скачать книгу бесплатно
– Я знаю, что обо мне говорят, – сказала она, после того как Мартин на вопрос, не хочет ли он что-нибудь выпить, ответил отрицательно.
Ему нужны были ответы, а не алкоголь.
Герлинда налила себе полстакана ликера и с наслаждением сделала небольшой глоток.
– Люди думают, что я транжирю наследство своего мужа в круизах по морям и океанам. А между тем это я была при деньгах в нашей семье. Это была моя строительная фирма. Я переписала ее на бедного простофилю только из-за налогов. Знаете, под каким слоганом мы рекламировали строительство дорог?
Она рассмеялась еще до того, как озвучила рекламный девиз своей фирмы: «Добковиц: мы чиним препятствия на вашем пути!»
Мартин и бровью не повел.
– Это все очень интересно, но вы хотели…
– А вам известно, почему я действительно нахожусь на борту? – Герлинда отпила еще один глоток густой субстанции, которую Мартин никогда не смог бы проглотить уже из-за ее яичного цвета. – Не для того, чтобы отдыхать. И не для того, чтобы провести последние дни, транжиря деньги, прежде чем меня засунут в деревянную пижаму. А для того, чтобы здесь работать не разгибая спины. – Она помахала правой рукой в воздухе. – Грегор, скажите ему, над чем я работаю.
– Мне выпала честь помочь вам написать книгу, – услужливо ответил дворецкий, так и не решивший, должен ли он уйти, или ему следует отвечать и на другие вопросы.
– И не какую-нибудь книгу! – Герлинда с торжествующим видом хлопнула в ладоши, продемонстрировав толстые золотые кольца, украшавшие ее высохшие, старческие пальцы. – А настоящий триллер о скрытых преступлениях, совершенных в открытом море. Поэтому я так хорошо информирована. Благодаря моим поискам. У меня повсюду есть уши, и каждую ночь я совершаю контрольные обходы. Или, точнее выражаясь: контрольные объезды? – Она кивнула на свою инвалидную коляску. – Как бы то ни было… Только поэтому я вообще увидела это.
– Что вы увидели? – спросил Мартин. Тем временем его охватило такое нетерпение, что он уже был готов обеими руками схватить старуху за ее морщинистую шею, чтобы вытрясти из нее правду о находке плюшевого медвежонка.
– Девочка. Сначала они пытались убедить меня в том, что это был мешок для грязного белья. Но с каких это пор бельевые мешки плачут после полуночи на третьей палубе и при этом у них такой бледный вид, как у Иисуса Христа в Страстную пятницу?
Герлинда поставила стакан с яичным ликером на комод и, откинув сиреневую занавеску, сплетенную из тонких нитей, протиснулась мимо Мартина в соседнее помещение.
Мартин последовал за ней и оказался в комнате, которая напомнила ему кадры из какого-то психологического триллера, в котором убийца прикреплял кнопками к стене газетные вырезки со статьями о своих «подвигах», составляя из них коллаж, а затем ножом для разрезания напольного покрытия вырезал глаза на снимке своей следующей жертвы.
– В этой комнате собраны результаты всех моих расследований, – коротко пояснила Герлинда.
Большую часть комнаты занимал черный канцелярский шкаф, стоявший в центре, словно оборудование в современной кухне. Забитые книгами и папками настенные полки занимали три из четырех стен комнаты. Вся внешняя стена, кроме небольшого окошка, была обита зелеными панелями. На них расположились фотографии, чертежи судна, планы кают, газетные статьи, самоклеящиеся цветные листочки с рукописными пометками, сделанными белым маркером; такие же листочки красовались на папках с документами.
Мартин заметил стрелки, полосы, жирные линии, ими были обведены слово «убийца» и словосочетание «Бермудская палуба», которое встречалось три раза.
Герлинда открыла один из верхних выдвижных ящиков и вынула тонкую папку, из которой извлекла газетную статью.
«Пропали без вести в открытом море», – гласил заголовок «Аннаполис сентинел», одной из американских местных газет.
– Один из акционеров пароходной компании медиамагнат. Он сделал все, чтобы история не была предана огласке. За исключением нескольких блогов в Интернете этот грязный бульварный листок, пожалуй, единственный, написавший об этом случае.
Герлинда слегка коснулась указательным пальцем фотографии, на которой были изображены мать с дочерью, перед тем как подняться на борт «Султана». Они стояли у подножия трапа, где фотографировали всех пассажиров круизного лайнера, чтобы позднее те могли выкупить свою фотографию за большие деньги.
– Ваша жена и Тимми пропали пять лет тому назад во время трансатлантического плавания на «Султане»? – спросила Герлинда.
Мартин кивнул, словно находясь в трансе.
– Н-да, что тут скажешь. Австралийский маршрут тоже не намного безопаснее.
Она снова показала на фотографию в газетной статье.
– Почти восемь недель тому назад Наоми и Анук Ламар словно растворились в воздухе, в четырех днях пути от побережья Австралии.
Мартин буквально вырвал статью у нее из рук.
– Это случилось еще раз?
Еще раз мать со своим ребенком? И снова на «Султане»?
Эксцентричная старушка покачала головой:
– Не еще раз. А скорее в очередной раз.
Глава 10
Юлия поставила свою чашку на стол, так и не сделав ни одного глотка, и искоса посмотрела на Даниэля.
– Что за пассажир?
Капитан печально улыбнулся.
– Ты не понимаешь, о чем я говорю. Ясно. Но поверь мне, это очень скоро изменится. Тогда это выражение будет у всех на устах.
Двадцать третий пассажир?
– Надеюсь, это не заразное, – попыталась пошутить Юлия, но даже ей самой это не показалось смешным.
– Чтобы ты смогла понять, мне придется начать издалека.
Даниэль вытащил из-под скамьи дорожный чемоданчик на колесиках. Юлия услышала, как открылись защелки, и вскоре перед ней на столе уже лежал тонкий черный скоросшиватель.
Даниэль снял резинку, которой была скреплена обложка скоросшивателя, и раскрыл его.
– Это произошло два месяца тому назад во время путешествия вокруг света на участке пути между австралийским портовым городом Фримантл и столицей Маврикия и основным портом этого островного государства Порт-Луи. – Он повернул скоросшиватель таким образом, чтобы Юлия могла видеть цветную копию фотографии размером с почтовую открытку. На фотографии были запечатлены два человека: улыбающаяся загорелая женщина со стрижкой под пажа, по лицу которой было видно, что большую часть своего свободного времени она проводила в фитнес-студии и никогда не заходила в супермаркет без таблицы калорийности продуктов. Она держала за руку маленькую, худенькую девочку, напоминающую Юлии Лизу, когда той было лет десять: серьезное, но открытое лицо с румяными щечками, с растрепанными ветром блестящими, шелковистыми волосами, каждая прядь переливалась другим каштановым оттенком, но ни одна из них не была такой темной, как огромные глаза, которые сразу приковывали к себе внимание. У девочки были слегка оттопыренные уши, которые с возрастом еще «зарастут», именно это слово употребляла Юлия, пытаясь успокоить Лизу, когда ее дочь обнаруживала в своем теле что-то новое, что ей не нравилось. Во всяком случае, по виду девочки нельзя было сказать, что она страдала от этого изъяна, настолько дерзко она смотрела в объектив фотоаппарата.
– Это Наоми и Анук Ламар, – пояснил Даниэль. – Мать и дочь. Тридцати семи и одиннадцати лет от роду, из Соединенных Штатов. Обе исчезли из своей каюты с балконом в ночь с семнадцатого на восемнадцатое августа.
Юлия оторвала взгляд от фотографии.
– Они исчезли?
Даниэль кивнул:
– Так же как и все остальные.
– Минутку. – Юлия недоверчиво посмотрела на него. – Ты хочешь сказать, что на «Султане» пропадают люди?
– Не только на «Султане», – ответил Даниэль и нервно забарабанил пальцами по крышке стола. – На всех круизных лайнерах. Это огромная проблема, о которой ты не найдешь ни одного слова ни в одном каталоге. Конечно, официальной статистики нет, такая информация не должна стать достоянием общественности, но на последних слушаниях конгресса США нашей отрасли были-таки сняты штаны. После долгих колебаний пришлось признать, что за последние десять лет бесследно исчезли сто семьдесят семь пассажиров круизных лайнеров.
– Так много? Куда же они все подевались?
– Покончили с собой, – ответил Даниэль.
Ее сердце учащенно забилось, и Юлия почувствовала, что ей стало трудно дышать.
– По меньшей мере, таково официальное объяснение. И в большинстве случаев так оно и есть. Школьный наставник Лизы прав. Нет более подходящего места для самоубийства, чем круизный лайнер. Здесь не нужны ни бритвенные лезвия, ни веревка, ни таблетки.
Юлия почувствовала, как страх сдавил ей горло.
Теперь ты понимаешь, почему вы должны немедленно покинуть это судно?
– Прыжок через поручни – и дело сделано. Ни трупа, ни свидетелей. Идеальное место, чтобы лишить себя жизни. Незаметно, в открытом море, лучше всего глубокой ночью, задуманное никак не может сорваться. При прыжке с высоты почти шестьдесят метров человек разобьется насмерть уже при ударе о воду, ну а если нет… – Даниэль болезненно поморщился, дернув уголком рта, – тогда желаю хорошо повеселиться при встрече с гребным винтом. Самое лучшее: не надо беспокоиться о дорогих родственниках, которые были бы шокированы при виде изуродованного трупа.
Юлия еще раз бросила взгляд на фотографию Наоми и Анук. Что-то не складывалось в пояснениях Даниэля.
– Ты хочешь сказать, что мать и дочь вместе прыгнули за борт? – спросила она.
– Конечно, не взявшись за руки. В каюте мы обнаружили салфетку, смоченную хлороформом. По всей вероятности, миссис Ламар сначала усыпила свою дочь, а затем сбросила ее с балкона и только после этого прыгнула сама. Такое происходит у нас уже не в первый раз.
Юлия кивнула. Она вспомнила телерепортаж о случаях, когда родители сначала убивали своих детей, а затем кончали жизнь самоубийством. Видимо, это происходило так часто, что в судебной медицине даже появился термин «расширенный суицид». Она попыталась представить себе, что должно было твориться в душе матери, которая убивала свою дочь, но это ей не удалось.
– Сто семьдесят семь самоубийств? – вслух подумала она, все еще поражаясь такому невероятно большому количеству суицидов.
Даниэль кивнул.
– И это только те случаи, которые мы не смогли утаить. Поверь мне, скрытое число будет больше. Гораздо больше.
– И каково же оно?
– На всех круизных лайнерах, которые в настоящее время бороздят океанские просторы, по нашим оценкам, каждый год за борт бросаются в среднем двадцать три человека.
Двадцать третий пассажир!
Теперь Юлия поняла, что имел в виду Даниэль.
– У вас снова потерялся один пассажир?
У нас двадцать третий пассажир!
– Нет. – Даниэль покачал головой. – Это не было бы большой проблемой. Мы уже научились скрывать такие случаи.
Скрывать?
– Дай угадаю. Именно такое сокрытие обнаружилось в прошлый раз, когда ты чуть было не потерял свою работу и здоровье?
– Да, – откровенно признался Даниэль. – Но на этот раз все гораздо сложнее.
Капитан показал на фотографию милой девчушки со слегка оттопыренными ушами.
– Анук Ламар исчезла восемь недель тому назад. Мы остановили корабль, проинформировали береговые службы, потратили восемьсот тысяч долларов на абсолютно бессмысленные поиски с привлечением катеров и самолетов, объявили ее погибшей, организовали похороны с пустым гробом и потратили огромные деньги на то, чтобы эта история была подана средствами массовой информации как самоубийство, прежде чем смогли наконец отправить это дело в архив.
Даниэль вынул из черного скоросшивателя вторую фотографию. Юлия даже не сразу узнала малышку, так сильно она постарела. Не физически, а психически. Самоуверенное выражение ее лежащих в темных глазницах глаз сменилось жуткой пустотой. В них читалось тупое безразличие к происходящему вокруг, а ее некогда великолепные каштановые волосы превратились в нечесаные космы. Ее кожа приобрела нездоровую бледность, словно она целую вечность не видела солнца.
– Когда была сделана эта фотография? – робко поинтересовалась Юлия.
– Позавчера.
На губах Даниэля появилась горькая улыбка.
– Ты не ослышалась. Малышка снова появилась на корабле позавчера ночью.
Глава 11
Она отсутствовала восемь недель?
Мартин все еще никак не мог свыкнуться с этой мыслью.
Конечно, он знал, что без вести пропавшие в открытом море пассажиры не были редкостью.
В первое время после смерти Нади и Тимми он тщательно изучал каждый отдельный случай, а таких случаев были десятки.
Он посещал группы самопомощи, которые основали родственники «жертв круизных туров»; разговаривал с адвокатами, которые специализировались на процессах по возмещению ущерба со стороны пароходных компаний, и пытался сделать капитана «Султана морей» лично ответственным за то, что операция по поиску его семьи была такой же недостаточной, как и доказательства, собранные в каюте его жены.
Вплоть до проигранного процесса против капитана Даниэля Бонхёффера и пароходной компании он в течение нескольких лет после исчезновения Нади и Тимми тщательно прослеживал каждое сообщение о преступлениях на круизных лайнерах. Но потом он понял, что своей борьбой против пароходных компаний он пытался лишь заглушить душевную боль. Что бы он ни делал, это никогда не вернет ему его семью. Окончательно осознав это, он прекратил отслеживать сообщения о лицах, пропавших без вести в открытом море. Они потеряли для него всякое значение, так же как и сама жизнь. Поэтому сегодня он впервые услышал имя Анук Ламар.
– И теперь она внезапно снова появилась здесь? – повторил он предложение, которым Герлинда Добковиц только что закончила свой длинный монолог.
– Да. Я видела ее собственными глазами. Это случилось в конце моего ежедневного контрольного обхода, в средней части судна, в переходе между второй и третьей палубами. Я только что повернула за угол, когда худенькая малютка выбежала прямо на меня. Она неслась, повернув голову назад, словно пыталась от кого-то убежать. Я услышала быстрые шаги, заглушенные этим толстым ковром, в котором моя коляска все время застревает, как в песке, но это не важно… Гораздо важнее, что я видела, как Анук остановилась, чтобы бросить что-то в латунное мусорное ведро, висевшее на стене.
Во время рассказа на щеках Герлинды выступил лихорадочный румянец, казалось, что это воспоминание заставило ее оживиться.
– В то время как Анук не двигалась с места, я как можно быстрее отъехала за один из этих гигантских цветочных горшков, с помощью которых здесь, на посудине, они озеленяют коридоры, и как раз вовремя, прежде чем капитан смог увидеть меня.
– Капитан?
– Понятия не имею, что он потерял там в такой поздний час, но он буквально столкнулся с девочкой. Вот, посмотрите сами!
Герлинда вытащила из кармана своего спортивного костюма сотовый телефон и показала Мартину фотографию. Она оказалась темной и смазанной.
– Да, да. Я не Гельмут Ньютон в обращении с фотокамерой. – Герлинда надула губки. – Надо было фотографировать со вспышкой, но я не хотела, чтобы меня заметили. из-за этих цветов мне и так пришлось изгибаться всем телом, чтобы хоть что-то попало в объектив.
– А кто это еще на фотографии? – спросил Мартин.
Рядом с маленькой девочкой и высоким мужчиной на фото была видна еще одна фигура, стоявшая между ними. Она была лишь немного выше Анук и почти такой же худой.
– Это Шахла, добрая душа. Иногда она убирает и мою каюту. Шахла присоединилась к Анук и капитану, после того как забрала из медпункта целую кипу облеванных полотенец. Из-за сильного волнения на море та ночь была неспокойной.
Движениями правой руки Герлинда продемонстрировала, как корабль качался на волнах.
– Признаюсь, что в тот момент, когда я сделала это фото, я понятия не имела, кем была эта девчушка. Я поняла это позднее, когда просматривала собранные мной документы и в статье о пропаже Анук Ламар наткнулась на ее фотографию. Но в первую же секунду мне стало ясно: малышка нуждается в срочной помощи. Ведь как-никак уже было полпервого ночи, а на девочке, кроме футболки с короткими рукавами и трусиков, ничего больше не было, и ее лицо было зареванным. На вопрос капитана, не заблудилась ли она, малышка ничего не ответила. Как и на вопрос, где ее родители.
