Цена. Ощущения сутенёра

скачать книгу бесплатно


– А ты вообще – с клиентами хоть кончаешь?

– О да! И чем противней и вонючее клиент, тем быстрее.

После этой фразы мало кто настаивает на оргазме. Или хотя бы на его имитации.

– Почему ты молчишь? Надо стонать!

– Не от чего пока.

***

– Давай без резинки. Я чистый!

– А вдруг я болею?

– Да ну. Ну хотя бы минет.

– А заразе все равно, куда садиться, – на пизду или на гланды.

– Ну все равно, – давай без резинки. А то я не кончу.

– Другие кончают, а ты не умеешь?

– Нет, я особенный.

– Ты, наверное, у мамы один сын.

– Откуда ты знаешь?

***

– Сними презерватив. Я тебе пятьсот рублей дам.

– Анализы дороже стоят.

– Сними. Я долго кончать буду в нем.

– А я не спешу. У нас целый час.

– А я думал – посидим, пивка попьем, – разочарованно.

– Так пей, я разве тебе запрещаю?

– А ты?

– Я не пью.

– А, на работе, понятно.

***

– Мне бы жену найти. Ты никого не знаешь?

– А я чем плоха?

– Да не, мне бы девочку. Лет двадцати. Чтоб целка была.

– Тебе самому-то сколько?

– Тридцать семь.

Врет. В прошлый раз видела его паспорт, – тридцать девять. Мужчины тоже, оказывается, врут насчет возраста.

***

– Тебе не больно?

– Нет. А почему мне должно быть больно?

– Он же у меня большой! – гордо, как будто сам на огороде вырастил.

Не сказал бы, я бы и не догадалась. Простая мысль, что дело не в размере, а в умении, мало кому приходит на ум.

А некоторые и вовсе обращаются к главной части своего организма исключительно по имени-отчеству: Евгений Анатольевич, например.

***

– Ого, как ты ноги закидываешь. А у меня жена деревенская, так не умеет.

– А ты пробовал ей заплатить, сколько мне, за час?

– Не-а, – задумчиво.

Вариант:

– Да я ей гораздо больше плачу! – негодуя.

Вышеуказанные диалоги повторяются не раз, и не двадцать. Исполнители мужской роли меняются, текст ни граммочки. Начинаешь подозревать, что существует учебник «О чем разговаривать с б…».

Глава 5

Маша, давным-давно уволившаяся с фабрики, неожиданно куда-то исчезла. Настя логично предположила, что она загуляла с каким-то клиентом, и прочитала нам по этому поводу лекцию о том, что мужчина, с кем договариваешься встречаться без конторы, начинает воспринимать тебя как бесплатную дуру… и похерен, как источник дохода. Ценят только то, за что платят.

Через две недели Маша объявилась с красивым тортом для Насти, как символом раскаяния. Оказалось, время она провела в варке варенья, засолке помидоров у товарища лет сорока двух… правильно, клиента, обещавшего Лазурный Берег и штамп в паспорте, как только (вот-вот) разведется с женой. Но вот Марья управилась с заготовками… ее турнули, как кошку со стола.

Настя торжествовала. Лучшего примера плачевного результата самодеятельности и придумать нельзя. После разбора полетов Машу отправили на заказ.

Юра, наш водитель, – старший (сводный) брат хозяина. Ему лет сорок пять, он прочно сидел на винте (дешевый наркотик, от него тело пахнет то ли стиральным порошком, то ли сухими фиалками). Питался он одним молоком из тетра-паков и пряниками с начинкой, еще и девчонок угощал, и всегда интересовался после заказа – все ли нормально. Его машина – жучка-копейка, чуть не семьдесят третьего года, стекла не поднимались, спинки у передних сидений отваливались, и все-таки девчонки дрались за право сидеть впереди. Юра хорошо знаком со Стасом, о чем я узнала совершенно случайно, приехав однажды с базара и застав Юру у нас на кухне.

– Не бойся, я не к тебе.

Они поговорили и поехали куда-то, километров за сорок от города, где Стас случайно наткнулся на чью-то укромную плантацию конопли. Юра рассчитывал поживиться на халяву, а Стас – Сусанин. К наркотикам Стас равнодушен, он верен крепкому пиву.

Потом хозяева начали подозревать Юру, что он не во всех заказах отчитывается. Дело кончилось скандалом и разводом, причем девчонки страшно перепугались, думая, что им тоже попадет, потому что они в курсе всех леваков. Но все свалили на Юру, сказав, что боялись его и поэтому не донесли. Юра не сильно огорчился увольнением и открыл собственную контору. Правда, продержался он недолго, полгода от силы.

Хозяева стали возить нас сами. С обжорством на заднем сиденье (а чем еще развлечься между заказами?) было покончено. Какие семечки и сигареты в машине, вы что!

Линду на самом деле тоже звали Машей, но, чтобы их не путали, придумала себе другое имя. Она научила меня есть крабовые палочки – я их раньше презирала – со сметаной. Близился сентябрь, Линда отвозила заработанные деньги маме, чтоб та одевала младших детей к школе. Дома она объяснила, что живет с парнем-дальнобойщиком. Родителям даже в голову не пришло ни познакомиться с этим парнем, ни заглянуть к дочери в гости. Впрочем, думаю, Линда нашла бы выход из ситуации.

Хозяйка квартиры, где жили девушки и куда я приходила к началу рабочего времени, не питала никаких иллюзий. Она просто брала двойную цену.

Была с нами и девчонка, до этого отработавшая год в Набережных Челнах, а сама местная. Нахваливала и заработки, и обходительность клиентов, и хорошую хозяйку агентства… Так в чем же проблема?

– А нас жило в однокомнатной квартире семнадцать человек.

Насте контора досталась по наследству от брата. Ему наскучило кататься по родному городу, он подговорил пару девушек поэффектней и подался с ними в Москву. Там занялся тем, что продавал их в фирму. Через несколько дней они сбегали к нему, он сбывал их в другую фирму… и так далее, пока не попался. Крепко обиделись на него москвичи, нагрузили на изрядную сумму, так что он предпочел податься в бега. Девчонок отправили на пару месяцев на воспитание в татарское захолустье, типа Нефтекамска и Мензелинска.

Настя проводила маркетинговое исследование, мы интересовались у клиента, откуда он узнал наш телефон – визитка, листовка, друзья, таксисты, администратор в гостинице… Самый шикарный ответ я получила от какого-то командировочного.

– А я «ноль два» набрал и спросил. И там дали ваш номер.

Глава 6

Отношения между девочками в конторе? Не выходят за рамки интриг в обычном коллективе. По крайней мере, тут никто не пытается заставить другого сделать свою работу. Позже, когда я ушла в нормальную жизнь и на нормальное рабочее место, первое, что меня убило – преподаватель должен протирать пыль с мониторов вместо уборщицы; она, видите ли, не умеет.

Но это еще не скоро.

Девочек, чтобы не рвались в Ижевск, где заработки заведомо выше, Настя пугала рассказами о том, как там бьют, топят в бассейнах, имеют вдесятером. Но мне надоело ходить на заказы к одноклассникам Стаса. Благо мы очень редко появлялись на улице вместе, и многие вообще не знали, что он обзавелся семьей. Кончилось тем, что я взяла у девчонки, работавшей то в Ижевске, то здесь – как надоест и как накосячит – телефон тамошней конторы и, набравшись мужества, позвонила:

– Алло, мне ваш номер Соня дала. Я приеду завтра, можно?

Соня приехала откуда-то с южных окраин области, чудесная душевная девушка, еще бы не пила как лошадь. Своим единственным в жизни бесплатным заказом я обязана именно ей. Выхожу с предыдущего заказа, сажусь в машину, и Настя говорит:

– Тут Линдка и Сонька на день оперработника попали в сауну. Линда сейчас уже выходит, а Соня остается. Надо, чтобы ты пошла, нельзя ее там одну оставлять.

А в сауне как в сказке про доброго и злого следователя. Один тебя от всех защищает, а другой стремится завести склоку и хватает за руку: «Пошли со мной».

– Не, у меня презервативы кончились.

– У меня три пачки, я дам, – орет из бассейна Сонька.

Черт бы ее побрал.

– Ладно, мальчики, у меня время на исходе, я…

– У нас еще целых двадцать минут! – кричит Соня.

Минут через десять я говорю ей:

– Соня, я одеваюсь, ты где? Айда домой!

– А мне и здесь неплохо.

Я плюнула и ушла, а Сонька отправилась допивать с операми в отдел. Приехавшая к вечеру на квартиру Настя нашла ее храпящей в обнимку с молоденьким ментом. Хата теперь безнадежно засвечена. Нужно съезжать, искать другую…Настя обозлилась и назначила Соне штраф, та начала реветь и торговаться. Много воплей и угроз с обеих сторон, наконец Соня согласилась закодироваться на год. Мы вздохнули с облегчением: никому больше не придется по утрам тащить бездыханное тело на третий этаж. Увы, у трезвой Сони резко испортился характер – что вы, что вы, я не чифирю с кем попало. Она завела молодого человека из постоянных клиентов, снимок его члена крупным планом установила в качестве заставки на телефон, и взяла себе манеру собачиться с ним по этому телефону на всю округу, сидя в машине, стоя перед клиентами, поднимаясь по лестнице, закрываясь в ванной…

Глава 7

– Сколько тебе, говоришь? Двадцать восемь? Здесь любят молоденьких. Так что на многое не рассчитывай, – критически осмотрев меня, сказала Стелла.

Но я уже знала, что у каждой девушки свой тип клиента и без денег я не останусь.

Стелла вообще отличалась тем, что ляпала гадости, крутившиеся в голове, в лицо другим, не задумываясь, над тем, а вдруг они обидятся. Этим она сильно напоминала мою маму. Но по сравнению с Настей, четко контролировавшей цвет нижнего белья и отношение к президенту, это были мелочи жизни. Я проработала у Стеллы около года. Мы ругались вдребезги, я уходила в другие конторы, но, отработав там день – неделю, все равно возвращалась.

– Что, сучка, соскучилась? – встречал меня ее торжествующий хриплый голос.

– Ну, без твоих матьков как жить?

– Мой мат тебе как молитва должен быть, знаешь, – речь Стеллы по-кавказски образна.

Стелла младше меня, но успела поработать в Турции. С клиентами она всегда неласкова, если они казались ей слишком борзыми, – причем всегда выпендривается не тот, кто платит, а тот, кто сел на хвост, – поворачивалась и уводила девочек, предпочитая потерять заказ, чем тратить потом время на разборки.

– Ой, Стелла, а я бы сходила на этот заказ.

– Хочешь – иди, я за тебя не отвечаю. Пойдешь? Деньги сама бери.

Причина такой перестраховки была еще и в том, что она принципиально не платила никаким «крышам», считала – не за что, ведь когда доходит до серьезных вопросов, любая крыша резко испаряется. Ее отношения с местной блатотой – очень неровные. Однажды, еще до меня, у нее украли с заказа двух девчонок, вывезли в другую область, напоив клофелином. Через пару месяцев они сбежали, причем одна, Оля, направо и налево рассказывала, как ее били, ставили коленками на горох, принуждали к анальному сексу, а вторая почему-то помалкивала и привезла с собой кучу денег и шмоток.

Я очень наивно изумлялась такой разнице, пока не попала с Олей на общий заказ. Дело было в сауне, за столом одни молодые мальчики, мой партнер расспрашивает меня о чем-то, и тут Оля встревает:

– Да врет она все, у нее муж и двое детей!

– Я сейчас бутылку пива возьму и врежу тебе, пусть Стеллка разбирается, кто прав!

– Все-все, замяли, мир, дружба, жвачка!

Конечно, все, напакостила уже. Похоже, мало ее на горохе держали.

Потом Оля закрутила любовь с нашим шофером и, уезжая в Москву на заработки, он забрал ее с собой. Вопреки нашим коллективным предположениям, что эта любовь закончится столичной панелью, Оля мужественно прожила с ним год. И вернулась в Ижевск в тех же сапогах, в каких уехала. Следует признать, столица обтесала ее, она стала умнее и вежливей. Устроилась барменом в модный клуб, пришла к нам просто повидаться-покататься… и осталась.

В Ижевск к Стелле вернулась и Соня, крепко обиженная на Настю. Дело в том, что Линда – как оказалось, ей едва исполнилось шестнадцать лет, – забеременела от любимого клиента и сбежала из конторы неизвестно куда. Любимый клиент, у которого, разумеется, имелись любимые жена и ребенок, и слыхом не слыхивал, что кто-то еще собрался от него рожать. Тогда Настя, не желая мириться с потерей Линды, приносившей если не половину всех денег, то треть – точно, взялась за Соньку. Не может быть, чтоб та не знала, где скрывается Линда. У Сони отобрали недавно купленную дубленку и сапоги и выгнали на мороз в осенней курточке и ботинках: «Без Линды не возвращайся». Самое интересное, что приютил Линду (а потом и взял в жены) друг того самого клиента. Пришлось ему заступиться еще и за Соню. От Линды отстали, вещи Соне вернули, но работать у Насти она больше не пожелала.

Стелла осталась довольна сонькиным приездом – ее коронный рассказ про любимую корову безотказно действовал на прижимистых мужичков в годах, и они продлевали ее еще и еще. Тут как раз скоро истекал срок ее кодировки, – Соня попробовала полстакана пива – осталась жива. Через неделю – бутылочку – вовсе неплохо. Она забыла свой трезвый гонор и опять пустилась во все тяжкие.

Мужик. Уверенный, напористый, манерой забалтывать напоминает Жириновского. Он риэлтор. Дело происходит на съемной квартире. Мы встречаемся не в первый раз. Сидим за столом, он пьет.