скачать книгу бесплатно
Вселогос Всемисвятый. Сборник гимнов со вступительным теологическим трактатом
Максим Филипповский
Сборник содержит семь межрелигиозных гимнов, раскрывающих авторское представление о единой связи всех религий через призму Я-концепции, соединяющей божественные и человеческие свойства и качества. Гимны предваряет вступительный трактат, в котором раскрываются основания их написания, а также взгляд автора на природу Бога. Книга предназначена для читателя, идущего по пути осознания своего места в жизни, в том числе и вне религиозного мировосприятия.
Вселогос Всемисвятый
Сборник гимнов со вступительным теологическим трактатом
Максим Филипповский
© Максим Филипповский, 2022
ISBN 978-5-0059-3025-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине.
Евангелие от Иоанна 4:24
Основа основ и столп мудрости – знать, что есть Первичная Сущность, которая является причиной существования всего сущего.
Моисей Маймонид
Только потому, что Бог создал меня, я верю, что я создан по Его образу и подобен Ему. В этом подобии образа и состоит идея Бога. Это подобие – я сам.
Рене Декарт
Собственная сущность человека много величественнее и возвышеннее, чем воображаемая сущность всех всевозможных «богов».
Фридрих Энгельс
Возможно, наша роль на этой планете заключается не в том, чтобы поклоняться Богу, а в том, чтобы создавать Его. И тогда наша работа будет сделана, и настанет время игры.
Артур Кларк
Личностного Бога невозможно найти в такой модели мира, где изъято всё личностное.
Эрвин Шрёдингер
Вечная философия наиболее лаконично выражена в санскритской формуле tat tvam asi («То, что ты есть»); Атман, или имманентное вечное Я, един с Брахманом, Абсолютным Принципом всего сущего; и последняя цель каждого человека – открыть факт для себя, выяснить, кто он есть на самом деле.
Олдос Хаксли
Вселогос этот здесь был собран,
Чтоб вы смогли себя найти.
Слов был порядок восстановлен.
Теперь всем вместе по пути.
ПРОЛОГОС
Приветствую Вас на пути поиска истины.
Мировая теистическая система чрезвычайно многообразна и насчитывает по разным оценкам от шестисот до более пяти тысяч действующих и исторических религий, конфессий, мифологических и духовных традиций, сект, религиозных обществ, что обуславливает разделение человеческого сообщества по религиозному признаку.
Монотеистические религии не находят общего согласия в воззрении на Единого Бога, отстаивая свой духовный приоритет перед другими религиями в большей или меньшей степени идейного превосходства. Политеистические религиозные практики устанавливают собственные божественные иерархии, в которых одни боги первенствуют и главенствуют над другими богами, и весь этот божественный пантеон управляет окружающим миром и людьми. Атеисты противопоставляют божественному отсутствие рационального смысла. Подобное многообразие порождает в нашем мире серьёзное недопонимание с определенными известными последствиями.
Во многих религиях присутствует антропоморфное представление о Боге и божествах. При этом главным образом в христианстве данная идея достигла своего наивысшего проявления в Иисусе Христе, как Сыне Бога и Богочеловеке. Его божественная сущность за пределами христианства отрицается, умаляется либо недооценивается, а само Его существование ставится под сомнение скептиками и критиками на основании мифологизации его личности и отсутствия убедительных доказательств произошедших событий.
По большей части эта аргументация касалась политических, юридических, социокультурных и психолого-психиатрических взглядов на проблемы индивидуального мессианизма, предызбранничества определенных групп, эсхатологических воззрений на возможное изменение общества и пр.
При прочтении религиозной литературы может сложиться впечатление, что Бог непознаваем в силу своего абсолютного совершенства. В то же самое время всем божественным сущностям приписываются различные свойства и качества, характеризующие их образ и реакцию на определенные события. В связи с этим возникла идея собрать в единый контекст такие проявленные и записанные сущности.
Священные писания содержат примеры общения Бога с человеком, в которых Бог указывает как делать и действует со своим поучительным замыслом. И зачастую сам Бог или боги оставляют оценку подобного откровения на совесть своего посредника и писателя, вдохновленного результатом такого общения. В рамках своего богословского эксперимента я решил связать свойства и критерии Бога, записав их в торжественной форме гимнов в изложении от первого лица.
Писания
Своё вдохновение я почерпнул прежде всего из христианского подвига Духа, о котором нам поведал Новый Завет, и стимулом к которому послужили Ветхозаветные пророчества Танаха, которые вместе с неканоническими и дополнительными книгами теперь составляют Библию. [1] Также сильное впечатление при вдумчивом прочтении произвели тексты Священного Предания, содержащие основы вероучения с учетом догматов и символов веры, канонических, литургических и церемониальных правил [2] различных христианских конфессий, а также нравоучительный свод Дидахе [3] (от сокр. Учение Господа через двенадцать апостолов язычникам).
Довольно поучительными документами стали религиозно-этические тексты иудейского Талмуда (учение). [4] В обзоре также побывала ветхозаветная и новозаветная апокрифическая литература, в числе которой Книги Еноха, Благодарственные гимны, Дети Спасения, Тайна Бытия, Евангелие Истины, неканонические Евангелия и Откровения, Послание Евгноста Блаженного, Троеобразная Протенноя, Книга Величия Отца и др., а также отдельные апокрифические изложения, ходившие на территории средневековой Руси и, в том числе, не так давно появившийся в сети якобы дословный перевод с арамейского языка в интерпретации Нила Дуглас-Клотца молитвы Отче Наш. [5] Из литургии иудейских общин интерес представляет весьма звучная молитва Алейну Ле-Шабеах (нам хвалить), а также другие молитвы поклонения Богу. [6]
Ислам, как третья авраамическая религия, наряду с христианством и иудаизмом, предоставил мировой истории Священный Коран, данный пророку Мухаммаду (благословения и милосердия ему и всем с ним), а также Хадисы (букв. новый, или как беседа, предание, рассказ), собравшие Сунны (обычай, пример) о жизни и поступках пророка, истолковывающие писание для правоверных мусульман в виде единого исламского священного предания. [7] Найденные исламом 99 имен Бога стали отправной точкой создания полноты образа, закладываемого в гимнах.
В священном писании Заратустры – основоположника древнеиранской религии зороастризма, под названием Авеста, моё внимание привлекли две части: Ясна, состоящая из песен литургических молитв – Гат, а также Яшта, объединяющая гимны божествам. [8]
Мандейская каноническая книга Гинза Рабба (Великая Сокровищница), часть молитв которой удалось перевести, а также отдельные фрагменты священных писаний мандеев (от арам. и мандейск. manda – «знание», что соответствует греч. «гнозис», то есть «мандеи» = «гностики»), как, например, Посланник Света и Песня Возвышения, послужили поводом к принятию решения в пользу гимнодического изложения. [9]
Для полноты охвата с точки зрения истории и народов довелось познакомиться с вавилонским эпосом о сотворении мира Энума Элиш (Когда наверху). [10] В индуистской религиозной традиции скоплено достаточно большое число объемных книг, которые считаются священными: четыре Веды (знание, учение) – Ригведа (Веда гимнов) [11], Яджурведа (Веда жертвенных формул) [12], Самаведа (Веда песнопений) [13], Атхарваведа (Веда заклинаний) [14], которые дополнены Упанишадами (букв. сидеть около) [15], толкующими Веды, восемнадцать канонических космологических и философских текстов Махапуран [16]; эпическая Махабхарата (Великое сказание о потомках Бхараты) [17] с религиозно-философской поэмой Бхагавад-Гита (Песнь Бога) [18] о духовно-нравственных беседах персонажей индуистской мифологии, а также религиозная Рамаяна (путешествие Рамы) [19], повествующая о жизни через множество аллегорий.
В индуистской религиозной практике имеется несколько различных типов гимнов, из которых Сахасранама-стотра основан на последовательном перечислении имен божества, как, к примеру, из Махабхараты 1000 имен в гимне Шри Вишну Сахасранама. [20] Эта духовная литература привела вашего автора к мысли о наиболее лаконичной записи и квинтэссенции смысла основных свойств, приписываемых Богу, а персидский поэт Фарид-ад-дин Аттар своей местами мистической поэмой «Логика Птиц» помог наладить стихотворный ритмичный строй гимнов. [21]
Буддийская традиция Тхеравада (Школа старейшин) в своей основе использует учение Будды и его непосредственных учеников, наиболее полное собрание которого содержит Палийский канон Трипитака (три короба), где небезынтересными стали разделы Сутта Питака (корзина Учений) [22] и Абхидхамма Питака (корзина Высших Учений) [23]. Возникшая в Индии буддийская школа учения идущих по Пути Бодхисаттвы (букв. существо, стремящееся к пробуждению), основывают свои установки на своде правил Махаяны (Великая Колесница) о познании и самопознании, которые поспособствовали абстрагировать и конкретизировать отдельные стихи. [24]
Китайское учение о Дао (путь) в своей основе содержит писание Дао-де цзин (Книга пути и достоинства), авторство которого принадлежит Лао-Цзы. [25] Эта духовная практика и философская система, в которой затрагиваются нравственные вопросы и даются наставления для человека, общества и политики. Стоит отметить также труды Конфуция, добавившего понимание человеческого прагматизма и социальной этики. [26]
Занимательным смыслом наполнены Древнеегипетская Книга Мертвых [27], Книга Амдуат – Египетская книга мертвых [28], Бардо Тодол – Тибетская книга мертвых [29], Гаруда-Пурана Сародхара – Ведическая книга смерти [30], которые касаются вопросов морали и нравственности, ответственности за жизнь, искупления за грехи и оправдания на пути в вечность.
Не могу не обратить внимания на Гимны Атону (большой и малый), которые приписываются фараону Эхнатону и считаются одними из первых в истории текстами поклонения Единому Богу, а также на иные славословные египетские гимны. [31]
В божественном жизнеописании преуспел Гесиод, авторству которого принадлежит древнегреческий эпос Теогония, посвященный богам и выполненный в красивой поэтической форме. [32] Гомеровы Гимны характеризуют торжественное обращение к Богам в халдейской духовной жизни. [33] Метаморфозы Овидия продолжают эллинскую поэтическую традицию божественного жизнеописания и превращения в древнеримском прочтении. [34]
Крайне поучительными стали Пифагорейские Золотые стихи, в которых даны гармоничные советы и наставления. [35] В Греции были записаны пророческие Книги Сивилл, время от времени появлявшиеся в человеческой истории, и содержащие нетривиальный иносказательный потенциал описания различных событий. [36] Критическое прочтение «Дельфийских максим» – памятника древнегреческой мысли, помогло привести в порядок несколько стихов наших гимнов. [37]
В числе гностической греческой литературы следует выделить трактаты так называемого Герметического корпуса, авторство которых приписывается Гермесу Трисмегисту, и в которых развивается учение о Слове и природе божественного, а формула основных учений герметизма суммирована в Изумрудной Скрижали. [38] Также глубоким замыслом обладает гностический трактат Пистис София (Вера—Премудрость) о беседах Иисуса Христа с учениками. [39]
Религиозно-мистическая система Каббала (букв. прием, традиция или переписка) собрала большую коллекцию своих эзотерических текстов с основным трудом Книга Зоар (букв. великолепие или сияние), прочтение которых не добавляет обыденной ясности в разрешении ключевого вопроса Бога, но тем не менее дает основу для размышлений при толковании иудейских писаний и преданий. [40]
Средневековая езидская Книга Откровения Китаб аль-Джилва, или как её называют «Черная книга сатаны», авторства Хасана аль-Басрый, раскрывает в коротком пятиглавом выступлении от первого лица порыв уподобится верховному злу, управляющему всем, обещающему чудеса и отворачивающему от других верований, в частности всех авраамических религий. [41] Не могу назвать подобный вызов глубоко благочестивым, но отдельные моменты изложения были услышаны.
Священная книга Персидский Байан иранского религиозно-политического движения, исповедующего единобожие и названного в честь основателя бабизма или Веры Баби – Сайида Али Мухаммада Ширази, известного под принятым им титулом Баб (Врата), пересматривает основы ислама, христианства и других религий и возвещает о том, как надо быть готовым к пришествию веры Того, кого явит Бог. [42] Это движение переросло в религию с заявкой на последнюю мировую монотеистическую религию откровения – Бахаизм, когда Мирза Хусейн Али принял титул Бахаулла (Слава Бога), провозгласил в своем священном писании Китаб-и-Агдас (Наисвятая Книга) единство Бога, единство религий и единство человечества, на основании неизменной веры Божией, какой он объявил свою, – вечной в прошлом, вечной в грядущем на тысячу лет, самоуверенно и претенциозно называя любых других приходящих в это время лжепророками. [43]
В мире существует значительное количество всяческих религиозных, псевдорелигиозных, различных эзотерических обществ и движений, имеющих свои писания и предания, само перечисление которых может стать предметом не одной книги и является объектом отдельного исследования. В нашем случае я показал те основные религиозные и околорелигиозные труды, которые сподвигли и помогли своим смыслом и содержанием в написании гимнов. Здесь также не упомянуты всяческие гримуары, оккультные и магические работы, поскольку они в большей части полагаются на противные мне искусственные ритуальные манипуляции и недопустимую мистификацию, хотя и это чтиво плотно сидит в головах у некоторых.
Осмысление
Для выяснения внутреннего противоречия религиозного основания были проверены некоторые произведения классической философской и религиозной богодуховной литературы, воплощавшие идею Бога.
По Гераклиту мировой порядок, единый для всех, не создавали ни бог, ни человек, но он всегда был, есть и будет: вечный огонь, в меру разгорающийся и в меру угасающий. [44] Гераклит в качестве первого принципа указал «логос», который он использовал в разных значениях применительно к контексту, по большей части как универсальный закон, объединяющий космос.
Платон объяснял высшей мудростью и умом понятие «демиурга» как творческого создателя космоса, а все живые существа возникли на едином основании, а не на разных для каждого вида. [45] Бог у Платона – создатель мира, всеблагая сущность, мировая душа, делающая этот мир действительным, работающим, действующим.
Аристотель, в отличие от Платона, представил идею о том, что каждый тип нормального живого существа должен иметь своё основание или форму для этого вида, и доказывал существование одного высшего Бога или «перводвигателя», который был конечной причиной, хотя конкретно и не материальной причиной, вечных форм или природ, которые вызывают естественный порядок, включая все живые существа. [46]
Марк Тулий Цицерон, задаваясь вопросами красоты устройства мира, говорит: «Ведь, если то, что создала природа, лучше, чем произведения искусства, а искусство ничего не создает без участия разума, то должно считать, что и природа также не лишена разума». [47] Все части мира смогли оказаться в этом состоянии только благодаря направляющему разуму и божественному провидению.
Дионисий Ареопагит признавал неизреченность и непознаваемость Бога в выведенной им антиномии из двух противоречивых посылок, где в положительной теологии Бог становится «всеимянным», то в отрицательной теологии утверждается абсолютная «безымянность» Бога. [48] Для него Сущий является сверхсущественной субстанциальной Причиной всякого возможного бытия, а любые имена (Сущий, Жизнь, Премудрость) распространяется на всё ими подразумеваемое и превышает их.
Марк Минуций Феликс ставит риторический вопрос: «А чем мы считаем Бога, как не разумом и духом?». [49] Он признает целесообразность и закономерность мирового устройства, что предполагает наличие у мира разумного Творца. Его доказательство бытия и единства Божия выражено во «всеобщем согласии», которое заключается в том, что все люди неким непосредственным внутренним чувством знают о существовании единого Бога Творца, выражая это знание в таких простых словах, как «Бог велик», «Бог истинен», «если Богу угодно» и т. п.
Афанасий Александрийский рассуждал о Боге, как всеблаженной полноте бытия, непостижимом Существе, но высшем для всякой сущности, и всякого человеческого помышления. [50] Совершенная простота и внутренняя полнота Божественного бытия и жизни является твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Афанасий Великий поставил христологическую проблему, что если Христос не Бог, то Бог не воплотился, значит обожение, соединение с Богом, спасение невозможно («Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» – суть богословия).
Аврелий Августин утверждает принцип бесконечности божественного начала. [51] Сотворив мир, Бог позаботился о том, чтобы в мире царил порядок и всё было подчинено законам природы. Сам Бог действует посредством этих законов природы, «облагодетельствуя всех тварей по мере их потребностей».
Максим Исповедник указал, что сотворенный Богом мир существует в соответствии с Божественным замыслом, но образ его существования может не соответствовать замыслу Бога из-за свободы личности человека, которая раскрывается через тропос (цель) существования тварной природы, противопоставленный логосу природы. [52]
Ибн Сина, известный как Авиценна, утверждал, что факт существования не может быть выведен или объяснен сущностью существующих вещей, и что форма и материя сами по себе не могут возникать и взаимодействовать с движением Вселенной или прогрессивной актуализацией существующих вещей. Таким образом, существование должно быть обусловлено действующей причиной, которая обусловливает необходимость, придает, дает или добавляет существование сущности. Для этого причина должна сосуществовать со своим следствием и быть существующей вещью. [53]
Ансельм Кентерберийский представил доказательства Онтологического аргумента Бога через разумное осмысление «существа, большее которого невозможно представить». [54] Доказательство бытия Бога заключается в переходе от понятия Бога к Его реальности на том основании, что Бог является совершенством (лучшим), а быть совершенным значит обладать всей полнотой присутствия: быть и в реальности, и в мысли, иначе все совершенства Его окажутся мнимыми.
Фома Аквинский свои доводы относительно Бога обосновал тем, что «если среди действующих причин не будет первопричины, не будет ни конечной, ни какой-либо промежуточной причины. Бог есть абсолютно первичная сущность, в Нем не может быть ничего акцидентного (случайного). Не может быть в Нем также и акциденций, относящихся к сущности (вроде способности смеяться, каковая суть акциденция, относящаяся к сущности человека), потому что такие акциденции обусловлены началами, входящими в состав объекта. Но в Боге не может быть ничего обусловленного, ибо Он сам – первая причина. Таким образом, ясно, что в Боге нет никаких акциденций». [55] Для Аквината Бог – это чистая актуальность, безо всякой [примеси] потенциальности.
Ибн Рушд вслед за Аристотелем указывает на Бога не только как на перводвигатель, но и как на первопричину, а мир для него единый, целостный в силу объективной причинности. [56] При этом он отвергает тезис, что каждое явление своим существованием обязано исключительно Богу. Мировой разум в его представлении трактуется как некий мировой порядок, гармония.
Моисей Маймонид, комментируя Ветхий Завет, признавал существование «одного трансцендентного божества из того факта, что мир вокруг него демонстрирует порядок и замысел». [57] «Бог пожелал привести нас к совершенству и улучшить состояние наших сообществ посредством законов, относящихся к действию; это стало возможным только после того, как мы обрели [некоторые] интеллектуальные убеждения, и, в первую очередь, постигли Его, да превознесется Он, насколько это в наших силах, что, в свою очередь, невозможно было без Божественной науки. Но эта Божественная наука может быть усвоена только после науки о природе, поскольку наука о природе граничит с наукой о Божестве и предшествует ей по времени обучения».
Бенедикт Спиноза, будучи пантеистом, не признавал бытия личного Бога, а под Богом понимал абсолютно бесконечное существо, то есть, субстанцию, состоящую из бесконечных атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность. [58] Под субстанцией он подразумевал то, что существует в себе и представляется само по себе, то есть, то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться. И он говорил, что кроме Бога нет и не может быть представлена никакая субстанция.
Рене Декарт использовал аналогичную Ансельму доказательную схему, что необходимое существование, как оно воспринимается, является признаком совершенства, а, соответственно и Бога. [59] Декарт указывал, что обращаясь к идее всесовершенного существа человек может познать божественные атрибуты. Бог – бесконечное, всезнающее, всемогущее, вечное мыслящее существо, «он источник всяческой истины и справедливости, творец всех вещей».
Готфрид Лейбниц через свой принцип достаточного основания сформулировал космологический аргумент Бога: «Почему есть что-то, а не ничего? Достаточная причина… находится в веществе, которое… является необходимым существом, несущим в себе причину своего существования». [60] «Таким образом, везде присутствует организм, нигде нет хаоса, недостойного мудрой природы, и все органические тела в природе одушевлены, но души и тела не обмениваются между собой присущими им законами. Все в телах происходит через фигуры и движения, все в душах – через восприятия и устремления; в Душах – царство конечных причин, в телах – царство производящих причин, и эти два царства независимы одно от другого, но находятся в гармонии между собой; Бог (конечная и производящая причина, общая всем вещам) сообразует все вещи с их целями через спонтанные промежуточные ступени; души и тела, неуклонно следующие своим законам, согласуются между собой в силу предустановленной Богом гармонии без физического взаимодействия, и в этом сокрыто новое и прекраснейшее утверждение Божества».
Уильям Крейг, доказывая космологический аргумент Калама, представил следующий силлогизм: всё, что начинает существовать, имеет причину; Вселенная начала существовать; следовательно, у Вселенной есть причина; если у Вселенной есть причина, тогда существует беспричинный, личный Творец неба и земли, который без Вселенной безначален, неизменен, нематериален, безвременен, беспространственен и чрезвычайно могущественен. [61]
Франсуа-Мари Аруэ, известный как Вольтер, утверждал, что в лучшем случае телеологический аргумент может указывать только на существование мощного, но не обязательно всемогущего или всезнающего разума. [62] Даже если аргумент от замысла может доказать существование мощного разумного Творца, он не докажет, что этот творец является Богом. Он говорил, что из этого единственного аргумента не заключить ничего дальше, кроме того, что вполне вероятно, что разумное и высшее существо умело подготовило и сформулировало дело. Только из этого Вольтер не смог заключить, что это существо сделало материю из ничего и что оно бесконечно во всех смыслах.
Дэвид Юм с присущим ему скепсисом предположил, что через религию люди обрели вредную веру в чудесную, сверхъестественную и непознаваемую беспричинность. [63] Критикуя телеологический аргумент, Юм выдвинул на первый план проблему индукции и утверждал, что причинно-следственные связи не являются истинными априори.
Иммануил Кант развернул аргументацию в логической конструкции, утверждая что само существование, которое является предикатом, и есть Бог. [64] Кант писал, что аргумент «доказывает в лучшем случае разум только в расположении «материи» вселенной и, следовательно, в существовании не «Высшего Существа», а «Архитектора». Использование аргумента для попытки доказать существование Бога требовало «скрытого обращения к онтологическому аргументу».
Томас Гёксли, проникнутый идеями Чарльза Дарвина в области эволюции и физиологии, сформулировал проблему агностицизма, то есть принципиальной невозможности познания Бога. [65]
Курт Гёдель, спустя более полувека после Гёксли, формальными логическими средствами сформулировал ряд аксиом и теорем и предоставил аргументы существования Бога. [66] Гёдель в своих статьях изложил свои философские убеждения из четырнадцати пунктов. Пункты, относящиеся к онтологическому доказательству, включают следующее: существуют другие миры и разумные существа иного и более высокого рода; мир, в котором мы живем, не единственный, в котором мы будем жить или жили; существует научная (точная) философия и теология, которые имеют дело с концепциями высшей абстрактности; и это также наиболее плодотворно для науки; религии, по большей части, плохие, но религия – нет.
Александр Прусс сформулировал аргументацию следующим образом: у каждого случайного факта есть объяснение; существует случайный факт, который включает в себя все другие случайные факты; следовательно, этому факту есть объяснение; это объяснение должно включать в себя необходимое существо; это необходимое существо есть Бог. [67]
На самом деле эта дискуссия не окончена, спор пока не разрешен, и многие ученые и просветители, как до, так и после указанных здесь, не могут прийти к общему знаменателю, выдвигая онтологические, телеологические, космологические и другие аргументы своим доказательствам. И, естественно, это далеко не все работы, которые достойны внимания при обсуждении вопроса существования Бога. Однако подобное глубокое исследование не предполагается в данном случае, а проблема безусловного атеистического отрицания предполагается на наличествующая.
Свидетельство
Развивая Декартово положение «мыслю значит существую» (Cogito ergo sum), предположим, что «для сущего – сущее». При нынешнем состоянии мирового сообщества невозможно представить полное атеистическое восприятие мира в силу многообразия религиозных верований. Для подтверждения данного тезиса я использую недавно сформулированную на основе антропного принципа максиму, что «за пределами человеческого разума Бог не осмыслим». [68] В таком случае мы находим, что общество сепарировано на тех, кто мыслит Бога в любом представлении, кто Его отрицает безо всяких условий, и кто находится в пограничном состоянии сомнения или неведения.
Давайте представим, что произойдет с Богом, если вдруг исчезнет человечество. Будет ли такое верховное непознаваемое существо наделено какими-либо особыми качествами, о которых поведали священные писания? По-моему, ответ очевиден, что нет, во всяком случае вне разумного бытия. Теперь зададимся другим вопросом, а может ли Бог стать единым для всех? Я думаю, что может, если правильно Его разместить среди людей, то есть распознать и определить универсально доступными для человеческого разума логически верными средствами познания.
Попробуем критически оценить предположение Канта об отсутствии субъектности Бога, который для него стал просто существующим утверждением в роли предиката. Итак, если религии наделяют Бога качествами, и эти качества находят свое проявление в различных событиях мира, то для них Бог является субъектом, хотя бы на том основании, что Он управляет судьбами людей. Или люди сами управляют своими судьбами? Так может если люди управляют своими судьбами сами, в том числе по «воле судьбы» или «божьему провидению» порождают разные события, а во многих помещена мысль о Боге, пусть и в разных лицах, то возвращая субъектность Богу, можно сказать, что Человечество и есть Бог, несущий свой замысел на Земле, даже невзирая на тот факт, что само человечество в силу своей численности непознаваемо полностью отдельным индивидом, однако, напротив, лишь на основе своего существования оно осознаваемо. То есть разум человеческий определяет разум Бога, а плоть человеческая – Его тело.
Теперь логическая конструкция выглядит более-менее приемлемо: смысл Бога, пока не совершенный и разрозненный, существует в разуме людей. Люди размышляют о Боге, принимая, отрицая или сомневаясь, и формируют свои поведенческие установки соразмерно морально-этическим представлениям. И на этом основании все вместе люди могут отождествить себя с Единым Богом.
Как нам поведала Бхагавад-Гита: «У несуществующего нет бытия, у существующего нет небытия». То есть, для сущего – сущее: как и Человечество существует в Боге, так и Бог существует в Человечестве, или Бог и есть Человечество. Либо в целом Богочеловечество, о котором упоминал Владимир Сергеевич Соловьев в своих Чтениях, обсуждая богочеловеческое общество через образ Иисуса Христа на основе христианского мировоззрения, хранимого в Восточной церкви, в развитии своей идеи полного единства и всецелой истины, как результата объединения веры в Бога и веры в человека; и для которого Сергей Николаевич Булгаков искал основания соединения истинного божества и истинного человечества. [69]
Теперь разберемся с вопросом существования Богочеловечества в контексте Вселенной с точки зрения физики и метафизики. Поскольку в отсутствие человека отсутствует и Бог в разумном представлении, то что может являться Единым Абсолютом, которому наличие Богочеловечества не будет противоречить? Во многих писаниях, мифах, эзотерических текстах и научных изысканиях присутствует понятие «эфир», который и обожествляется, и является изначальной сущностью, и абстрактной субстанцией, и средой, и многим другим, не находящим своего физического подтверждения. Исходя из выявленного ранее понятия эфира, как свойства материи и энергии в пространстве, данное противоречие, по всей вероятности, может быть устранено.
Эфир, существующий во Вселенной, обеспечивает бесконечное циклическое перерождение любой материи и энергии, в том числе и живой. При этом в силу Абсолютного Эфира проявленная жизнь, как соединение особых материй и энергий, также становится его частью с учетом закономерностей её происхождения и эволюции, а вся эволюция всегда развивается типично в заданных средой рамках и в своих границах многообразия. И жизнь, как и всё материальное, имеет свой финал, соединяясь по завершении своего бытия с бестелесным Вечным Эфиром для своего следующего материального цикла.
Эфир, проявивший себя в жизни через свой живой Дух, может наделять разумом, может и создавать и разрушать, и иметь все возможные качества и свойства. Таким образом, каждый человек – часть Эфира во Вселенной, на данный момент пока ещё в малодоступной форме для осознания большинством людей целостной картины. Жизнь каждого человека и есть порождение Эфира через великое множество последовательных этапов в закономерной цепи происхождения творения. Но поскольку Эфир существует сам по себе вечно вне зависимости от желания живущих в нем, то жизнь Бога, поселенного в Человечестве, зависит от самих людей; они сами решают жить или нет, и как, в естественном порядке от своего рождения до смерти. Именно волею людей Единый Бог может жить. Бог живой. Жизнь – свойство Бога.
Попробуйте мысленно приподняться над своими проблемами, над всем, что происходит, и над тем, где находитесь, чтобы представить себя частью Вселенной со всем что в ней существует от фотонной частицы до всей её озаренной крупномасштабной структуры. И где в этом многообразии помещены вы, и как вы вписываетесь в этот окружающий вас мир?
Пока что полагаться на всеобщую совесть и праведность не приходится, но это вопрос осознания, времени и индивидуальных способностей.
Насколько гармонична, разумна и созидательна жизнь человека, насколько он осознает себя частью чего-то большего, насколько он приносит пользу себе и окружающим и воздерживается от вредных поступков, настолько он благ и праведен перед человечеством, и тем самым олицетворяет разумную жизнь.
Если предположено соответствие Бога Человечеству, то в таком случае как обозначен Бог в своих именах, свойствах и качествах, так, по-видимому, необходимо следовать и самому человеку. И чем больше человек отождествляет себя таким атрибутам в своих замыслах и поступках, тем органичнее он вписывается в Человечество.
Рефлексия
Для решения вопроса о совпадении ценностных морально-этических установок и ориентиров, возможностей каждого человека принять себя частью единого целого Человечества, необходимо соблюдение некоторого числа условий, которые должны быть общепринятыми. Феноменология индивидуального предназначения формируется и реализуется через призму мыслимых и содеянных поступков и отношения к ним.
Представления индивида о самом себе рассматриваются в рамках «Я-концепции», которая сфокусирована на самооценке своего образа в различных ситуациях, в том числе и возможностях правильной либо неправильной самооценки. Родоначальник данной концепции психолог Уильям Джеймс, находя общие черты для религиозной жизни в определении смысла, цели, внутреннего общения, устремления, уверенности, также предложил увидеть и отличия в опыте и мотивации разных религиозных практик. [70]
Убежденный атеист Зигмунд Фрейд считал необходимым заменить религиозное воспитание на развивающее интеллект и основанное на научном мировоззрении. Он рассматривал «Я» через призму Эго, то есть как «Я» в контакте с окружающим миром посредством восприятия и оценки, что определяет функции поведения в зависимости от результата такого взаимодействия. [71]
Карл Юнг обозначил «самость» как первичный образ, архетип, оставшийся в каждом из нас от далёкого прошлого человечества, властвующий над судьбой индивида, отражающий неразличимую, саму по себе непостижимую сущность, которую можно назвать «Богом в нас», выражающую его психологическую целостность. [72]
Умберто Матурана и Франсиско Валера разработали теорию аутопоэзиса (ауто- – сам, поэзис – сотворение, производство), согласно которой живые существа отличаются способностью к самовоспроизводству, то есть к порождению, «строительству» самих себя, создавая собственные необходимые компоненты. [73] Аутопоэзные системы, как сети производства таких компонентов, через собственные интеракции (взаимодействие в процессе общения) генерируют и реализуют сеть, которая производит их; и конституируют (формируют предметные целостности) в пространстве своего существования границы этих сетей.
Формулируя свою междисциплинарную теорию синергетики, Герман Хакен определил самоорганизацию как процесс пространственного, временного или пространственно-временного упорядочения в открытой системе за счёт согласованного взаимодействия множества элементов её составляющих. [74]
