скачать книгу бесплатно
– Не надо, пожалуйста! – заикаясь, прошу похитителя. Снова тишина в ответ.
Чувствую запах дерева, исходящий от мужчины. Ненавязчивый, приятный, в отличие от самого человека. Вот бы аромат, исходящий от людей, указывал нам на его личность. Вонь – дерьмовый человек. Приятные ароматы – можно довериться. Из любопытства приоткрываю правый глаз и вижу, как он просто стоит и смотрит. Свет солнца дает мне увидеть цвет его глаз. Голубой, словно ларимар**. Цвет моря, в тот момент, когда лучи солнца играются с ним. Эти глаза способны пленить, конечно, если их обладатель не хочет тебя убить. Он подносит нож ко мне, снова зажмуриваю глаза.
Резко выдохнув осознаю, что он не убивает меня, а лишь перерезает веревку на моих руках. Вмиг меня охватывает волна облегчения.
– Спасибо, – шепчу я сквозь рыдания. – Скажи хоть слово…
В той же тишине он разворачивается и уходит, закрыв дверь. Сажусь обратно на лавочку и обхватываю руками ноги, стараясь успокоиться. За долгую ночь, что мне «посчастливилось» провести тут, я почти смирилась с собственной смертью, но оказавшись у ее подножия поняла, что это совсем е так. Мне хочется жить.
Дикая жажда заставила меня взять в руки бутылку воды. Может ли там быть что-то добавлено? Внимательно осматриваю ее – все запечатано, шанс минимальный. Залпом выпиваю всю бутылку. Каждый глоток подобен воздуху, такой необходимый, опьяняющий. Еду трогать не буду. Хотя, должна признаться, что сырники и паста с креветками выглядят очень соблазнительно. Не помню, когда ела такое в последний раз. Наш рацион с Джессикой состоял в основном из полуфабрикатов, исключением были завтраки. Но сырники, ни я, ни она – готовить так и не научились. В пищу вполне могли что-то подсыпать, не буду рисковать.
Если меня не убили сейчас, значит я нужна ему, или им, живая. Но для чего? Если все организовал он, то разве выгодно держать в живых того, кто видел, как ты безэмоционально убиваешь человека. Бездушный, мерзкий человек. Ненавижу. Будь проклят тот день, когда я его встретила.
Одна встреча перечеркивает всю жизнь, переворачивает с ног на голову. Казалось бы, звучит ванильно и романтично, но нет.
Из головы не выходит образ того мужчины, что был в маске. Я неплохо изучила поведение людей пока работала в кафе. Каждое его движение просто кричало о неуверенности, в глазах не было и капли жестокости. Он, будто никак не мог решиться заговорить со мной. Возможно, этот человек и есть мой шанс на свободу. Где-то в душе теплится надежда на то, что смогу до него достучаться. Маска. К чему она? Разве мужчина станет скрывать свое лицо если хочет убить? Возможно, я все усложняю, как всегда. Остается лишь ждать его следующего визита и надеяться на лучшее.
За размышлениями о собственной беспомощности пролетел целый день. Я наблюдала за закатом и это оказало успокаивающее действие. Небо менялось в оттенках, затем в цветах, озаряя комнатку. Нежные закатные лучи отражались на стене, придавая ей более теплый оттенок и забирая серую унылость. Я старалась радоваться этой мелочи, но совсем скоро наступила темнота и стерла улыбку с лица. Мне снова стало страшно, хотя теперь и известен каждый угол помещения, трещинки на потолке и неровности стен. Если выживу, обязательно обращусь к психологу. Пора бороться с фобиями.
____
* Из песни Demons (Imagine Dragons)
** Ларимар – полудрагоценный бело-голубой мутноватого оттенка минерал, одна из разновидностей пектолита.
Глава 6 «Вооруженная хитростью»
«Я напуган. Я всегда умел абстрагироваться, не поддаваться нелепым чувствам, но смотри – мое тело меня предает. Интересно да? Эмоции – ложка дегтя, пустяк, который все портит!»
– Шерлок
Тесное темное помещение, насквозь пропитанное едким запахом хлорки и детским страхом. В эпицентре – я, семилетняя девочка, прикрытая инвентарем для уборки. Швабра больно давит на ногу, но, стиснув зубы, терплю, не решаясь двинуться. Минуты кажутся часами, а часы – вечностью. Я знаю, что меня ждет за дверью. Знаю, что грабители уже ушли, перед этим жестко убив беззащитную женщину – мою мать. За что? Почему?
Скрип входной двери испугал меня и заставил чуть податься назад, прикрываясь пластмассовым ведром. Они вернулись? Нет, только не это! Тяжелые шаги приближались к двери, что скрывает меня. Может, это папочка? Пожалуйста, пусть будет так! Свет, который включили в соседней комнате, просачивается сквозь замочную скважину. Детское любопытство борется с инстинктом самосохранения и побеждает. Тихонько, стараясь ничего не задеть, пододвигаюсь к двери и заглядываю в щель. Знакомый силуэт стоит на коленях перед мамой и нащупывает пульс. Плечи папы содрогаются от всхлипа.
– Папа! Папочка! – кричу, вскакивая с места и открывая дверь.
Выйдя из комнаты меня ослепил свет. Бросаюсь к синеющему трупу мамочки и крепко обнимаю, не обращая внимания на лужу крови. Отец пытается меня оттащить, но это сложно, учитывая его дрожь. Он тоже только что потерял близкого человека. Мы нужны друг другу. Схватившись за него, утыкаюсь в шею и даю волю эмоциям. Папа нежно гладит меня по спине, стараясь успокоить. Но возможно ли это? Ничто уже не станет прежним.
– Тише, совёнок, мы справимся! – рыдая говорит отец.
Ночи в этом ужасном месте длятся дольше, чем обычно. Вероятно, во всем виноват страх. Мне кажется, стоит закрыть глаза и уснуть, как случится что-то неисправимое, ужасное. Например, в комнату войдет он, и, глядя мне в глаза, выстрелит. Уверена, что ни один нерв не дрогнет на его лице. Словно он не человек, а робот, выполняющий необходимые действия без каких-либо эмоций.
Я провела тут три ночи, включая текущую. Каждая, казалась мне хуже предыдущей. Такое чувство, что кто-то проводит на мне эксперимент, проверяя, как быстро сойду с ума и захлебнусь в собственных фобиях. Последняя попытка уснуть увенчалась успехом, но моему психическому здоровью это не помогло. Мне снился тот день во всех подробностях, каждая мелочь. Словно это было вчера. День, когда мою мать убили на моих глазах. Это ужасное напоминание стало толчком. Мама пожертвовала своей жизнью не для того, чтобы я предавалась апатии и принимала свою участь. Мне удастся выбраться, даже если для этого придется убить его. Забавно, еще неделю назад я не понимала, что может толкнуть человека на столь ужасное преступление. Возможно, убив его – спасу жизни многим людям, что умудрятся перейти ему дорогу.
Мужчина в странной маске заходил вчера и, как планировала, я старалась разговорить его. Увы, ничего не вышло. Я давила на жалость, рассказывая, как мне холодно и больно, но реакции не последовало. Это не значит, что стоит опускать руки. Не получилось призвать к милосердию? Возьму хитростью! По моим подсчётам он должен явиться в течение часа, может, чуть больше.
Вчера, также, как и позавчера от употребления еды я отказалась. Мужчина оставил хрустальный поднос и снова ушел. Он ни говорил ни слова, но прятал взгляд в пол. Его поведение дает мне надежду на то, что у него есть душа. Или мне просто хочется в это верить? Однако, плохой человек, слушая оскорбления в свой адрес, не принес бы теплый плед, который хоть немного спасал меня от холода и собственных страхов в темное время суток. В любом случае, вера в хорошее – уже половина пути к удачному исходу.
За дни, что провела здесь, я успела проанализировать всю свою жизнь. Благодаря собственным страхам, упускала возможность рисковать и стремиться к чему-то. Я могла плюнуть на все и не прозябать в кафе, а пойти в любую, даже самую крошечную фирму, и начать карьеру с нуля. Уверена, чего-то бы уже достигла. Страх держал меня в своих крепких объятиях тогда, и продолжает это по сей день. Когда выберусь, обещаю себе побороть все фобии.
Звук, приближающихся шагов, заставил меня дрожать. Впервые, это происходит не от страха, а от предвкушения. Стряхнув контейнеры с хрустального подноса, беру его в руки и иду к двери. Встав справа, в метре от двери, слышу звук ключа в замке. Отсчет пошел. Один оборот – секунда, их всего пять. Дверь потихоньку отпирается. Не теряя ни минуты, размахиваюсь и собираюсь ударить. Зажмуриваю глаза, не желая видеть, как причиняю боль другому человеку. Вот черт! Мужчина успевает среагировать и выхватывает поднос из моих рук, упуская из вида дверь. Хорошо, план «Б» вступает в свою силу. Толкаю изо всех сил и выбегаю, захлопывая тяжелую дверь, чтобы выиграть время.
Быстрым шагом двинулась по коридору. От непривычно яркого света невыносимо жжет глаза. Чувство, будто смотрю на солнце, стараясь не зажмуриться. Быстрыми шагами двигаюсь вперед, пока не встаю на распутье. Две двери: одна справа, другая слева. Как не прогадать? От этого, казалось бы, простого решения, зависит многое. Не теряя времени и не раздумывая лишний раз, иду вправо и оказываюсь в светлом, огромном помещении. Закрываю дверь и решаюсь осмотреться, прежде чем двинуться дальше.
Комната похожа на зал, оформленный в стиле «минимализм». Стены, потолок и пол – белые, создающие ощущение хрупкости, сравнимое с топазом*. Огромные окна, обрамленные с двух сторон черными портьерами, открывают вид на шикарный сад с качелями. У окна стоит черный рояль, поблескивая, словно его натирают каждый день; по бокам – вазы с черными розами, а напротив – дверь. Огромное зеркало в половину стены, находящееся слева от двери открыло мне взор на внешний вид. Измученное лицо, с мешками под глазами и синяком на правой скуле, растрепанные волосы, потекшая тушь – все это не давало себя узнать. На бежевом платье красуются пятна, которых не было видно в той каморке. Ноги усыпаны мелкими синяками и царапинами. Отворачиваюсь, чтобы не видеть себя.
Решаю больше не тратить времени и двигаюсь к двери, стараясь не издавать лишних звуков, чтобы не привлечь ненужного внимания. Черт, закрыто! Разворачиваюсь и бегу через зал, попадая на кухню, в которой занимается готовкой седовласая женщина, с испуганными при виде меня глазами. Она – мой шанс спастись прямо сейчас.
– Помогите мне выйти, пожалуйста! – говорю ей, в надежде на помощь. Без слов, женщина быстрым шагом уходит, оставляя меня одну. Вряд ли мне стоит винить ее, зная, на кого она работает. Возможно, будь я на ее месте – поступила бы точно также. Зачем подставляться из-за постороннего человека?
– В этом доме хоть кто-то разговаривает, черт возьми?! – шепотом произношу, обращаясь сама к себе.
– Я, – слышу позади себя короткое слово, сказанное до боли знакомым голосом. На секунду закрываю глаза, стараясь сконцентрироваться. По телу пробегает едва уловимая дрожь, оповещая о крахе моих надежд.
Повернувшись к нему лицом, удерживаюсь о столешницу из натурального камня, чтобы не упасть. Нас разделяют примерно четыре метра, которые кажутся жалкими миллиметрами. Еще бы. Когда сам Дьявол находится с тобой в одной комнате, совсем не важно, сколько между вами сантиметров, ведь твоей жизни однозначно пришел конец.
В этот раз на нем обычное черное трико и серая майка, но даже в этом он выглядит устрашающе и до жути серьезно. Задерживаюсь взглядом на рельефном торсе, виднеющемся даже сквозь ткань. Должна признать, выглядит он неплохо.
– Ты не в том положении, чтобы пялиться, бусинка, – с еле заметной хрипотцой произносит он. Отвожу взгляд к полу, стараясь не выдать смущения.
– Что ты хочешь? – тихо произношу.
Он не удостоил меня ответом. Я осмелилась и подняла свой взгляд с пола на его глаза. Карие, почти черные, не знающие доброты, в них – ненависть и отвращение. Последнее я смело могу оправдать, зная, как выгляжу в данный момент. Губы изогнулись в ухмылке, придавая лицу злости. Неприятная дрожь пробежала по моему телу, несмотря на очень теплый пол, босые ноги покрылись мурашками.
– Ты такая жалкая, Рейчел, – протянул он, двигаясь в мою сторону, медленно, словно смакуя вкус страха. И как я могла подумать, что мое имя ему неизвестно? – Мне ничего не стоит уничтожить тебя. Понимаешь?
– А как же? – резко отвечаю. – Я видела, как ты убиваешь.
– Тебе же хуже, – между нами остается не больше метра. – Твоя жизнь, могла бы быть насыщенной и спокойной, не окажись ты там.
– А знаешь, если уж мне суждено умереть, то я хочу сказать тебе, что ты конченый урод! – страх неожиданно испарился, давая волю ненависти. – Мерзкий, бессердечный ублюдок… Ненавижу!
Мне показалось, что в его глазах появилась капля доброты, но спустя секунду вернулось безразличие. Мерзавец рассмеялся, приближаясь ко мне на полшага. Бежать некуда, а двинуться назад – значит, показать свою слабость перед ним. Этого делать я точно не хочу.
– Сколько эмоций… Именно это делает тебя слабой, никчёмной, уязвимой, – произносит он, смотря на меня. – Думаешь, нагрубив, ты доказала свою силу? Нет. Ты лишь развеселила меня и показала, насколько я тебя пугаю.
Я закусила внутреннюю сторону щеки, осознавая его правоту.
– Не подходи ко мне! – грубо говорю, выставляя руки вперёд себя.
– А то что? – мужчина нарочно приближается еще ближе, опуская мои руки и оставляя, между нами, не больше пяти сантиметров. Тело пленила дрожь. Вдыхаю, как можно больше воздуха, унимая панику.
Взмахнув рукой, хочу дать пощечину, но он быстро перехватил мою руку и крепко сжал на запястье.
– Не смей так делать, бусинка, – прошептал он, наклонившись к моему уху. В пять слов вложено столько ненависти, что мне хочется расплакаться. Монстр.
Он потащил меня через кухню, обратно в зал, не ослабляя хватку. Стараюсь сопротивляться, но по силе он меня превосходит.
– Зачем я тебе? – не надеюсь на ответ, но все же спрашиваю.
Снова тишина. Остановившись посреди зала, он повернулся ко мне и взял вторую руку, с такой же силой. От его кожи исходит тепло, но сила, с которой он меня держит, перебивает это приятное ощущение. Противное покалывание в области шеи поразило меня.
– Сколько можно ждать?! – слышу приглушенный голос мерзавца. Такое чувство, что он стоит не рядом со мной, а в другой комнате. Голову неприятно закружило, а очертания комнаты стали размытыми. Словно на только что нарисованный акварелью пейзаж вылили теплую воду. – Ты что, не можешь уследить даже за девчонкой?!
– Прости, Хантер, – чужой голос раздался басом в моей голове, отдавая противное эхо. – Я не думал, чт…
Я перестала слышать. Знакомое ощущение. Снова накачали. Ноги стали ватными, лишая меня возможности устоять. Сильные руки подхватили меня и понесли в неизвестном направлении. Судя по остаткам ощущений наверх, значит, не в ту темную комнату. Не стоит обольщаться, все может быть куда хуже. Мое тело, лишенное возможности двигаться, приземлилось на что-то мягкое, словно облако.
– Не-на-ви-жу, – говорю, прежде чем потерять сознание окончательно.
Глава 7 «К лучшему ли перемены?»
Бросив меня на огромную кровать, устеленную шелковой простынею молочного цвета. Он скинул с себя майку, открывая вид на спортивное загоревшее тело. Нагло улыбаясь, скольжу взглядом с широких мужественных плеч на мускулистую грудь, а затем на твердый пресс.
– А ты хорош! – произношу, соблазнительно закусив нижнюю губу. Маню его указательным пальцем.
Одарив меня фирменным взглядом с насмешкой, он двинулся ко мне. Я приподнялась на локти, чтобы наблюдать за ним. Каждый его жест и каждое движение пропитаны уверенностью. Он стянул с меня платье, оставив в одном нижнем белье.
– Неплохо, неплохо, – оценивающе рассматривая меня сказал он, резко впиваясь в мои губы. Страстно? Да, чертовски. Поддаюсь ему навстречу, углубляя поцелуй. Тараканы в моей голове, вероятно удивляются от абсурдности ситуации.
Правой рукой потянул взад мои волосы, оголяя шею. Настойчивые движения его губ и рук вызвали тысячи мурашек на теле. Чувство, несравнимое ни с чем: страсть и страх в одном флаконе. Прикусив мою нижнюю губу и доставив приятную боль, он переключился на шею. Рука чуть сильнее сжала волосы, заставляя наклониться. Подчиняюсь. Облизнув губу чувствую вкус крови. Так необычно, но сексуально… Слегка сжимая зубы на тонкой коже, а затем нежно целуя он спускается ниже, к груди, срывая бретельки бюстгальтера. Тело горит от вожделения так, что терпеть нет мочи.
– О… да… Хантер… – стону, желая большего. Его касания пробуждают во мне что-то неизведанное, невероятное.
Осознание того, что это был сон пришло вместе с ужасной жаждой. Стоило мне очнуться и попытаться открыть глаза, как резко ударил свет, давя на сосуды. Ощущение сравнимо с теми чувствами, что ты испытываешь, выходя из темного помещения прямиком на улицу и смотришь на яркое солнце. Мое сознание решило свести меня с ума такими снами, или это он оказывает на меня такое влияние? Я читала много литературы про сны и то, что их провоцирует. В основном существует мнение, что с их помощью человек отдыхает. Многие говорят, что мы видим то, чего хотим, но это такой бред. Смотря на то, как меня убивают, я тоже этого хочу? Вот именно – нет. Должна признать несмотря на то, что в этом сне меня не убивают он все равно ужасен. Почему? Потому что в нем ненавистный мне человек трогает мое тело своими руками, а я даже не сопротивляюсь, наоборот, вожделею этого. Уверена, все это действия препарата, что они мне ввели, ведь в действительности всеми фибрами души ненавижу мерзавца по имени Хантер.
Третья попытка открыть глаза венчается успехом. Очертания предметов и самого помещения, в котором нахожусь – мутные, но это уже что-то. Быстро-быстро моргаю, стараясь прийти в себя. Как только зрение приходит в относительную норму аккуратными движениями пытаюсь сесть. Ужасное головокружение и тошнота одолевают, но я добиваюсь своего. Чуть погодя встаю. Ноги по-прежнему ватные, но стоять в силах.
Неуверенно потоптавшись на месте, оглядываюсь по сторонам. Стены цвета морской пены, на которых нет картин, полок – не единого предмета декора. Паркет серого цвета такой теплый, что это чувство быстро расходится по всему телу. Посредине комнаты – кровать, постельное белье на которой по цвету напоминает небо перед дождем. Серое, чуть угнетающее, но притягательное. По бокам кровати – тумбочки, на которых стоит по кактусу. Напротив – миниатюрный комод, такого же серого цвета, как вся мебель в этой комнате, состоящий из пяти ящичков: два побольше и три маленьких. На нем лишь электронные часы. Огромное окно, от пола до потолка, выходит туда же, куда из зала – в сад. Только теперь я смотрю на него сверху, значит нахожусь на втором этаже. Хорошо, что не в том темном помещении. Проведи я там еще один день – сошла бы с ума. Две двери. Подхожу и открываю сначала ту, что находится в паре десятков сантиметров от правой тумбочки – ванная. Из такой ванной я ждала бы Джессику часами… Черт! Она, должно быть, сходит с ума от волнения. Меня нет минимум четыре дня, нужно выбираться. Только как? Подхожу ко второй двери, уже понимая, что это выход из комнаты. Заперто. Что же, предсказуемо. Со всей силы, которой, к слову, мало, учитывая то, сколько я не ела, стучусь в дверь. Кто-то из этих уродов обязательно услышит. Спустя пятнадцать минут, уже не чувствуя рук, сдаюсь.
Иду в ванную комнату. Обладатель этого дома точно любитель минимализма. Встаю у зеркала, расположенного напротив ванны, и смотрю на себя. Грязные волосы, уставшее бледное лицо, разбитая губа – все это явно не играет мне на руку. Хантер точно ведет какую-то игру. Я не могу быть достойным противником, пока выгляжу так. Снимаю грязное, рваное платье и кидаю в мусорное ведро, оставаясь в нижнем белье. Господи, сколько же на мне синяков… Откуда они все?
Настраиваю воду попрохладнее, чтобы отрезвить голову. Почти холодная жидкость стекает с моих волос, вызывая дрожь. Беру с полки баночку с шампунем и щедро лью на голову. Приятный запах мяты и шоколада окутал мое тело, пробуждая еще и желудок. Отыскав на полке еще и щетку, очищаю кожу до красноты, стараясь смыть с себя таким образом запах прошедших дней.
Порывшись в комоде, понимаю, что все вещи нужного мне размера и подобраны со вкусом. Надеваю первое что попало под руку – джинсы цвета индиго и толстовку оверсайз молочного оттенка.
Подойдя к окну, невольно восхищаюсь садом. Находясь в неволе, начинаешь ценить простые вещи. Такие как теплый ветер, что играется с листьями деревьев; птиц, которые напевают свои чудаковатые песни; свежий воздух.
Дверь фактически бесшумно открывается и входит мужчина. Нет, это не Хантер. Этот чуть ниже ростом, но все же выше меня. Его волосы каштанового цвета чуть кудрявятся, хотя и короткие. Взглянув ему в глаза, понимаю, что это тот человек, который приносил мне еду. Чем ближе он подходит, тем больше убеждаюсь в этом. Запах, исходящий от него мне знаком. Тот же приятный аромат дерева. Либо у него оригинальный парфюм, либо этот мужчина работает с деревом. Поставив пластмассовый поднос с едой на комод, он, наконец, останавливает свой внимательный взгляд на мне.
– Привет, – неуверенно произношу, делая шаг к нему.
Он отходит чуть дальше, видимо, не желая сокращать дистанцию. Удивительно, но в его присутствии мне не так страшно, как в одиночестве, хотя этот человек и причастен к моему похищению.
– Поговори со мной, – настаиваю, делая еще два шага к нему навстречу, – Пожалуйста.
Ответа не следует, отчего меня накрывает волна злости.
– Что, так сложно сказать хоть слово? – кричу, подходя еще ближе. Он отходит и встает у самой двери, глядя на меня толи с сочувствием, толи с разочарованием. – Ты что, немой?
Мужчина развернулся и ушел, оставив меня в одиночестве. Бросаю часы в окно, надеясь на то, что оно разобьется, но нет. Даже царапины не появилось. Глупо полагать, что в таком доме будет обычное стекло.
– Боже, когда этот кошмар закончится? – кричу в пустоту.
Взяв себя в руки, беру поднос в руки и сажусь вместе с ним на кровать. Стоит ли это есть? Если задуматься, то можно понять лишь то, что, если поем это – у меня будет шанс выжить. Какая разница умереть с голоду или от отравленной пищи? Правильно, никакой. Открываю контейнер с сырниками и вдыхаю божественный запах ванили. Не церемонясь, расправляюсь со всей порцией, наслаждаясь каждым кусочком блюда. Не знаю, кто готовил этот шедевр, но готова расцеловать руки тому человеку. Из-за длительного воздержания от пищи для насыщения мне стало достаточно этих пяти сырников. Контейнеры с салатом и фруктами убираю обратно на комод.
Кресло, стоявшее слева от комода, тащу прямо к окну и сажусь. Если уж мне приходится сидеть в неведении – буду наслаждаться прекрасным. Наблюдая весь день за садом, я так и не увидела ни одной живой души, впрочем, и мертвой тоже.
Мою ненависть к Хантеру можно сравнить с тем чувством, что я испытываю к людям, что убили мою мать. Яростное желание ударить его по лицу, уязвив тем самым самолюбие охватывает меня каждый раз, стоит мне лишь подумать о нем. То, с каким отвращением он смотрел на меня было ужасно, хотя и не стоило надеяться на другое. Я ждала жалости, но, к сожалению, в случае с ним это не то что бы маловероятно, скорее – невозможно. Он производит впечатление жестокого, самовлюбленного подонка, который играется людьми, как марионетками. Не удивлюсь, если тот, что ходит ко мне, молчит, лишь потому что Хантер так приказал.
Удивительно, но мне совсем не хочется плакать. По натуре я очень сентиментальный человек, способный расплакаться даже из-за обидного слова в свою сторону, но вся эта ситуация настолько вымотала меня, что могу лишь злиться. На Хантера, на себя, на чертову Вселенную.
Глава 8 «Поддержка врага»
Прошло пятнадцать дней, каждый из которых был похож на предыдущий. Я просыпалась, проводила около часа в ванной, наслаждаясь успокоением от нахождения в пенной горячей воде с запахом шоколада. Должна заметить то, что кошмары в течении двух недель меня не мучили. Сон был крепким и спокойным, именно это позволило мне полностью восстановить силы. Тот молчун приносил мне раз в день воду и еду, от которой я больше не отказывалась. На мои попытки разговорить его он никак не реагировал. Спустя неделю моего нахождения здесь вместе с контейнерами, наполненными едой, на подносе лежала еще и плитка шоколада с цельным фундуком. Моя любимая. Я так радовалась сладкому, что это почти заглушало мое бешенство от его молчания.
Единственным развлечением стало рассматривание сада через окно. Иногда у меня получалось отключить сознание и, казалось, что я даже чувствую запах цветов и свежего воздуха. Тоска съедает меня по кусочкам, тщательно пережевывая, чтобы доставить боль посильнее. Мне так хочется открыть чертову дверь и выйти на улицу…
Дверь распахнулась в то же время, что и каждый день, но в этот раз я никак не отреагировала, продолжая сидя на полу глядеть в одну точку сада. На чертовы качели, что так манят. Представляю, как села бы и раскачалась, настолько сильно, насколько это возможно. До головокружения, до тошноты, до идиотского смеха, как в детстве. Наверное, только так я почувствую себя живой и свободной, а не умирающей птицей в клетке, как сейчас.
Хантер назвал меня совёнком не просто так. Со стороны это могло показаться милым, но я видела с каким выражением лица он говорил те слова. Он действительно считает меня своим питомцем. Дал мне просторную клетку со всеми удобствами, но это не сделало мою жизнь хорошей. Я все еще взаперти. Никакие роскошества не сравнятся с чувством свободы.
– Что, даже не обзовешь меня? – раздался мягкий голос с еле уловимой усмешкой. – Сдалась?
Я соскочила с пола, едва не завизжав, то ли от радости, то ли неожиданности. Повернувшись к нему, лучезарно улыбнулась, сама от себя не ожидая. Не думала, что посторонний голос может так порадовать.
– Твою же мать! Ты что, не немой? – выпалила я, осторожно приблизившись к нему на два шага, стараясь не спугнуть. Мне очень нужно общение. Как никогда раньше.
Он пригладил кудрявые волосы и взгляд его вдруг стал задорным и хитрым.
– Как видишь, – мужчина рассмеялся, затем подошел к двери, чтобы закрыть на ключ. На секунду мне показалось, что он хочет выйти, но все оказалось не так. Присев на край кровати мужчина взглянул мне в глаза, так, будто пытался в них что-то прочитать.
– Как тебя зовут? – сажусь на противоположный край, надеясь хотя бы на минимальную беседу.
– Кристофер, – он подмигнул мне.
– Ты настоящая задница, Кристофер! – констатирую, наклонившись к нему и легонько щелкаю по носу. – Зачем столько издевался надо мной своим молчанием? Это ведь жестоко!
– Так было нужно, Рейчел… – он виновато посмотрел на меня. – Зови меня Крис, пожалуйста. Хорошо?
– Хм… – задумчиво улыбаюсь. – Нет! Кристофер мне нравится больше.
На самом деле мне без разницы, как называть его, но упускать возможность побесить человека, который нервировал меня не одну неделю я не собираюсь.
– Ну, и кто же из нас тогда задница? – мужчина закатил глаза. Он забавный, если не считать того, что помогает Хантеру. Вспомнив об этом человеке настроение сразу падает.
– Меня отпустят? Или убьют? Прошу, скажи, я уже схожу с ума от этой неизвестности! – впервые за пару недель мне снова захотелось плакать. Я наблюдаю за сменой его эмоций на лице, не имея ни малейшего представления, о чем он думает. – Пожалуйста, не молчи!
