скачать книгу бесплатно
До звонка с урока оставалось пятнадцать минут. Стриж сидел в пустой раздевалке, со своей напарницей. Откинувшись на спинку стула, он шустро лускал семечки в свернутый бумажный кулечек.
– Ты же сам дежурный! – одернула его девчонка. Ее занятие, в отличие от парня, было безобидным. Она выписывала из журнала «Крестьянка» народный рецепт: «Как вывести подростковые угри».
Вдруг, на лестнице, послышался слоновий топот. Стриж вскочил, пряча кулек за спиной.
Ребята из его класса, не забегая в раздевалку, прокричали:
– Стриж, там старшеклассники Гришу до смерти забивают!
Стриж сорвался с места, рассыпав пакет с шелухой.
– Ты, куда?! – закричала напарница, – А дежурить, кто будет? А убирать? – но парень уже хлопнул входной дверью. Он чуть не врезался в Академика, выбив у него из подмышки бумажную папку с тетрадками.
– Очумел совсем?! – заорал на него товарищ.
– Грише помощь нужна, срочно!
Не поднимая, оброненных школьных принадлежностей, Колька побежал вместе с ним.
Младший Муха нерешительно подошел к Ваньке. Лицо парня затекло от ударов. Ванька слабо усмехнулся, наблюдая за его растерянностью.
– Боишься промахнуться?!
– Я точно не промахнусь! – подал голос его брат, и уже сделал шаг вперед, но тут забытый всеми, Колобок, не имеющий понятия, как драться, навалился на него сзади своей девяностокилограммовой тушей. Они оба рухнули на землю, и начали кататься, будто играясь. Вовка изо всех сил давил негодяя своими килограммами, но шустрости ему недоставало. Мухин изловчился и, освободившись, вскочил на ноги. Разъяренный, он начал пинать Вовку ногами.
Присутствующие на школьном дворе замерли. Ребята, гонявшие мяч на поле, прекратили игру. Девчонки боялись сделать лишнее движение, некоторые из них поспешили удалиться. Никто не решился встрять.
Тут, на заднем плане двора нарисовалась Лякишева с ведерком. Девчонка, узнав, что не будет урока, пошла, делать лабораторную по биологии – сажать огурцы на экспериментальном участке, находившемся в самом дальнем углу школьной территории. Увидев растерзанного Ваньку, и погибающего от побоев Колобка, она отбросила пластмассовое ведро, и оглядевшись по сторонам, не найдя ничего другого, вырвала из земли подгнивший кол, на котором крепилась деревянная табличка с надписью: «Плодово-опытный участок школы номер сорок четыре».
– Чего стоите?! – размахивая на бегу увесистой надписью, крикнула она, – Ждете, пока они их поубивают!
– Ты с ума сошла, Лякишева! – крикнули ей одноклассницы, – Куда ты лезешь!
Но Арина, не слушая их, ринулась в самую гущу, осадив вырванным колом с табличкой Мухина. Парень пошатнулся от удара, и схватился за голову.
– Молодец, Няня! – крикнул ей Колобок, поднимаясь с земли.
– Я с тобой не разговариваю, извращенец! – не смотря в его сторону, отозвалась девочка.
– Это еще, что за Чувырла очкастая? – посмотрел на девчонку изумленный Мухин, держась за затылок. Он двинулся в ее сторону, чтобы растерзать, но Вовка подставил ему подножку, и парень снова упал. Неприличные слова посыпались из его рта.
– Ну, берегись, Толстяк! – Черномор на пару с Верзилой обступили Вовку.
Изнеможенный Ванька рванулся вперед. Бык приструнил его своими ручищами, как тросами.
– Что силенок не хватает, Рыжий? – усмехнулся он.
Черномор ударил Колобка в грудь. Ванька по себе знал бил он не шуточно. Вовка согнулся.
– Не трогайте его. У него диабет! – закричал по полоумному Ванька, – Вам, что меня мало!
– А у меня витамина «С» в организме не хватает! – заржал Верзила, и тоже ударил Вовку, пониже.
Няня без стука ворвалась в учительскую.
– Там Гришу Рыжего на заднем дворе избивают!
– Какого Гришу? Ты, что себе позволяешь Лякишева?! – возмущенным тоном спросила одна из учителей.
– Из восьмого «Б»! – чуть не плача, снова прокричала Арина.
– Ни в «А», ни в «Б», нет никаких Гриш, – строго посмотрели на нее преподаватели.
– Ваньку Григорьева … Скорее! Прошу Вас! Они убьет его! – сняла очки трясущимися пальцами девочка, вытирая выступившие слезы.
Ванька знал несколько запрещенных приемов. Теоретически. В шутку, они с ребятами «убивали» друг друга в спортзале, но их тренер, зрелый опытный спортсмен, Анатолий Хобетович не разрешал даже шутить подобным образом, и сильно ругался, когда заставал их за такими занятиями. Бывало, и наказывал. «Сила – должна быть использована во благо!», – постоянно твердил он, и даже придумал для них, мальчишек клятву, чтобы те ненароком не навредили ближнему. Однако, сейчас, Ванька, с каждым новым стоном товарища, все острее чувствовал, он нарушит принесенное обещание. Вести бой по правилам, можно, только, с тем, кто их соблюдает, был уверен парень.
Несчастный Колобок пронзительно крикнул в очередной раз. Удар пришелся в его левый бок. Эта была последняя капля, решившая исход поединка.
Ванька, шумно задышал, словно раненный зверь охваченный агонией. Разноцветные сполохи засверкали перед его глазами. Он закрыл их и наклонил свою ноющую от боли голову вперед. Голоса подонков и их смех, ножом резали по живому.
– Что сдаешься, Рыжий? – ухмыльнулся Бык.
– Не дождешься! – вдруг, со всей силы ударил Ванька своей золотой макушкой мучителя в шею, прямо в кадык.… Тот захрипел, и ослабил хватку. Непонятно для всех как, рискуя порвать собственные мышцы, Ванька перемахнул через себя громилу Быка. Парень и сам удивился. Тот бездыханно распластался по траве. Его дружки испуганно замерли. Когда Бык не поднялся и через пару минут, Муха подбежал к нему.
– Бык! – потряс он его за плечо.
Бык молчал.
– Да, ты убил его, Рыжий! – завопил десятиклассник.
В легкие Ваньки перестал поступать кислород. Он закачал головой, не веря своим органам осязания. Окружающее понеслось по беспросветному кругу.
В этот момент злосчастное тело Быка зашевелилось.
– Что…. Что это было, на фиг …? – промычал здоровяк.
Почти все одновременно выдохнули.
Стриж с Академиком неслись на выручку. Сзади них бежала администрация школы.
Ольгу с урока срочно вызвали в кабинет директора, находившийся на первом этаже. Женщина торопливо спустилась по порожкам, еще издали заметив столпотворение, творившееся у дверей школьного начальства. Волнуясь с каждой секундой все больше, она почти бежала. Первого кого Ольга увидела – был Колобков. Яркий синяк, будто пролившиеся чернила, окружал его правый глаз. Редкие, свежие ссадины светились на лице мальчишки, и его пухлой груди, торчавшей из-под разорванной рубашки.
Заметив растерянный взгляд Ванькиной матери, Колобок широко улыбнулся во все свое круглое лицо.
– Не волнуйтесь, Ольга Владимировна, все хорошо! Потерь нет!
Ольга, краем уха уловив его слова, с ужасом наблюдала, как вереница избитых учеников, переступают директорский порог. Ваньку она разглядела не сразу. Сердце ее очумело забилось и ноги подкосились, когда в заплывшем от побоев лице, она признала знакомые черты. На его обнаженном до пояса теле не было живого места. Ольга вскрикнула, прикрыв рот ладошкой.
Сын виновато потупил взгляд.
Лякишев рвалась в директорскую, но ее не пускали.
– Не мешайся, Арина, и без тебя народу хватает.… Проходите, Ольга Владимировна! – пригласили растерявшегося от увиденной картины завуча.
– Я – свидетель! – не отступала девочка.
Директриса, возрастная строгая дама, в черном костюме, и пучком на затылке, напоминала, героиню «Служебного романа».
Что будем делать, товарищи? – обратилась она к присутствующим учителям, особо задержав взгляд на Ольгином лице. Женщина не выдержала его и опустила глаза.
– С милицией я связалась, Павел Владимирович уже в пути. Сами понимаете такой инцидент не может пройти незамеченным. Их всех, – указала она глазами на мальчишек, – необходимо направлять в травмпункт, пригласите попозже медсестру.
В дверь постучали, и на пороге появился милиционер.
– Проходите, пожалуйста, Павел Владимирович! – засуетилась директриса.
– Да, – покачал головой представитель закона, оглядывая притихших парней, – Зрелище еще то!
– Кошмар просто, Павел Владимирович! – вышла из-за стола директор, – Пятно на всю школу! В конце учебного года! И это накануне тридцатилетия нашего учебного заведения! – она полезла в карман за валидолом.
– Ну, не переживайте так, Антонина Петровна…, – обнадеживающе сказал милиционер, – Если серьезных травм не обнаружится, может и получиться все замять и сохранить вашу репутацию, – глянув на Быкова, он строго спросил, – Твоя работа?
Антонина Петровна облегченно вздохнула, а Быков возмущенно заорал:
– А, что я-то сразу!
– Не забывай, Быков, – пригрозил Павел Владимирович, – Ты уже совершеннолетний, если у одного из этих пацанов, будет, хоть какая-то мало-мальски весомая травма, тебе грозит реальный срок.
– Да я, между прочим, сам чуть копыта не отбросил! – обижено прокричал снова Быков.
– По твоему внешнему виду не скажешь. Ни одной царапины…, – сомнительно посмотрел на него милиционер, – Вот, у того Чижика рыжего, и, правда, живого места нет. Что произошло? – обратился он к Ваньке.
Ванька отвел в сторону взгляд, на подоконник, с распускающейся глоксинией.
– А ну, говори, Григорьев! – не выдержала и стукнула по столу кулаком Антонина Петровна.
Ольга вздрогнула, но Ванька по-прежнему молчал, словно набрал в рот воды.
– Ольга Владимировна, может, вы повоздействуете на сына? – обратилась, вдруг, к ней директриса.
Ванька встрепенулся.
– Иван, расскажи, пожалуйста, из-за чего возникла драка?! – умоляюще посмотрела на него мать.
Парень отвернулся, не в силах видеть ее унижение.
– А ты, что видел? – обратился представитель правопорядка к Колобку.
– Я… ничего, – пожал тот плечами, – У меня близорукость с первого класса… Можете у медсестры спросить!
– Понятно, – вздохнул милиционер, – Герои-молодогвардейцы, прямо собрались, тут у вас, Антонина Петровна…
Директор вскочила с места.
– Григорьева, Мухина, Колобкова …, – начала перечислят она, – На первом же заседании комитета комсомола поставить вопрос об исключении из ВЛКСМ, Быкова – на педсовете – об исключении из школы!
Ребята перешептываясь, подслушивали под дверью. Стриж с Академиком стояли в первых рядах – у самой замочной скважины. Услышав последние слова директрисы, Сашка, забыв про осторожность, крикнул:
– Трындец, ребята! Гришу с Колобком из комсомола исключают!
Арина, ринулась в толпу, расталкивая одноклассников своими острыми локотками. Она схватилась за дверную ручку, и, повернув последнюю, с налета вломилась в кабинет. Стоявшие позади ученики отпрянули назад, словно живая стена.
– Это что еще такое, Лякишева! – заорала на нее Антонина Петровна.
– Я – свидетель! – глядя на милиционера, с жаром произнесла девчонка, – И по закону вы обязаны записать мои показания!
– А откуда же ты так хорошо закон знаешь? – спросил у нее Павел Владимирович.
– Я – отличница, а мой дядя – подполковник милиции в Ленинграде, – заявила девочка, – И, если вы не оправдаете Григорьева с Колобковым, я позвоню дяде!
– Нет, – согласился Павел Владимирович, будто и впрямь, испугавшись, неизвестного дяди, – Не будем никому звонить, рассказывай!
– Все началось из-за моей бабушки…, – торопливо начала Арина.
– Подожди, подожди, – остановил милиционер девочку, – А, бабушка-то тут причем? Она, что тоже там была?
Антонина Петровна подкатила глаза к потолку.
– Да, нет же…, – махнула рукой Няня, – Она погибла во время войны…
Павел Владимирович вытер вспотевший лоб.
– Две недели назад я ее карточку показывала на встрече с ветеранами… А, Мухин нарочно уронил ее и наступил. Гриша, то есть, Григорьев, – поправилась девочка, – Заставил его поднять.
– И как он это сделал?
Арина замешкалась.
– Ну…
– Он ударил Мухина?
– Да, но Мухин первый начал бить!
– А, что произошло сегодня? – допытывался Павел Владимирович.
– А сегодня, у нас не было урока географии, и я пошла, сажать огурцы…, – поправила Арина очки.
