесья может найти наши тоннели?
–Если заблудится в роще. Мы должны взять в плен людей, которые набрели на нее, и подчинить службе, иначе, выйдя наверх, их поглотит неутолимый гнев. Так и появляются демоны. Но Гоку одолел жажду и построил над жаровней храм, способный освободить нас. Только он знает почему я не свободен.
–Вы пытались войти в храм силой?
–Да.
Трое измученных демонами и уруками воина спускались с горы Ояджи и уже прошли указатель, на котором написан наказ не сходить с дороги. Каждый из них встретил смерть своих друзей, братьев по оружию. Такасикадзо, Изаму и его брат Синген уже стояли у ворот поднебесного храма. Гоку вышел в парадном кимоно и открыл врата самураям. Их встречали музыканты своим божественным оркестром. Гости накрыли стол из самых разных угощений, привезенных из окрестных городов, а над рощей раздавался грохот фейерверков, освещающий даже самый темный уголок леса. В бесконечной реке снова купались дети и рыбачили рыбаки. В поднебесье воцарилась убаюкивающая гармония. Среди этого праздника глаголил Гоку:
–Изаму Такамори. Именем главы поднебесного храма за проявленную отвагу в защите святилища, храм дарует тебе свободу. Иди по своему пути с честью.
Вся округа залилась криками и поздравлениями, был выпущен залп фейерверков.
– Синген Такамори. Именем главы поднебесного храма за проявленную отвагу в защите святилища, храм дарует тебе свободу. Иди по своему пути с честью.
Небо вновь озарилось вспышками и гулом поздравлений. Все были счастливы кроме одного единственного человека. Такасикадзо. Бритое лицо и острые короткие волосы, приталенное кимоно с рисунком дракона и короткими рукавами сопровождают его более пятидесяти лет. Он носит это кимоно и по сей день, когда день не требует ношения лат. Гоку отвел его от толпы:
–Такасикадзо. Не держи на меня зла. –С сожалением сказал Гоку. –Твоя цитадель не должна жить сама по себе. Ей нужен полководец. Я выбрал тебя. Сильнейшего и своенравного воина, в ком я не смею сомневаться. В ней творится полный беспорядок, потому и вернулось только три самурая.
Лицо Такасикадзо стало наливаться кровью от злости.
–Изаму и Синген слишком молоды для этого, у них больше времени, чтобы посвятить себя чему-то еще кроме бесконечного кровопролития. –Продолжил Гоку. –Как бы не справедливо не казалось, я возлагаю на тебя эту ношу.
Такасикадзо схватился за катану: -Да как ты смеешь решать чью-то судьбу кроме своей? Ты не знаешь какого это! Выходить на свет только чтобы убивать! Ты не смеешь!
Гневный самурай замахнулся для удара в надежде отсечь голову обидчику, но Гоку рассчитывал на такой исход и выхватил свой клинок. Толпа у дворца стихла. За вратами удар за ударом раздавался лязг железа. Держа одну руку за спиной, Гоку парировал шквал раз за разом, ожидая усталости Такасикадзо, но останавливаться он не собирался. Поймав окно между атаками, Гоку оттолкнул самурая плечом на что последовал ответный выпад. Глава храма сделал рывок назад, подняв пыль и прижал ногой катану воина к земле, поднеся клинок к его шее. Такасикадзо отпустил меч и упал на колени:
–Гоку! За что?! Почему я?! –По щекам меченосца потекли слезы.
–Такасикадзо… По другому быть не может. Я бы ни за что на свете не поднял на тебя руку, но полководец самураев теперь ты и либо будет так, либо смерть твоих друзей была напрасна, и я отправлю тебя к ним одним взмахом.
Гоку произносил эти ужасные слова, еле сдерживая слезы и скрывая свою жалость, ведь понимал, что творит. Самурай прав. Никто не вправе решать чужие судьбы, но он взял на себя роль диктовать закон. Что бы он чувствовал на его месте? Это было тяжело, но кто-то должен был так поступить во имя покоя поднебесья. Такасикадзо молча встал с колен и пошел в сторону рощи, освещенную светом из расщелины посреди леса.
-Я ненавижу Гоку, зато что он сделал, –Продолжил военачальник. –даже я, подземное творение демонической злости, так бы не смог, но он поступил верно. Из полка свирепых воинов выжило трое. Это место должно было быть подчинено людям.
–А как появилась Жаровня? –Спросил Сабуро.
–По легенде, от сюда вышел демон Якширу. Он направился в Шират и убил кучу народу, позже уйдя в горы и затихнув на долгие года. На столько долгие, что личный отряд местного сёгуна, состоявший из величайших в наших краях мастеров боевых искусств, успел пропасть в этой роще. Они наткнулись на залежи металлов, камней, угля. Освоив это место и отстроив огромные кузницы, они не спешили выходить наружу. Тот, кто выходил почему-то никогда более не возвращался. С этого все и началось. Мастера решили, что всяк вошедший –проклят, но прощаться с жизнью никто не хотел. Наши с тобой предки пленили всех, кто попадал сюда, чтобы спасти. Время коротали тем чем умели, отрабатывая боевые искусства и создавая новые стили и куя высочайшего качества по людским меркам клинки. Например, твой друг Итиро овладел стилем двух мечей Арамуши. Она одна из первых попала сюда. Ты же выбрал стиль креста Таро. Таро пришел сюда позже и по слухам принес его с собой, обучая уже четвертое поколение жаровни и меня в том числе. Никто не знает, как и каким чудом, этот человек это сделал. Гоку долго был в тоннелях, а потом вышел из них. В тот вечер, когда я стал полководцем, он пришел ко мне и рассказал, что на поверхности Якширу погружает человека в свои чертоги и сводит с ума, придавая гневу, но Гоку дал бой демону и освободил подземелье. Его воля сильнее воли демона, и мы подчинены были только ему, но Якширу пробудился и хочет это место себе и если он его получит, мы станем оружием. Уруками.
После длинного монолога, Такасикадзо вместе с Сабуро вошел в беседку возле реки, где сидели Ямато и Гоку. После этого началось обсуждение плана. Сошлись на следующем: Ямато и Сабуро пойдут на север к горе через город Шират, где встретятся с Изаму. Такасикадзо и Гоку останутся в роще на защите, также они отправят Итиро выслеживать уруков и в случае чего вместе с отрядом выдвинуться на помощь Ямато и Сабуро.
Порешив на этом, Сабуро со своим военачальником вернулся в жаровню с уговором вернуться на рассвете, а Ямато с Гоку ушли спать в храм. Уже засыпающий Ямато услышал плач возле своей кровати.
–Ханако? –Спросил Ямато.
–Я слышала ваш разговор… -Девушка не могла подобрать слова, чтобы описать на сколько ей жаль происходящего и как ей не хочется терять Ямато.
–Прошу возьми. –Ханако протянула свою флейту, вырезанную из сакуры, и убежала в свою комнату. Потерянная сиротка, убегая от Вако, чуть не упала в тоннель, но ее в последний момент схватил Гоку, после чего отбил от разбойников. С того дня одногодки Ямато и Ханако росли вместе в храме, она делилась с ним историями из Ширата, игрушками и каждый день они проводили вместе от заката до рассвета.
Новое утро началось с тишины. Никто не играл на музыкальных инструментах, не гремел гонг, не пели птицы. Был слышан лишь плеск кровавой бесконечной реки. Сабуро и проводящий его Такасикадзо стояли у ворот храма, ожидая Гоку и Ямато. Вскоре они вышли и не долго простояв, военачальник пожелал удачи путникам и пожал руку Сабуро. Гоку был не в себе и был предельно краток. Дав напутствие, он наказал ни в коем случае не играть на фуэ с розовой лентой и, поклонившись путникам, вернулся в храм. Такасикадзо сделал тоже самое и удалился в рощу. От сюда начинается путь самурая подземелья и музыканта поднебесного храма.
«Больше остального человек познает через свой взор, но люд смотрит на вещи по-разному. И когда ему нужно достичь истинны, человек начинает слушать.» -Кендо Хису.
Первые часы путники шли тихо, опасаясь засады уруков, но после долгого молчания, на удивление для обоих, первым заговорил Сабуро:
–Эм… Гоку обратился к тебе по имени Ямато. Будем знакомы, мастер музыки. Мое имя Сабуро. –Выдохнув от напряжения концентрации на каждом шорохе рощи, сказал самурай.
–Очень рад знакомству, Сабуро. –Приветливо ответил Ямато. –Как же ты так ловко ориентируешься в рощи? Вы же вроде не покидаете тоннели до войны.
–Нас учат этому на уроках между тренировками. Учат писать, считать и даже однажды учили петь. –Сабуро никогда не общался ни с кем, кроме своих братьев из полка, но эта беседа начала доставлять самураю удовольствие.
–И даже петь? –У Ямато было представление того, что в жаровне знают только, как поют свою звенящую песню мечи. -Я бы с удовольствием послушал, когда мы остановимся на ночлег, а как ты нашел мою флейту и почему ты её вернул назад?
Сабуро начал увлеченно рассказывать, как хотел бы научится играть, как он восхищается музыкой. –Я считаю, что сила не только в бесконечных тренировках и оттачивании мастерства своего дела, но и в развитии гармоничной противоположности тебя. Если проще, то уразуметь флейту для меня, жаждущего силы и войны воина, не только не помешает, но даже пойдет на пользу, ведь в этом и есть сила человека -менять себя по собственной воле при том оставаясь собой.
–Потому ты и лучший ученик Такасикадзо. –Радостно ответил музыкант. –Гоку говорил, что когда упражнялся с катаной, он молился чтобы эти навыки ему никогда в жизни не пригодились, но вышло как вышло.
–Всякий человек, державший в руках оружие, должен молится о мире. После битвы в храме, я честно говоря и не поверил, что пустил стрелу в живое существо. Мы занимались стрельбой из лука для показательного фестиваля и пускай все говорят, что хотят войны для обретения свободы, все люди должны боятся войны. Все, кроме тех, кто уже обнажил клинок.
–А что до музыки? –Спросил Ямато. –Я не удивлен, что у тебя не получилось быстро освоить её.
Сабуро слегка задумался, но спустя миг уверено ответил: -а музыка – это то, ради чего стоит обнажить клинок, мой друг. Вот скажи мне, как вы придумываете музыку?
–Ну…Сперва я думаю, какое настроение испытываю, потом, я сочиняю историю, которую хочу рассказать этой мелодией, а дальше…-Ямато специально сделал протяжную паузу.
Сабуро начал сгорать от любопытства –и что же дальше?!
–Практика! –Рассмеялся Ямато.
Два человека из разных миров нашли свой общий язык и вели очень долгую и увлечённую беседу, пока не вышли к одинокому соломенному домику среди рощи и протекающему рядом ручью.
–…И вот Итиро падает с лошади, и как закричит: «Убейте эту чертову лошадь, убейте!»
–У вас даже лошади есть?! –Хохоча удивлялся Ямато. Вдруг музыкант затих и посмотрел на домик. –Знаешь, что это за место?
–Да откуда мне знать.
–Здесь я рос. Это мой дом. Давай зайдем в него. –Ямато уговаривающие обратился к Сабуро.
–Давай.
Открыв дверь в маленькую, но уютную японскую избушку, в которой стояло две кровати, японские фонарики и молитвенный уголок со статуэткой Будды, Сабуро краем глаза увидел мелькнувшую в окне тень. Самурай насторожился и нащупал катану.
–Что случилось? –Шёпотом спросил Ямато.
–Показалось. –Выдохнул самурай. –Говоришь это твой дом?
–Я мало что помню, мне было пять лет, когда меня забрал в храм Гоку, но помню, как рыбачил в ручье со своим дядей, как он учил меня писать первые слова… А еще он учил меня узнавать птиц по их пению. –Ямато даже взгрустнул. –А потом… Он просто исчез. Ушел своим путем, не сказав куда и зачем.
–Мы его еще увидим, а сейчас наберем воды из ручья и пойдем дальше –Слова Сабуро прозвучали по-дружески убедительно. -До заката мы выйдем и рощи.
За это не долгое время они подружились, рассказывали друг другу байки из своей жизни. По возрасту они были приблизительно равны. Ямато тем летом исполнилось семнадцать, самурай же не давно праздновал свое двадцатилетие в одной из подземных лавок жаровни. Такасикадзо поднимался на верх с позволения Гоку и договаривался о поставках различных товаров в близ храма. Не то что бы Жаровня не могла воспроизводить что-то, что может поднебесье, ведь в туннелях протекали и реки, росли особые «Железные деревья», из которых изготавливают, к примеру рукояти для мечей, и строят дома и даже, как выяснил Ямато, есть лошади, но особо редкие угощения и материалы привозили сверху.
А между тем путники вышли из рощи и на улице стемнело и стало душновато. Похоже будет гроза. Путники разбили ночлег и разожгли огонь.
–Ямато, сыграй что-нибудь. –Попросил с трепетом Сабуро.
–Гоку запретил мне играть. –Сказал Ямато, и опустил руку в свою сумку. –Погоди ка… Точно! Ханако дала мне свою флейту.
На лице Сабуро появилась безудержная радость. Он давно мечтал увидеть мастера музыкального искусства в деле. Ямато начал играть свою любимую мелодию. Первая нота, подул освежающий легкий ветерок. Вторая нота, запели полуночные птицы. Третья нота…
… -Ты все еще думаешь, что в бою есть место морали? Думаешь, что есть ритуалы, смывающие человеческую кровь с души победителя? Это чушь для слабаков. Кровожадность и хладнокровность всегда были и останутся главным секретом победы в схватке насмерть. Повали наземь и руби, руби, руби. Руби, пока, осмелившийся коснуться меча в твоем присутствии, не испустит свой поганый дух. Ты есть сила. Ты есть диктатор своей силы. Катана –продолжение твоей непоколебимой тяжелой руки, которая жаждет смерти врага также, как жаждешь ее ты. Исполни же волю своего владыки либо умри.
–Слушаюсь, господин Юри. –Воин Вако клана «древа Исси», как и любой ему здесь подобный, не знал ни своего имени, ни своих родителей. Все что он знал, так это то, что путники, в составе которого был один тоннельный самурай, покинули рощу. К нему обращались, как Син и сейчас этот молодой наемник, вооруженный катаной, облачённый в черный прилегающий костюм с закрытым до глаз лицом и капюшоном, встал с колена перед своим господином, поклонился и вышел с додзё.
С первой сверкнувшей в небе грозой, Син с отрядом из шести таких же безымянных синоби, двинулись на северный выход из рощи.
Стояла полная луна. По среди полянки догорал костер.
–Пора. –Шепнул Син.
В лесу прогрохотала разорвавшаяся петарда, от чего проснулся Сабуро. Взяв в руки меч, жаровенный самурай двинулся на поиски источника звука. Зайдя в лес и ничего не обнаружив, он решает вернутся быстрее будить Ямато и скорее уходить дальше к Ширату, но вернувшись Ямато уже не было.
– «Ловушка.» -Сказал сам себе Сабуро, когда его окружило семеро наемников. Он стоял в центре этого круга, выпрямив спину и держа руки по швам, давая понять незваным гостям, что он открыт говорить. Сабуро был спокоен и тих.
–Жаровенный Самурай! –Приказательно-тяжелым тоном сказала фигура справа. –Ты исполнишь волю моего владыки.
–Какова воля твоего владыки? –Сабуро был предельно спокоен.
–Ты отнесешь его дадао в свою цитадель и вернешь обратно.
–Что если я откажусь?
–Ни ты, ни твой друг не увидите рассвета. -Все семь фигур одновременно выхватили свои мечи и встали в верхнюю стойку.
Сабуро глубоко вдохнул и, закрыв глаза, поднял голову наверх, после чего спросил настолько тихо, что летящая мимо муха была оглушительно громкая в сравнении с этими словами:
–Знаете ли вы, что значит обнажить меч?
Под левой ногой Сабуро создалось титаническое давление. Он схватился за катану и обнажил лезвие на два пальца, что создало на мгновение ослепительную вспышку, после чего самурай произвел удар креста Таро по фигуре, стоявшей перед ней, разорвав бедолагу на четыре части и мигом убрав катану в ножны. Краем глаза Сабуро увидел прямой колющий выпад из верхней стойки, на что он пригнулся под летящий меч и, схватив руку нападающего, направил его в грудь нападающий фигуры сзади, убив вторую тень. Далее Сабуро в одно мгновение переломал схваченную руку в области локтя и направил свой правый кулак в шею врага, перебивая позвоночник и трахею.
– «Осталось еще четверо.» -Пронеслось в холодной голове воина.
Выпрыгнув из этой мясорубки, он увидел летящие на него еще три фигуры со всех сторон. Пробежавшись глазами по всем троим круговым движением ноги Сабуро подняли пыль, самурай вытащил клинок и ринулся кромсать одну из фигур серией легкий рубящих ударов. После скоростного кровопролития, были слышаны шаги и взмах меча справа. Самурай встретил этот удар своим мечем и на секунду завис в партере мечей с противником. Самурай начал звереть. Глаза Сабуро начали гореть огнем от ярости и на лице появился устрашающий фигуру оскал. Слева раздались шаги. Шестой по счету враг делает замах для тяжелого удара сверху. Перевалив противника из партера в сторону, сжимая катану двумя руками, Сабуро, титаническим ударом, отбил тяжелый удар и сделал пронзающий голову врага выпад. Вытащив меч из головы, жаровенный самурай посмотрел пылающим взглядом на последнего живого противника, который, бросив катану, барахтался по земле спиной, пытаясь в страхе уползти от убийцы его товарищей. Сабуро снова посмотрел на врага и встав над ним, проткнул грудь шестой фигуры.
–Вас было семь. Где ты, грязный наемник? –Сабуро знал, что седьмая фигура была где-то близко и все слышала.
Ждать долго не пришлось и за спиной раздались звуки переступающих ног. Самурай обернулся и увидел летящую на него, словно стрела, тень которая замахнулась в полёте мечом для нанесения рубящего бокового удара в голову. Сабуро отскочил от умирающего врага, но потерял равновесия в вязкой от крови земле, за что Син наказал его, оставив после удара глубокую рану, проходящую через весь правый глаз и переносицу Сабуро. Мечник лишь взмахнул катаной, стряхнув с нее кровь и кинулся в ответ.
Разум помутнел. Вокруг фигуры началось огненное безумие. Вспышки, узоры огня, искры. Фигура, стоявшая на месте, то приближалась, то отдалялась. Гнев. Ярость. Удар за ударом, взмах за взмахом. Глаз Сабуро наполнялся собственной кровью и все чем он руководствовался в поединке –жажда. Шквал ударов отражался и контратаковался с обеих сторон. На все бесовство, происходившее в эту кровавую минуту среди поляны, набитой трупами, отказывалась смотреть даже луна, прячась от ужаса под одеялом грозовых туч. Весь мир молча ждал, когда все это наконец закончится.
И вот, среди гор убитых, отрубленных конечностей и звуков, выдуваемых свои последние вдохи наемников, встало два человека. Один из них напоминал скорее забрызганный ошметками органов фартук мясника, а второй – его тень. Син начал перешагиваться с Сабуро по кругу:
–Думаешь эта беготня тебя спасет? Почему ты все еще здесь? Мой ответ твоему хозяину неясен? –Самурай повысил тон.
–Твой ответ значения более не имеет. –После этих слов, безымянный синоби убрал катану в ножны и пригнувшись, словно оскалившийся волк, выставил правую ногу вперед.
В следующий миг поляну вновь озарила вспышка и эхом раздались два лязгающих звона меча на столько сильных, что Сабуро оказался стоячим в пяти шагах от своего противника.
– «Повторил удар Таро?» -Произнес про себя Сабуро, после чего взглянул на свою катану. На ней красовались две проходящие до середины клинка выбоины, напоминавшие зубья пилы. Следующий удар не заставил себя долго ждать и Син вновь воспарил на землей для нанесения своего сокрушительного удара стиля Исси. Окровавленные и забитые руки Сабуро так и наравились опуститься, но катана жаровенного воина приняли и этот удар. Обменявшись тяжелыми ударами, которые грохотом раздавались над поляной, дуэлянты вошли в последний партер, который решит судьбы двух оппонентов. Син не был уставшим от этой схватки, что нельзя было сказать про Сабуро, и вот теневой синоби начал брать верх, нависая и давя самурая. У Сабуро начало темнеть в глазах, но была надежда, которую подарил ему сам Син.
–Унтай… ва… цуёй! –Закричал самурай и, подняв руки, дернул катану таким образом, что меч врага попался в одну из острых выбоин. Из последних сил Сабуро начал заламывать и выворачивать свою катану от чего меч Сина лопнул и разлетелся на осколки. Следующим движение воин жаровни оттолкнул плечом Сина и, выставив левую ногу вперед, прицелился для укола в сердце падающего на колени врага, вцепившегося в обломок меча.
–Даже вшивая собака у своих помоев прежде чем кинуться, предупредительно лает. Тебе это не знакомо, грязный наемник. –С этими словами, Сабуро сделал последний рывок, вогнав меч сквозь сердце врага в землю на половину клинка. Вспышки утихли. Син закатывал глаза и испускал последние вдохи. В голове была лишь одна мысль. – «Где искать Ямато?».
Все, кто не спал, и кто только проснулся слышали знакомые, лязгающие звуки подков. Окрестные домишки рыбаков и отшельников начали захлопывать свои окна и двери. Жильцы прятали детей. Под покровом ночи, по душным полям, двое всадников в масках и плащах с черным как ночь подбоем, волочили бедного музыканта в свою обитель. Она представляла из себя квадратные стены, внутри которых находились здания кузнечного назначения, тренировочные додзе, казармы, башни с огромными сигнальными воздушными змеями, по центру находилось главная резиденция местного главаря синоби, терроризирующего конвои, шедшие из Ширата вот уже как десяток лет.
Председатель местных краев поднебесья не смог найти на управу на свору наемников, за что был пойман, убегающим по полям, здешними теневыми головорезами, звавшими себя древом Исси, в честь стиля боя основателя некогда легендарной школы. Стиль заключался в постоянном движении и редких стремительных атаках. Сам мастер Исси когда-то говорил: – «Зачем терзать свое тело и дух изматывая себя и наблюдающих, если человек настолько хрупок, что способен пасть от неосторожного спуска по лестнице? Бить меч в меч –затея дурака. Решает исход битвы один меткий и сокрушительный удар, а не глупые танцы с катаной.».
Как бы то не было, Исси был зарезан собственным учеником, сегодняшним главарем бесчестных и кровожадных, живущими тем, что найдется в караванах Ширата и карманах простых путешественников, или, как их обычно называют, бродяг.
