скачать книгу бесплатно
– Взялся работать в Святки?
– Да я… – пробормотал было Аким и осёкся под взглядом.
– Пришёл к тебе с приветом от предков, – продолжал колдун. – Сделаешь всё, что они не закончили.
– Как же я узнаю, что делать?
– Об этом не тревожься. Предки найдут тебе работу. А не сделаешь, к ним и отправишься.
Повернулся и пропал.
Задрожали стены хлева, со стен посыпалась утварь, дверь оторвалась и упала на землю. И две недели, что бы Аким ни делал, всё валилось из его рук и работа не ладилась. Только на Крещение предки отступились от него. Домашняя утварь перестала падать и дверь стала на место.
ПОСЛЕ ВЕЧЕРИНКИ
Как-то раз у соседки была вечеринка. Парни, девушки в красивых одеждах, и даже музыка. Пили, ели, веселились, танцевали до упаду. Опомнились уже заполночь. По одному, по двое стали расходиться.
Кирилл пришёл домой навеселе. Поискал, не осталось ли чего-нибудь, чтобы добавить, ничего не нашёл и лёг спать.
Не спалось. Ворочался с боку на бок, стал уже засыпать, как вдруг услышал какой-то шум за окнами. Словно зовёт кто по имени. Как ни лень было, поднялся и выглянул во двор. Никого. Только будто какая-то тень мелькнула и исчезла.
Посмотрел ещё, махнул рукой и лёг. Нет там никого, и быть не может. Видно, почудилось спьяну. Только закрыл глаза, слышит, хлопнула входная дверь. Смотрит, будто тёмная фигура идёт по комнате. Увидела, что Кирилл смотрит, метнулась за печь и исчезла.
Он хотел подняться и не мог. Ни голову повернуть, ни крикнуть, ни перекреститься.
Некоторое время просто лежал без движения в присутствии тёмной, враждебной силы, словно сама смерть пришла за ним. Лежал и вслушивался в темноту, в тот ужас, что терпеливо ждал, когда наступит срок. А потом Кирилл явственно услышал то, чего он так сильно боялся: кто-то шёл к нему через комнату. Шаги приближались…
СЛУЧАЙ С ДАРОТАЙ
На конце деревни, рядом с лесом стоял домик, где жила девушка по имени Дарота. Родители её умерли, и из всей семьи остался только пёс. Жила небогато, нанималась на подённую работу, собирала в лесу ягоды и грибы, ловила рыбу. Пёс повсюду ходил за ней.
Как-то зимой отправилась Дарота в лес за хворостом. Пёс пошёл вместе с ней. Зашли подальше, в самую чащу. Нагрузили санки, пошли обратно, как вдруг небо заволокло и началась метель. Да такая сильная, что в двух шагах не видать. Следы замело, везде высокие сугробы, куда идти дальше, неведомо. Неожиданно видит, вроде старик впереди стоит. Но так неявно, нечётко виден. Дарота к нему, он от неё. Сколько ни догоняла, всегда оказывался на два шага впереди.
– Дедушка, – взмолилась она.
– Чего тебе? – обернулся старик через левое плечо.
– Заблудились мы. Подскажи дорогу.
– Туда идите, – махнул он куда-то влево, шагнул в метель и пропал.
Повернула, куда указал старик. Санки с хворостом тянет через сугробы за собой, не бросает. Пёс бежит спереди.
Прошли немного, и вдруг пёс пропал. Что за беда! Девушка наклонилась, чтобы разглядеть следы, и провалилась под снег. Она даже не поняла, что происходит, пока не скатилась на дно глубокой норы. Сверху корни деревьев, посередине – большой лиловый камень. И пёс её здесь же, целый и невредимый, в окружении сотен и сотен змей. Малых и больших, черных, серых, с пятнышками и без.
Вспомнила Дарота, что рассказывали старики про Змеиный Вырай, место, куда змеи отправляются зимовать. Думала, рассердятся, бросятся жалить, нет, спят, как ни в чём не бывало, не обращают на них внимания. Стала искать, как выбраться, да куда там: нора глубокая, стены гладкие, без чужой помощи никак. Что делать, обняла пса и легла рядом с ним: будь, что будет!
Проснулась от голода. Потом видит, змеи проснутся, ползут к камню, что лежит посередине, лизнут и спят дальше. Стараясь ни на кого не наступить, пробралась к камню, лизнула – на вкус приятный, напоминает застывшую сливовую смолу. Лизнула раз, другой, и сытая. Так и спала девушка со своим псом в окружении змей до самой весны.
Когда сошёл снег и прогрелась земля, стали просыпаться змеи. Проснулась и Дарота со своим псом. Смотрят, все собрались вокруг большого ужа с золотой короной на голове. Подняли головы, слушают, что он шипит. Увидел уж, что девушка проснулась, подполз к ней и что-то прошипел, поднявшись на хвост. Потом заговорил прямо у неё в голове: «Видишь корону у меня? Отломи от неё рог. Только не жадничай!»
Отломила Дарота рог от короны и отдала обратно. Снова зашипел уж, но теперь она всё понимала:
– Я – Ужиный Король, хозяин всех ползающих, сторож подземных сокровищ. Возьми рог как подарок за то, что провела с нами зиму. С этим рогом ты станешь понимать язык зверей и ни одна змея тебя не тронет.
Бросилась девушка благодарить, а Ужиный Король повторил:
– Смотри же, не жадничай.
Потом приказал змеям вытянуть её наружу. Поползли змеи, цепляясь одна за другую, до самого верха. Малые и большие, черные, серые, с пятнышками и без. Нижняя и говорит Дароте:
– Держи меня за хвост. Держи крепко.
Взялась девушка за хвост одной рукой, в другую руку пса подхватила и поехали. Вытащили змеи их из норы, попрощались и поползли в разные стороны. Глядит девушка, санки её стоят, да только все развалились, а хворост истлел и рассыпался.
Вдруг видит, заяц бежит. Спросила его, не знает ли тот, в какой стороне её дом. Показал заяц дорогу и побежал дальше, а девушка с псом пошли домой.
Они почти подходили к деревне, как встретили пастуха. Сидит, расстроенный, и за голову держится.
– Что случилось, – спрашивает Дарота.
– Что-то с коровами, – отвечает. – Видишь, не стоят спокойно, то встают, то ложатся. Видно, сглазил их кто.
Подошла девушка к коровам, помычала что-то, послушала, и говорит пастуху:
– Не сглаз это. Плохо им оттого, что ты их на мокрую траву выгнал. Пусть хозяева сухого сена дадут, всё пройдёт.
С тех пор стала Дарота лечить животных, и слава о ней пошла по всей округе. Много раз приходили к ней, чтобы узнать секрет, предлагали большие деньги, но она всем отказывала.
– На что мне деньги? – говорила девушка. – Такой дар ни за какие деньги не купишь.
А потом заболела у пана гончая собака. Доктора из города заглядывали в рот, щупали живот, и никто не мог сказать, в чём дело. Тут кто-то из слуг вспомнил о Дароте. Сказали пану, велел привезти в усадьбу.
Приехала она, послушала собаку, что-то погавкала, собака погавкала в ответ.
– Всё ясно, – говорит девушка пану, – играла гончая с ребёнком служанки, да случайно проглотила его игрушку. Надо промывание делать.
А пан смотрит на неё, глаз не отводит. Пока делали собаке промывание, расспросил её, что да как. Простились, поехала Дарота домой. А через неделю пан заслал сватов и позвал замуж.
КОТИК
Жил в Слободе одинокий кузнец, и никого из родных у него не было. Взялся он однажды работать. Раздул огонь, пошёл, было, за железом, вдруг видит: котик в дверях стоит. Пушистый, беленький, только кончик хвоста чёрный. Стоит и смотрит, да так жалостно, что сердце разрывается. Бросил кузнец железо, взял котика в руки – урчит, ласкается. «Эх, – думает кузнец, – была не была, возьму к себе жить!»
Стали они жить вместе. Да так дружно, прямо как рыба с водой. В доме или во дворе, котик повсюду ходил за кузнецом, и кузнец всегда был ему рад. Они даже спали вместе: только ляжет кузнец, котик прыгнет на кровать, на груди у друга пригреется и урчит тихонько, убаюкивает. А понадобится кузнецу уйти куда-то со двора, котик походит-походит, да и прыгнет на забор. Устроится поудобнее и сидит, смотрит, хозяина ждёт, дом охраняет.
Вот случай был: отправился раз кузнец к куму в соседнюю деревню и засиделся там до вечера. В это время постучался в ворота нищий. Стукнул раз, другой, да и зашёл без спроса. Походил по двору, видит, топор у порога лежит, только хотел взять, уже руку протянул – а котик тут как тут: странно скособочился, набычился и, шипя, пошёл боком, а потом и бросился на незванного гостя. Вцепился в одежду и давай драть ему рожу когтями. Бросил тот топор и бегом со двора, только его и видели. По всей Слободе светил потом драной мордой.
Так и жили кузнец с котиком, и души друг в друге не чаяли. Бывало, сядет кузнец вечером на крыльцо, возьмёт котика себе на колени, гладит и рассказывает про свои мысли, про деревню, про мир. А тот слушает внимательно и урчит тихонько, радуется. И кузнец радуется в ответ.
И вдруг котик куда-то пропал. Возвратился кузнец домой, а котик не встречает его как обычно. Стал искать – нет нигде, как сквозь землю провалился. Печальный, уже собирался идти спрашивать по соседям, потом слышит, стучит кто-то в калитку. Пошёл открывать – соседка стоит, девушка на выданье. Протягивает кузнецу котика, так, мол, и так, говорит, забежал к нам домой. Ты уж извини, продолжает, я его помыла, и расчесала. Глядит кузнец и правда: пуще прежнего стал белее котик и ленточка пёстрая на шее повязана.
Пригласил в дом, отказывается. Некогда, говорит, иду на луг за травами. Сейчас, говорит, такие дни, когда травка сама просит, чтобы её сорвали. Отдала котика, и повернулась, чтобы идти. Насилу уговорил зайти в дом, хотя бы чаю выпить. Зашла.
Налил котику молока, поставил кипятиться воду. Слово за слово, разговорились.
– Вот странно, – говорит кузнец, – вроде и рядом живём, а я почти ничего про тебя не знаю.
– Недосуг тебе было, – улыбнулась девушка. – Всё с котиком своим беседовал.
И тут она рассказывает такое, о чём никто кроме кузнеца и котика знать не мог, про его мысли, про деревню, про мир. Дивится кузнец, как она могла узнать его тайны, а девушка только смотрит в ответ синими, как озёра, глазами и улыбается. Да так, что голова идёт кругом… А котик уже прыгнул ей на колени и урчит, привыкает.
Попили чай. Отпустила котика девушка и вздохнула.
– Что ж, – говорит, – пора мне.
Потупился кузнец, молчит, не знает, что ответить, как упросить её о новой встрече. А она снова глянула лукаво и говорит:
– Завтра-то приходить чай пить или как?
– Приходи, – обрадовался кузнец. – И котик будет рад…
На том и порешили. Так и встречались каждый вечер: то чай пили, то травки собирали, а то просто гуляли. Помолвились, сыграли свадьбу и жили долго и счастливо…
ЗАГОВОРЁННЫЙ КЛАД
Тихо летним вечером в Подвинье. Синие сумерки постепенно наполняют пространство, в низинах белыми клубами собирается туман, и мир, кажется, прислушивается в ожидании чего-то, что вот-вот произойдёт.
Таким вечером крестьянин по имени Нестор возвращался с ярмарки домой. Ехал неторопясь, попивая зелёное вино и радуясь удачному дню. Жаркий летний денёк, вино, мерное покачивание повозки и общее расслабленное настроение погрузили его в дремотное состояние. Спохватился, когда стало темнеть.
У большого камня, где налево уходила короткая старая дорога, а направо длинная новая, решил повернуть налево. Новая дорога, конечно, была удобнее, шла через поля и луга, но она была почти в два раза длиннее. Старая дорога шла напрямик через Лукишкино болото, она была короче, но вся в ямах и выбоинах, к тому же из-за дурной славы по ней почти не ездили. Сказывали, что по ночам на старой дороге видели странные тени с огненными глазами. Ещё говорили, будто это бродят неприкаянные души убитых и не похороненных по-христиански людей.
Смеркалось. Потянулся над болотом туман, по одной, по две из-за деревьев, из-за пней показались тёмные тени, послышались тихие шёпоты, смех, невнятные стоны. Стиснув зубы, чтобы не закричать, стал Нестор погонять коня. Дальше – больше: задвигались, закружили тени, задышали в лицо смрадным духом трясины. Словно уже и бежит кто-то рядом с повозкой, бежит, и всё норовит заглянуть ему в глаза…
Страшно крестьянину, страшно, аж жуть. А тени всё ближе, всё гуще, всё страшнее. Вот уже засверкали огненные глаза, ото всех сторон потянулись к нему чёрные мохнатые лапы, словно собираясь схватить, задержать коня, опрокинуть повозку…
Жутко Нестору. Стал он потихоньку читать молитву и, по мере того, как читал, бледнели и развеивались тени, таяли страхи. Возле развалин дома колдуна чёрные тени исчезли и наваждение прошло. Туман остался позади, небо просветлело и даже дышать стало легче. Нестор повел коня шагом и доехал домой без приключений.
На другой день пошёл к куму, чтобы рассказать о вчерашних страхах. Выслушал кум и только посмеялся. «Эх ты, – говорит, – каких-то теней испугался!» «Слышал я, – продолжал кум, – есть под землей заговорённые клады. Лежат они, скрытые от глаз, пока не закончится время заговора. После этого не лежится кладам, сами просятся, чтоб их взяли, и выходят к людям в разных обличиях. Говорят, колдун много лет искал этот клад, да так и не нашёл. А к тебе клад сам вышел…»
Тем же вечером решили отправиться за кладом. Нестор предложил, было, пойти днём, но кум сказал, что клады выходят из земли только в сумерках, после заката. Сговорились на вечер.
Когда стало темнеть, Нестор заехал к куму. Сложили на телегу лопаты, мешки, поехали. Чем дальше телега отдалялась от деревни, тем тише становились звуки человеческого жилья и тем громче были слышны звуки ночи. Уханье совы, голоса лягушек, покрякивание и покряхтывание неведомых существ. После дома колдуна стихли и эти звуки, чёрная мгла охватила телегу. Страшно Нестору, хочет повернуть назад, да кум не даёт. «Не бойся, – говорит, – ещё немного, и всё кончится. Вернёмся домой богатые, что тот дурень бумажками».
Потом видят, зажглись огоньки над болотом. Вначале бледные, потом всё ярче, ярче: белые, голубоватые, зеленые… И не стоят на месте, но движутся в тишине: влево-вправо, взад-вперёд… Словно кто-то зажёг свечу, да и бродит по болоту в поисках неведомого чего. «Видишь, – обрадовался кум, – духи показывают дорогу! Прими правее!..»
Потянул Нестор поводья, а лошадь не идёт, боится. Делать нечего: взяли в руки лопаты, мешки и пошли за огоньками. Идут по болоту, смотрят по сторонам, не видать ли где признаков клада. Не видать. Еще и луна, как на зло, скрылась за облаками. Только болотные огоньки движутся, то ближе, то дальше… Потом видят, стали огоньки собираться в одно место. Вьются, приплясывают, как мотыльки возле костра.
– Вот там и лежит клад, – махнул рукой кум. – Верный признак, кого хочешь спроси.
Повернули. Да только видят, идти становится всё хуже и хуже. Вот уже и последние кочки исчезли, только болото вокруг с редкими кустиками травы. Хоть бы какая сухая кочка была, да нет. Сделали ещё шаг – провалились по пояс. Бросили лопаты, стали выбираться. Бились-бились, выбрались кое-как. Грязные, усталые, стоят, смотрят друг на друга, радуются, что не утонули. Потом глядят, огоньков-то и нет. Пропали, словно и не было.
Что делать, стали искать дорогу обратно, да не тут-то было. В темноте не разглядеть куда идти, со всех сторон болото. Того и гляди снова куда-нибудь провалишься. До самого утра простояли по колено в воде незадачливые кладоискатели. И только когда стало светать, увидели, что они стояли почти у самого дома колдуна…
После этого случая кум три дня не выходил из дома, всё вспоминал болотные огоньки и проклятое место. А Нестор навсегда зарёкся искать клады: не то что ночью, но даже и днём.
ВОЛЧЬИ РАЗБОЙНИКИ
Жили в лесах Дзукии два брата-разбойника. Днём они отсыпались в крытой дёрном норе, а по ночам надевали на себя старые волчьи шкуры и в таком виде выходили на воровской промысел. Нападали на заночевавших в лесу купцов, воровали скот, пугали спящих. Жители окрестных деревень считали братьев колдунами и боялись с ними связываться, чтобы не дразнить лихо.
Шёл однажды теми местами дружинник-литвин из княжеского войска. Приметил женщину возле колодца, попросил напиться. Слово за слово, пригласила крестьянка дружинника в дом. За обедом зашел разговор про волчьих разбойников.
– Даже не знаем, что делать, – пожаловалась крестьянка, вытирая руки передником. – Прямо в лес боимся зайти.
– Чего ж тут бояться? – удивился литвин. – Сговорились бы, да и изловили разбойников.
– Боимся, – отвечала крестьянка, – как бы нечистая сила не стала за них мстить. Вот если б кто пришлый, из чужих мест…
Подумал он и махнул рукой:
– Пойдем к старосте, помогу вам, если договоримся.
Договорились на то, что, если литвин избавит их от братьев-разбойников, староста даст ему лошадь и всё имущество колдунов. Расспросил он, где братьев чаще всего видели, и пошёл в лес. Без оружия, только топор взял, охотничий нож, большой моток веревки и старую рыболовную сеть.
Тихо было в лесу. Дружинник прошел по опушке, высматривая собачие тропки. Там, где тропа проходила между густыми кустами и обойти узкое место не было возможности, устроил ловушку. Потом спрятался за кустами и стал ждать.
Вечерело. В сумерках на тропинке показались разбойники в волчьих шкурах. Они шли, ковыряя в зубах после ужина, и совершенно ничего не боялись. Пока один из братьев не зацепил ногой палочку-распорку: раз – и петля захватила ногу, притянутая к земле береза распрямилась, поднимая разбойника вверх. И тут же над тропинкой пронеслось тяжёлое бревно, усеянное заостренными колышками. Это бревно ударило в грудь второго разбойника и пригвоздило его к земле.
Литвин вышел из засады, выбил нож из рук первого разбойника, связал его сетью и затянул сверху веревкой. Потом осмотрел второго разбойника – тот был уже при смерти. После этого дружинник пошёл в деревню за старостой.
Смотреть на пойманных разбойников явилась вся деревня. Обрадованные избавлению от колдунов, крестьяне набросились на висевшего на дереве разбойника и забили его до смерти. Похоронить разбойников решили утром, утром же собирались идти смотреть их нору.
Ночевал литвин у крестьянки-вдовы. За завтраком женщина предупредила дружинника, чтобы со старостой тот держал ухо востро: больно уж староста хитрый.
– Ничего, – ответил литвин, – поживём – увидим…
Пришёл к старосте: так, мол, и так, давай лошадь, обещанную за пойманных разбойников.
– Какую лошадь? – сделал удивлённый вид староста. – Лошадь я тебе вчера обещал, вчера надо было и забирать. А сегодня извини, сегодня я тебе ничего не обещал.
– Стало быть, и имущества разбойников мне тоже не видать?
– Стало быть так, – кивнул староста.
Махнул литвин рукой, да и пошёл в сторону леса. Хитёр дзук, да литвины хитрее, даст бог, что-нибудь придумается.
Знакомой тропинкой он прошёл мимо тел братьев-разбойников вглубь леса. Дошёл почти до самой норы, когда услышал позади себя стук копыт. Недолго думая, дружинник нырнул в кусты и затаился, раздумывая, кто бы это мог быть. Оказалось, староста запряг лошадь в телегу и теперь ехал к убежищу разбойников за добычей. Дождавшись, пока повозка проедет, литвин потихоньку двинулся следом.
Некоторое время дружинник смотрел, как староста выносит из норы награбленное у купцов имущество. Выбрав момент, когда повозка была почти полной, а староста в очередной раз зашел внутрь за мешками, литвин выскочил из засады и закрыл дверь. И привалил снаружи большим камнем. Староста ругался и что-то кричал, но дружинник его не слушал: сел на телегу и поехал домой. Только в деревню заехал, чтобы сказать, где искать хитрого старосту.
