скачать книгу бесплатно
Пока Миха соображает, высунуться ему и орать возмущенно на того или же, наоборот, извиняться – тот с едва заметной улыбкой на лице оглядывает меня, затем начинает шарить в карманах и, отвернувшись, переходит дорогу.
Пару секунд «веду» его взглядом – он успешно закурил и с сигаретой в углу рта топает дальше, руки в карманах – да, на Алекс, точно.
Каким-то образом Миха инстинктивно сечет и спрашивает, когда мы продолжаем путь:
– Знаешь его?
– Да нет, – отвечаю с поспешно-показушным удивлением.
Мол, Миха, что за вопрос, мы ж в Берлине, кого здесь вообще знаешь? С чем Миха, видимо, мысленно соглашается.
Остаток пути мы с ним проводим в безмолвии. Все-таки он чуть человека не сбил, хоть и не разобрался, по чьей вине.
Если честно, теперь я вообще не уверена, что это был он. Так, он мне уже мерещится, что ли? Не пойдет.
Но если все-таки он… Ловлю себя на том, что с досадой гадаю, какого ему в будний день в это время суток понадобилось на Алексе. Я понимаю, «это Берлин, детка», наркотики тут повсюду… Неужели ко всем прочим своим недостаткам он еще и нарк. Или бомж. Или косящий под бомжа и с этого живущий. Блин, надо срочно провериться. И сейчас, и потом еще.
– Слушай, большое спасибо. Выручил.
Это мы очнулись на Ку‘Дамме перед работой, где меня высаживает Миха.
Вместо того, чтобы дальше рассыпаться в благодарностях за такси-сервис, внезапно спрашиваю:
– Кого ждете-то? Мальчика, девочку?
– М-ма… д-де… н-не… – отчего-то мямлит Миха, затем выкладывает: – Не знаем пока. Не хотим знать. Сюрприз.
– А-а.
Сюрприз. Не люблю я сюрпризов, говорила уже. С детства не люблю.
Кажется, нелюбовь к сюрпризам – это признак взросления, хоть, кажется, ничто теперь так не характерно для детства, как нелюбовь к сюрпризам – вспомнив брата, думаю, что современные дети четко знают, что им хочется получить.
– В пол седьмого заканчиваешь? – крайне неожиданно спрашивает Миха, затем объявляет, не дожидаясь ответа: – Я за тобой заеду.
Вот это уже ме-е-ега-странно. Правда.
– Да нет, что ты. Сама доберусь.
Не знаю, где он сейчас работает, все ли еще в Объединенном Ипотечном.
Бью наугад:
– Тебе ж не по пути с Митте.
Оказываюсь права, но Миха непреклонен:
– Ничего. Метро же не ходит.
Не фиг. Пусть дует к Линде:
– Не надо.
– Нет-нет, обязательно подъеду. В пол седьмого жду.
М-да. На этом самом месте. И чтоб, блин, не задерживалась.
***
Глоссарик
год и месяц – вообще-то, не год и месяц, а срок более года, во время которого по немецкому законодательству требуется жить раздельно, чтобы семейный суд дал разрешение на развод; возможны отступления от этого правила в случае отягчающих обстоятельств в виде супружеской измены, домашнего насилия и т.д.
Панков, Веддинг, Трептов, Шарлоттенбург – районы Берлина
Политэкнико или «Полими» – политехнический университет в г. Милане
Шёнефельд – аэропорт в Берлине, более не действующий
УниКредито Итальяно – название итальянского банка
Мальпенса – аэропорт г. Милана
ICE – скоростной поезд интер-сити-экспресс
Алекс – площадь Александерплатц, площадь им. русского царя Александра I, самая большая и самая известная площадь в Берлине
Митте – дословно «центр», один из центральных районов Берлина
Шпре – Spree, река, протекающая через Берлин
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мокка-бэйлиз
За неделю заметно похолодало, но ДольчеФреддо еще работает. А в Берлине, если что работает, то туда, значит, и ходят. Не то, глядишь, закроют – когда потом снова ждать открытия? А не закроют, так забастовка. Вон, как с транспортом.
Бастующее мороженое, думаю и давлюсь от непроизвольного смеха, стараясь не разбрызгать свое «блюберри-чизкейк-макадамия». Под ним меня ждет «мокка-бэйлиз», а «печеное яблоко» было «он топ» – с ним я уже расправилась.
– Так, а сегодня чего стрясло-ось? – требует Рози пояснения моим хихиканьям.
Сама при этом умудряется подарить ослепительно-приветственную улыбку каким-то знакомым, хотя только что брюзжала, что я сбиваю ее с курса со своими новоявленными «тремя шариками», ставшими неизменными. Однако на мое предложение не вестись ни на чью замануху и самой решать свою судьбу громогласно объявила на кассе, что нуждается в поднятии серотонина. У нее, мол, все выходные был исключительно плохой секс.
– А это… – Рози с сомнением бросает взгляд на меня, будто прикидывая, вынесу ли я горькую, но неоспоримую правду и решает, что вынесу: – …это гораздо хуже, чем если бы его не было совсем.
Подстывшие, недельной давности, воспоминания о сексе, якобы несуществующем в моей жизни, вспыхивают с новой яркостью.
Интересно, «все выходные» у Рози – это только суббота и воскресенье или пятница вечером – тоже? Потому что, думаю, если без пятницы, да еще секс плохой (у Рози это обычно означает, что его попросту мало), то я тогда, пожалуй, того… веду по очкам.
Огонек горит все жарче, жжет, можно сказать по мере того, как доедаю ягодки чернички и орешки макадамия.
Черт, хотела же записаться, обследование пройти. Торопливо набираю координаты своего врача и через онлайн-формуляр получаю очередь на общее обследование и сдачу анализов на этой неделе. ВИЧ-тест, только что сделанный на работе, показал «минус», но ведь и рано еще. Придет время – продублирую. Молодец.
Сегодня нет пацанчика-официанта, но душераздирающие излияния Рози про плохой секс подслушаны мороженщиком-баристой, и на лице его читается искреннее сопереживание и рьяная готовность помочь исправить ситуацию. Я уже упоминала, что хожу с ней сюда исключительно, чтобы поднять себе настроение? В ее компании позволителен любой эпатаж: что ни откинешь – на ее фоне экстремалом не покажешься.
Насчет секса Рози вовсе не собиралась надо мной издеваться. Вместо возмущенного возгласа в ответ на ее инсинуации я, с бессовестным наслаждением поглощая мокка-бэйлиз, вдруг пытаюсь побороть неконтролируемый приступ смеха. Рози как-то настораживается, решив, что что-то тут нечисто.
– Прости, – только и могу, что выдавить из себя я.
– За что это?
– Что… худеть тебе не даю… – в попытке не рассмеяться перехожу на полушепот.
Она не расслышала – в ДольчеФреддо всегда шумно, вдобавок ставят итальянские шлягеры – и кричит-спрашивает опять. И хоть это нагоняет на мои глаза слезы от подавляемого смеха, я все же повторяю ей.
«Тут ни одного итальяшки нет» – поведала мне Рози как-то по секрету. «Одни румыны».
«И бариста?»
На это она с сомнением посмотрела тогда на баристу и пожала плечами, а он, заглядевшись на нее, пролил чей-то кофе.
– А я раздумала худеть, – парирует теперь Рози громче, чем того требует перманентный шумовой уровень. – Меня все во мне устраивает. И не только меня. И вообще – а вдруг правда размер уменьшится? Нет…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
