скачать книгу бесплатно
Счастье страданья, надежды тоска».
1990
«Беспорядок, сумрак и уют…»
Беспорядок, сумрак и уют.
Дождь за шторой, в комнате тепло.
Снова за стеной часы пробьют.
Спать? – Не спать?..
Нашло… – прошло… – ушло…
Не бояться, не болеть, не спать.
Книжные обложки сосчитать.
Позабыться, думать и молчать…
И свечу зажечь. И жить, и ждать.
«Я знаю трамваев тепло…»
Я знаю трамваев тепло,
Столбы, остановки, звоночки,
И задней площадки стекло,
Где рельсы – бегущие строчки.
И братство дневной толчеи,
Полночные – полупустые,
Затылки и плечи ничьи,
Трамвайные мысли простые.
Устало и странно-знакомо
Мне в чёрном стекле отражаться,
Судьбу доверяя вагону,
За поручень не держаться.
1990
ALMA MATER
В опустевшем здании пахнет мытым полом,
Выветрен до сладости сигаретный дым.
Замок заколдованный снами детства полон.
За печаль недетскую мною он любим.
Перелёты лестницы, гулкий отзвук плитки,
Пол дощатый выщерблен острым каблучком.
…Ёлка, детский хоровод и сюрприз на нитке…
Взрослый смех студенческий мне давно знаком.
Улица заснежена. Фонари туманны.
Ночь проникла в форточки.
В щели – лунный свет.
Этот дом таинственный – самый долгожданный.
Дух мой бедный бродит там, дом хранит от бед.
Здесь мои любимые, здесь мои печали,
Шалости, дурачества и прощаний грусть.
Стены знают тайное: вместе мы молчали.
Наши тени в зеркалах… Все вернутся пусть!
1991
ТЕАТРАЛЬНЫЕ СНЫ
«Нам с тобой, Арлекино…»
Нам с тобой, Арлекино,
Было странно играть,
В лицах, стянутых гримом,
Хохотать и рыдать.
Как с тобой мы любили!
Как театр тосковал!..
Скоро мы позабыли.
Долго зал забывал.
Было это лишь сказкой?
Или прихотью сна?..
Арлекин сбросил маску.
Коломбина одна.
1991
«Глаза прикованы к подмосткам…»
Глаза прикованы к подмосткам,
А сердце бросили в костёр.
Блаженства луч иглою острой
Меня пронзил: да, ты – Актёр!
За что любила, что я знала?
Один твой взгляд, случайный взмах
Отнял дыхание у зала,
И был лишь ты в его глазах.
О как серьёзен, резок, страшен!
Но, Боже, что он говорит!
Там дьяволёнок в круге пляшет, —
Взорвавшись смехом, зал бурлит.
О, гений смеха! Это имя —
Десятки красочных мазков!
Долой печали! Ты отныне
Свободен от моих оков!..
Но нет театра – галереи
Моих безумств, твоих картин.
А ты с женой гуляешь в сквере,
Счастливый бывший Арлекин.
1991
«Небесный свинец разразился дождём…»
Небесный свинец разразился дождём,
Облил нас потоками счастья.
Средь ливневых струй мы с тобою вдвоём
В бурлящем, безумном ненастьи.
Одни в бесконечном просторе дождя
И в свежем неистовстве леса.
Дороги размытая колея
И туч дымовая завеса.
Кутаясь в мокрый твой плащ, мы стоим.
Души ликуют и плачут.
Нам головы кружит. Мы в небо взлетим
И там побредём наудачу.
Безумствуй, природа! Эй, ливень, сильней!
Запутай весь мир в свои струи!
В грохоте листьев и в пляске ветвей
Божественней поцелуи…
Развеется ливень, и тёмная ночь
Слетит в звёзд сияньи холодном,
И ветер, прорвавшись, сметёт тучи прочь,
Деревья задышат свободно…
А в замке старинном, где окна плющом
Увиты, и угли пылают
В камине, – бокалы с вином
За друга друзья поднимают.
Давно здесь нас ждут и готовят приём
Такие ж безумцы как ты,
Глаза их сверкают весёлым огнём —
Актёры, певцы и шуты…
1990
«Мы купаем усталых коней…»
Мы купаем усталых коней.
У костра просыхают кулисы,
Балагана холщовый уют,
В редких отсветах – лица друзей.
Мы купаем усталых коней.
Мы смываем застывшие лица.
Вместе с гримом стекает тревога
С твоих удивлённых бровей.
Ранним утром ты зол:
репетиции, сборы, дорога.
Ярким вечером – венчанный площадью
царь-лицедей…
Но прозрачна ночная река,
и без грима мы оба.
Мы на лунной дорожке
купаем усталых коней.
1991
«Странные странники…»
Странные странники,
Так странно и страшно
Куда вы стремитесь
Напрасно и страстно?
Кого вы так любите,
Так странно и нежно?
Себя вы погубите,
Здесь всё безнадежно.
Глаза ваши странные.
Всё страны нездешние
Вы ищете взглядом
Сквозь темень кромешную.
А мы – безутешные.
Любите нас, странники,
Примите вы в братство нас.
Мы тоже изгнанники,
Темно наше странствие.
О божьи избранники,
О здравствуйте, здравствуйте!
1991
«Воздух ночной и морозный…»
Воздух ночной и морозный
Смешан с бензином и сажей.
Но по-своему все-таки сладок.
Сделаться вдруг несерьёзной,
Считаться твоей пропажей,
Из-за кулисных смеяться складок…
Любовь разбирала по стеклышку,
На зуб проверяла пробу.
Был ли моим ты солнышком,
Идолом или богом?
Не угадав, что было, чего не было,
Конец мой радостен, печален ли,
Бродила там, где строчки чёрно-белые
Пророчили свиданья час нечаянный.
Тогда меня волною смыло с палубы
И вынесло в пустыню, где не встретиться,
Где зыбких снов песок и грёзы голубы,
Но не узнать твоих шагов по лестнице.
1990
