скачать книгу бесплатно
– А в чем дело? – Это была слабая попытка защититься, только и всего. Хотя реальной угрозы еще не наблюдалось.
– Не беспокойтесь, ничего особенного. Просто мы хотели бы задать вам несколько вопросом.
– Прямо сейчас?
– Нет. Думаю, лучше встретиться в более подходящее время. Когда и где вам будет удобно?
Последнее предложение меня немного успокоило, даже колени перестали трястись.
Может быть, кому-то покажется смешным, что без всякого обвинения я уже стал считать себя виноватым. Но уверяю, есть люди, которые боятся, когда для обычной плановой проверки их останавливает сотрудник ГИБДД, хотя точно знают, что ничего не нарушали. Они и в супермаркете обязательно сделают хотя бы одну покупку, потому что, проходя мимо кассы с пустыми руками, предполагают, что охранник-администратор подозревают их в краже. И я – один из таких людей. Гордиться тут особенно нечем, просто хотелось пояснить мотивы своего поведения.
– Ну… можно завтра, если вам не трудно. В шесть вечера.
– Где?
– В сквере возле университета. Подойдет?
– Вполне! – Тут она сняла очки, и я увидел ее взгляд. Он напоминал холодные сосульки, втыкающиеся собеседнику в оба глаза одновременно. Более того, они еще и буравили мозг, стараясь проникнуть в самое его дно и вычерпать оттуда все мысли без остатка. У меня возникло неприятное ощущение, что Инга знает обо мне нечто такое, чего я пока не знаю сам. Невольно содрогнулся, и, когда, чуть усмехнувшись, она спросила напоследок: «Не забудете?», мне удалось только помотать головой. Говорить почему-то не получилось.
– До завтра, господин Фатьянов. И вот вам на всякий случай моя визитка. – Она протянула голубоватый прямоугольник, на котором было вытеснено: «ИНГА АЛЕКСАНДРОВНА КИРИЛОВА. Госслужащая». И номер телефона.
Дверца бесшумно закрылась, и джип рванулся с места, чтобы успеть на мигающий зеленый свет ближайшего светофора. Почти автоматически я запомнил цифры его номера: «009».
Вика подошла ко мне сама. Я стоял у самого края дороги, глядя куда-то вдаль, но, кажется, ничего не видел. Все мои мысли были заняты только что произошедшей встречей.
– Дэн, что это за женщина? – Теплая ладонь нырнула в мою похолодевшую руку и заставила вернуться в действительность.
– Не знаю.
– Что она тебе показала?
– Удостоверение майора ФСБ.
– Правда? – Вика сделала большие глаза.
– Уже забыл, когда последний раз обманывал тебя, – попытался пошутить я. С теплом ее пальцев ко мне понемногу возвращалось самообладание. Глубокие вдох и выход еще больше этому способствовали.
– Что ей нужно?
Я вкратце изложил наш короткий разговор с Ингой, не став распространяться про свой непрерывный ступор. Представляю, какое впечатление произвело это на майора спецслужбы! На ум пришла строка из старой песни: «Таких не берут в космонавты…»
Вика попыталась задать несколько наводящих вопросов, чтобы прояснить ситуацию, но я знал ровно столько же, сколько и она.
– Пойдешь завтра?
– А куда деваться? От них не спрячешься. – Насколько я знал по слухам, дело обстояло именно так.
– Может, их заинтересовали твои последние работы по психологии? – предположила она, когда мы двинулись дальше. – В них не было ничего необычного?
Я пожал плечами. Никто, наверно, и не слышал, чтобы за простую курсовую работу или реферат человека берут на карандаш работники службы безопасности.
Странное дело. Чем больше я размышлял над происшествием, тем более неправильным оно мне казалось. Скорее всего, это обычная ошибка, и завтра на встречу ко мне не явятся, или кто-то менее ответственный попросит за нее прощения.
И тут я увидел человека в белой панаме!
Само по себе это ничего не значило. Он был старшего возраста, по всей видимости, лысоват, и мог напялить на голову даже самовар – лишь бы в жаркий день не хватил тепловой удар. Но все дело в том, что, кажется, именно его я заприметил сегодня днем на озере. Там он читал газету, прячась в тенечке за машиной, а тут сидел на скамье небольшого скверика, держал книжку и обмахивался рекламным листочком.
Я озадаченно потер лоб, вызывая к нему прилив крови, потом еще раз украдкой посмотрел на отдыхающего – и облегченно вздохнул. Нет, на пляже наверняка был другой тип. Этот почти пенсионер с плохим зрением. Вон, и очки толстенные на нос нацепил…
С Викой мы расстались возле ее дома. Она попросила не провожать до подъезда, потому что там может сидеть соседская бабушка – любопытная особа, а объяснять ей подробное положение дел не очень-то и хотелось.
И все-таки я заглянул во двор. Он был тихим и закрытым со всех сторон пятиэтажками. Посреди оборудована детская площадка, чуть подальше – столики для доминошников. На одном из них я снова увидел знакомого парня с рассеченной губой. Похоже, он меня не заметил, развлекаясь своим мобильником. Мы попрощались с Викой очень тепло и договорились созвониться через пару дней.
Нельзя сказать, чтобы я был мнительным, хотя все свойства моего характера как раз на это и указывали. Но обстоятельства в последнее время складывались таким образом, что мне поневоле пришлось стать осторожнее. Возвращался домой я уже другой дорогой. И постарался при этом попетлять, зайти в супермаркет и выйти из него через вторые двери. В общем, поиграл в детектива. Точнее, в жертву. Каково же было мое удивление, когда, якобы повернувшись к полкам с товарами, я очень естественно бросил взгляд назад, и увидел среди толпы человека в панаме. Он рассеянно двигался со своей большущей тележкой, сейчас совершенно пустой.
На этот раз я не мог ошибиться. Белая навыпуск рубашка, серые шорты ниже колен, волосатые ноги и пляжный вариант сандалий. Книжка тоже была и торчала из заднего кармана шорт.
Почитав состав ингредиентов какого-то печенья, я положил пакетик обратно на полку и неторопливо зашагал к кассам.
Настоящий ли это был «хвост» или только плод моего больного воображения, но в очередной раз за последние дни он меня напугал. Казалось бы, мало ли по городу ходят людей в белых панамах и таких же рубашках? Кроме того, люди после сорока выросли в Советском Союзе – самой читающей стране мира. Почему бы этому человеку не иметь при себе книжки?
Но такой уж у меня характер. Жить с ним – одно мучение, а исправить просто невозможно. Для этого пришлось бы вытаскивать из себя нутро, подправлять его смелостью, отвагой, мужеством, печь в благородстве, и только потом запихивать обратно. А мусор в виде нерешительности, мнительности и завуалированной ревности не мешало перед тем отсеять и выкинуть на помойку. В общем, переделка нешуточная.
Совершив перед домом контрольный «забег» вокруг соседний девятиэтажки, я шмыгнул в свой подъезд и замер, прислушиваясь к звукам наверху.
Откуда-то тянуло запахом жареной рыбы, доносились звуки перфоратора, приглушенный собачий лай…Ничего подозрительного. Тем не менее, на шестой этаж я поднялся пешком, поминутно останавливаясь и заглядывая в перила наверху и внизу.
Мама спросила, как прошла наша с Викой прогулка, какие у меня планы на вечер, и стала собираться к подруге на день рождения.
– Пойдешь со мной? У Наташи есть дочь. Симпатичная, между прочим. Правда, ей всего семнадцать…
– Нам не о чем будет говорить! – развел я руками.
– Всего три года разницы и уже не о чем? – притворно ужаснулась мама. Она у меня была замечательная – немного старомодная, но очень неглупая.
– А что ты хочешь? Сейчас год считается за три.
– С каких пор? Если это правда, мы с тобой молчали бы уже двадцать лет, не меньше.
– Мы – другое дело. Может быть, дочка тети Наташи второго рожать будет, а ты ее мне в невесты прочишь.
– Она порядочная девочка, зря ты так. У нее еще и первого-то нет.
– Ничего против не имею. Но идти не хочу.
– Конечно, слухи кое-какие все-таки до нас доходят, – немного неохотно согласилась тогда мама. – Говорят, она уже год встречается с сорокалетним мужчиной. Он семейный человек, имеет жену и, кажется, двух детей. Но это только слухи, заметь!
– Тем более не стану разбивать их замечательный треугольник!
– Ну, смотри, мое дело предложить…
Она ушла, и только тогда я включил ноутбук. Пока он загружался, задумчиво держал в руке выдернутый накануне разъем с оптоволоконным проводом. Решил: включу в последний момент! Если кто-нибудь меня спросил, почему именно так, ответить я толком не сумел бы. Потому что с технической точки зрения это полная глупость. Может быть, хотел до последнего сохранить незнание? Ведь мне уже раз четко пояснили: оно спасает от скорби!
Когда операционная система загрузилась, вздохнул полной грудью – и подключил оптоволокно. Времени терять больше не стал – нашел в закладках наш городской сайт, залогинился и, увидев, как мой ник появился в списках участников чата, быстро набрал:
«Всем привет! Нужен Irvind. Срочно!»
Через полминуты мне ответили:
«Сегодня его еще не видели. Может, купается и загорает?»
Внизу страницы нашел ссылку «Посетители за последнюю неделю». Открыл, нашел Ирвинда, и вошел в его профиль. Что я там надеялся найти? Адрес электронной почты, а еще лучше, данные Scypeили ICQ. Что-нибудь для быстрой связи с человеком.
Можно было предположить, что он живет в одном со мной городе, если, как и я, обосновался на этом сайте. Но профиль был пуст. Ничего, кроме ника.
Меня понемногу стало охватывать отчаяние. Если я не разберусь с событиями последних дней, могут повалиться те неприятности, о которых по-доброму предупреждал Ирвинд. Или предсказывал? Еще при нашей заочной беседе в чате у меня создалось впечатление, что он знает, о чем говорит. В сети нетрудно прикинуться крутым, даже если ты слабак. Но понятие энергетики еще никто не отменял. Одно дело – обмануть подобным образом барышню из сельхозакадемии, и совсем другое – человека, прочитавшего гору классики, море современной прозы и прослушавшего курс психологии третьего курсе университета. Разбираться в подлинности чужих претензий нас учит жизнь!
Едва ли сосунок, вроде меня, мог бы строить фразы так точно и динамично. «Не понимать и спокойно жить лучше, чем понять и быстро умереть!» Это говорил человек, явно повидавший опасности. Именно их он и имел в виду, наверно. Хотел, чтобы его опытом воспользовался кто-то другой…
Еще один плюс к репутации Ирвинда в моих глазах. Может быть, в жизни он и скряга, как старик Скрудж из «Рождественских песен в прозе», неудачник, как Остап Бендер, женоненавистник, как Синяя Борода, но он попытался влезть в мою шкуру и верно оценил, что мне проблемы не к чему: я их просто не одолею. Следовательно, он умен и в чем-то даже благороден.
Придя к такому выводу, я снова набрал строчку:
«Ирвинд, нам нужно поговорить!»
В списке участников чата его не было, но он мог просто выйти на сайт и читать реплики участников, не логинясь…
Прошел час, в течение которого я каждые пять минут писал одну и ту же фразу. Только около восьми вечера, когда настроение мое совсем упало, пришел ответ.
«В двадцать два ноль-ноль в старом парке. Встречаемся на бывшей танцплощадке». И больше ничего. Он появился в чате на одну минуту и тут же вышел. Но именно это мне сейчас было необходимо – хоть какая-нибудь поддержка!
Ход мыслей сразу же изменился. Теперь мне нужно было проделать все так, чтобы не вызвать подозрений людей, следящих за мной (при условии, конечно, что у меня не фобия). Уже ближе к назначенному времени я вышел на улицу, надев на голову бейсболку и нацепив на нос черные очки. И, кажется, очень напоминал доктора Ватсона в момент его нелепой слежки за преступником. Зато узнать меня в этом прикиде сделалось сложнее.
Забежав в подъезд чужого дома, я дождался, когда к остановке подойдет троллейбус, потом неожиданно вскочил в него. Посмотрел по сторонам – ничего подозрительного. Кроме меня, в салон больше никто не вошел. Автомобили, как и положено им, обгоняли нас тесным потоком. Может быть, мне действительно нужно лечиться?
Сойдя на нужной остановке, я прошел пару кварталов и выбрался к парку.
В городе имелось два парка: новый – так называемый, действующий – и этот, старый. Администрация города его уже не поддерживала, финансирование прекратилось, и большая часть ограды, ранее опоясывающей территорию, за долгие годы демократии просто развалилась на куски. Что давало некоторое удобство владельцам собак: можно было войти в парк в любом месте.
Тем не менее, сосны, составляющие здесь большую часть деревьев, высились, как великаны. Их можно было назвать корабельными, если бы в наше время кто-нибудь занимался деревянным кораблестроением. Внизу густо разросся подлесок. Это одна из особенностей закрытых парков. Между кустами вились бесчисленные тропинки. Они пересекали территорию совершенно в разных направлениях. Если парк считался старым, это не значило, что он был заброшен. «Старый» в этом случае – понятие скорее финансово-политическое, чем общественное.
Одна из наполовину поросших травой дорожек привела меня к зданию бывшего кукольного театра. Помнится, еще в детском садике мы приходили сюда с мамой. Шли последние спектакли сезона. Оказывается, нужно всего полтора десятка лет, чтобы здание разрушилось. Сейчас у него была провалена крыша, окна зияли пустыми глазницами; не осталось и дверей. Похоже, молодежь превратило его в отхожее место.
Может быть, в другой раз я остановился бы и поразмышлял над увиденным, но время поджимало. «Оно всегда будет торопить нас, пока не превратит в развалины». Хорошо сказано! Жаль, не помню, из какого это произведения.
Танцплощадка располагалась подальше – чтобы найти ее, нужно было снова углубиться в кустарник. Она представляла собой огороженный участок земли, когда-то замощенный выровненными булыжниками. На них наши папы и мамы танцевали твист и летку-енку. Ныне большую часть покрытия растащили по дачам, а землю завалили мусором. На одной стороне площадки высилась эстрада, доски которой прогнили насквозь… Молодежь посуетилась и здесь. Раньше ее другом была темнота, сейчас в дружбу уже мало кто верил, достаточно было заброшенного парка. Тут толстым слоем валялись использованные презервативы, шприцы и банки из-под пива вперемешку с окурками и пачками от сигарет.
Я увидел его шагов за тридцать. Он стоял один, опираясь на трость с резным набалдашником, и внимательно следил за мной. Чуть в стороне торчали ребра остова эстрады, а за спиной находились наполовину прикрытые ворота на площадку. Они уже вросли в землю, и сдвинуть их сейчас было бы трудно.
Первое, что поразило меня в этом человеке, были его длинные седые волосы. Они зачесывались назад, и оголяли высокий лоб. В наше жаркое лето редко кто рискнул бы носить такую прическу – немудрено схватить тепловой удар. Глаза Ирвинда были глубоко посажены, и под ними имелись небольшие мешки. Создавалось впечатление, что их хозяину стукнуло самое меньшее пятьдесят лет. Волевые скулы, поломанный нос и обветренное лицо – в общем, настоящий ковбой из американского вестерна. Только кобуры не было. Но у меня почему-то мелькнула мысль, что при случае такой человек мог пальнуть и из своей палки.
На нем был одет серый костюм, похоже, очень дорогой. А вот галстука не хватало – наверняка отголосок жаркого вечера.
В нерешительности остановившись, я огляделся по сторонам. Это не вызвало у Ирвинда никакой реакции. Он все также наблюдал, не пытаясь заговорить. Но, когда я сделал всего один шаг в его сторону, предостерегающе поднял руку.
– Что? – спросил я непонимающе.
– Оставайся там. Насколько я могу понять, ты – Дэн?
– Да.
– И ищешь со мной встречи?
– Точно!
– Зачем? Хочешь пожаловаться, что не успел уйти вовремя?
Я виновато опустил лицо.
– Это тоже… Но, в общем-то, хотел сказать, что я ничего не понимаю.
– Чего именно? – Он говорил спокойно, но жестко. Так ведут себя тертые калачи. Меня даже немного обрадовало, что я не ошибся, предполагая его типаж по единственному разговору. Все-таки образование иногда бывает полезно…
– Мне кажется, за мной следят какие-то люди. Я их замечаю среди толпы. Одних и тех же!
На его лице не возникло ни тени усмешки.
– Успокойся. Если дело обстоит так, ты их не обнаружишь. Они профессионалы, а не идиоты.
Я чуть не подскочил на месте.
– Так это правда?!
– Откуда мне знать? – Ирвинд поморщился, потом не удержался от иронии: – Ведь я не хожу по улице с выпученными глазами.
И тут меня разобрала досада!
– Но почему? Что такого я сделал?
Он ткнул в мою сторону тростью и веско ответил:
– Важнее то, что ты можешь сделать!
– Черт возьми! Меня даже после третьего курса оставили на «осень»! Что я могу сделать?
Он посмотрел на меня как-то удивленно, словно впервые видел, потом покачал головой и произнес:
– Похоже, ты глупее, чем я думал.
