скачать книгу бесплатно
– В любом случае, герр штамм Фогельзанг, вам лучше не злоупотреблять этим разрешением, – Полицай выпрямил спину, вернул Шпатцу и Крамму их документы.
– Это получилось случайно, герр полицай, – Шпатц безмятежно улыбнулся. – Просто не рассчитали время. Хорошего вечера.
Некоторое время полицай провожал их задумчивым взглядом, потом отвернулся и полез в карман за портсигаром.
– Герр Крамм, вы видели, куда они свернули? – шепотом спросил Шпатц.
– В подворотню через три дома, – Крамм указал рукой на унылое строение, типичный жилой дом в не самом плохом районе из припортовых. К центру квадратного колодца вела скучная квадратная же арка. Шпатц оглядел мощеный двор, других выходов из него не было. По углам имелось четыре входных двери. И никаких следов недавно вошедших сюда людей.
– И что теперь? – спросил Шпатц.
– Подождем, – Крамм пожал плечами. – Или эти ребята просто шли к одному из них домой, или сюда скоро должен войти кто-то еще…
Крамм облокотился на стену рядом с водосточной трубой. Темнота становилась все гуще, но двор был неплохо освещен светом окон. Некоторое время было тихо, но в какой-то момент скрипнула одна из угловых дверей, потом раздался взрыв смеха, и во двор вышли двое. Не из тех, за которыми они сюда пришли. За приоткрытой дверью слышались звуки множества голосов в сопровождении играющего развеселую мелодию рояля.
– Похоже, мы все-таки кое-что нашли, – тихо проговорил Крамм. Смеющиеся приятели замолчали, вдруг обнаружив, что во дворе кроме них кто-то есть. – Нет-нет! Подождите, не убегайте!
Крамм бросился вперед, увидев, что один из вышедших уже схватился за дверь.
– Мы прилетели из Пелльница по работе, – быстро заговорил Крамм, придерживая того, кто пытался открыть дверь, за рукав. – У вас отличный город, но мы уже готовы выть от тоски! Знаете, до этого мы жили в Билегебене, и сейчас нам ужасно не хватает ночной жизни. Танцев, выпивки, музыки… Судя по звукам, которые я слышу, вы тоже это все понимаете. Мы шли по набережной за веселой компанией и надеялись, что нам удастся с ними познакомится, чтобы вместе выпить или что-то подобное. Я понимаю, что у вас порядки другие, но может быть, мы можем как-то присоединиться к вашему веселью? Мы можем заплатить, показать аусвайсы или…
Крамм говорил торопливо, будто очень волнуясь, и умоляюще смотрел то на одного, то на другого. Шпатц просто стоял рядом и не вмешивался. Наконец горячие уговоры Крамма возымели должный эффект. Тот, что повыше, хлопнул его по плечу и ухмыльнулся.
– Десять марок с каждого, – сказал он. – И я проведу вас внутрь и скажу, что мы знакомы.
– Вы просто наш спаситель! – Крамм просиял и полез в карман за портмоне.
Через минуту они уже спускались по недлинной лестнице в подвальное помещение, полное не очень трезвых людей.
Изначально это место явно не задумывалось как ресторан или рюмочная, можно сказать, оно вообще не очень было для этого приспособлено. Но ценой некоторых вложенных усилий обычный подвал низкими потолками превратился в весьма даже недурной дансинг или что-то подобное. В центре зала стоял рояль, место вокруг него было свободным от столиков, видимо, чуть позже там начинались танцы. Вдоль стен стояли столики, заставленные разномастными бутылками и бокалами. Гостей мужского пола на весь этот подвальчик было около двадцати. Все они были довольно молодыми, во всяком случае никаких седовласых и благообразных герров среди них Шпатц на первый взгляд не заметил. Еще были девушки. Судя по коротким платьям, украшенным перьями и блестками, род их занятий был далек от благонравного. Но время было еще не очень позднее, так что градус откровенности был не особенно высок. Молодой парнишка в белом костюме и прилизанными бриолином волосами терзал клавиши рояля, две девицы в коротких красных платьях не очень громко и не очень талантливо пели что-то про любовь, романтику и свидание при луне. В дальнем конце подвала стоял стол, который, очевидно, выполнял здесь роль барной стойки. Настенные светильники, стилизованные под старинные факела, делали атмосферу этого подвальчика загадочной и в чем-то даже уютной.
– О да! – Крамм устремился к барному столу. – Никогда не думал, что буду радоваться таким простым вещам, как шум и тесная забегаловка с не особенно большим выбором напитков.
– Очень жаль, что здесь не кормят, – Шпатц задержался взглядом на одной из девушек, одиноко подпирающий стену рядом с одним из столиков. Не то, чтобы она была особенно красивой, просто ее лицо было немного растерянным, а пальцы левой руки как-то довольно нервно пытались одернуть подол коротенького блестящего платья. Новенькая? Он подмигнул девушке, она отвела взгляд, и щеки ее слегка покраснели. Шпатц заплатил бармену за два бокала игристого, оставил Крамма болтать с другими любителями запретной веселой жизни и вернулся к девушке. Увидев его, та вздрогнула.
– Добрый вечер, милая фройляйн! – Шпатц снова подмигнул и улыбнулся. – У меня случайно оказался лишний бокал игристого, не составите мне компанию?
– Вы подумали, что я их этих?… – на лице девушки сменилось несколько выражений – смущение, досада, стыд, снова смущение. – Вы не подумайте, я здесь совершенно случайно… Может быть вы приняли меня за…
– Милая фройляйн, я понятия не имею, о чем вы говорите, – Шпатц обезоруживающе улыбнулся и протянул ей один из бокалов. – Ваши убеждения позволяют вам пить игристое?
– Эээ… да… – ответила девушка.
– В таком случае, вот ваш бокал, – Шпатц вложил тонкую стеклянную ножку в пальцы девушки. – Меня зовут Шпатц, и мне просто нужна компания. А вас как зовут, милая фройляйн? Вы можете не отвечать, если хотите сохранить инкогнито.
– Франциска… – губы девушки дрожали.
– Ваше здоровье, фройляйн Франциска, – Шпатц сделал глоток вина. Да уж, вкус его совершенно не соответствовал цене, которую пришлось заплатить. Впрочем, выбирать особо не приходилось. – Если вам не нравится мое общество, я могу оставить вас.
– Нет-нет, – девушка быстро отпила из бокала. – Я просто растерялась. Пожалуйста, не уходите. Вы же… Вам же от меня ничего больше не нужно?
Шпатц подавил смешок и пожал плечами. Ему хотелось пошутить, но он промолчал. Еще обидит ненароком юную фройляйн, чье выражение лица и поведение совершенно не соответствовало ни наряду, ни месту, где она находилась.
– Уверяю вас, со мной вы в абсолютной безопасности, – Шпатц осторожно коснулся своим бокалом ее бокала. Раздался мелодичный звон.
Любая вечеринка развивается по определенным законам. За коротким периодом стартовой неловкости, следует обязательное раскрепощение. Каждый выпитый бокал делает голоса громче, предложения смелее, а танцы – развязнее. Часа через полтора Шпатц осознал, что совершенно не рад тому, что попытался подбодрить фройляйн в синем платье бокалом игристого. После третьего она ни на мгновение не хотела от него отходить. Кажется, что от выпитого ее страх только усилился. Она держалась за локоть Шпатца, иногда продолжала лепетать что-то про «на самом деле она не такая», и что она так рада, что Шпатц ее понимает и не позволяет никому ее обидеть. Только хорошее воспитание не позволяло Шпатцу стряхнуть с себя ее цепкие пальцы и сбежать танцевать с какой-нибудь другой девушкой, например вот с той хитроглазой фройляйн, которая как бы невзначай уронила с плеча бретельку и громко рассмеялась, пряча под блестящую ткань платья обнажившуюся грудь.
– Фройляйн Францеска… – начал Шпатц, мучительно пытаясь придумать повод, чтобы отделаться от нее наконец. Но сказать он ничего не успел, потому что в этот момент входная дверь с грохотом слетела с петель и голос, усиленный хрипучим громкоговорителем, провозгласил:
– Всем оставаться на местах!
В уютном подвальчике сразу стало тесно от внезапно ворвавшихся туда полицаев с серо-зелеными повязками отдела нравов.
Глава 3
Heute treff ich einen Herrn
Der hat mich zum Fressen gern
Weiche Teile und auch harte
Stehen auf der Speisekarte
(Сегодня я встречу господина,
Который охотно сожрёт меня.
Нежные части а также жёсткие
Предложены в меню.)
Mein Teil – Rammstein
Шпатц потер скулу, которой его весьма чувствительно приложил об стол один из полицаев. Прижавшись к его правому боку, всхлипывала Францеска. Крамм сидел с левой стороны и недовольно разглядывал длинную прореху на штанине. Видимо, за что-то зацепили, когда выволакивали из подвала на улицу.
– Довольно сомнительное приключение, верно, герр Крамм? – Шпатц толкнул анвальта в бок. – Как думаете, что нас теперь ждет? Воспитательный срок в арбейтсхаузе?
– Надеюсь, что дело ограничится назидательной беседой, – Крамм бросил взгляд в сторону захлопнувшейся двери, куда только что вывели одного из их «товарищей по несчастью». Время было уже к утру, но пока никого в камеру не возвращали.
– Мне так стыдно, – Францеска еще раз сдавленно всхлипнула. – Они скажут моим родителям?
– Увы, фройляйн Францеска, не могу вас ничем порадовать, – Крамм пожал плечами. – Скорее всего, вашу фотографию даже в газете опубликуют. Буквально вчера я листал «Аренберги-нахрихтен», там под порицание нарушителей общественного порядка отведен целый разворот. Фотокарточка, на лбу крупными буквами написано слово «ПОЗОР», и в пояснении указано, в чем именно провинился этот конкретный человек.
– Нет! – Францеска снова зарыдала, схватилась обеими руками за подол короткого платья и попыталась натянуть его на колени. Шпатц бросил на Крамма осуждающий взгляд и погладил девушку по волосам.
– Я надеюсь, вы шутите, герр Крамм? – Шпатц попытался отстранить от себя рыдающую фройляйн, но совершенно безуспешно.
– Хотелось бы, но нет, – Крамм хмыкнул. – Я просто не придал этому значения, когда читал. Думал, что нас-то это никак не может коснуться.
Замок на двери лязгнул, дверь открылась.
– Маркфельд, Крутц, Ивергрубер! – отрывисто произнес полицай. – На выход!
С бетонного пола начали подниматься названные – двое молодых мужчин и фройляйн в платье с оторванным рукавом. Вместе с Шпатцем, Краммом и Францеской теперь осталось всего семь человек.
– Могли бы хоть скамейки какие-нибудь поставить, – проворчал Крамм, поднимаясь с пола.
– Сидеть! – раздался из зарешеченного окошечка на двери грозный голос полицая.
– У меня замерз зад! – огрызнулся Крамм. – Можно я постою, герр полицай?
– Не разговаривать! Сидеть! – замок снова лязгнул. Крамм примирительно поднял руки и снова опустился на бетонный пол.
– Я понял, понял! – Крамм вздохнул.
Снова потянулись тягостные минуты. Выпитый алкоголь уже давно выветрился. Было холодно, пустой со вчерашнего утра желудок поднывал от голода. Францеска всхлипывала. Шпатц еще раз осмотрел камеру, но за несколько часов ничего нового в ней не появилось – унылая полуподвальная комната с зарешеченным окном под потолком с одной стороны и тяжелой обитой железом дверью с другой. Голый пол, серые стены, дыра в полу в углу для отправления естественных надобностей.
Замок снова лязгнул.
– Фогельзанг, Крамм, Карги! На выход! – прокаркал полицай. Шпатц облегченно вздохнул и попытался освободить свой локоть от вцепившейся в него Францески, чтобы подняться. Но девушка с новой силой завыла навзрыд, и вцепилась еще крепче.
– Нет! Я его невеста! Я вместе с ним! – заверещала она. Полицай сделал шаг в камеру и грозно посмотрел на Шпатца.
– Вы подтверждаете ее слова? – спросил он. Шпатц опустил взгляд на Францеску. С одной стороны, девушку было жаль, с другой – ее всхлипы и рыдания за эту ночь уже настолько утомили, что он понял, что не готов признать ее своей невестой.
– Нет, герр полицай, – Шпатц отрицательно покачал головой. – Я с ней познакомился несколько часов назад.
– Что ты такое говоришь! – Францеска сжала пальцы на руке Шпатца так, что ему показалось, что сейчас потрескаются кости. – Ты не можешь вот так меня оттолкнуть!
– Простите, фройляйн Францеска, – Шпатц осторожно стал разжимать ее пальцы. Девушка отпрянула, толкнула Шпатца в плечо, потом неожиданно бросилась вперед и попыталась вцепиться ногтями в ее лицо. Шпатц едва успел перехватить ее руки. Но тут вмешался полицай. Он схватил девушку за запястье, заломил ей руку за спину и грубо уложил лицом в пол.
– Ваша очередь еще не пришла, фройляйн! Вам следует сидеть у стены и молчать! Все понятно?
Францеска прокричала что-то неразборчивое сквозь рыдания.
– Фогельзанг, Крамм, Карги! – повторил от двери второй полицай. Шпатц встал и нетвердым шагом направился к двери. От нескольких часов сидения на холодном полу ноги затекли. Перед самой дверью оглянулся на Францеску. Та все еще лежала на полу, придавленная коленом и рукой полицая. Пожал плечами и вышел в унылый коридор, тускло освещенный неяркой лампочкой.
Третьим в их компании оказался тот самый парень, который согласился провести их в подвал. При аресте ему разбили нос, теперь он распух, а на лице все еще остались подсохшие бурые разводы. Всех троих провели по недлинному коридору, в который выходил десяток таких же дверей, как и та, из которой их только что вывели. Упирался коридор в решетку, дверь в которой была открыта, а рядом с ней дежурил другой полицай. За поворотом – короткая лестница и еще один коридор с одинаковыми дверями в обе стороны. У третьей двери слева их ждал еще один полицай.
Помещение, куда их привели, тоже было безрадостным, но кое-какая мебель тут все-таки была. Деревянный письменный стол, за которым восседал внушительных размеров оберфельдфебель, на стене сбоку висел экран с ростовой разметкой. Рядом с зарешеченным окном – высокий стеллаж, сверху донизу набитый картонными папками. Напротив экрана – громоздкая фотокамера.
– Фогельзанг! – выкрикнул тощий человек, топтавшийся рядом с экраном. – Встать сюда. Ноги на желтые метки! Это – держать перед собой!
Шпатц вздохнул, взял табличку и направился к экрану. Поставил ноги на желтые отпечатки ботинок. Посмотрел на табличку. На ней было большими буквами написано слово «ПОЗОР». Хмыкнул.
– Смотреть в камеру! Не шевелиться и не моргать! – скомандовал тощий, уже переместившийся к своему аппарату. Ослепительная вспышка. Жужжание. Щелчок.
– Крамм! – выкрикнул тощий. – Фогельзанг, отдайте табличку и топайте к той стене!
Куда конкретно показывал тощий, Шпатц не видел. От вспышки он ненадолго ослеп.
– Пошевеливайтесь! – прикрикнул тощий. Шпатц послушно пошел вперед, часто моргая. Крамм забрал у него табличку и послушно встал у экрана. Яркая вспышка за спиной. Жужжание. Щелчок.
– Карги!
Шпатц стоял, подперев стену. Ситуация была дурацкая, но не злила. Уже даже про еду и сон не думалось.
– Ну что, отребье, – толстый полицай поднялся со своего места и оказался еще более внушительным, чем сидя. Мало того, что он был выше Шпатца, так еще и в ширину он превосходил более, чем в два раза. – Пьяницы. Шайскопфы. Что смотрите так невинно, заморыши дерьмозадые? Мне противно смотреть на ваши рожи! Сейчас, когда наша страна ведет справедливую войну, вы, вместо того, чтобы бежать, придерживая штаны, в вербовочный центр, трахаете проституток и пьете! Вот ты, шванцлутчер! Как ты можешь оправдать свое мерзкое поведение?! – толстый палец оберфельдфебеля уперся в Карги.
– Простите, герр оберфельдфебель… начал тот.
– Заткнись, швухтель! Я уже наизусть знаю все слова, которые ты мне скажешь! Слушать противно! Значит так, ублюдки вонючие! Завтра ваши фотографии появятся в вечернем номере и на всех информационных стендах. Пусть весь город видит ваши мерзкие рожи! Но это только на первый раз! Если вы окажетесь здесь снова, то вам грозит кое-что похуже! Вы меня поняли?!
Все трое молчали, глядя в пол.
– Что-то я ничего не услышал! Давайте, подонки, покажите, как вы умеете блеять!
– Да, герр оберфельдфебель, – нестройным хором сказали Шпатц, Крамм и Карги.
– Ладно, убирайтесь уже с глаз моих, – полицай сел обратно за стол и уткнулся взглядом в книжку. В этот момент дверь скрипнула, и в комнату просочилась миниатюрная фройляйн. Она подошла к оберфельдфебелю и начала что-то шептать ему на ухо.
– Которые? – грозное лицо полицая еще больше нахмурилось. Девушка показала на Шпатца и Крамма и положила на стол газету. Оберфельдфебель схватил ее и всмотрелся в страницу. Посмотрел на Шпатца. Потом снова на газету. Выбрался из-за стола и подошел ближе. Приложил газету к голове Шпатца и несколько раз перевел взгляд с его лица на страницу и обратно. – Похож. Ты что ли тот самый Фогельзанг?
– Наверное, вы имеете в виду моего кузена Адлера, – осторожно сказал Шпатц.
– Надо же, – полицай хмыкнул. – Ну забирай этих двоих, раз так!
Сонное оцепенение моментально слетело со Шпатца. Куда это их собрались «забирать»? Конвойный у двери подтолкнул Шпатца и Крамма за локти к двери, вслед за девушкой. Они снова какое-то время шли по коридору, практически до самого конца. Потом девушка остановилась перед одной из дверей, открыла ее и посторонилась, пропуская Шпатца и Крамма вперед. В этой комнате не было экрана и фотографа, но тоже имелся письменный стол, за которым сидела женщина в штатском сером костюме с гладко зачесанными назад волосами. У стены напротив ее стола стояли два стула.
– Садитесь! – звонко скомандовала девушка. Шпатц и Крамм поспешили выполнить это указание. Даже на неудобных стульях сидеть было все-таки лучше, чем на холодном бетонном полу в камере. Окно за спиной женщины, как и все прочие в этом заведении, было закрыто решеткой, на улице уже практически рассвело. Перед тем, как сесть, Шпатц успел заметить, что на столе перед женщиной лежат их документы – аусвайсы и ауслассинги. Некоторое время женщина молча разглядывала Шпатца и Крамма, потом жестом приказала конвойному покинуть кабинет. Как ни странно, тот немедленно выполнил указание.
– Шпатц штамм Фогельзанг, – медленно проговорила она. – Ну что ж, рада с вами познакомиться.
Голос ее звучал иронично и даже немного насмешливо.
– Я бы разделил вашу радость, но не имею чести знать вашего имени, фрау… – Шпатц вежливо кивнул.
– Бенедикта пакт Гогенцоллен, – представилась женщина.
– Приятно познакомиться, фрау пакт Гогенцоллен, – сказал Шпатц и замолчал, ожидая развития событий. Было не очень понятно, какой пост занимает эта женщина в местной полицайской иерархии. И вообще было странно, что женщина занимает здесь какой-то пост, все-таки в Аренберги все еще был очень строгий патриархальный уклад.
– Я внимательно изучила ваши документы, герр штамм Фогельзанг, – фрау поднялась из-за стола подошла к Шпатцу. – Какое ведомство выдало вам ауслассунг?
– Вы в чем-то хотите нас обвинить, фрау пакт Гогенцоллен? – вмешался в разговор Крамм. – Насколько я понимаю, за свой проступок мы уже понести заслуженное наказание, и наши помятые лица украсят завтрашний номер «Аренберги-нахрихтен»… А мы, в свою очередь, постараемся в дальнейшем вести более достойный образ жизни, чтобы не попадать в такие истории.
– Герр Васа Крамм… – задумчиво проговорила фрау, шагая к нему. – Анвальт герра верванта. Из Пелльница. На чем вы к нам прибыли, позвольте полюбопытствовать?
– На рейсовом люфтшиффе, – быстро ответил Крамм. – Называется «Флигендер-Фельсен». Билеты, увы, с собой не носим, кажется, выбросили, как только прилетели. Мы можем уже идти, фрау пакт Гогенцоллен? Мы провели здесь всю ночь, а нам еще предстоит работать.
