скачать книгу бесплатно
– Хочешь помогу? Покормить тебя?
Мальчик кивает, а я подсаживаюсь рядом. В это время дети на диванах становятся все громче, но и бросить голодного ребенка я не могу. Надеясь на некоторую автономность процесса, понимание сотрудников и наличие охранника, я довершаю дело до конца. Отношу пустую тарелку и подвигаю чашку ближе мальчику.
– Вы за ними следить не планируете? – Выходит рассерженная женщина-повар из дополнительного помещения внутренней кухни.
– Как раз собиралась, – спокойно отвечаю я.
– Собиралась … – Продолжает женщина кричать, обильно натирая свой стол. – Вы пока здесь сидите, они могут че угодно вытворить. Вы понимаете? Разбить, сломать им несложно, не жалко казенные вещи. А отвечать будете вы, – тычет она в меня пальцем. – А как кричат! Заткнуть то их некому!
– Разорваться я не могу, – практически извиняюсь я и выхожу, выводя за собой мальчика.
Глава 10
День, внезапно оказавшийся слишком тяжелым, наконец, подходит к концу. Даже дышать становится легче, когда взгляд, случайно брошенный в сторону настенных часов, улавливает шевеление стрелок.
На смену заступает другая девушка. Молодая, низкая и слишком худая. Ее засаленные волосы вызывают во мне чувство антипатии, но я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не показать своих эмоций. Она чересчур приветлива, лезет обниматься и уводит меня на кухню для знакомства. На лице сразу же возникает дежурная улыбка, с которой сделать я ничего не могу. Так уж воспитана. Но девушка принимает этот жест за предложение дружбы. Она отпускает меня домой раньше на пятнадцать минут. Приходится согласиться, ведь нет видимых причин для отказа. Но впредь нужно будет объяснить, что какими бы ни были хорошими отношения, это вовсе не повод сокращать мой рабочий день. Я привыкла все доводить до конца, как бы сложно не было.
Машина радостно моргает фарами, и я уже мчусь по темному городу в пустую квартиру, где меня давно никто не ждет. Страданий я не испытываю, но все же старая привычка дает о себе знать. Я всегда после возвращения с работы домой вставала за плиту и готовила для своего мужчины. Теперь же нет просто стимула для регулярной готовки. Вот и все изменения.
Все последующие дни проходят так же тяжело. И каждый раз, заступая на смену, я узнаю что-то новое. То оказывается нужно мыть посуду перед возвращением ее на кухню после ужина, ведь детки по вечерам едят в доме. То постельное белье нужно им сменить, о чем мне очень кстати «напоминают» к вечеру воскресенья. То дом сменщице нужно передавать прибранным от игрушек и прочего, чем вообще дети могут захламить и испачкать. И все эти дела ложатся на мои плечи. Больше всего, конечно, удивляет, что и ковер пылесосить тоже нужно мне, ведь в обязанности уборщицы это не входит. И под вечер каждого дня я, изнеможенная, уставшая, выжатая до корки, словно лимон, добираясь до дома, падаю на кровать и засыпаю прямо в одежде. На такие мелочи, как просто почистить зубы, сил уже не остается. Ни моральных, ни физических.
Но приходит день икс. Иначе, день зарплаты. И я вижу на своей банковской карточке целых пятнадцать тысяч. Немного, но лучше, чем ничего. Этот день оказывается у меня выходным. Поэтому без лишних отговорок я веду себя в ресторан. Хоть кто-то же должен. Мою голову и подкрашиваю глаза. Сегодня я хочу выглядеть на все сто. Внутреннее состояние перенести на внешнее, так сказать.
Так как я питаюсь скромно и без особого размаха, то в выборе ресторана сегодня отпускаю все тормоза. Выбираю по-настоящему шикарный, но не слишком дорогой. Усаживаюсь за круглый столик лицом ко входной двери и спиной к стене. Официант обслуживает меня на высшем уровне, а еда моментально оказывается на столе. Даже ностальгия пробирает по тем временам и подкатывает комом к горлу. Мы с отцом часто ходили в подобные заведения. И дело было даже не в деньгах, богатой атмосфере, летающей даже в воздухе и не в мешленовских звездах. Отец был чуть ли не лучшим другом для меня. Рядом с ним было уютно и тепло, я была уверена, что всегда смогу на него положиться. Но потом я выросла. И все эти обеды стали лишь частью бизнес встреч, на которых отец пытался «продать» меня подороже. Себе отец пытался выбить как можно больше выгоды от сделки, торгуя моим личиком, а мне предложить партию из высшего общества. Ну и немного, разумеется с огромной долей иронии, приурочить меня к своему бизнесу. Кто-то же должен продолжать его дело.
Но то время прошло, а приятные воспоминания все равно остались. И я благодарна за это отцу. Мое детство было действительно счастливым. И после такого детства я пытаюсь начать жить заново, не желая быть втянутой в его бизнес. Я всего лишь хочу жить сама, выбирать сама, с кем мне общаться, где работать и кого любить. Неужели я хочу слишком многого?
Воспоминания, словно облако дыма перед глазами, приходится рассеять, словно смахнуть рукой. Очередная посетительница ресторана стремительно направляется ко мне, не спуская глаз. И кажется, она даже не моргает, боясь упустить меня из виду.
Импозантная женщина средних лет подходит все ближе к моему столику. Одета она явно богато. Что ей от меня надо? Случайно пойманный взгляд в мою сторону оказывается не таким уж и случайным?
– Добрый день, – подсаживается женщина ко мне, выбирая стул напротив.
– И вам, – чуть ли не вопросительно здороваюсь я.
– Мы с вами не знакомы, но … послушайте, пожалуйста, меня. – Интригующе начинает женщина с низким грудным голосом, но я предчувствую, что этот разговор не несет в себе ничего хорошего для меня. – Вы правда готовы испортить всю жизнь Максимилиану за его небольшую ошибку? Он испугался, переволновался, натворил глупостей, но он же хороший парень. Молодой! И так работу больше года найти не может, а теперь его совсем никуда не возьмут. Судимость закроет ему все двери!
– О каком Максимилиане вы мне говорите? Стойте. Вы про Макса? Так это вы, с кем он? … Господи. Зачем вы ко мне то пришли? И не стыдно? Надеюсь, вижу вас в последний раз. И не говорите бреда. Никакая судимость Максу не грозит, а работа у него хорошая, должность, зарплата.
Я сама не могу уследить за своими же эмоциями. Вот уж точно застали врасплох. Удивление, понимание происходящего, удивление, злость … перемешивается злость. Но себя я держу в руках и даже виду не подаю, что разговоры о неудачном бывшем могут меня как-то задеть. Уж точно не в этой компании.
– Ах, Максимилиан … – Грустно вздыхает взрослая тетя о своем молодом возлюбленном. – Он не работает уже давно, а деньги я ему давала. И машину купила тоже ему я. Мне приятно заботиться о нем, а он готов принимать такие подарки.
– Поздравляю, вы нашли друг друга, – одаряю я женщину максимально фальшивой улыбкой.
– Анечка, не нужно язвить.
– Я вам не Анечка, – вмиг вспыхиваю я огнем негодования. – Не знаю, что вы там себе надумали, но мы друг другу никто. Пока я работала с утра до вечера, перебираясь по общественным транспортам, вы с Максом катались в комфорте на машине и ворковали в спальне моей квартиры. И теперь вы хотите моего понимания? Расхлебывайте сами, что сами же заварили.
– Но Максимилиану грозит срок! – Трагически разводит руками женщина.
– Прекратите называть его так. Его зовут Макс. А ваше имя я даже знать не хочу. До свидания.
Я бросаю на стол бумажки, которых теперь-то у меня явно прибавилось, рассчитываясь за обед. Встаю из-за стола и стремительно выхожу из ресторана. И даже не оборачиваюсь. Вот ведь своло … И ведь не постеснялась сесть и начать просить за этого подлеца! Вот точно стоят друг друга! Макс врал мне каждый день с самого начала наших отношений, что ездит на работу, а сам мчался к женщине, годящейся ему в матери. А какие сцены печали устраивал, когда его в очередной раз отправляли в командировку! Не поверить было невозможно. А эту … даму … даже не смущало, что ее любимый живет совершенно с другой девушкой, приезжая к ней по вечерам. Она знала обо мне, ее это устраивало. Фу, мерзость!
Но позвонить отцу придется.
Глава 11
Как обычно, отец весь в работе. И меня радостно встречает автоответчик на другом конце уже в пятый раз подряд.
Да и судя по последним событиям, неплохо бы проветрить голову. Как раз погода выдалась сегодня хорошая. Ветер прохладный, но не задувает порывами под пальто, да и солнце ярко светит, как будто предвещает наступление лета. Дает ложную надежду.
В ближайшей палатке с кофе беру себе стаканчик, чтобы было обо что греть руки, ведь перчаток я не брала, а домой совсем не хочется заходить. Боюсь, что там и останусь. Так что я вся такая романтичная иду в пальто и больших черных ботинках мимо рядов магазинов, обнимая бумажный стаканчик. Но в голове воет все тот же ветер, как тогда вечером … Ох, Макс, что же ты натворил? И что натворила я? О всевозможных последствиях думать страшно. Они, словно отрывки историй, проносятся в голове по кругу. Могла ли я тогда не писать заявление? Или та женщина просто решила поиграть на чувствах и что-то выяснить? Что-то личное, что могло ее зацепить. Возможно, это был последний ее рубеж проверки, не может ли Макс вернуться ко мне обратно. Но, к сожалению, ответ я смогу узнать лишь тогда, когда мой дорогой и сильно занятый отец решит пойти против своих же правил и взять перерыв. И когда это случится … никто не знает.
– Девушка, давайте познакомимся? – Резко подлетает ко мне мальчуган в чем-то сильно модном и, разумеется, холодном.
Я окидываю его вопросительным взглядом с головы до ног и прохожу дальше, качая головой, словно развеивая наваждение. В наше время необычно, когда подходят знакомиться на улице. И даже пугающе в некоторой мере. В интернете взял и прочитал все про человека, с которым общаешься. А потом из разговора понимаешь больше, например, стоит ли видеться вообще. А тут кот в мешке. И совсем не понятно, что за мотивы у этого кота.
– Да не бойтесь, я не маньяк, – догоняет он меня и улыбается, опровергая свои слова. – Меня, кстати, Ваня зовут. А вас?
– Я не знакомлюсь, – бросаю ему, ускоряя шаг.
К моему великому счастью, парень больше не пытается меня нагнать. Но я уже не замедляюсь и гоню в свое гнездо. Хватит на сегодня прогулок. А если так и будет продолжаться, то, боюсь, и вовсе перестану выходить из дома, кроме как на работу. Хотя фриланс уже давно придуман … Безвыходных ситуаций нет! Причем, видимо, безвыходные мне и нужны.
И только я захожу в квартиру, как начинает вибрировать телефон. Неужели отец так скоро решил перезвонить? Но на экране предательски горит «Заведующая дети». Не ответить не позволяет мне моя совесть, даже несмотря на то, что сегодня у меня выходной. Как, впрочем, и завтра.
– Анечка, добрый день! – Пропевает заведующая совершенно не свойственным ей голосом.
– И вам добрый.
– У нас случилась ситуация непредвиденная, не сможешь ли ты завтра выйти на работу? Разумеется, за выходной. Возьмешь, когда захочешь!
– А что произошло?
– Твоя сменщица заболела. И проще конечно попросить тебя, выручить женщину, вы все-таки в одной связке работаете, чем искать кого-то из других отделений, согласовывать графики … Муть в общем. Так что, ты согласна завтра выйти?
– Ну … хорошо. – Сама не веря своим же словам, произношу я самую главную свою ошибку.
– Отлично! Я знала, что ты не подведешь.
Она сразу же отключается, а я упираюсь глазами в стену. И на что я только что подписалась? Меня же каждый раз теперь так будут дергать. И звонить. И ожидать, что я всегда готова работать за кого-то.
Но и оправдание для себя я тоже нахожу быстро. На завтра ведь планов у меня не было! Зато сегодняшние планы по просмотру фильма с подругой придется отменить. Как говорится, в любой непонятной ситуации думай после разговора, а не во время него!
Весь день заведующая улыбается мне, кокетничает и захваливает. А под конец рабочего дня и вовсе подходит с очередной просьбой кого-то подменить. Я, разумеется, отказываюсь, но этот мой отказ всерьез уже не воспринимается. Женщина подергивает плечами и обещается зайти послезавтра. И только в этот момент я по-настоящему ощущаю свою ошибку – мне работать три дня подряд! То-то сегодня день пролетел легко и незаметно. Боюсь представить, что будет через день.
И я не ошибаюсь. На третий день, который хочется назвать последним, пока не всплывает в голове рабочий график, по которому через два дня я опять выхожу на работу, я оказываюсь выжата, словно лимон. Хотя по сравнению по мной, с лимоном еще лояльно обошлись, по-человечески. Мне все-таки впихивают еще рабочих дней, благодаря которым мой график из два через два превращается в пять через два. И все бы ничего, но это каждый день по двенадцать часов без учета дороги. И обедом, который, кстати, нужно заранее привозить с собой, ведь тут не кормят. Да и время обеда нужно себе выискивать, ведь первым делом нужно обслужить детей, а потом уже себя. Зато я могу быть счастлива! Я хотела совершенно другую работу, не похожую ни на одну предыдущую. И я смогла достичь своей цели! Но этого ли я хотела? На думы об этом сил никаких уже не остается, и я, скорее интуитивно, доезжаю до дома, не вникая в тонкости вождения и ситуации на дороги. Конечной моей точкой оказывается кровать. Я на нее просто падаю, в полете стягивая с себя вещи. А что осталось – извините, в следующий раз. А кровать ласково принимает меня в свои объятия и погружает в сон, обещая возможность забыться даже о колготках, спущенных до колен и зудящих в местах складок.
Выходной. Силы подняться с кровати дарит лишь одно слово. Только благодаря этому чудесному слову я чуть ли не ползу по квартире, растирая по лицу остатки косметики. И даже кофе так сильно не бодрит.
Когда все дела оказываются сделаны, то я сажусь на стул и задумываюсь. Мне ведь совершенно нечем заняться. Спорт, быт, уход за собой – это, конечно, хорошо. Но что насчет более глобальных дел? Куда-то сходить, что-то поделать … Подруга занята. Отец так и не перезвонил. Даже мама не отвечает на самый просто вопрос «как дела?». О личной жизни лучше и вовсе стоит промолчать. Неужели, так выглядит одиночество?
В это время стиральная машинка извещает меня сигналом, что очередная партия вещей постирана. И я срываюсь с места так, будто от этого развешивания мокрых тряпок зависит вся моя жизнь.
Глава 12
Благо у меня не так много времени на отдых, а для самокопаний и душевных терзаний вообще отпуск нужно выделять, что мне сейчас не светит. Выходной пролетает со скоростью света, пока я пытаюсь выспаться на месяц вперед. И вот наступает очередной рабочий день. Я по обыкновению иду в дом, где дети еще спят, но по пути натыкаюсь на директрису сие учреждения. Она держит одной рукой полы слишком дорогой шубы для работы в бюджетной организации. Но не мне ее судить. Другой рукой она махает мне. Приходится остановиться и немного изменить свой курс. И я отдаляюсь от дома, замечая краем глаза недовольное лицо сменщицы, следящей за мной из окна кухни.
– Анечка, как дела? – Спрашивает она будто обеспокоенно, смахивая слезинки с обветренных глаз. Но это всего лишь картинка. Эту женщину в шубе не по сезону вряд ли заботит мое благополучие.
– Да-а все хорошо, – держу нейтралитет, чтобы не затягивать беседу и сразу выяснить, что же от меня опять понадобилось.
– Сегодня будет собрание, приходи от всех воспитателей, потом остальным расскажешь, что было.
– А почему именно я?
– Да я второй этой не доверяю, – бросает директриса и проходит мимо меня.
Не определившись, как мне реагировать на такое откровение, я пожимаю плечами и направляюсь в дом, смакуя в голове неожиданную фразу и раскидывая ее по всем закромам мыслей.
– Ты опоздала на две минуты! – Выскакивает со всеми вещами сменщица на порог, суетливо надевая ботинки.
– И вам доброе утро.
– Ага, доброе. Буду я опаздывать – вечер тебе добрым не покажется, – звучит неприкрытая угроза в мой адрес. Но колкостью на колкость отвечать я не имею никакого желания. Не с этого должно начинаться утро. А умолчать о чем, есть. Буквально пару дней назад эта же крайне организованная особа опоздала на пятнадцать минут, а влетело от начальства мне. Хотя за такие переработки никто доплачивать не собирается, а уборкой детских полок в шкафах я должна заниматься не в свою смену почему-то. Так и сейчас: перед рабочим местом меня задержала директриса, а вся вина на мне. Удивительно, конечно.
– Хорошего дня, – пытаюсь я понизить накал, но женщина выскакивает за порог, наспех застегиваясь уже на лице. Однако, ее искривленное лицо я успеваю заметить. Ну и ладно, это она себе настроение испортила, а у меня все прекрасно.
Скидываю вещи прямо на диван напротив двери и, не теряя времени, иду будить детей. Мало того, что им в школу собираться, так еще и позавтракать нужно успеть. Хотя к этому времени они должны уже хотя бы чистить зубы … Но да ладно. Не буду же я судорожно писать сообщение ночной сменщице, дескать «вот ваша ошибочка, получите и распишитесь». Слишком мелочно, оно того не стоит.
Когда основные хлопоты оказываются позади, дети собраны, а все прически сделаны, я отправляю их на завтрак сразу с вещами и подготавливаю малыша трех лет, чтобы отвести на занятие к логопеду. Время сильно поджимает. Не хотелось бы опаздывать на собрание, потому что маленький ребенок напрочь отказывается от колготок, ведь, по его мнению, видимо, лето наступает именно так. О чем мне малыш мило объясняет, пока я натягиваю на него болоньевые штаны.
– Лето любит, когда тепло, – практически без запинок говорит он, логопед действительно работает на качество. – И если я сейчас не одену куртку, то лето увидит и придет. Оно всегда приходит.
– А как же ты пойдешь без куртки? Вдруг снег пойдет? – Поддерживаю я беседу, пытаясь получше понять детскую логику.
– Не пойде-ет. Лето запрещает, пока … если кто-то без куртки.
– Но давай мы сегодня не будем звать лето? Пускай оно еще немного отдохнет. Да и к тому же, у тебя такая красивая куртка!
Убедить малыша тепло одеться получается. И даже гордость берет верх. Раньше я никогда не умела так хорошо и приятно общаться с детьми. Можно считать, дебют, и вполне успешный.
Ребенка провожаю до самого кабинета, передавая из рук в руки, и забегаю в зал для собраний. Пройти его сложно, ведь кабинетов не так много, а мест скопления людей и того меньше.
Многих еще нет, так что получается выбрать себе место и поудобнее устроиться недалеко от места директрисы, чтобы та не бросала на меня взглядов во время речи. Зал начинает гудеть, людей прибывает. Все разговаривают о чем-то своем, а я многих вообще вижу впервые. Да и знакомиться со мной никто не торопиться.
Но нужно и правда иногда бояться своих желаний. Ко мне подсаживается мужичок лет пятидесяти и сразу же протягивает руку.
– Виктор, – поправляет он очки на переносице, предательски скатывающиеся обратно вниз.
– Анна, – киваю я, всячески избегая тактильного контакта.
– А вы тут работаете? Раньше не встречал вас.
– Работаю, – с какой-то непонятной усталостью отвечаю я. Бессознательное прорывается наружу.
– И что же вы делаете? – Разваливается Виктор на стуле, будто ему внести трон.
– За детьми присматриваю.
– А-а-а, – разочарованно протягивает он, – воспиталка. Эх, работали бы в кадрах или бухгалтерии, я бы почаще заходил. Хотя бы просто любоваться красотой ваших глаз.
Жуть, как становится неловко. Поэтому я просто пытаюсь улыбнуться, но губы сами задираются вверх и складываются в одну тонкую линию.
– Вы поймите, я не хочу обидеть. Любой труд ценен, но отчего-то все воспиталки высокомерны. То и дело слышу: Виктор уйди, Виктор не мешай, – по-старчески начинает ворчать этот самый Виктор.
Но я начинаю подозревать, почему столь лестные комментарии сыпятся в его сторону.
– А вы что делаете после работы? Может встретимся за ужином или выпьем по чашечке чаю? Я вам расскажу о своей работе, а вы о своей.
– Я занята.
– А завтра?
– Я слишком много работаю, чтобы иметь свободное время, пускай даже вечером.
– Эх, вот вечно вы все так. Но вы не переживайте, работы обязательно станет меньше. И тогда мы встретимся.
Начинается собрание. Голоса и смешки затихают, будто мы все в школе, вот-вот начнется урок, а учитель зашел в класс. Директриса прокашливается перед важным монологом, раскладывая кипу бумаг на столе, тем самым занимая все пространство, а у меня в голове бьются всего два слова, хаотично метаясь друг за другом и в разных интонациях «Боже упаси».
Все внимание заостряю на директрисе, но краем глаза вижу, как этот Виктор постоянно косится в мою сторону. Все места заняты, и пересесть некуда. А он все смотрит и смотрит. И остается только молиться, чтобы собрание закончилось поскорее. Я к верующим не отношусь, но ради такого готова перечеркнуть все свои убеждения и поверить в Бога, если оно поможет избавиться от возрастного и самоуверенного казановы. Мне б такую самооценку.
Глава 13
Итог дня оказывается неутешительный. Обязанностей прибавляется, а доплаты за них не предвидится. Переводить меня на должность психолога тоже никто не собирается, о чем я узнаю после собрания, напрямую спросив у начальства. Либо увольняться, либо терпеть. Других вариантов не имеется. Так что доработаю эти пару недель безумного графика и посмотрю, что делать дальше.
А пока мой скучный вечер, от которого я прячусь под плюшевым пледом, пытается скрасить новый знакомый. Он мне сам написал в социальной сети с предложением познакомиться. И вот наше общение закрутилось. Его зовут Артем и он моего возраста. И это удивительно, насколько легко и приятно с ним общаться. Обычно парни-ровесники ведут себя … как дети. Они часто инфантильны, несдержанны, не самостоятельны. Но Артем просто поражает мое воображение. Он и готовить умеет, живя самостоятельно в съемной квартире, поддерживая при этом порядок. И играет на гитаре, и спортом занимается. Поддерживает любую тему разговора, о чем бы я ни написала. Вот так бывает. Общаемся всего пару дней, а человек уже и в душу запал, и свадьбы что-то захотелось.
И пускай я тороплю события … Возможно. Но я себе не прощу, если не попытаюсь. Набираюсь смелости, будто это как-то поможет и даст дополнительные очки удачи. А дальше, как в тумане, пальцы сами находят буквы, предлагая немыслимое.
– А может встретимся?
Я долго исправляю сообщение, то ставлю смайлик в конце, то убираю, то скобочку, потом понимаю, что лучше без нее. В итоге отправляю прямо так. Сухой вопрос. Четко и по делу. Мне неловко, я стесняюсь и с нетерпением жду ответа, боясь увидеть на экране отказ. Слишком давно у меня не было такого чувства. Я бы даже сказала, что никогда. Мне ж было около шестнадцати лет, когда мы с Максом познакомились. Да, у нас долго длилось нечто похожее на дружбу, потом вроде начались отношения, хотя мы еще долго спорили насчет этого. Макс утверждал, что серьезно у нас стало на годик позже, чем все то время думала я. Потом мне досталась квартира, и Макс предложил съехаться. По факту у меня не было периода подростковых влюбленностей и душевных терзаний. А до этого мальчики в контексте держаний за ручку и объятий меня не интересовали. Как-то и без этого не скучно было.
– Давай, – приходит ответ сразу же, как мое сообщение оказывается прочитанным.
Ликование не знает предела. Само собой тело начинает идти в пляс, на лице проступает улыбка, а потом начинает лихорадить от волнений, перечеркивающих всю радость. Возникает слишком много «а вдруг». А вдруг он окажется другим при встрече? А вдруг я ему не понравлюсь, и он разочаруется? А вдруг нам не о чем будет говорить? …
