скачать книгу бесплатно
Как узнать, исполнилось ли твоё желание? Кито решил навестить Дерево, чтобы это выяснить. Надел свою лучшую одежду и пошёл. Внутри него бушевали эмоции, картинки сменяли одна другую. То он видел, как его обнимает мать, которую представлял очень смутно, то ему улыбается отец, то родители исчезают, и он стоит один в пустом поле, совершенно измученный своими ожиданиями.
С того самого дня, как высказал вслух желание увидеть своих родителей, Кито потерял покой. Он страстно желал их увидеть и так же сильно боялся их не увидеть. По пути несколько раз останавливался, растерянный и взволнованный, и просто смотрел на небо, не в силах унять биение сердца, готового выпрыгнуть из груди.
Вот лес, а вот и тропинка к дереву. Кито глубоко вздохнул и свернул на неё. Шёл, не замечая ничего вокруг, в глубокой задумчивости, когда его настиг звон бубенцов. Мальчик застыл, как вкопанный. Карета пронеслась мимо него, почти сбив с ног, и ему показалось, что он почувствовал горячее дыхание лошадей на своём лице.
Ошеломлённый, он смотрел вслед карете, когда дверца открылась, и что-то вылетело на дорогу и шлёпнулось на землю, подняв облако пыли. Вернее, его выбросила изящная девичья рука. Почти не понимая, что делает, Кито подошёл ближе и упал на колени перед выброшенной вещью, сотрясаясь от дрожи. Он знал, что это. Прекрасная кукла с золотыми кудрями, в роскошном платье из красного бархата. Когда он взял её в руки, кукла открыла огромные невидящие голубые глаза и, глядя в небо, сказала: «Мама».
А.Е.
Август 2015
Владивосток
Одиночество ей к лицу
– Да ладно тебе, Маня! Не стоит так убиваться. Все мужики – козлы, точно тебе говорю! Хлопни рюмашку, полегчает!
Выпивка и закуска были сервированы на маленьком столе в обшарпанной кухне. Стены неопределённого цвета, неудобная мебель, много лет назад вышедшая из моды, убогая посуда: обстановка словно застряла в прошлом десятилетии. Примерно пять лет назад Наташку бросил муж, после чего она окончательно уверовала в постулат: «Все мужики – козлы», и с удовольствием делилась этом знанием со всеми желающими и нежелающими. Днём она занимала себя работой, в которой не особо разбиралась, а вечером – воспитанием дочери, в котором разбиралась ещё меньше. Её главным хобби был алкоголь, с успехом помогавший ей отгораживаться от объективной реальности.
С точки зрения Марии, муж, бросивший Наташку, был прав и совершил подвиг, избавив хотя бы себя от тягот их никчёмного брака, но она помалкивала, из опасения потерять единственного собеседника.
Жаловаться Наташке на своих неудачливых ухажёров было привычным, как мыть посуду. Это происходило каждую субботу, уже полтора года, за маленьким столом в обшарпанной кухне. Обычно Марии становилось легче после дозы яда, которым Наташка поливала всё, связанное с отношениями между «Эм» и «Жо», как та это называла, но в последнее время ощущение внутреннего надлома усиливалось. Ей скоро сорок! В анамнезе был торопливый юношеский брак, развод, пара сожительств, бездетность и вечерняя тихая пустота в квартире.
Периодически она читала журнальные статьи о том, как правильно вести себя с мужчинами. «Где найти мужчину, как привлечь мужчину, как удержать мужчину». Честно говоря, подобные тексты вызывали у неё раздражение. В один из вечеров, блуждая по просторам женских интернет-сайтов, она наткнулась на очередной опус, утверждавший, что перед тем, как встретить «правильного» мужчину, надо полюбить саму себя, кроме того, разрешить себе любить другого человека.
– Понапишут бреда всякого! – Мария закрыла окошко сайта и пошла на кухню.
Август был на исходе. Густой, влажный и липкий приморский туман заполнил пространство за окном, пряча за собой соседние дома, уличные фонари и машины, припаркованные под окнами. Включила чайник; весёлый голубой огонёк отразился в тёмном стекле. Мария бездумно наблюдала за игривым мерцанием, когда неожиданно к ней пришла картинка самой себя двадцатилетней давности.
Было непривычно видеть себя молодую: дурацкая одежда, модная по тем временам, дурацкая причёска, нелепые украшения. Самое странное было в том, что девушка была прикована кандалами к огромному камню за обе лодыжки и не могла сдвинуться с места. Надпись на камне, выбитая большими ярко-красными буквами, гласила: «Я никогда больше не буду любить».
Мария отчётливо вспомнила момент, когда произнесла эти слова: её бросил парень и казалось, что жизнь кончена. Ей было так больно, что само понятие любви свелось к боли потери, к невыносимой жалости к себе, к непониманию, как жить дальше.
Чайник закипел и выключился со щелчком, огонёк погас, образ исчез. Она сидела и смотрела в чашку с чаем, пока тот не остыл. В голове чередой теснились воспоминания обо всех мужчинах и отношениях за последние двадцать лет. Любила ли она кого-нибудь из них? Ответ пугал, и его не хотелось произносить. Картинки приходили одна за другой, мешая заснуть, и только под утро Мария забылась тяжёлым сном.
Наступила новая рабочая неделя. Женский коллектив, сплочённый в борьбе с вымышленными препятствиями, объединённый жалобами на несчастную семейную жизнь, разговорами о детях и перемыванием косточек коллегам. Марии казалось, что в нём всегда можно было найти поддержку и опору, сочувственное кивание головой и похлопывание по плечу.
Утреннее чаепитие, обычные разговоры. Погружённая в свои собственные переживания, Мария слушала вполуха, но кое-что привлекло её внимание. Проявления любви у коллег всегда были обращены на детей, и никогда – на мужей. Мужья были козлами, неудачниками, пьяницами, импотентами и так далее. Звучало так, что мужей женщины вообще не любили, ни одна из них. Она вспомнила своих родителей. Властная мать командовала отцом, он не спорил, предпочитая отмалчиваться, а по вечерам выпивал в гараже с «мужиками». Мать любила его? Нет. А Наташка любила своего мужа? Тоже нет. Перебрав в голове все знакомые пары, она не нашла ни одну женщину, которая бы относилась к своему мужчине с любовью.
Пока Мария думала об этих женщинах, где-то внутри всплывал образ девушки, прикованной к камню, но было непонятно, какая между ними связь.
Вечером она зашла на местный рынок, купить продуктов. В мясном отделе женщина за прилавком разговаривала по телефону.
– Доченька, ты же у меня умница, помоги мне. Возьми, постирай носки дяде Серёже, а то ему завтра на работу, а я приду поздно, мне будет некогда.
Когда продавцы не заняты обслуживанием покупателей, они обычные люди. У них есть своя жизнь, дети, сожители, и они вполне могут говорить по телефону, а покупатели невольно становятся свидетелями этой жизни. Продавщица, женщина без возраста, вечная «девушка». Большие глаза, большая попа, обесцвеченные волосы в высоком пучке. Кто такой этот дядя Серёжа, почему он живёт с ней и почему не в состоянии постирать свои носки сам? И зачем её дочери стирать ему носки? Он ей не отец и никогда не будет. Поживёт ещё годик и пойдёт дальше, к следующей разведённой продавщице, у которой глаза и попа будут побольше.
Мария видела эту женщину первый раз в жизни и подумала, что, возможно, не увидит больше. Внутренние сомнения по поводу: «А удобно ли?» куда-то исчезли.
– Извините, а этот человек, про которого вы сейчас разговаривали, с вами живёт?
Продавщица, казалось, ничуть не смутилась ни вопросу, ни тому, что её личный разговор стал достоянием чьих-то ушей.
– Да, живёт. Уже пару месяцев. И до этого жил, потом ушёл. Потом опять пришёл.
Мария замялась со следующим вопросом.
– А вы его любите?
– Кого? Этого алкаша? Да за что его любить-то? Что пьёт?
– А зачем живете с ним?
– Когда не пьёт, то хоть что-то по дому делает, мужская рука, как никак. Да и жалко мне его. Пропадёт без меня.
– А он вас любит?
– Да какая там любовь! Любил бы – пить бы бросил, замуж бы позвал! Нет, конечно. Да и вообще, ерунда это всё. Любовь! Это для подростков. Я себе этого позволить не могу.
Мария вышла на улицу. Остановилась на пешеходном переходе и услышала, как девушка, стоящая рядом, разговаривала с кем-то по телефону.
– Для того, чтобы получить любовь, нужно дать любовь, причём в первую очередь себе самой. Если вы себе самой не позволяете любить, то как вас другие полюбят?
Марии показалось, что где-то она это уже слышала.
Ночью ей приснился сон. Девушка, похожая на неё в молодости, сидела возле камня и горько плакала.
– Почему ты плачешь? – обеспокоенно спросила Мария.
– Потому что ты никак меня отпустить не можешь! Я уже двадцать лет возле этого камня сижу! Освободи меня!
– Как я могу тебя освободить?
– Отмени эти дурацкие слова, что больше никогда не будешь любить!
– А я могу?
– Ну конечно! Твои же слова!
– Как это – отмени?
– Скажи какие-нибудь другие слова, а эти сотри, зачеркни!
Мария проснулась в ощущении полного сумбура. Слова девушки стояли в ушах.
– Как я могу отменить то, что сказала двадцать лет назад? – спросила Мария у своего отражения в зеркале, но оно не ответило.
Рабочий день был томительно долог и скучен. Дождавшись шести часов, она с облегчением вышла на улицу, решив прогуляться по парку и посмотреть на деревья.
Села на лавочку. Воспоминания о девочке с кандалами нахлынули с новой силой.
– Ну хорошо, – сказала Мария самой себе. – Допустим, я могу отменить свои слова. Но как? Просто сказать, что я отменяю свои слова?
В этот момент ей на колени упало пёрышко. Знак ангельского присутствия, она где-то читала об этом.
– Ну вот, сбили с мысли! О чём там было? А, да, я отменяю свои слова о том, что никогда не буду любить!
Ещё одно пёрышко мягко легло на скамейку рядом с ней.
Ночью ей опять приснилась молодая версия самой себя, но в красивом платье и с аккуратно уложенной причёской. Девушка смеялась, а камня поблизости не было.
– Спасибо!!! – прокричала она Марии, отправила ей с дюжину воздушных поцелуев и исчезла.
Через пару дней на работе появилась новая сотрудница. Она была необычно улыбчива и этим резко отличалась от всех, с кем Мария работала за последние несколько лет. За утренним чаем, когда женский коллектив завёл привычную волынку о мужьях-козлах и любимых детках, новенькая молчала, слушала и улыбалась.
– Да что с этих мужиков взять, – подвела итоги обсуждения главбух, женщина с необъятной грудью и командирским голосом. – Несмышлёныши все. Никакого толку от них.
Женщины дружно закачали головами, выражая полное согласие. Кроме новенькой.
– А ты, деточка, замужем? – обратилась к ней главбух.
– Да, – кивнула девушка.
– И как?
– У меня замечательный муж. Самый лучший.
– Ой, так все говорят в первый месяц после свадьбы!
– Мы уже десять лет женаты, – девушка опять улыбнулась и покрутила колечко на пальце.
– Ты ещё скажи, что ты его любишь, – не унималась главбух.
– Конечно, люблю, – совершенно серьёзно ответила девочка. – Иначе зачем бы я с ним жила?
За чайным столом наступила неловкая тишина. Неожиданно все вспомнили, что им нужно работать и разбрелись по рабочим местам.
– Извините за личный вопрос. Скажите, а муж вас тоже любит? – спросила Мария, когда она и новенькая остались вдвоём.
– Конечно, – девушка улыбнулась ещё шире. – Иначе зачем бы он со мной жил?
После работы нашей героине не хотелось идти домой, и она направилась в парк. На скамейке, где на неё вчера сыпались перья, сидел мужчина в джинсах и клубном пиджаке. Мария направила взгляд прямо перед собой и ускорила шаг. Она избегала смотреть на людей; даже встретиться с кем-то глазами казалось ей неприличным.
Свободная скамейка нашлась в конце аллеи. Села, посмотрела на листья, шуршащие под ногами. Лето заканчивалось, приближалась осень, а это навевало мысли, что придёт зима, а вместе с ней Новый Год, все счастливые люди будут проводить время с семьями и любимыми, а она останется одна-одинёшенька. Ей было очень жаль себя, и к горлу почти подступили рыдания по поводу злой судьбинушки, когда кто-то прикоснулся к её руке. Девушка обернулась. Перед ней стояла красивая ухоженная рыжая собака и виляла хвостом, всем своим видом выражая радость. Мария, не раздумывая, потянулась погладить шелковистую шёрстку.
– Фокси, – раздался мужской голос неподалёку. – Ко мне!
То, что хозяином собаки оказался мужчина в клубном пиджаке, Марию не удивило. Удивило то, что она смогла посмотреть ему в глаза и улыбнуться.
– Какая милая собачка, – сказала она, глядя, как сеттер крутится вокруг хозяина.
– Вы ему тоже понравились, – улыбнулся мужчина.
Непосредственность питомца сгладило неловкость, часто возникающую в начале разговора между незнакомыми людьми.
– Григорий, – протянул руку мужчина.
– Мария, – торопливо ответила она, ощутив приятное тепло его ладони.
Они смотрели друг на друга, вероятно, в ожидании продолжения разговора, и в этот момент у девушки в сумке зазвонил телефон. Она схватила трубку и скомканно сказала: «Алло». Звонила Наташка, спросить про субботние планы. Да, конечно, всё в силе. Григорий вежливо отошёл на несколько шагов, чтобы не слушать чужие разговоры, а когда Мария нажала кнопку отбоя и подняла глаза, то кивнул ей в знак прощания и направился к выходу, оставив девушке облачко лёгкого разочарования от краткосрочности встречи.
Субботний вечер прошёл под эгидой обычного лозунга про мужиков-козлов. Мария вспоминала образ Григория и ей почему-то не хотелось думать про него в подобном ключе.
Понедельник, работа, обычные чаепития, обычные разговоры. Погода радовала теплом, и вечером было вполне логично пойти в парк.
Он был там. Сидел на лавочке и, улыбаясь, смотрел, как рыжий сеттер носится между деревьями. Девушка подошла ближе.
– Мария! Рад видеть.
Он поднялся и протянул руку для приветствия. Собака прыгала вокруг неё, напрашиваясь на ласку, и Марии стало легко и тепло, как не было, наверное, с детства.
– Может, кофе?
Они шли рядом по аллее, держа в руках стаканчики с кофе. Разговор завязался легко и непринуждённо, Григорий шутил, Мария смеялась, рыжий Фокси то убегал к деревьям, то возвращался. Со стороны их легко было принять за влюблённую пару, которая выгуливает собаку в городском парке.
Встречи стали регулярными. Она приходила в парк после работы, они гуляли и разговаривали. Григорий был умён, тактичен, хорош собой и галантен. Он не рассказывал пошлых анекдотов, не намекал на «продолжение банкета» и вообще, как ей казалось, был с другой планеты. После встреч Мария чувствовала себя окрылённой, помолодевшей и похорошевшей. Молодые люди не обменялись номерами телефонов, потому что это было неважно. Девушка приходила в парк, мужчина и собака ждали её там. Всё просто!
Прошло несколько недель.
Пятничный рабочий день закончился, Мария оделась, посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась своему отражению. По дороге в парк подумала, что ничего не рассказывала Наташке про нового знакомого. Почему? Может быть, не хотела, чтобы та обильно полила его своим обычным словесным ядом.
Она увидела Григория издалека, на обычной скамейке. Рядом с ним сидела молодая светловолосая девушка в джинсах и белой рубашке, с ярким шёлковым шарфиком цвета молодого вина. Она гладила рыжую собаку так, как будто собака была её, Григорий что-то говорил, и они оба смеялись.
Боль и ревность пронзили Марию, словно хорошо наточенные ножи. Подойти ближе она была не в силах, ноги отказывались. Развернулась и пошла прочь; по пути домой позвонила Наташке и подтвердила субботнюю встречу.
– Ну что, Гриша! Где твоя красавица Мария, про которую ты мне все уши прожужжал? – спросила девушка с шарфиком винного цвета. – Мы уже полчаса сидим на этой скамейке!
– Не знаю, сестрёнка. Обычно она в полседьмого всегда тут! Может, что-то на работе?
В субботу Мария рассказала Наташке историю про Григория. Подруга выслушала, налила коньячку.
– Да ладно тебе, Маня! Не стоит так убиваться. Все мужики – козлы, точно тебе говорю! Хлопни рюмашку, полегчает!
По дороге домой в такси Марию накрыла огромная волна жалости к себе. Да ну её, эту любовь!
«Не хочу я никакой любви!», – мысль была очень отчётливой.
Ночью ей снился сон. Та девушка, которая недавно посылала ей воздушные поцелуи, сидела на камне в кандалах и смотрела прямо перед собой.
