Восьмой

скачать книгу бесплатно


Итого – восемь мирожителей.

Ковчег

Александр не думал-не предполагал, что тренировки дадутся ему с таким трудом. И Советники из КБ, видя, с какими трудностями он переносит подготовку, довольно скептически оценивали его шанс на участие в экспедиции. Хотя и сочувствовали, понимая…

В начале первого дня тренировок, во время всех этих диких кульбитов в энерго-торсионных магнитных потоках, его просто-напросто стошнило, затем он отключился на добрых полчаса. Но, придя в себя, сжав кулаки и зубы, снова и снова входил в тренировочную кабину.

…А затем была перенастройка в зале с отличной звукоизоляцией, где они тонули в мягких креслах, поглощающих все посторонние шумы, оставаясь наедине со звуками в наушниках. Александру казалось, что каждая его жилка, каждая клеточка его мозга сжимается в конвульсиях, извивается, сопротивляясь этой вкрадчивой, медленно звучащей нестерпимой звуковой волне в наушниках. Ум, воображение его метались от черной пропасти – до ярких взрывов петард, словно он находился в эпицентре салюта. И это было не меньшее испытание, чем в тренировочной кабине. Особенно, когда эта музыка в наушниках сменялась простыми земными звуками.

Александр, живя сейчас в Прозрачном мире, искренне полагал, что ему больше уже не придется ощутить все эти характерные признаки того, прежнего, земного мира. (И вот опять…)

Конечно же, если бы не Натаниэль, – Александр даже и не помышлял бы о репатриации, пусть даже и временной – в «старый добрый» земной мир. Но когда его сын в один прекрасный день не вернулся с обычной рядовой экскурсии на Землю, – для него не было иного решения, кроме как принять участие в этой экспедиции по его поиску.

Хотя это было настоящее ЧП и для всех Миров тоже, а не только для него.

Такое случилось здесь впервые.

Вик Путешественник, преодолевший за годы своего пребывания в Мирах, километры и километры дорог, по большей части – через лабиринты Тоннелей, – не особо страдал во время тренировок. Подготовка к переходу в старый земной Мир далась ему намного легче. Хотя его богатый опыт был теперь связан по большей части именно с путешествиями здесь, в Тоннеле. Чего он только тут не пережил! В Тоннеле никогда не знаешь, на что наткнешься: на сбежавшего ли из какого-то мира невиданного пресмыкающегося, или на зверя-мутанта, не прижившегося ни в одном из Миров. Или, скажем, чудеса гравитации…

От сырости и внезапно обрушивающихся на тебя потоков воды порой спасал лишь старый добрый непромокаемый плащ, – постоянный спутник Вика во всех путешествиях в Тоннеле. А если еще вспомнить пространственно-временные ямы, в которые неожиданно проваливаешься во время путешествия в ответвлениях Тоннеля! Они полностью дезориентируют тебя. Держась за стену, с трудом приходится выбираться оттуда, теряя сознание, преодолевая дрожь в коленках.

Нет, конечно, ему приходилось участвовать и в экскурсиях туда, в Земной Мир. Но то были путешествия по официальным, так сказать, каналам, где они, люди из Миров, практически не покидая экскурсионной капсулы, перемещались в когда-то знакомые, а теперь совсем не узнаваемые места «матушки» ли, «Юдоли», или «малой Родины», – называйте, как хотите, – не узнавая в полуразрушенных развалинах некогда великие столицы, и, наоборот, видя на месте когда-то пустынных степей – безбрежные моря. В таких тепличных условиях эти путешествия, под контролем опытных экскурсоводов, не составляли труда и не представляли собой никакой опасности.

Но сейчас им предстояло попасть земной мир «своим ходом», через старые неформальные полузабытые ответвления Тоннеля, и после этого – погрузиться в самую реальную, а не приукрашенно-экскурсионную, жизнь этой самой «малой Родины». Для этого нужно было перестроиться на клеточном уровне, поменяв свою энергетику. Что называется, снова врасти в прежнюю жизнь, став одним из обитателей Юдоли.

Вик понимал: продержаться в этой шкуре придется как можно дольше, пока не они не найдут парня. Седьмой Советник так перед отправкой так и сказал ему: «Твоя роль в этой экспедиции – ведущая. С твоим-то опытом и умением находить выход из любых ситуаций, заранее предвидя то, что случится… Только – пожалуйста, никому об этом разговоре. Сам понимаешь, мы не можем выделять одних перед другими…».

Людмила, кувыркаясь в тренировочной капсуле, пролетающей в торсионных потоках фотонов разной скорости, – не очень-то страдала. Все эти тренировки казались ей повторением той самой сумасшедшей карусели в их райцентре, на которую она попала впервые, когда ей было шесть лет. Там-то она впервые поняла, какой жизни ей хотелось. Да, ее настоящая жизнь – вовсе не там, в ее затерянной в лесах деревни, и не в этом тихом райцентре, где единственное развлечение на все лето – эта карусель с базаром, заплеванным семечками. Эти вращающиеся сиденья, этот полет сквозь все небесные стихии – и есть ее настоящее будущее. То есть – уже ее настоящее сегодня. С ощущением той всесилия и веселья в теле, которые и дают эти ежедневные тренировки.

И когда однажды, при случайной встрече, Восьмой Советник спросил ее, этак, ненароком: «Кого бы она могла порекомендовать из своих людей для одной, скажем так, нестандартной экспедиции на Землю», – она ни секунды не сомневалась, кто будет этот человек. Кроме всего прочего ей тогда вдруг захотелось еще раз вдохнуть запах тех, настоящих, земных гроз, оглушающе пахнущих озоном, свежескошенной и чуть подвявшей на солнце травой! Она и не подозревала, что в глубине души так сентиментальна. Снова же – здорово, если удастся встретиться с друзьями, о которых не раз вспоминала здесь, в суровых и совсем не скучных буднях Тоннеля.

Генрих, – его слегка саркастическая улыбка… Жив ли он? Равно как и его безбашенные дружки-вариоры. Они были так уверены, что смогут перелицевать это погрязшее во лжи и безнаказанных преступлениях общество, и изменить заодно и сам порядок на этой земле!…

(Хотя много позже Людмила уже поняла, что встречи с этими ребятами, Советниками из КБ никогда не бывают случайными!).

Сэм в начале подготовки считал себя самым слабым звеном в команде. Сколько было рефлексий: «мы же не сможем вернуться в прежнее состояние и стать прежними!». «Это уже невозможно». «Мы качественно другие». «Удастся ли мне сыграем в этом спектакле?». «Кто режиссер?». «А кто главный в группе?». «Будет ли кто-нибудь из Миров страховать нас?». «По какому сценарию работать?».

Но потом, когда один из Советников КБ (кажется, Одиннадцатый), случайно встретившись c ним, намекнул, что именно его, Сэма, они планируют назначить руководителем экспедиции (правда, неофициальным, чтобы не создавать из него образ любимчика начальства), – только тогда Сэм осознал всю ответственность за всех тех людей, которых хотят ему доверить. И стал готовиться всерьез, отбросив все свои рефлексии и флуктуации.

Для Василисы, привыкшей жить в нескольких мирах одновременно, – это была обычная работа. Просто работа. Ее ведь не зря считали лучшим переходчиком, освоившим как формальные так и неформальные (говоря земным языком – нелегальные) переходы в Миры, и обратно, на Землю. Уж кто-кто, а она знала о переходах, их способах и вариантах столько, что никому и не снилось! И те, самые первые, полупартизанские входы в Тоннель, которые люди находили благодаря интуиции или подсказкам видящих. И согласованные на каком-то самом высоком, недостижимом для простых обывателей уровне, – те, официальные, уже оборудованные для экскурсий и взаимных визитов.

Но сейчас, как понимала Василиса, у них была слишком деликатная миссия, чтобы воспользоваться обычным, официальным переходом. Потому-то и оказались востребованными ее знания старых «неформальных», можно сказать, «партизанских» входов-выходов в Тоннель Перехода. Недавно встретившийся ей Девятый Советник прямо так и сказал, что ее, Василису, решили сделать неформальным руководителем экспедиции.

«Но об этом – молчок», – заговорщически улыбнулся он ей, прижав палец к губам. – «Нам не положено иметь любимчиков».

Ли, или Луиза. «Это мой друг» – как-то представил ее Натан матери. Мариша, глядя на одинаковые вихры на двух головах, синхронно покачивающиеся над спинкой тахты в такт кликам на пультах во время игры «Поймай Джедая», – поначалу решила, что это одноклассник Натана. И лишь через пару недель разобралась, что это девчонка. Ли всегда неотлучно была рядом с сыном, словно его адъютант. Такой же стриженный, с отсутствующим взглядом, словно продолжающий рассматривать – на каком-то внутреннем экране в своей голове – видимые только ему яркие образы. Как и Нат – она позже стала разработчиком программ нано-моделирования биосферы и биосферных явлений.

И впоследствии, когда Марише нужно было срочно найти сына, но она не могла его найти, – достаточно было спросить у Ли. Та всегда знала, где Натан.

Возможно, именно поэтому Пятый Советник незадолго до отправки экспедиции, случайно встретив Ли на тренировке, сказал: «Делаем ставку в первую очередь на вас. Именно вам отводится задача – быть на острие поиска. Что называется, вести за собой остальных. Доверяем вашему чутью». А потом, заговорщически оглянувшись, тихо добавил: «Только это – между нами. Мы ведь никому не должны оказывать демонстративных преференций».

Да, и еще, – в самый последний момент – в группу подкинули этого парнишку… кажется, его звали Егорий. Поговаривали, это чей-то протеже. Ничего толком о нем не знали, кроме того, что он болтался с инсургентами по Тоннелю, разрисовывая стены революционными лозунгами.

«Присмотрите за парнишкой», – попросил их Одиннадцатый Советник. – «Он может быть вам полезен». Правда, при этом толком не объяснил – чем может быть полезен этот инсургент остальным. Но Советник сделал акцент на слово «очень». А любому из Миров было известно, что Советники просто так советов не дают. Их «советы» обычно дорогого стоят. И поэтому никто из них против нового члена команды не возражал.

Подкидыша они почти не видели. И лишь незадолго до дня перемещения тот появился в их компании. Вел себя довольно самоуверенно, словно это он был начальник их группы. Ребята из Ковчега смотрели в свою очередь на него снисходительно, – а как можно смотреть на «блатного», который еще ничем себя не проявил. Тем более, что никто из них не был свидетелем встречи Шестого Советника с парнем.

«Надеюсь, ваши незаурядные способности придадут группе необходимый ей драйв и нестандартность мышления, и выведут ее на более высокий уровень, – сказал Первый Советник, случайно встретив Егория на перекрестке Тоннеля, где инсургент старательно выписывал на стене гостиницы для путешественников таинственный лозунг «Мы не можем ждать…». …«Именно вам, Егорий, мы решили поручить роль лидера». Затем, понизив голос, заговорщически прошептал. «Но это должно остаться между нами».

Мелок замер в руках Егория. Он взглянул в глаза собеседнику, стараясь понять, насколько тот серьезен. Но ничего не увидел в его глазах. Потому что глаза Советника, казались похожими на зеркальные линзы, и взгляд, казалось, всё время куда-то уплывал. В общем, что-то не так было с этими глазами. Егорий потому и промолчал, озадаченно уставившись в одну точку на стене, чтоб избавиться от легкого головокружения. Советник тут же, воспользовавшись паузой, незаметно ретировался, унося в уголках губ едва заметную улыбку.

Кто первый придумал название группе: «Ковчег», – они и по сей день порой продолжали спорить. Каждый претендовал на оное. Но общее мнение все же склонялось к тому, что это был Путешественник, – чем тот очень гордился.

В общем, группа начала жить своей автономной жизнью еще во время тренировок, словно только что родившийся живой организм, – почти как те стаи привидений, что обосновались в лабиринтах Тоннеля.

Альма, матер ее…

Историки утверждают, что этот оборот речи "Alma Mater" (то есть «дева матерь») начали использовать еще при царице Семирамиде, которую провозгласили «Alma Mater» («девой Матерью»).

Впоследствии это выражение «альма – матер» превратилось в аллегорию, обозначавшую почетный титул «Питающая мать», основавшая то-то и то-то, накормившая учеников духовными знаниями, давшая образование. («Alma»-питающая, кормящая; «mater»-мать. Альма-матер – мать кормилица).

ALMA – суперсовременный инструмент для изучения самых холодных объектов во Вселенной. Он состоит из 66 высокоточных антенн, расставленных на расстояния до 16 километров друг от друга. Это крупнейший из существующих наземных астрономических инструментов.

«Ну, привет, мой товарищ случайный!

Побыстрее, братуха, налей.

Поделюсь я с тобой своей тайной:

Я – разведчик на этой земле!

Я бреду по долинам и взгорьям,

Я несу вам волшебную весть.

(Может быть, мы с тобою повторим?)

Наша сила – в том, что мы есть!»

(Павлыч)

«Что поделать с этим цветом! Кто же знал, что это будет так заметно?…» – растерянно думал Сэм-Сэм, разглядывая товарищей, пока они спускались вниз в этом битком набитом лифте. Лифт был большой, человек на пятнадцать. Но их туда втиснулось явно больше, 17 или даже 18 пассажиров с недавно прибывших рейсов. Сэм-Сэм в расстроенных чувствах зачем-то пересчитывал пассажиров лифта, пока они медленно ползли вниз. И всё никак не мог сосчитать. Лифт, хотя и был новый, с начищенными до блеска перилами внутри, с блестящими кнопками, отсвечивающей серебром рамкой зеркала, но почему-то на ходу то ли поскрипывал, то ли постанывал, чуть заметно вздрагивая и покачиваясь, словно искал повода сломаться и застрять где-то на полпути. Люди в лифте в одночасье приумолкли, прислушиваясь к этим звукам.

Сэм-Сэм, как и его друзья – тоже прислушивался к тихому пошаркиванию, поскрипыванию деталей лифта, но его гораздо больше занимало вдруг обозначившееся свечение вокруг каждого из его товарищей, довольно заметное в полутемном пространстве лифта. Откуда оно взялось? Почему никто из них, отправляясь в эту экспедицию, не предвидел этого (и даже начальство там, в КБ, ничего об этом не говорило?) Не может ли это каким-то образом помешать их миссии, сделав слишком заметными? Он, стараясь не показывать своей озабоченности, незаметно присматриваясь ко всем пассажирам лифта. Аура его друзей светилась отчетливым серебристым светом. Вокруг же остальных обитателей лифта аура была гораздо темнее. Некоторые вообще были окружены серой тенью. В ауре же некоторых проскальзывали блестки – порой серебристые, иногда – золотистые, и других светлых оттенков. Но это были спорадические выбросы, время от времени, и не такие заметные. Друзья, казалось, не обращали на это ровно никакого внимания.

Лю с недовольством дышала в спину упитанного джентльмена с кейсом, придавившего ее к стенке и пыталась, как бы ненароком, отпихнуть его кулаком подальше. Конечно, она легко могла бы одним ударом отшвырнуть его на полметра, но, во-первых, в тесном пространстве было некуда. Во-вторых, им с друзьями любая заварушка, да и вообще малейший шум сейчас были бы ни к чему.

Василиса с независимым видом разглядывала свое отражение в стекле кабины, – ей не привыкать перемещаться из того мира в этот – и обратно, – по несколько раз в год. Как и все проводники и переходчики, она в любой обстановке чувствовала себя довольно уверенно.

Ли, заглядывая через плечо стоящего перед ней парня, углубилась в чтение его девайса. Они словно слились в этом своем интересе в этакое двухголовое любопытное современное существо, полностью поглощенное своей игрушкой, и, казалось, совсем переместились из этого, вполне реального мира – в те, обозримые виртуальные миры. Парень, полностью погрузившись в свою игру, не обращал внимания на единомышленника, повисшего у него на плече. Вихры Ли аж торчали от восторга. По ее отсвечивающей серебряной ауре пробегали цветные огоньки, словно по витрине универмага с его предпраздничной распродажей.

Сэм подумал: «вот, взяли девчонку, что называется, «из хорошей семьи» в это путешествие с непредсказуемым течением и результатом, но ее здесь, на этой их альма-матер, быстро развратят хакеры, стримеры и прочие интернет-хипстеры, погрузив в лабиринты безответственного простора интернета, где царит сплошная анархо-диктатура безответственных айтишников-переростков.

По мнению Сэм-Сэма интернет был сродни боям без правил.

Александр полностью погрузился в невеселые раздумья, по лицу его время от времени пробегали тени эмоций, – он едва заметно морщился как от боли. Еще бы, ведь вся эта экспедиция затеяна из-за его. В КБ долго дискутировали – не будут ли ему помехой собственные эмоции во время поисков сына?

«Инсургент» – ковырял пальцем в стене лифта, полностью сосредоточившись на этом крайне полезном деле (нашел же к чему-то и здесь придолбаться?).

Друзья старательно делали вид, что не знакомы друг с другом. Но вот только это легкое свечение, образующее светящийся кокон вокруг каждого… «Интересно, видят ли это посторонние?» – думал Сэм.

Но, похоже, кроме него, это никого сейчас не волновало. Их попутчики, судя по всему, – пассажиры с недавно прибывших рейсов, два летчика, какой-то клерк из офиса и сухощавый японец, – были погружены в свои мысли, готовясь к началу трудового дня за пределами аэропорта. И это невесть откуда возникшее свечение в лифте, похоже, было всем по барабану. Главное, чтобы лифт не застрял. Вот только японец… Когда глаза Сэма на секунду пересеклись с его глазами, по этой блеснувшей в глубине его зрачков искорке Сэм догадался, что японец – возможно, тоже из «видящих». («Кто-то из наших в командировке?») Ну что ж. Ведь не только их одних могли привести дела в этот старый земной мир.

…Лифт мягко остановился, положив конец его рефлексиям. Дверцы распахнулись…

Их там уже поджидали.

Группа людей в форменной одежде выстроилась напротив лифта длинным коридором.

– Вы с пятьсот восьмого? – спросил первый мужчина в шеренге.

– Да…

– Нет…

– Из Бронкса…

– Из Бердянска.

– Я здесь не работаю…

Нестройный хор голосов пассажиров лифта, отвечавших невпопад, равно как и весь их вид – говорили о некотором шоке. Люди жмурились от яркого света, проникавшего сквозь огромные стеклянные стены аэропорта, не понимая, в чем дело. Ковчеговцы инстинктивно сбились в кучку, по принципу: спина к спине. Главное, не позволять никому зайти с тыла. В ответ на непонятный вопрос, каждый из них старался давать такой же невнятный неопределенный ответ. Уроки психолога на тренингах не прошли даром. Главное, не молчать, а делать вид, что все происходящее привычно тебе, что ты – вовсе не испуганный чужак, типа «сами мы не местные…», утаивший у себя в сумке что-то явно запрещенное. Сэм невольно бросил взгляд на проводника, на Василису. Василиса была невозмутима, как английский лорд, – ей ли не знать-не предвидеть все нюансы и неожиданности, ожидающие их в грозовом поле Земли.

…Вестибюль был ярко освещен, и дверь, ведущая на улицу, – была совсем близко!

– Да, – махнул рукой второй «контролер», – все равно. Все – за нами, в пятый сектор.

– Зачем?

На вполне конкретный вопрос кого-то из прибывших, прозвучал тоже короткий и конкретный ответ:

– Будете писать отчет, не посещали ли Беналупу за последние три месяца.

– Даже и не знаем, где это!

– Вот и напишете все, как было…

И маленькая нестройная колонна под конвоем людей без знаков различия двинулась по закоулкам коридоров аэроздания.

– Вообще-то я еще в самолете слышал, что мы должны сдавать декларацию о том, были ли в Беналупе, но, пройдя паспортный контроль, решил, что всё уже позади… – объяснял один из пассажиров, идущих сзади, своему соседу.

Кое-кто внутри колонны вполголоса переговаривался, но большая часть привычно молчали, смирившись с очередным досмотром.

– Все в порядке, – отозвалась Василиса, словно чувствуя напряженное молчание своих друзей. – Пока все идет хорошо. Даже просто отлично. Главное, добрались без приключений.

– Ага, совсем без приключений, – ответила Ли, – ведут нас под конвоем, как террористов…

– А это здесь в порядке вещей, – так же спокойно ответила Василиса. – Частенько сейчас случается – на вокзалах и, особенно, в аэропортах.

Хоть люди из Ковчега, и находились сейчас в аэропорту, но на самом деле ни в каком самолете не летели. Просто после пары-тройки дьявольских кругов ада в Тоннеле – перед ними возникла в конце Тоннеля неприметная дверь, открыв которую, они оказались здесь, в огромном здании международного аэропорта. Хотя даже Василиса точно не знала, где будет их антрэ. «Как пойдет», – только и прошептала она перед тем, как они погрузились в омут бушующих, как торнадо, энерго-силовых полей. Да, это вам не на экскурсия, когда все пути отлажены и экранированы от негативных «диких» стихий и всё обещает вам вполне комфортную поездку. Это, знаете ли, «по долинам и по взгорьям», по кочкам и колдобинам тропинок нелегалов.

– Да, – прошептала, уже немного успокоившись, Ли. – У нас сейчас, как в компьютерной игре. Нужно притвориться совсем-совсем своим среди этих людей и принять без возражений их правила игры…

– Оч забавная стратегия, – отозвался инсургент. – А не пора ли нам всем сматываться из этого здания – туда, на волю, как можно быстрее?

– Еще чего? – невозмутимо ответила Василиса. – Пока все идет своим чередом. Вам же говорили дома: «первое время не предпринимайте активных действий. Адаптируйтесь». Вот и адаптируйтесь. К любой обстановке. Утрясайте, так сказать, полученную ранее теорию с получаемой теперь практикой.

Под конвоем сотрудников аэропорта, они вышли в большой зал и влились в плотную толпу. Некоторые ковчеговцы, хоть и родились на Земле, но плохо помнили то детство, и, главное, никогда еще не видели столько людей, зачем-то собранных в одном месте.

Рокот людской речи, эхо объявлений по радио из соседнего зала… Столько гзвуков!

Александру все эти звуки вокруг казались поразительно громкими, они набегали, как рокот прибоя, тяжелыми волнами, сдавливая голову. И невозможно было приказать этому оркестру стать тише, или хотя бы изменить их. Этот оркестр им не подчинялся. Да и им было строго-настрого запрещено здесь, на Земле каким-либо образом вмешиваясь в ситуацию, кроме случаев крайней необходимости. Их задача в первые дни – лишь адаптироваться.

Сэм удивлялся своему спокойствию. Почуяв знакомые тяжелые вибрации земного социума, постарался восстановить в себе прежний инстинкт выживания. «Это всё ненадолго», – успокаивал себя. Он заметил, что свечение ауры его друзей понемногу угасло. «Наверно, из-за дневного света?», – подумал он. – «Или мы уж настолько адаптировались к этому миру?»

Вскоре они оказались перед большой стойкой, за которой вежливые улыбчивые молодые люди – тоже в обычной одежде без знаков отличия – выдавали пассажирам анкеты, что-то спрашивая, внимательно заглядывая в глаза.

– Говорят, от этой болезни потом не рождаются дети, – бубнил кто-то, дыша в затылок Александра.

– Так, стоп! – вдруг громко объявила Василиса, когда они в этом движущемся людском потоке увидели впереди стойку рецепционистов.

– Мы – группа участников всемирного форума зубных техников в Башкортостане, только что прилетевшая из Бельго-Лихтенштейна. – Василиса говорила быстро, уверенно, со стальным оттенком в голосе. Пропустите делегацию!

Люди вокруг расступились.

Инсургент Егорий только нервно хихикнул от неожиданности, но этого, кажется, никто не заметил. Александр подумал про себя: «Что за бред она несет?… Впрочем, Василиса – человек опытный и знает, что делает».

Один из анкетировавших, услышав Василису, поднял на нее глаза. И, несмотря на свой опыт, был «схвачен» ее вниманием. Дальше он, конечно, начал действовать по ее сценарию.

– Паспорта и анкеты, – коротко произнес он каким-то нутряным, почти механическим голосом.

Василиса собрала их паспорта с анкетами, передала контролеру.

Тот, пытаясь сосредоточиться, старательно вглядывался в написанное в анкетах.

Сэм помнил, что Первый Советник, перед отправкой группы уверял их, что с документами у них всегда будет полный порядок, эти Кибер-разные паспорта будут менять все свои данные – в зависимости от того, в какую страну они попадут. «Так что перед разговором с таможенником – загляните в паспорт, чтоб вы знали, из какой вы страны, и куда едете. У вас есть все, что нужно для противодействия их бюрократическим «дуркам» с их постоянно меняющимися границами, перекроем стран, союзов и коалиций. И все же у Сэма на секунду перехватило дух.

– Господин э-э-начальник, вы не могли бы немного побыстрее, – прозвучал вкрадчивый голос за спиной у Лю.