скачать книгу бесплатно
Через минуту она сама вышла из квартиры.
– Простите моего папу, – начала девушка. – Он не может перенести утрату. Пытается забыть.
– Алина… Алина, ведь так? Я знаю о вашем горе и соболезную. Меня зовут Никита. Я капитан полиции, по совместителю частный детектив. Работаю у вас недавно. Вы сможете рассказать, как всё произошло?
Алина тяжело выдохнула и начала историю:
– Я точно не знаю. Мне старшая сестра сказала, что мама… – девушка замолкла.
– Алина, примите мои соболезнования. Я понимаю вашу утрату. А к вам участковый приходил?
– Да, появлялся. Посмотрел и ушёл. Сука. – добавила девушка.
– Этого, я думаю, достаточно. Извините, что вас побеспокоил. Ещё раз примите мои соболезнования.
Никита развернулся и стал спускаться по лестнице. На последних ступеньках Алина остановила его вопросом: «Извините, Никита, а вы занимаетесь расследованием смерти моей мамы?». Науменков лишь пожал плечами, и скрываясь, ответил: «Частично».
Никита решил направиться в отделение полиции, чтобы участкового поспрашивать по поводу суицида. Он не любил задавать вопросы близким жертвы, которые, к тому же могут быть свидетелями, так как нужную информацию чаще всего приходится вытягивать сквозь слёзы. К тому же Науменков заметил пузо девушки. Если он не ошибается, то она на третьем месяце беременности. Это его поразило. Не то, что внук не увидит бабушку или то, что такое ужасное событие вообще произошло в жизни этих людей, а то, что девушка в таком раннем возрасте уже носит в себе ребёнка. На вид ей, как и Никите, а может быть и меньше. Как будто она только что школу окончила. В её возрасте сейчас самое то веселиться, расслабляться, учиться, строить планы на будущее, а не воспитывать ребёнка.
Это же не единственный экземпляр, который встретил Никита. Во время расследования какого-то дела, когда он находился в полиции, чтобы проверить одного человечка, в камере сидела неприятной внешности зрелая женщина в сером платье с ромашками. Он спросил у дежурного, за что она задержана. Тот ответил, что ходила по всему посёлку, приставала к каждому, с криками «У меня родиться внук!». Позже Никита узнал, что девушке, которая родит ей внука, недавно стукнуло семнадцать, а обрюхатевшему её пацану нет и шестнадцати. Он ещё даже школу не закончил! К тому же поступали заявления о том, что этот осеменитель не гнушался поднимать руку на свою беременную пассию. Как у них сложились отношения после и какие они сейчас, Никита не интересовался, так как считал, что ничем этим двоим уже не помочь. Стоит лишь ждать, пока он или она пырнёт её или его ножом.
Задумавшись об этом, Науменков не заметил, как подошёл к отделению и чуть не прошёл его. Он зашёл в кабинет участкового и застал старшего лейтенанта на своём месте. Под предлогом прояснить кое-какие вопросы, сел за стол. Старлей не горел желанием рассказывать какому-то левому, городскому капитану и самоназвоному детективу, тайны следствия, а уже после темы разговора, которую назвал Никита, так вообще собирался выгнать его из кабинета. Но всё же старшинство Никиты в звании взяло над ним вверх и ему пришлось начать историю:
– Был вечер пятницы. Час до конца рабочего дня остался, а тут звонок, мол, мёртвую женщину в квартире нашли. Я сразу на адрес выехал. Только в квартиру захожу, как напротив дверной двери висит. Шея колготками обкручена. Я посмотрел. Признаков насилия нет, значит, доведение до самоубийства не было. Мне там больше нечего…
– И вы просто так ушли!? – резко воскликнул Никита, поднявшись со стула.
– А что мне оставалось делать?! Суицидом заниматься? Ты дай мне сначала хоть одно доказательство, что недавний случай со сгоревшей баней, НЕ умышленное самоубийство, капитан. Тогда я и это, и то, с повешенной Чуркиной, посчитаю как убийство, – заявил участковый, скрестив руки.
Никита хотел было возразить, но в силу гордости не стал этого делать и просто удалился. Тогда он решил без помощи полиции продолжить расследование. К сожалению, майор местной полиции, который бы с пониманием отнёсся к версии Науменкова и заставил бы старлея работать, как надо, не было уже восьмой день. Он то ли на больничном, то ли в командировке.
Науменков отправился расспрашивать соседей семьи повесившейся. Одни твердили, что женщина сама по себе дурной на голову была и момент, когда бы она порезала себя лезвием или засунула голову в петлю – вопросом времени. Вторые говорят, что она, как и муж, любила выпить в немаленьких количествах. Видимо, под действием алкоголя и решила покочнить с собой. Третье вообще утверждают, что её муж долго не шёл, и она решила его так «проучить». Но, как мы знаем, что-то пошло не так. Однако откуда люди взяли эту версию, неизвестно.
Одновременно с этим Алексей продолжал ждать с моря погоды, пока кто-нибудь придёт и наймёт его. Он уже превратил своё место в миникинотеатр: по центру на стойке телефон, по бокам закуска и газировка. Как-то раз ему позвонили, и он ответил: «Алло. Да, это мы. Ага. Убийца дворецкий. Всего хорошего».
Из всего потраченного времени на допросы Никита понял, что у повешенной женщины были проблемы. Просто проблемы. Опросив крайнего человека, Науменков спрятал блокнот с записями и направился в агентство, чтобы там выстроить какую-никакую связь между повышенной несколько дней Лерой Чуринкиной и сгоревшими сегодня в бане.
К сожалению, ничего общего выяснить Никита не смог. Ну как не смог? Данных для этого очень мало. Что со стороны повешенной, что со стороны сгоревших. Но была и одна единая зацепка. Что та, что те пытались покончить с собой одним способом – повешением. Решив перенести расследование на завтра, Науменков пошёл домой.
В своей съёмной трёхкомнатной квартире, в которой он до конца существования агентства поселился, Никита сел за стол и с кем-то созвонился по видеосвязи. На другой линии была женщина с короткими до плеч волосами светло-русого цвета. Она сразу же спросила:
– Как твои дела, Никита?
– Не очень. Даже прописанные вами средства не помогают. Я пытаюсь казаться дружелюбным для окружающих, но мне кажется, чем чаще я это делаю, тем хуже не становится. Я не могу забыть о них…
– Никита, я понимаю. Если всё уж так плохо, то я тебе ещё раз говорю, что настаиваю на том, чтобы мы провели сеанс вживую. Через монитор эффекта никакого. Поверь, ты у меня не первый.
– Я не могу. Как я, детектив, который помогает людям, буду ходить на сеанс к психологу?!
– Это обычная практика. Ты в Красноярске не проходил психолога, что ли? Я согласна, что народ здесь «с гнильцой», но будут и те, кто поймёт. Тебе нечего бояться. Твоё дело расследовать и закрывать дела, а уж то, чем ты в свободное время занимаешься, твоё дело. Гарантирую тебе, что после одного-двух сеансов тебе станет легче. Не нужно больше будет держать всё в себе.
– Вы уверены? – сомнительно спросил Науменков.
– Само собой! – уверенно ответила женщина, психолог.
– Хорошо, Наталья Витальевна. Я зайду к вам… завтра. Удобно будет?
– Да! – сразу же ответила женщина, не посмотрев в расписание сеансов, как это делают другие психологи. – Можешь сразу же после работы прийти.
– «После работы»… – мечтательно повторил Никита. – В широком смысле слова.
Сеанс завершился. Науменков убрал ноутбук в сумку и лёг спать.
Утром в агентство пришёл Куцмин с бутылками воды в руках. Он растёкся по дивану и просто вливал в себя литры газированной воды.
– Что с тобой? Опять Полина к себе позвала? – подшутил Никита.
– Да так, решил вчера отдохнуть. Немного перебрал, как видишь, – ответил Лёха, выпивая полбутылки.
– «Отдохнуть»?! Заработался, что ли? – ехидно улыбаясь, поинтересовался Науменков. Алексей ничего не ответил, так как начал заполнять в себя очередную бутылку воды.
Ни с того ни с сего у Никиты зазвонил телефон. «Алло, слушаю… Чего?! Хорошо, сейчас прибудем!» – повесил трубку Науменков. Он встал со стула и, надевая на себя пиджак, приказал Лёхе идти с ним, а не просиживать штаны, как тот делал вчера. Куцмин спросил:
– Опять котёнка с дерева снять не могут?
– Охуенного котёнка! – ответил Никита, и дуэт направился в путь.
Прибыли они в самое начало посёлка. Ещё даже до того, как начинаются первые жилые дома Краснокаменска. Перед магазином «Комфорт», что торгует всем, чем можно, кроме пищевых продуктов, стоит большой белый гараж с синей металлической крышей. Данное здание принадлежит майору полиции Аркадию Куравлёву. Никита на протяжении всего пути не отвечал на вопросы Куцмина. «Зачем мы туда идём?», «что случилось?» и «кто звонил?» оставались без ответов, пока детективы не зашли в гараж. В своей офицерской форме в центре висел майор. Под ним перевёрнутая табуретка. У верстака рядом находилась плачущая худая тёмноволосая женщина. Скорее всего, жена. Её успокаивал старлей. «Ну что вы стоите?! Снимайте его!!!» – на весь гараж приказал он, как только увидел Никиту и Лёху. Детективы аккуратно сняли жилистого майора и положили на пол. Взглянув на мёртвого мужа, женщина ещё больше зарыдала. «Быстрее накройте его!» – крикнул старший лейтенант, кинув в руки Алексея серую простынь. Куцмин накрыл тело майора. Уводя женщину, старлей произнёс: «Пойдём, Марьяна, провожу тебя до дома, – как только жена майора вышла из гаража, он подбежал к детективам и приказал. – Прочешите здесь всё!». От такого наглости парни пришли в удивление. Хотя понять старшего лейтенанта можно: умер его друг и наставник. Никиту в этой ситуации радовало лишь, что полиция будет идти на встречу в расследовании этих самоубийств. Детективы принялись к обыску гаража. Однако ничего, кроме инструментов, пластмассовых стульев и инструментов не было стоящего. Имелся и выход на дачный участок, принадлежащий тому же майору. Но и там только беседка, грядки да туалет. Уйти пришлось с пустыми руками.
Как положено по обычаям, похороны прошли на третий день после смерти. На прощанием, казалось, пришёл весь посёлок. Не удивительно, ведь по данным, что насобирал Никита перед началом сотрудничества с местной полицией, майор Аркадий Куравлёв отличался не только отличием в службе, но и не разу не подозревался и не замечался на взяточничестве. Примерный и честный полицейский, как в сериалах про них, что неустанно идут по одному телеканалу. Вот и за честность, справедливость и верность службе многие уважали майора. Кто-то даже предсказывал развал полиции. Мол, Куравлёв был единственным, кто не давал отделению развалится, а с его кончиной полиция так вовсе разойдется по швам. Кстати, не отходя от темы слухов и сплетен, что любят пускать жительницы посёлка особенно в подобного рода мероприятиях. В уши Никиты влетела одна интересная версия одной из сплетниц. «Вот и до него добралась Лерка Чуринка. Третий. Последний. Больше висельников не будет», – говорила она.
В ходе движения, когда прибывшие идут за гробовозкой и машиной, раскидывающей ёлочные ветки, Науменков всё старался сложить воедино. Он чувствовал, что они что-то упускают. Не желая принимать проклятье виселицы, Никита решил вернуться в гараж и ещё раз более тщательно обыскать его. На остановке, возле которого присутствующие садятся в автобус и едут на кладбище, Никита и Лёха свернули в сторону гаража майора. До здания была рукой подать.
Подходя к гаражной двери, Куцмин заметил, что она немного приоткрыта. С осторожностью они вошли в гараж и медленно делали шаг за шагом, пытаясь не спугнуть возможного незваного гостя. Пока что никого не было видно. Но уже в углу находился вторженец. На нём были синие джинсы, белые кроссовки и кожаная куртка, а на голове надета, кажется, серый капюшон от кофты. Он рылся в куче коробок, что находилась на том углу. По красивому задержать его не получиться, так как пистолета в руках не было. По крайней мере, у Лёхи. Он не знал, что они куда-то ещё, кроме прощания с майором, пойдут. Никита с разочарованием посмотрел на напарника, ведь кто знает, вооружён копающийся в коробках или нет. Науменков навёл пушку на вторженца и произнёс классическое «Руки вверх!». Незваный гость остановился в обыске коробок и выпрямился. «Так, руки…» – напомнил Никита и для устрашения нажал на курок. Вторженец медленно стал поднимать руки, но когда они оказались на уровне коробок, схватил их и кинул в детективов. Пока Никита и Лёха комично перекидывали одну коробку друг другу, нарушитель успел дать дёру. Избавившись наконец от картонной преграды, Лёха погнался за убегающим, а Никита за ними.
Вторженец был не промах и явно имел навыки атлета и паркуриста, ибо разного рода препятствия в виде машин, проезжающих или стоящих на месте, и проходящих мимо людей он ловко избегал или перепрыгивал. Поймать его удалось только перед Первым домом. И то вышло это очень странно и необычно. Инвалид-колясочник, который увидел погоню, узнал Никиту и Лёху, так как они помогли найти его единственную коляску, и решил помочь им. Он спустил себя с небольшой горки и покатился с криком «И-ха!» прямо на убегающего вторженца. Тот как раз обернулся, чтобы проверить наличие преследования, и в момент поворота головы в исходное положение влетел в инвалида. Что он, что другой упали на землю. Детективы подбежали к убегающему и повязали его. «Пойдём, познакомимся поближе!» – сказал Лёха и повёл вторженца в агентство. Ещё он добавил, что следует заняться бегом. Инвалид же, лёжа на асфальте, кричал: «Да! За справедливость! Долой преступность!», однако когда заметил, что Науменков и Куцмин ушли, просил кого-то помочь ему снова вернутся в коляску. Так и неизвестно, сел он в своё инвалидное кресло и укатил куда-то прочь или остался ждать добряка, что посадит его в коляску.
На небольшом перепутье между домов у Никите зазвонил телефон. Звонивший психолог напомнила о сеансе и предложила воздержаться от онлайн-встречи, а перейти сразу же к живому общению. Её квартира, в которой она проводит приёмы клиентов, находится гораздо ближе, чем агентство. Науменков хотел было возразить, мол, работа, женщина, какие сеансы, но психологиня предугадала его слова и назвала очень вескую причину, по которой ему стоит быть у неё в хате-кабинете. Тогда Никита не стал ничего говорить против и, повесив трубку, сообщил Лёхе, что уходит по очень важному делу, и пусть он сам допросит убегающего. Путь детективов разошёлся: Куцмин с повязанным пошли налево, а Никита – направо.
До четвёртого этажа Девятого дома, где располагалась и ожидала психолог, Науменков дошёл меньше, чем за пять минут. Излучая вежливость, он постучался, вошёл после приветствия, вытер обувь о половик, снял её и аккуратно поставил рядом с другими парами женской обуви. Конечно, будь он дома, всё пошло бы иначе: обувь полетела бы в разные стороны, сбивая люстры с потолка или картины со стен.
Квартира психологини же была довольно просторной, несмотря на то, что находилась в хрущёвке. Единственными комнатами, окружёнными стенами, были только туалет да ванна. Кухня даже и та от общей комнаты отделена барной стойкой. В центре общей комнаты стоял чёрный диван, а рядом красное креслице. Между ними небольшой стеклянный кофейный столик. «Располагайся», – нежно сказала психолог, указав рукой на диван. Никита по пути расстегнул пуговицы пиджака и сразу же прилёг на диван. Чуть попозже на кресло подсела психологиня, поставив на столик диктофон и чашку горячего кофе. «А это обязательно?» – поинтересовался Науменков, увидев диктофон. В ответ психологиня ответила, что такая практика работы прослеживается у каждого психолога и запись за пределы квартиры не уйдёт. Ещё она добавила, что это получше, чем скрытая в углу, за шторкой, камера. На её удивление, Никита проверил взглядом сказанное ей место. Она сделала глоток свежесваренного ею кофейка, длинным пальцем вытерла каплю с нижней губы, взяла блокнот и ручку и задала простой вопрос: «Зачем ты сюда пришёл?». Никита не сразу, но ответил:
– Вернуться к прошлой жизни… Я хочу, чтобы было всё, как иначе. Хочу смириться с потерей и продолжить жить.
– Ты сам к этому не можешь прийти? – вновь задала резкий вопрос психолог, положив блокнот и ручку на стол, и закинула правую руку на спинку кресла.
– В… смысле? – растерянно спросил Никита после кратчайшей паузы.
– Ну что тебе мешает одному вернуть себя в ту колею, в которой ты жил? Для чего нужна я? Взял всё в свои руку, завязал прошлое в крепкий узел, чтобы он не развязался, и забыл о нём. Тогда и начнётся у тебя счастливая жизнь. Без депрессий, стрессов и болячек всяких.
– Ну одному трудно. Я надеялся на вашу поддержку. Хотел, чтобы вы дали мне хотя бы половину нужной мне мотивации. Я ради этого и ушёл в самый разгар работы. Мне сказали, что вы лучший психолог на ближайший километр…
– Именно это я и хотела услышать! – воскликнула психологиня. Неизвестно, то ли полноценный ответ на вопрос, то ли похвалу в свой адрес она хотела услышать, но после её слов начался бурный разговор по душам, который даже вернул Никите надежду на всё: жизнь, работу, общение и тому подобное.
Через полтора часа сеанс завершился. Психолог не стал вставать с мягкого кресла и взглядов провожала Науменкова. Перед его уходом она сообщила, что «всё идёт гораздо лучше, поэтому нужна ещё одна встреча, после которой Никите уже не нужна помощь ни одного из психодокторов». Науменков поблагодарил её за помощь и вышел из квартиры.
В агентство он направлялся крайне удовлетворённым и жизнерадостным, несмотря на ночное время суток. Почему такой акцент на это время? На ночь? Да всё потому, что именно в этот период выходит вся криминальность. Как говорится в одной настольной игре, город засыпает – просыпается мафия. Именно ночью неугодных людей убивают, неугодные предприятия сжигают или разоряют. Чуть ли не каждую ночь в Краснокаменске находят то труп, то какая-нибудь машина или какое-нибудь небольшое здание горит. Можно сказать, что для полиции данное время суток идеальное для ловли преступников и подъёму по карьерной лестнице, однако никто из полицейских даже за звание маршала не собирается выходить на патрулирование всего на одну ночь. В общем, если ты прогуливаешься после заката с натянутой на лице улыбкой и идёшь чуть ли не вприпрыжку, как сейчас это делает Никита, то местные ребята запросто могут сломать тебе пару костей или вообще отправить на больничную койку, потому что Краснокаменск, как и вся остальная Россия, для грустных.
В агентстве, на стуле Никиты, дремал Лёха, скрестив руки, с опущенной головой. Науменков тихо подкрался к нему и прописал щелбан. Алексей резко проснулся и сразу, не узнав напарника, воскликнул: «А с ноги по ебалу?!». Но рассмотрев худое и вытянутое лицо Никиты, покраснел.
– Что с задержанным? – спросил Науменков, выгнав Куцмина со своего места. Предложение, сказанное Лёхой, его явно не обрадовало.
– Да запер его в том зале, – ответил Алексей, указав на двери в актовый зал.
– Сказал что-нибудь?
– Ничего такого. Всё пытался меня подкупить и уговорить отпустить его.
– А ты? – пристально смотря на напарника, спрашивал Никита.
– А я что? Как он только про подкуп заговорил, я ему двоечку прописал и закрыл, – усмехнулся Алексей. Услышанное же Науменкова не развеселило.
– Ты что, ему вмазал?! – воскликнул Никита, поднявшись со стула. По сравнению с ним, Куцмин выглядел мелким.
– Ну так, если немножко, чуть-чуть совсем, – оправдывался Алексей.
Науменков отодвинул напарника в сторону и направился в актовый зал. Он открыл высокие двери и вошёл в обширный танцевальный зал со сценой. В самом центре на голом полу сидел задержанный мужчина, прижав коленки к груди. Узнать о присутствии Никиты он смог только после включения света. Увидев Никиту, уверенно идущего к нему, быстро встал и испуганно стал двигаться спиной вперёд, пока не упёрся о стену.
– Что вам ещё нужно?! Мне хватило одного и вас. Я на вашу конторку такое пущу! Вас лишать ордена и добавят в чёрный список всех правоохранительных работ!!! – стал угрожать мужчина с фингалом под глазом и разбитой губой, прижавшись к стене.
– Спокойно. Я не буду тебя трогать, – сообщил Никита, оглянувшись на стоящего за его спиной Лёхой. – Мне просто нужно, чтобы ты ответил на пару вопросов…
– Ага! Твой напарничек тоже самое говорил, – заявил задержанный, показав пальцев сначала на Куцмина, а потом на свой новый раскрас на лице.
Теперь при свете ламп можно детально рассмотреть молодого мужчина. Худой блондин, с вытянутым лицом. Как будто прямо по шаблону: худой и вытянутый. Ростом был чуть выше Никиты. Длинный нос, слегка зауженные глаза имелись на лице, а на шеи родинка.
– Хорошо, – смиренно произнёс Науменков. – Я дам тебе слово офицера, что ни я, ни он, ни кто-либо другой в этом посёлке тебя и пальцем не тронет, если ты согласишься сотрудничать. По рукам?
Услышав сказанное Никитой, задержанный успокоился, выпрямился и проговорил:
– Насколько я знаю, вы такими обещаниями просто так не кидаетесь, – смотрел пристально на Науменкова. – Я согласен. Где будем беседовать?
Никита указал на выход и пропустил задержанного, который Лёху обошёл стороной. От такого Алексей сделал угрюмую гримасу на лице.
В рабочем кабинете Никита сел за свой стол, задержанный напротив, а Куцмин встал позади напарника. Как только Науменков пододвинул к себе ноутбук и спросил про имя задержанного, тот поинтересовался: «А это обязательно?». На что Никита ответил, что это лучше, чем диктофон или камеры на каждом углу. Задержанный согласился с ответом, однако осмотрел каждый угол.
