скачать книгу бесплатно
– Правда? – с горечью усмехаюсь и практически вплотную приближаюсь к Светлаковой. – А если у твоего папаши деньги закончатся, сможешь сказать то же самое? Хрен, да?.. Ты одна. Даже сейчас, в толпе людей… ты одна.
– Как и ты, – читаю по губам, и вдруг такое жгучее желание просыпается поцеловать их. Просто, чтобы забыться. Просто потому что плевать, с кем это делать. Просто потому, что две недели назад умер мой лучший друг, и мне, сука, нужно сделать хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума!
– Как и я, – отвечаю, накрывая губы Светлаковой своими.
***
– Доброе утро. Садитесь, – Николай Генрихович открывает журнал и просит старосту назвать отсутствующих. – Яроцкий!
– Здесь я.
– Молодец. Кепку сними!
Украдкой поглядываю, как Макс нехотя стягивает с головы кепку и небрежно ерошит волосы. Простой жест – ничего особенного, а у меня вновь всё внутри расцветает, а желание улыбнуться настолько велико, что приходится немедленно спрятаться за учебником математики и раз десять подряд пробурчать себе под нос название темы, которую проходить не раньше, чем в следующей четверти будем.
– У Багряновой праздник сегодня? – слышу, как перешёптываются девчонки со среднего ряда.
– Ничего такая, – кто-то из ребят замечает, и я ещё ниже сползаю на стуле.
– Итак! Васильев идёт к доске! – объявляет Николай Генрихович, и половина класса с облегчением вздыхает. – Остальные передают мне тетради с домашней работой.
– Давай свою, – не глядя на Макса, протягиваю ему руку и получаю лишь хлопок по ладони.
– Ты серьёзно? – глаза сужает, с насмешкой фыркает и прилипает к парте щекой. – Разбудишь, когда вся эта фигня закончится.
– Фигня? Мы на уроке, – шиплю.
– Ну. А я о чём? – зевает, прикрывая рот ладонью, и набрасывает на лицо кепку.
Что-то слабо ударяет по плечу и к ногам падает скомканный клочок бумаги. Оглядываюсь и вижу, как Вероника намекающе кивает на записку.
«Попросись выйти в туалет. Надо поговорить», – написано в ней.
Хмуро смотрю на Светлакову, и та головой в ответ кивает, подгоняет.
Поднимаю руку и нехотя озвучиваю:
– Можно выйти?
– Урок только начался, Лиза.
– Мне срочно.
– У Багряновой недержание, – ржёт Кириллов.
– Сейчас у кого-то пожизненное нестояние случится!
– Смычкова!
– Я не в этом смысле, Николай Генрихович! – улыбается Зоя, пока весь класс обхохатывается с покрасневшего до самых ушей Саши Кириллова.
Через две минуты я уже стою в женском туалете второго этажа и жду, пока и Светлакова почтит его своим присутствием.
– Отпускать не хотел, – бросает с порога и захлопывает за собой дверь. Отстукивает шпильками по плиточному полу, замирает передо мной, отбрасывает за спину волосы и смотрит таким взглядом, будто я ей отчёт должна предоставить.
– Ну? – спрашивает, наконец. – Как всё с родителями прошло?
– Не делай вид, что тебя это интересует, – нехотя отвечаю. – Ты ведь не об этом поговорить хотела?
– Хм, – улыбается. – Смелее стала, да?
– О чём ты поговорить хотела?
Вздыхает спустя паузу:
– Всё о том же. Или забыла, что всё ещё в игре?
– Спасибо, но мне твоя помощь больше не нужна. – Обхожу её и направляюсь к выходу, но Вероника ловит меня за локоть и разворачивает к себе:
– Дура, я ведь и вправду помочь хотела!
– Спасибо. Я оценила. Родители тоже.
– Зато третье задание было зачтено.
– Зато моей сестре… – Заставляю себя замолчать и потираю переносицу подушечками пальцев. – Слушай, просто не лезь больше, ладно?
– Я не могу не лезть, пока мой парень в этом замешан.
– Твой парень был замешан в этом ещё до меня. Могла бы и раньше до него достучаться попробовать.
– Четвёртое задание уже получила? – тему переводит.
Молчу, лишь взглядом её сверлю, таким, что и без слов понятно – «Отцепись».
– Макс… он больше не говорит со мной на эту тему, – произносит слегка неловко. Складывает руки на груди и смотрит вниз, отстукивая каблуком по полу. – Не знаешь почему? – смотрит исподлобья.
Пожимаю плечами и качаю головой:
– Нет.
– А что это за представление на курилке было? – холодно улыбается. – И куда он увёз тебя вчера?
Неужто ревность проснулась? Странно… а я думала: к такой, как я, такие, как Светлакова, ревновать не умеют. Собственной гордостью давиться будут, но ревность?.. Не-е-т, разве это возможно? Я ведь – никто по сравнению с ней, и Вероника это довольно доступно мне объяснить успела.
– Чего молчишь? – И даже улыбается, чтобы неуверенность свою скрыть. Слишком широко, слишком фальшиво. – Мне просто интересно.
– Тогда у Макса спроси.
Фыркает и отворачивает голову к окну:
– Разве не из-за четвёртого задания он тебя увёз вчера?
Тяжело вздыхаю:
– Я на урок пошла.
– Стой! – вновь меня за руку ловит, больно так пальцами предплечье сжимает, и вдруг опоминается, опускает руку и делает шаг вперёд. – Я просто переживаю за него, понимаешь? Оскар и остальные бесятся, зуб точат на него. И я просто не могу спокойно смотреть на это и ничего не делать. Макс должен дать тебе четвёртое задание, или… или ему и тебе конец, говорила об этом уже ни один раз!
Решаю, что лучше промолчать, чем врать. Плохо у меня дела с враньём обстоят, сразу расколет. А с другой стороны… может, стоит сказать ей?.. Вероника та ещё штучка, но за Яроцкого искренне беспокоится, вижу это, он – её уязвимое место. Единственный, кто может сорвать маску с лица ледяной королевы. Но как она поможет – вот вопрос. Так же как и в прошлый раз? В спину толкнёт, заставлять будет, чтобы я задание выполнила?.. Ну, это я и сама могу, не нужна мне такая помощь.
– Макс сказал мне не лезть, – шепчет практически жалобно. – Сказал, что сам с игрой разберётся. Только я же вижу – он не хочет! Наигрался!
– А разве ты не этого хотела? – хмурюсь. – Чтобы он из игры вышел.
– Да, но не так! – резко выдыхает и приближается практически вплотную. – Это из-за тебя всё. Да? Да-а-а… Понимаешь это лучше меня. Что ты ему сказала? Что такого сделала, что он с тебя теперь глаз не сводит? Почему он игру на половине решил бросить? Из-за жалости? Жалко ему тебя? – Впивается пальцами мне в плечи. – Или у вас с ним уговор какой-то? Ха. Разумеется, уговор! С чего бы ещё ему с тобой тягаться! – Встряхивает меня. – Ответь мне! Я должна знать, Багрянова! Расскажи! Потому что Макс мне больше ничего не рассказывает. – Снова встряхивает. – Что у вас с ним за дела? Куда он возил тебя? Что задумал? Как с Оскаром разбираться собирается? – Встряхивает. – Что он тебе рассказал? Как много? У вас есть план, да? Что он придумал?! Скажи мне, Багрянова!
– Хватит! – вырываюсь, сбрасывая с себя её руки, и пячусь к стене.
– Прости… – шепчет Вероника, спустя паузу, опускает голову и тяжело дышит. – Просто я… я, просто… Боже… Такое чувство, что я схожу с ума. Всё из-за игры… Всё из-за его мести. Если бы не ты… Если бы только не ты! Чёрт!.. Я боюсь за него. Боюсь того, что они могут с ним сделать. – Шагает к окну и упирается ладонями в подоконник.
– Хорошо, – выдыхает шумно. – Если ты должна быть рядом… Если это поможет вытащить его… Хорошо, Багрянова, будь рядом. Я отдам тебе его на время. И даже подыграю. – Разворачивается ко мне и смотрит с неприкрытой угрозой. – Но потом, когда это всё закончится, ты свалишь, поняла? Когда игра закончится, ты и близко к Максу не подойдёшь. Я спрашиваю: поняла?!
– Он – не вещь, – говорю тихо, – чтобы отдавать его на время.
– И это всё, что ты услышала?! – кричит и ко мне шагает. – Мы с ним уехать собираемся, об этом знаешь?! Нет? Макс не сказал тебе, что после окончания школы мы: он и я, свалим из этого города и забудем обо всём этом дерьме! Так что мой тебе совет, Багрянова: забудь о моём парне. Такая, как ты ему точно не нужна. Ты – удавка на его шее, не больше. «Сбросит» тебя и даже имени твоего не вспомнит. Чего молчишь? Чего вылупилась?!
– Ты сама меня о помощи просила, – шепчу, равнодушно глядя в перекошенное от злости лицо Вероники, – а теперь я для тебя проблемой стала?
– Стала? – холодно усмехается. – Ты всегда была проблемой, Багрянова. С самого своего рождения!
Хлопок.
И только спустя несколько долгих секунд понимаю, что это моя рука взлетела в воздух. Что это моя рука только что отвесила Светлаковой пощёчину. Что это на её щеке останется красный след.
А трясёт меня.
А плакать мне хочется.
Медленно, кажется, что целую вечность, на алых губах растягивается острая улыбка, а в глазах вспыхивает ледяное пламя. Уверена – сейчас ответит, сейчас, ещё секунда, и в волосы мне вцепится, но нет… просто смотрит. Таким взглядом, который больнее всякого удара ощущается.
– Знаешь, почему Макс никогда не выберет тебя? – усмехается ядовито. – Знаешь?.. Всё просто, Багрянова. Макс никогда не будет с той, кого до последней секунды своей жизни любил его лучший друг. Ты – живое напоминание о смерти Кости.
Хватит.
– Подумай об этом, Багрянова! – кричит мне в спину, когда я уже оказываюсь в коридоре и хлопаю напоследок дверью туалета.
Николай Генрихович поглощён разбором материала и даже взгляда меня не удостаивает, стоит вернуться в класс, зато чувствую, как Зоя глаз с меня не сводит и шепчет, когда прохожу мимо неё:
– Что случилось? Чего бледная такая? Мне пойти наказать мегеру? Вот сучка!
Не отвечаю, просто сажусь на своё место и утыкаюсь взглядом в учебник. Ни буковки, ни циферки разобрать не могу, от слёз всё плывёт перед глазами, а голос Светлаковой продолжает греметь в голове: «Ты – живое напоминание о смерти Кости». А следом слова Зои в мыслях вспыхивают: «Тебе мало страданий в жизни? Вот только такого, как Яроцкий тебе для полного комплекта не хватало».
Видимо, не хватало.
Видимо, я совсем идиотка…
Слышу, как хлопает дверь, как раздаётся стук каблуков…
– Что с твоим лицом, Вероника? – ахает её соседка по парте. – Что это такое?
– Замолчи, – шипит в ответ Светлакова, а я невидящим взглядом смотрю на страницу учебника, прячу лицо за волосами, вытираю мокрые глаза и продолжаю делать вид, что не замечаю, как всё это время Яроцкий пристально на меня смотрит.
***
Перед началом следующего урока меня позвал классный руководитель, чтобы узнать причину моего отсутствия в школе. Пришлось соврать, как и родителям – не очень хорошо себя чувствовала, голова кружилась, пришлось уйти. И либо Нине Эдуардовне до сих пор не донесли с кем и на чём я вчера уехала, либо она просто решила тактично промолчать. До поры до времени, разумеется, а точнее – до разговора с родителями. Не думаю всё же, что на мой побег с Яроцким кто-то станет закрывать глаза.
Уже после звонка вернулась на урок химии. Ни Макса, ни Светлаковой в классе не было.
Всю перемену перед третьим уроком Зоя компостировала мне мозги, пытаясь выяснить, что произошло между мной и Вероникой, и едва ли не запищала от восторга, когда я тихонько пробурчала, что не сдержалась и влепила ей пощёчину.
Чувствую себя из-за этого поганей некуда. Не знаю, как так получилось. И не важно, что она сказала, но я обязана была держать себя в руках. Чем я теперь лучше Светлаковой?
– По местам! – командует Наталья Ивановна и тяжело вздыхает, когда Макс и Вероника появляются в дверях класса. – Яроцкий… Как всегда. Без опоздания не можешь. Садитесь, чего встали? И кепку сними! Итак, продолжим!
Не успевает Макс опуститься на своё место, как хватает мою тетрадь, вырывает лист из середины и пишет:
«У тебя сколько сегодня уроков?»
Нет, это уже вообще не смешно.
Сминаю записку в кулаке и продолжаю смотреть в учебник английского.
– Эй? – шепчет, придвинувшись. – Я ведь и унести тебя отсюда могу.
– Что тебе от меня надо? – поворачиваю к Максу голову. – Что? Чего ты добиваешься?
Протягивает руку и кончиком пальца убирает прядь волос с моего лба.
Отворачиваюсь, утыкаясь взглядом в парту.
– Просто прекрати всё это, – шепчу так тихо, чтобы он один услышал.
Вновь тянется к моей тетради. Выхватываю её у него из рук и запихиваю в рюкзак.
Хватит записок. Хватит всего этого. Только разборок с его девушкой мне не хватало. Трусиха ли я после этого? Да, она самая. Не вижу смысла бороться за того, кто так или иначе рядом не останется.
А он просто смотрит. Без злобы, без агрессии, без недопонимания. Обычно.
