скачать книгу бесплатно
Я с усердием покачала головой, знание отрицая.
– Это значит не делать так, как ты сделала сегодня. – Терпеливо пояснил он, надёжнее стягивая полы пиджака, что на мне болтался, крепко обнял. – А потом я приеду. К тебе. И всё будет по-другому, да?
– По-другому? А если бы я не пришла… Если бы я не пришла, ты бы просто взял и уехал?
Вместо того, чтобы на вопрос ответить, Андрей руку в свой карман запустил и извлёк оттуда связку ключей. Ключей от моего дома.
– Твоя мать дала. И дома её нет. И если бы ты не пришла сама, я бы тебя всё равно нашёл.
– Вот так просто?
– Просто? Что это значит? Ты ведь не подумала, что я могу тебя бросить?
– Я очень не хотела в это верить. – Призналась я честно, а он… не разозлился. Прижал только к себе ещё крепче, хотя казалось, что это невозможно.
А на следующее утро уехал. Ровно в восемь часов. Уехал, чтобы вернуться спустя невыносимо долгих пять месяцев, сразу после первой удачно сданной сессии.
Казалось, что это время будет невероятно скучным, потерянным, и я должна была стать выброшенной на сушу рыбой, а на деле… жизнь совершила новый, головокружительный виток. Очень скоро после отъезда Андрея я вдруг поняла, что чувство потери пусть и выкручивает душу, но не делает меня пустой, не забирает все эмоции на себя. И без мощной противоударной силы в его лице я вдруг проявила агрессию. Собственную, необузданную. Сознание наполнила чрезмерная уверенность в собственных силах, а разум захлестнуло чувство вседозволенности. Я стала жёстче, циничнее. Напрочь растеряла мягкость, что всегда старалась сохранить для него, но приобрела какую-то особенную черту. Ту, что делала меня свободной, что заставляла идти вперёд, не боясь ошибок. Ту самую, что из милой барышни день за днём превращала меня в несносного чертёнка. «Нерастраченная на любовные путы, сомнения, волнения энергия находила выход» – игриво улыбалась мать. Друзья Андрея, что негласно присматривали за мной, выражались несколько иначе.
А Андрей… он практически не звонил, не приезжал на выходные и забывал поздравить с важными датами. И вот теперь вернулся. Именно об этом кричал на катке, где собиралась вся местная молодёжь, один из его товарищей. Морально парни готовились к грандиозной попойке по случаю возвращения вожака. На деле уже вовсю планировали вечер, на который были приглашены только избранные, в число которых меня, разумеется, не включили. Я лишь презрительно хмыкнула: «больно надо». Докатала свой час, расшнуровала коньки и неспешным шагом отправилась домой. А в душе… впрочем, до того, что творилось в моей неспокойной душе, никому не было дела. Плакать хотелось с неимоверной силой, а ещё больше обидчика уничтожить. Но желания к делу не пришьёшь, как, впрочем, и необоснованную обиду.
– Марго, дорогая, а у нас гости. – Улыбнулась мама, когда я с чувством удовлетворения хлопнула дверью, на ней отыгрываясь. Сердце забилось в радостном припадке, но демонстрировать это я не спешила.
– Гости? Мужчина? – Бросила короткий взгляд на пару обуви у самой двери, которую до этого не заметила. Тут же приметила и грузную куртку, почувствовала знакомый аромат дорогого парфюма. – Андрей зашёл? – Уточнила без удивления, а мама обрадовалась моей догадке. – Как мило с его стороны. Здравствуй, Андрюша! – Крикнула в сторону столовой, туда не заходя. Минув опасную зону, прошла к лестнице и только тогда поняла, что мама куда-то собирается.
Вопросительно на неё глянула, а она лишь развела руками с предовольным видом.
– Андрюша преподнёс презент. Достал билет на премьеру этого театрального сезона. В четыре часа начало. Опаздывать дурной тон. – Невозмутимо пожала она плечами, а я поддакнула.
– Действительно. В сад-то теперь не выйдешь, как ты любила делать это летом, пришлось потратиться. – Съязвила я. – А впрочем… хорошего тебе вечера. Я у себя. – Кивнула в сторону второго этажа и по лестнице побежала, понимая, что это весьма сомнительная защита. Для себя отметила лишь одно: сильнейшего в Андрее я признавала неизменно.
– Ты изменилась. – Усмехнулся он, совершенно бесцеремонно войдя в мою комнату.
– Стараюсь, взрослею. – Высказалась я и от горечи язык обожгло, ведь сказать хотелось совсем другое. Андрей заинтересованно приподнял брови.
– Вот как? А я уж, грешным делом, подумал, что этот разговор мы благополучно забыли. Ошибался, выходит. – Притворно вздохнул. – А вот ребята оказались правы.
– Дружки твои? – Понимающе кивнула. – И в чём же?
– Да… хотя бы в том, что борзометр у тебя зашкаливает. – Довольно потёр Андрей ладони, медленно приближаясь.
– Глупости! Я милейшее создание. Тебе ли не знать.
– И что наглость не знает предела, говорят – Губы вперёд вытянул, мысленно к новой реальности примеряясь.
– Побочные эффекты взросления. Не более того.
– А ещё жаловались, что задницу твою тянет на приключения. Не успевали последствия разгребать. – Глянул с шутливым укором, а я выше подбородок задрала.
– Не для этого ли ты их ко мне приставил?
– Забочусь о твоей безопасности.
– О моём моральном спокойствии лучше бы позаботился! – Топнула я ногой. Совершенно капризно.
– Что так? Неужто скучала? – Усмехнулся он одними губами.
– Скучала? Да я извелась вся! Обещал, что не бросишь, а сам?
– Прости. Я был очень занят.
– Вариант не засчитан. Попробуй что-нибудь ещё. – Я руки на груди скрестила от тех эмоциональных посылов, что он мне направлял, закрываясь.
– М-м… как тебе тот, в котором я хотел минимизировать влияние раздражающего фактора?
– Я тебя раздражаю? – Ахнула, не желая видеть между строк и слушать сердцем.
– Не меня – фантазию. А она в раздражённом состоянии рисует картинки, которые я бы хотел оставить при себе.
– Ты оставил меня совершенно одну, и теперь я не уверена, что это так уж плохо.
– Дразнишь меня сейчас?
– Дразнить тебя раньше нужно было. Сейчас просто констатация факта.
– Я против подобных фактов.
– Да, да, а ещё маму сослал…
– Хотел поговорить с тобой без свидетелей. А ещё мне казалось, что встреча пройдёт несколько иначе. – Андрей остановился в шаге от меня, окинул задумчивым, плохо читаемым взглядом.
– Мне порадовать тебя сейчас, распахнуть объятия?
– Прикусить язык будет достаточно. – Странно пробормотал Андрей.
– Ещё один побочный эффект. – Хмыкнула я язвительно. – Я сейчас о взрослении. – Напомнила о больной теме и Андрей не менее язвительно, чем я хмыкнула, улыбнулся.
– Взросление, вообще, сложная штука. И побочных эффектов оказалось больше, чем хотелось бы. – Странно прищурился он и обвёл языком пересохшие губы. А я это его действие уловила. Плечи расправила, под голодный взгляд подставляясь.
– Я чего-то о себе не знаю? – Уточнила игриво и в огромное зеркало глянула. Андрей говорил о том, что видит.
Это был незнакомый ему прежде огонёк в глазах, и улыбка, что заставляла задуматься о возможных последствиях общения. Это было абсолютное понимание собственной власти над мужчинами. Ведь не внешность Андрей имел в виду, с просьбой подождать, пока повзрослею. Не внешность, не физическое строение. Он хотел, чтобы изменилось моё восприятие мира. Вот я и выросла, как ему хотелось. Он это понял. И я это поняла. Не оттого ли какое-то странное напряжение зародилось сейчас между нами? Не оттого ли смотрит он так, что всё внутри закипает от предвкушения?..
– Я скучал. – Хрипло выдал Андрей, делая последний разделяющий нас шаг.
– И я скучала. – Совершенно беспомощно проронила я и первой обняла его. И теперь всё было иначе, а, может, просто всё было…
Мы были слишком близки, чтобы однажды просто забыть об этом. Мы были слишком похожи, чтобы вдруг избрать разные пути. Мы любили друг друга уже отнюдь не детской любовью и с готовностью перетянули это чувство в тот новый этап, который должен был послать испытания. Общие желания, одно на двоих стремление, одинаково горящие взгляды и однобокие прорехи в восприятии мира. Мы были вдвоём, совершенно искренне забывая о существовании ещё кого-либо, мы дышали одним воздухом перемен и наслаждались каждой минутой, проведённой вместе. И ещё кое-что… больше Андрей не смел оставлять меня одну надолго. Это ведь о чём-то говорит, правда?
***
Глава 4
Воспоминания вызвали улыбку. Запахи, обстановка, эмоции – зародили тепло внутри. А ещё горько было признать, но Андрей прав: она струсила. В тот самый момент, когда поговорить с ним не захотела. Прежде подобного себе не позволяла… теперь не чувствовала опоры рядом и проявила слабость. Вдруг захотелось начисто стереть любые воспоминания и начать жить заново. Вот только как? Так, как научилась в последний год? С опаской оглядываясь назад, с сомнением подходя к телефонной трубке… Потому Андрей и появлялся всякий раз без предупреждения – знал, что Рита непременно сбежит.
За окном нерешительно наступал вечер, а она всё стояла и смотрела, пытаясь дольше задержаться в таком уютном и понятном для себя мире воспоминаний. Вечернее море она тоже любила. В тот самый момент, когда многочисленные отдыхающие, вконец утомившись на жарком южном солнце, спешили занять вакантные места в залах бесчисленных кафе и ресторанов, местная молодёжь заполоняла побережье. И море тогда казалось тёплым-тёплым. Андрей говорил, так случается потому, что на улице селилась прохлада, Рите же больше нравилась версия о том, что это песок, который весь нескончаемо долгий день копил энергию солнечного света, наконец, принялся её отдавать. Ведь купаться в энергии солнечного света куда приятнее, чем в обычной, взбаламученной многочисленными страждущими водице. Вот и сейчас, с неохотой глянув на перетянутый дорогой кожей чемодан, Рита поёжилась, будто от холода, и ступила ближе к старому шкафу, дверцы которого скрывали за собой забытое прошлое. Выбрав излюбленный, а оттого явно видавший виды сарафан, легкомысленного вида купальник, она направилась в ванную, чтобы смыть с себя налёт усталости, дорожной пыли, такого чуждого в родных стенах макияжа. Будто родилась заново. Молодая, притягивающая вызывающей красотой, пульсирующей внутри неуёмной энергией. Такой она и самой себе нравилась. Такой она запомнилась родному городку, местным жителям, такой её любил видеть Андрей… В последние годы улыбаться собственному отражению в зеркале отчего-то не хотелось.
Вода встретила её ласково, словно старого друга. Лизнула стопы, обдала невесомыми брызгами, летящими из-под вековых камней, приятной прохладой легла на кожу, вплелась в растрёпанные ветром волосы. А потом приняла, задорно булькнув давно знакомое, но в суете будней забытое приветствие. Стало хорошо и уютно: домой вернулась.
Ещё долго, едва не до ночи, Рита сидела на остывшем песке и смотрела вдаль, с головой кутаясь в сырое полотенце, с немой благодарностью принимая на себя все прелести голубой стихии.
– Девушка, извините, вам просили передать.
Оторвав взгляд от моря, Рита увидела улыбчивого парнишку, что склонился над ней с цветком в руке.
– Вам просили передать. – Повторил он, разглядев на лице растерянность, и руку с цветком ближе протянул. – Молодой человек из шумной компании там, на палубе корабля.
Парнишка в форме официанта указал в нужную сторону, а она и так знала имя дарителя. Вежливо кивнула и приняла скромный цветок «маргаритки», кустиками которой Андрей когда-то усеял весь мамин сад. И ведь достал же где-то сейчас… неуёмный. Корабль с той самой шумной компанией всё удалялся, а ей казалось, что одинокая мужская фигура на капитанском мостике так и стоит недвижимо, направленная в её сторону.
– Нельзя дразнить мужчин. – Приказала Рита самой себе и нехотя с песка поднялась.
С него станется… Прыгнет ещё с такой высотищи! Чувствуя себя неуютно, Рита повела плечами, наваждение сгоняя. Нет там на капитанском мостике никого. Всё она себе придумала. Но ушла. Неторопливо перебирая ногами светлый песок, редкие утонувшие в нём ракушки.
С пляжа давно вышла, а неудобные шлёпанцы с креплением через палец так и несла в руках. Неторопливо брела по дорожке, которую, казалось, может без препятствий преодолеть даже с закрытыми глазами, с интересом поглядывала на случайных прохожих, завидуя их сиюминутному счастью. И едва не подпрыгнула от неожиданности, когда её за этим занятием застали.
– Со стороны это всегда выглядит занимательнее. – Вещал приятный мужской голос, обладатель которого, пользуясь моментом и её невнимательностью, подобрался непозволительно близко.
– Что «Это»?
– Чужая жизнь. – Улыбнулся он той самой улыбкой, что навсегда разбивает сердца несчастных провинциалок, ждущих на берегу моря своего принца.
Незнакомец на звание принца явно не тянул, но вполне бы подошёл на роль Саши-Вани-Пети, которого Рита, вероятно, всё же ждала на берегу. Так ей самой сейчас показалось. А ещё именно об этом говорил его взгляд. А дальше что? Ей предстоит представиться художником? Или всё же музыкантом? Полагаясь на интуицию, Рита наигранно взволнованно вздохнула и сделала приличную попытку выдавить из себя прелестный румянец. Ночью эту мелочь практически невозможно заметить, но вот энергия, выделившиеся феромоны, которые на раз улавливает мужское обоняние этого «ходока», обмануть будет невозможно: он уже всё понял.
Чуть надменный взгляд, неумело завуалированное высокомерие и… что это ещё? Верно, снисходительность к смазливой селянке?
– Как вас зовут, прелестное создание? – Лениво улыбнулся он, почувствовав скорую капитуляцию. Он спросил, а Рита ещё придумать ответ на этот вопрос не успела, оттого замерла с приоткрытым ртом.
– Татьяна. – Беглым взглядом выделила она название ближайшего ресторанчика. – Но можно просто Таня. – Милостиво улыбнулась и мгновенно растаяла, глядя, как незнакомец касается обжигающе горячим дыханием её скромно протянутой ладошки.
– А меня Александр. Но можно просто Саша. – Рассмеялся он взаимной неловкости и скоро совсем осмелел.
Его трепетное касание где-то в районе талии превратилось в собственнический захват, а обманчиво ласковые губы зависли слишком близко для того, чтобы от поцелуя отказаться
– А как вы смотрите на то, о, нимфа, чтобы отужинать со мной? – Глянул с призывом, с обещанием. – Совершенно нелепая ситуация, когда прилетел, желая отдохнуть, а в итоге тратишь время на то, чтобы просто найти себя. – Поспешил мужчина пожаловаться на проделки судьбы, а Рита оказалась столь милостива, что не нашла причин от подобного предложения отказаться.
– Я готова спасти вас от одиночества.
Неожиданно даже для самой себя, Рита вдруг нашла в закоулках тёмной души ту самую скромную и ласковую девчушку, которую так жаждал увидеть её сегодняшний визави. Нашла и не преминула вытолкнуть на передний план в умелой игре. Ведь если не играешь, а живёшь, то всё выходит гораздо проще и естественнее. Естественности им двоим сейчас не хватало. Он обманывает, что влюбился с первого взгляда, и в обещании усыпать лепестками роз её дорогу жизни, а она… впрочем, обманывать Рита совсем не собиралась. Простое желание хотя бы на короткий миг побыть той самой принцессой, которой не стала прежде. Доброй, наивной, ласковой, с глазами-блюдцами и путами-руками, которыми изо всех сил будет держаться за это несбыточное счастье. Ну, или постарается убедить в этом окружающих.
Его не смутило ни выцветшее платьице, ни простенькие шлёпки в руках. Этого «принца» не смогли спугнуть даже не до конца высохшие потёки после мокрого купальника и полотенце, сложенное в странного вида авоське. Саша смотрел в глаза, рассказывал о манящих огнях большого города, давал весьма расплывчатые обещания, которые Рита, всего на этот короткий вечер притворившись Танечкой, с усердием записывала в свой мысленный блокнотик скорых побед. Да, с ним она увидит мир, с ним она узнает, что такое любовь, а потом принц облачится в золотые доспехи и увезёт её из этого городка туда, где бурлит настоящая жизнь. Яркая и такая сказочно-красивая.
Он терял дар речи, преклоняясь перед её естественной красотой, он замирал с приоткрытыми губами, этой красоте поддаваясь, сбиваясь с мысли. Всё больше рассеяно улыбался, глядя куда-то вдаль, и показательно печально вздыхал, явно желая тяжёлыми думами, что посещали его в данную минуту, поделиться. А Рита с удовольствием радовала его наивными мыслями милой дурочки, что обычно в её голове не задерживались, а вот сейчас, совершенно не желали покидать.
– Ты так интересно рассказываешь… – Впервые за весь вечер она, переборов напускное смущение, первой нарушила затянувшуюся тишину. – И твоя жизнь… – Рита мечтательно зажмурилась, вдохновенно улыбаясь. – Насыщенная… – Проговорила с нескрываемым удовольствием. – Столько людей вокруг и все от тебя зависят…
– Всё это так, но в жизни есть вещи куда более ценные, чем работа, занятость, гражданский долг.
С таким понятным теплом в голосе проговорил Саша, заставляя Риту из последних сил сдерживаться, чтобы не сплюнуть на пол, будучи вынужденной поглощать все эти сентиментальные бредни. Исключительно из спортивного интереса терпела: всё хотела выяснить, сколько же продержится этот лицемер, когда же гнилая натура себя проявит. С сомнением закусила губу, будто над последними его словами задумалась.
– Более важное? Что может быть важнее, нежели чувствовать себя нужным? – Искренне удивилась, а Саша со всё понимающим взглядом неодобрительно качнул головой.
– Главное – это то, что ты чувствуешь. Главное, любить и быть любимым, главное в жизни – семья.
– А мне всё чаще кажется, что большинство мужчин не знают о существовании любви.
– Быть может, не знаю… А я вот, кажется, никогда и никого в своей жизни не любил. – Нехотя признался он и запрокинул голову, глубоко вдыхая свежий морской воздух. – Чувствую себя оттого совершенно пустым, а существование своё вижу бессмысленным.
– Ну, что же ты Саша… Главное, не отчаиваться! Вот, я практически уверена, что совсем скоро, ты обязательно встретишь свою любовь! Главное, понять, разглядеть, не побояться проявить чувства! – С пылкостью, присущей, разве что юным и крайне романтичным особам принялась Рита мужчину убеждать, а он вдруг глянул совершенно растерянным взглядом и покаянно опустил голову.
– Ты мне очень нравишься, Танечка. – Пробормотал едва слышно и как бы невзначай коснулся её ладони.
От прикосновения Рита не отшатнулась, но, продолжая соответствовать законам жанра, на этом будто случайном прикосновении взгляд задержала, а после, как самая порядочная девушка на побережье, смущённо раскраснелась.
– Ты, наверно, всем так говоришь… Не нужно…
Рита руку со стола попыталась убрать, а он сделать этого не позволил, перехватил тоненькие пальчики, на себя волю перетягивая, этой близостью и откровением пытаясь понятное сомнение уничтожить.
– Таня, Танечка, послушай, не берись судить! Как наводнение всё, как цунами! Просто сбивает с ног и ты совершенно перестаёшь ориентироваться. Я шёл без определённого пути и маршрута, а, тебя увидев, вдруг понял, что если не подойду сейчас, то всё – край! Будто что-то важное потерять, упустить могу. И сердце… так странно, гулко билось, заставляя меня к тебе обратиться, уединение нарушая. И я… я бы просто себе этого не простил! – Умасливать принялся, а Рита глаза вытаращила, счастью этой наивной дурочки-Татьяны не веря.
– Я не знаю… Всё это так неожиданно, и… и так откровенно. Я… я не привыкла к подобным признаниям и совершенно не понимаю, что ты во мне нашёл, ведь, правда, вот… правда, нет во мне ничего такого…
– Ты самая необыкновенная, Танечка. – С облегчением пробормотал Саша, уже совершенно уверено её руку к своей груди прижимая. – И самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Нет этой алчности в глазах, нет желания угодить, неумело заискивая. Такая чистая и непорочная, что мне становится совершенно понятно, что я просто не имею права…
– Не наговаривая на себя, прошу… И… давай оставим пока эти разговоры, ведь мы совершенно не знаем друг друга, ведь мы…
– А, пойдём погуляем! Сбросим с плеч груз официоза, который навязывают стены, окружение. Побудем собой, насладимся уединением.
Рита выдохнула с нескрываемым облегчением и совершенно нелепо улыбнулась.
– Что? – Удивился Саша, неловко усмехаясь.
– Думала, ты никогда не предложишь. – Одним лишь взглядом на свой внешний вид указала и покрылась густым румянцем.
– Ты из-за платья? Какая глупость! – Саша закатил глаза от немого восторга. – Ты самая красивая женщина во всём этом городе, на всём побережье.
– Да вот, соглашаясь на твоё предложение, как-то не подумала, а потом и отказаться неудобно. – Пожала она плечами, вроде как оправдываясь. Губы поджала, неловко улыбнулась, а потом вдруг заторопилась, засуетилась, желая поскорее ресторан покинуть. Встала, едва ни бегом направляясь к выходу.
А потом было понятное им двоим молчание, яркая луна на небе, её отражение в море. Первое прикосновение его пальцев к её плечикам, горячее дыхание где-то на затылке, взгляд глаза в глаза. Он пытался сделать этот момент особенным, она ему в этом не препятствовала. Он целовал кончики её пальчиков, а она гладила мужчину по густой шевелюре, равнодушно поглядывая свысока на склонённую голову.
