скачать книгу бесплатно
– Что это значит? – полюбопытствовал Тейлор, видя, как я ошарашенно таращусь на древо.
– Это значит, что я твоя прапратётя – буркнула я, когда меня наконец расклинило.
– Чего? – опешил Тейлор.
Видишь это имя, Розалин Джонс, она служила у нас кухаркой, пока мама её не уволила. А я-то всё гадала, за что её выгнали. Теперь ясно. Мой отец женился по любви, но мама была слаба здоровьем, а после моего рождения и вовсе редко покидала свои покои. А Розмари была очень красивой – я провела по черте – Чарльз и Изабелла Джонс, мои сводные брат и сестра, о которых я и не знала. И Чарльз твой прапрадед, Тейлор.
– Этого не может быть!
– Я сама в шоке. Но опять-таки теперь ясно, отчего отец так внезапно полюбил длительные конные прогулки. Он ездил к своей второй семье. Двести лет назад это был жутки моветон, вот почему всё хранилось в строжайшем секрете.
– Значит вы моя тётя? И вам 200 лет?
– 223, если быть точной.
– Офигеть! Как здорово!
Ещё как. Знал бы Тейлор, как я любила своих родителей и как хотела, чтобы та стена отчуждения между ними пропала. На что готов пойти ребёнок, чтобы мама поправилась, а папа больше не уезжал? Тем более, когда вам делают весьма-весьма заманчивое предложение?
– Тётя Эмма!
Я не сразу поняла, что Тейлор обращается ко мне. Тётя! Я тётя! А это значит, что у меня есть племянник, родной мне человек, моя семья, о которой я и мечтать не смела. Какое же счастье, что я переехала именно в Мидлвэй!
– Тётя Эмма, я нашел свою маму – Тейлор указал на имя Пенелопа Хофстедер (Джонс) и две даты.
– Мне жаль, Тейлор.
– Но вы же можете посмотреть там в хрустальный шар и сказать мне, почему она меня бросила.
– Некоторые тайны не стоит знать – я сделала попытку удержать Тейлора, но куда там.
– Я хочу знать, я имею на это право.
– Воля ваша – я сжала имя матери Тейлора в кулак, произнесла заклинание, а потом сдула с ладони белую пыль, которая зависла в воздухе и на ней замелькали силуэты, которые постепенно становились ярче.
Записка десятая – Пенелопа, волшебство и психология
Пенелопа Джонс не очень любила свои дни рождения. Вернее, вообще их не любила. Каждый раз одно и тоже – год тут и день за год там. Заслужила ли она такое проклятье? Возможно. Но, черт возьми, ей всего 28, и уже 8 лет она расплачивается за свои грехи, когда же наступит прощение? Оно ей очень нужно.
Размышляя подобным образом Пенелопа уже по налаженной схеме собиралась в дорогу. Тёплые вещи, лёгкие доспехи, немного еды и воды, медикаменты – всего этого хватит максимум на неделю, но хоть что-то. Теперь она научилась ценить мелочи. И главное, меч и кинжал.
Но тут в дверь позвонили. Странно, Пенелопа уже давно запретила своей семье и друзьям тревожить её в день рождение.
– Кто там?
– Я доктор Рэймонд Хофстедер, я звонил вам пару часов назад.
А, психиатр, которого наняли её родители. Ну что же, пусть посмотрит – злорадно подумала Пенелопа – потом сам себе успокоительное и выпишет. Если сможет, конечно. Пенелопа открыла дверь – доктор Хофстедер оказался высоким и крепким мужчиной лет 30-ти. Быстро окинул взглядом её наряд, но промолчал.
– Где мы можем поговорить?
– Проходите в гостиную. Я сейчас – Пенелопа зашла к себе в спальню и достала из-под кровати ножны с мечом и кинжалом, взяла рюкзак и вернулась к доктору.
– Вы куда-то собираетесь?
– Нет, что вы, доктор, я просто люблю ходить по дому с рюкзаком – съехидничала Пенелопа в ответ – ей осталось меньше 15-ти минут 0 мне кажется, вы не настоящий доктор.
– Я психиатр, мисс Джонс.
– Я же говорю, что ненастоящий.
– Это потому что я лечу души, а не тело, как вы, хирурги.
– Нет, просто вы никого не вылечите, в отличие от меня.
– А от чего я вас должен вылечить, Пенелопа?
– От ведьменского проклятья, разумеется.
Видимо доктор Хофстедер ожидал услышать что угодно, но только не это, так как удивлённо воззрился на Пенелопу.
– И кто же вас проклял? – наконец спросил он.
– Гвендолин. За дело. Вы же знаете, я ездила во многие «горячие точки» с «Красным крестом», вот и доездилась. Плен никого не красит, люди ломаются очень быстро, ну и я сломалась. Я делала смертельные инъекции другим пленникам, и среди них была одна ведьма, совсем ещё девчонка, и как оказалось протеже Гвендолин. Она пришла ко мне сразу после того, как нас спасли военные и прокляла – я буду жить жизнью той, которую отняла. Жизнью ведьмы.
– И что это значит?
– В свой день рождения я переношусь в другое измерение и живу там год, хотя здесь проходят всего сутки. Та несчастная девочка была оттуда, и я год за годом помогаю её семье, лечу всех, кто попросит, сражаюсь, если придётся. Места там, знаете, неспокойные.
Доктор Хофстедер впервые в своей практике столкнулся с подобным случаем. На первый взгляд Пенелопа была вполне адекватна, но этот её рассказ говорит или о шизофрении или о раздвоении личности. Надо понаблюдать за ней.
– А как вы сами, Пенелопа, с точки зрения врача можете объяснить происходящее с вами?
– Волшебство.
– Ясно. Я думаю, вы должны будете записаться ко мне на приём в клинику.
– Обязательно, только вы сначала объясните себе это другими словом – тут Пенелопа печально улыбнулась и… исчезла.
Записка одиннадцатая – Воспоминания
– Хватит! – этот крикнул Тейлор и видение исчезло.
Я пока молчала, хотя мне тоже хотелось кричать. Вот оно что, вечно вся такая правильная Гвендолин Моргенштерн когда-то одна из сильнейших ведьм в мире успела испортить жизнь моим родственникам, а не только мне. Но на себя она проклятье не наложила, хотя предала всех свои сестёр-ведьм, обрекла на смерть почти весь свой ковен. Её им теперь под запретом, а ведь когда-то она была моей лучшей подругой и наставницей в ворожбе.
– Моя мама была хорошим человеком – подал тут голос Тейлор – отец до сих пор плачет, когда смотрит на её фотографию.
– Я в этом не сомневаюсь, Тейлор. Она искупила свою вину.
– Так почему она не осталась со мной и отцом? Почему она нас бросила?
– Твой отец должен тебе это рассказать. Спроси его.
– Он не отвечает. Да и зачем? Зачем мне знать что-то о той, кому я был не нужен?!
– Ты ошибаешься. Твой дом огражден волшебством, теперь понятно, что это магия не нашего мира. Твоя мама позаботилась о том, чтобы ни тебе ни твоему отцу ничего не угрожало.
– Мне надо поговорит с отцом! – Тейлор был весь на нервах и убежал прочь прежде чем я успела сказать ещё что-то.
Но и мне было над чем подумать – я достала пожелтевшую фотографию прошлого века – единственная память о Гвендолин, вся другая информация о ней была уничтожена Советом Ведьм в назидание другим – ибо провинившихся ждёт не просто смерть, но и забвение в памяти других людей.
На фото я и Гвендолин позируем на балу в роскошных платьях. К сожалению фотография черно-белая и на ней не видно фиалковых глаз Гвендолин. Да, тогда мы были подругами – не разлей вода. А ещё через сто лет она нас всех предаст, выдаст Ордену Охотников на ведьм. Это был страшный удар для меня, так как я считала её своей сестрой, ведь именно она помогла мне стать ведьмой, помогла пережить утрату семьи, помогла стать тем, кто я есть. И ради этой памяти я и не выдала Анабель и Леонарда Совету Ведьм.
Как сейчас помню тот день, когда мы виделись в последний раз. Гвендолин уже должна была вот-вот родить, но нашла-таки меня, хотя у неё уже не было ведьминских сил.
– Эмма, почему ты не отвечаешь на мои звонки? – спросила она, когда я впустила её с Леонардом в дом.
– Времени не хватает. Я, услышав «чудесную» новость о твоём предательстве на радостях сделал сальто назад, упала и ударилась головой, а когда очнулась, чувствую, в спине нож торчит, вот пока его вытаскивала время и прошло, ты уж извини.
– Ты должна меня понять, Эмма.
– Понять? Они убили почти 50-ть наших сестёр-ведьм.
– Они держали в плену Леонарда.
– И он стоит 50-ти жизней?
– Он стоит и тысячи.
– Ты обезумела, Гвендолин.
– Да, я обезумела от любви. Такое чувство даётся раз в жизни, Эмма. Я живу почти пятьсот лети наконец нашла свою любовь, за которую и умереть не страшно.
– Вот только ты расплатилась за свою любовь нашими жизнями, а не своей.
– Скоро настанет и мой черёд. Поэтому я прошу тебя об одолжении.
– Чтобы ты не сказала, мой ответ нет.
– Это не ради меня, а ради моего ребёнка. Он не виноват в моих грехах.
И я тогда поддалась на её уговоры и на крики собственной совести. В ту ночь был заключен Договор между мной и Леонардом, который гласил:
Пункт 1 – Я не выдам дочь Гвендолин Совету Ведьм и всегда буду её защищать от них;
Пункт 2 – Я не заберу её у отца, кроме как в случае его безвременно кончины;
Пункт 3 – Если она будет ведьмой, то я никак не буду способствовать развитию её Сил.
– Спасибо тебе, Эмма. Договор вступит в силу после моей смерти – Гвендолин хотела меня обнять, но я не далась.
– Зачем ты всё разрушила, Гвен?
– Я не хотела причинят зло нашим сёстрам, Эмма. Правда. Но сделанного не воротишь. Прости меня, если сможешь – и она ушла, а вскоре я узнала, что она умерла родами.
Я сдержала своё слово и об рождении Анабель Совет Ведьм так и не узнал, и пока жив Леонард, я могла не думать о взятых на себя обязательствах. Кто же знал, что мы ещё когда-нибудь встретимся.
Записка двенадцатая – Сожаления
Леонард Шеридан сидел в своём кабинет и смотрел на огонь в камине. Вокруг него царила роскошь и тишина, казалось бы – живи и радуйся, но Леонард думал о сожалениях. Вся его жизнь, это сплошная цепь сожалений о содеянном. Не сожалел он только о появлении дочери и о встречи с её матерью – Гвендолин.
Как же давно это было, целых 17 лет назад. Он только окончил университет и отмечал с друзьями это событие в кафе у озера. Они сидели на открытой террасе и вот тогда он и увидел её – белокурого ангела в лодке. Её рыжеволосую подругу Леонард заметил только когда уже подплыл к ним на арендованной лодке и сначала от усталости не мог вымолвить и слова, а они смеялись на ним и брызгали в него водой. У неё были колдовские глаза – необычного фиалкового цвета, а у её подруги дурацкая привычка острить. И имя у неё было особенное – Гвендолин. Леонард сам не понял, как влюбился, просто, когда под утро следующего дня он вернулся с затянувшейся прогулки с Гвендолин и закрыл дверь, тут же почувствовал себя ужасно несчастным. И не мешкая он позвонил Гвендолин:
– Знаешь, мне кажется, я люблю тебя.
– А мне не кажется – просто ответила Гвендолин – и я тебя люблю.
После такого признания Леонард просто не смог уснуть и поехал к родителям, чтобы рассказать о таком чудесном событие. Его мама была рада, что старший сын наконец нашел свою любовь, младшему брату Орландо было всего 14 и ему было пофиг на чувства брата, ну а отец, Хэмиш Шеридан, всегда был не склонен к сантиментам.
– Она меня просто заворожила – захлёбывался Леонард от восторга.
– Вот как – на этом месте Хэмиш встрепенулся – она рыжая или черная?
– Блондинка, отец, я же уже говорил.
– Всякое бывает, надо её проверить.
– Но отец…
– Замолкни, не хватало ещё, чтобы мой сын привёл в дом ведьму.
Леонард предпочёл смолчать, чтобы не расстраивать мать и не ссориться с отцом. Но настроение было испорчено. Его отец был одним из основателей тайного Ордена охотников на ведьм – они всё искали какие-то артефакты и жили, как считал Леонард, одним прошлым. Мистер Шеридан пытался втянуть в это дело и старшего сына, он показывал ему картины с изображением прапрадедушки Шеридана, которого якобы извели ведьмы и после чего его потомкам больше делать то и нечего, как мстить за него век за веком. Но Леонард читал историю своего рода и вообще был склонен думать, что его прапрадедушку свело в могилу пьянство, а не ведьмы, поэтому он отказался вступать в этот Орден – у него своих дел завались. Он хотел заняться политикой, жениться и растить детей, а не играть в мстителей. Ведьмы в 21 веке, не смешите мои пятки!
Но вскоре ему стало не до смеха.
– Это твоя Гвендолин? – спросил его отец неделю спустя, когад Леонард приехал к родителям, чтобы сообщить о помолвке.
Леонард посмотрел на выложенные перед ним фотографии.
– Да, ты что, следил за ней?
– Тихо, а вот это кто? – тут Хэмиш достал ещё одно фото датируемое началом 20-го века.
Леонард похолодел – и снова Гвендолин, на это раз вместе с Эммой на балу, такие же молодые, как и сейчас.
– Это фотомонтаж.
– Во как заговорил. А это тоже фотомонтаж? – Хэмиш положил перед сыном старинный фолиант, где на картине была изображена Гвендолин, а под ней стояла подпись – портрет графини Гвендолин Моргенштерн, 17 век, кисти неизвестного художника – эта твоя Гвендолин самая настоящая ведьма, причем одна из сильнейших. И она явно хочет тебя погубить.
