скачать книгу бесплатно
– Вы это серьезно?
– Да быть того не может…
– …а вот может… на что комендант Вены, маршал Конев, ответил… нет, тут женщины в группе, я при женщинах не скажу…
Шаги.
Там.
У входа.
Нечто смотрит напротив, видит мышечные мешки, наполненные кровью, чует электромагнитное поле, понимает:
Трехмерный.
Нечто бросается наперерез, но трехмерное существо замирает в зале.
Существо.
Нечто смотрит на трехмерного.
Спрашивает, как его зовут.
Его.
Трехмерного напротив.
Трехмерный отвечает.
Нечто спрашивает, что означает его имя. Так у трехмерных заведено, имя дается по имени какого-нибудь зверя или птицы, или по какой-то работе, или еще как.
Трехмерный рассказывает. Это в честь зверя ему дали имя. Зверь такой с четырьмя ногами, трехмерные ему на спину сядут и едут, а он по земле бежит – тык-тык, тык-тык, тык-тык, а потом визжит – и-и-и-и-и-и-и!
Вот такое у него имя.
Трехмерный спрашивает, можно ли войти.
Нечто не соглашается, нечто не позволяет, нечто объясняет – вокзал-то искалечили, измерения сами в себе запутались, только тронь, рухнут оба мира, рассыплются в прах…
Трехмерный спрашивает, а вот если починить как-нибудь?
Нечто думает. Нечто давно думает, как починить, только нечто не знает.
Трехмерный утешает, ничего-ничего, что-нибудь придумаем.
– …и не вздумайте даже ничего там трогать… хотите, чтобы весь мир к черту полетел?
Люди смотрят на человека, который побывал там, люди думают, да точно ли это человек, а то придет оттуда что-нибудь под видом человека, приблизится к людям, вопьется смертоносным жалом…
– То есть, вы предлагаете восстановить…
– …знать бы еще, как восстановить… короче, не подпускайте туда никого, чтобы и духу людей там не было…
– Охрану поставить?
– Ну да, или… стойте-стойте, лучше бы припугнуть народ, чтобы туда не ходили… вот что… скажете, что бомба там лежит… нет, не лежит, если лежит, так спросят, чего не уберете… вот что, бомба в куполе повисла… тогда точно на километр никто не подойдет…
Нечто вздрагивает.
В зал входят трехмерные, что-то давно их не было, а вот пришли.
Нечто бросается наперерез, шипит, фыркает, больно жалит ауры вошедших, всем своим видом показывает – сюда нельзя, нельзя, нельзя…
Идущий первым выставляет вперед ладони, знаем, знаем, нельзя, мы пришли всё исправить…
Нечто боится.
Трехмерные тоже боятся. Бережно-бережно касаются искалеченного пространства, бережно-бережно поворачивают координаты, нечто помогает, нечто хлопочет, нечто волнуется…
…пространство вырывается из рук, извивается, взбрыкивает, готовое схлопнуться в ничто…
…из пустоты, из хитросплетения пространств появляется трехмерный, нет, уже пятимерный, имя у него всё тоже, означает – нет-ничего.
Перехватывает пространство.
Выпрямляет, выгибает, складывает безумной головоломкой…
Измерения успокаиваются.
Трехмерные еще не понимают, что случилось, только догадываются – переводят дух.
Нечто успокаивается.
Оборачивается, хочет поблагодарить этого, у которого…
…этого нет.
Он стал тем, что значило его имя – нет-ничего.
Вечереет.
Это хорошо, что вечереет, портал только ночью открывается.
Входят трехмерные. Нечто придирчиво смотрит, что за трехмерные, трехмерных надо помоложе брать, у них аура еще не затвердела, еще мягкая, податливая. Трехмерные складываются в комплекты инь-янь, нечто считает – достаточно ли, да, верно, двести пар, для портала хватит.
Комплекты вертятся, закручивают пространство, сначала в одну сторону, потом в другую.
Пространство вздрагивает, потревоженное, крутится в заданном такте, раз-два-три, раз-два-три…
Нечто кружится во все стороны, изгибает координаты по числу измерений…
Раз-два-три-четыре – пять…
Полночь.
Раз-два-три, раз-два-три…
Раз-два-три-четыре – пять…
Портал открывается.
Нечто встречает гостей.
Облачно-белая пена
Я сбрасываю с себя одежду – рывками, рывками, рывками, – шелковые одеяния падают к моим ногам.
Я шагаю в шумящие волны – волны расступаются передо мной…
…тоже – рывками, рывками, рывками.
Белый мрамор.
Огромная чаша в виде морской раковины.
Белоснежные жемчужины – размером с мою голову – на мраморном полу.
Балкон с видом на холмы.
Белая пена ванны.
Белая пена.
Расправляю плавники, выпускаю жабры.
Вода обволакивает меня – со всех сторон.
Белая пена.
Облачно-белая пена.
Вспоминаю, через что пришлось пройти, сколько пришлось мотаться по белу свету, прежде чем стало так:
Огромная чаша в форме морской раковины.
Жемчужины величиной с мою голову.
Белая пена.
Облачно-белая пена.
Еще когда-то бесконечно давно в безвестности и нищете знал, что будет так.
Просто.
Потому что.
Будет.
Что-то рассекает облачно-белую пену.
Что-то.
Не сразу понимаю, что вижу.
Самолет.
Легкий, воздушный.
Летящий.
Я спрашиваю себя, откуда здесь взялся самолет – не нахожу ответа. Тут же спохватываюсь, взмахиваю длинным хвостом – чтобы не пустить самолет вниз, вниз, где он исчезнет в шумящих волнах.
Самолет не понимает, самолет будто не замечает меня, стремится вниз, вниз, вниз.
Я боюсь за него.
Я не знаю, как объяснить человеку за штурвалом, что если он опустит самолет, то упадёт в воду.
В воду…
…смотрю в шумящие волны, – не вижу волн, подо мной расстилается бесконечно далекая земля, города, темные кляксы лесов…
Летчик смотрит на меня, летчик не боится моих жабр и плавников, машет мне рукой, показывает, уплывай, уплывай, а то упадешь с огромной высоты.
Белая пена.
Облачно-белая пена.
Проблески волн высоко над землей.
И снова пустота.
Стараюсь удержаться в тающих волнах.
Думаю, что случится раньше – самолет упадет в волны или я рухну с высоты…
…Выбираю…
