скачать книгу бесплатно
Идея личного вечного блага – это победа действенности человеческого эгоизма. Ср.: «Себялюбие и стяжательство стали средством в борьбе против себялюбия и стяжательства». /Н. Е. Зубер-Яникум. Об Учителе праведности/.
Приоритет «даров духовных» над жертвами материальными скрывал подмену исходного социального радикализма Кумранской общины (и раннего христианства) социальным конформизмом ап. Павла. /См.: там же/.
Трапеза стала символом реально отсутствующего коллективизма в земном бытие общества. О бытии небесного общества христианство предусмотрительно молчит.
Троица стала символом единства коллективного управления, единства его функционального существования. (Корни её, возможно, лежат в руководстве Кумранской общины тремя священниками – ааронитами.)
Смерть Христа отрицает существующую жизнь человечества.
Иисуса воскресила вера его последователей в исключительность его личности, их психологическая одержимость его «существованием».
Строки мирных договоров лишь прикрывают нерешенные проблемы военных действий.
Соотношение ? = hv, заданное абсолютно, столь же бессмысленно, как и попытки абсолютного определения качества общества (типа: справедливости, демократичности и т. д.). Ибо понятия справедливости, как и энергии, неопределённы для любого конкретного состояния системы. Смысл определённости качества они приобретают лишь относительно другого её состояния.
Реальность нужно не столько понимать, сколько воспринимать такой, как она есть.
Бог нуждается в человеке, чтобы узнать, что он, Бог, есть.
Мы судорожно пытаемся забыть о факте существования Октября. Но призрак его неизбежно возникает при попытке задуматься о смысле своего существования. Хотя бы, о справедливости в жизни.
Разум закрепощает свободу. Санкхья и йога утверждают, что абсолютная свобода достигается абсолютным отказом от неё, – погружением в абсолютное «безмыслие».
Абсолютная свобода имеет своим предельным состоянием либо «хаос деяний», либо «окаменелость недеяния». Что, в сущности, одно и то же.
Будущее всегда неожиданно. Иначе, оно лишь воспроизведение комбинаций обломков прошлого. Поэтому оно и непредсказуемо.
«… нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит и без них, может быть, в нём совсем ничего не произошло.»
Иван Карамазов /Достоевский Ф. Братья Карамазовы/.
Между первой и второй мировыми войнами принципиальная разница: если первая мировая война была традиционной войной за передел территорий, то вторая – за господство идеологий, территория могла быть необязательным призом.
Вера – указание направления; любовь – способ его осуществления; надежда – уверенность в осуществлении, модальность движения в настоящем в направлении ожидаемого будущего. /См. А. Бадью/ Функционирование веры несёт в себе оттенок рациональности обоснования, любовь – вне его.
Любовь есть эмоциональная потребность восприятия человека – себя или другого. Поступки актуализируют её в жизненном пространстве.
Любая истина в своих претензиях на абсолютность, в конечном итоге, апеллирует к вере религиозного толка.
Богу не служат, но «живут в нём».
«Жизнь в Боге» – экзистенция веры.
Святой Дух не является заменой соответствующего образования.
/Св. Августин. По: B. Ramm. Protestant Bibical Interpretation./
«Грех» – это индивидуальное отклонение от нормы.
«Зло» – всеобщая категория морального уровня. Оно изменяется только преобразованием всего общества.
Йога – своеобразная попытка осмысления множественности профанного мира в качестве сакральной целостности через изменение масштаба рассмотрения – от хаоса к необусловленной неизменности.
Но при достижении самадхи человек теряет возможность осознания «единства с целым», он – сама целостность. Хотя достигнутая им «свобода» достигается слиянием с Высшим Существом (Ишварой), внешним по отношению к нему.
Человек создаёт возможное, руководствуясь невозможным.
Функционализм развития у природы и человека различны в своём существе: природа творит «по случаю», человек – руководствуясь «проектом», основанном на систематическом знании. В идеале, когда не срабатывает интуиция.
Число для человека – способ организации физического пространства, слово – социального. Для природы нет ни числа, ни слова.
Число, как и слово, может существовать только в составе разворачивающейся множественности в пространстве и времени. Для пифагорийцев число пространственно.
Зло также трансцендентно, как и Бог. Оно – есть. И о нём больше нечего сказать.
Грех можно искупить, хотя бы, в сознании его совершившего, зло
– вне искупления.
Может ли существовать сознание вне смысла и содержания? Как поэзия? Искусство?
В будущем всегда возможен фермер с топориком …
К революции готовы лишь те, кто верит в возможность изменения себя и условий своего существования. Большинство стремится сохранить существующее настоящее.
Социальность оформляет характер, обусловленный генетикой.
Человек формируется в виртуальном мире собственного самосознания. В реальный мир он лишь проецируется различными гранями своего «внутреннего человека», часто случайными.
Подлинное бытие для человека всегда вне времени. Небытие – всегда во времени. /См. все основные религии./
О переживании времени: В рае время отсутствует, но для человека он «всегда в прошлом». Будущее «никогда не наступает», но всегда связано с настоящем, т. е. – »вечное начало» времени. Бессознательное – вне времени, но лишь как ментальная конструкция.
Человек живёт в вечном процессе инициализации, следствием которого является изменение его социального статуса – его «вещной оболочки» при неизменности психологической основы происходящего.
Угнетает не одиночество, а самоощущение ненужности.
Абсолютность закона – такая же условность, как и традиции. Дело в привычности исполнения.
Суд Линча и суд присяжных – явления одного порядка. И там, и там, осуществляют исполнение непрофессионалы на основе эмоционального впечатления и традиции. Различие в уровне аффективности.
Время события, как минимум, есть продукт произошедшего события. Нет события – нет времени. Пространство всегда существует во времени? Или является сценой для развёртывания события?
Если общество не соответствует теории, то что-то из них нужно изменять. Или: и то, и другое. Примеры: деятельность Христа, Ленина.
Чтобы разрушить культуру, не надо атомной бомбы. Достаточно свободы и толерантности в бесконечности разговоров о них.
Современная философия и литература, по существу, выродились в разновидности игры в бисер, а журналистика – в поприще дилетантов «фельетонической эпохи», во взаимозависимой гармонии друг с другом.
Для греков будущее всегда оставалось за спиной, но к прошлому обращено было лицо:
В грядущее спиной
путь ищем в вечном страхе,
Но прошлое творят
глаза в истлевшем прахе.
Утопия – это всегда рационально сконструированное предписание к безусловному исполнению.
Люди создают и руководствуются в своих поступках иллюзией свободы при фактическом детерминизме неумолимой необходимости.
Реакция российского общества и её руководящей элиты на свои отношения с Западом всё больше напоминает стенания Расплюева в «Свадьбе Кречинского»: «Ну ударь раз, ну два, ну три! Но зачем же бить до бесчувствия?»
Физика уступила свою социализирующую роль биологии. И математика.
Наука пытается найти объяснения к случайностям бытия. Но говорит, в сущности, о самой себе.
Живёт не тот, кто дышит, ходит по земле и т. д., но тот, чье существование замечают окружающие, и отсутствие кого является для них утратой. Т. е. банальность: «Твоя жизнь есть отношение к тебе окружающих». Но признаётся с трудом.
Единственная программа развития культуры, направленная на развитие позитивного начала в культуре была реализована, несмотря на все издержки, в Советской России. Причём, на основе синтеза и традиции, а не деконструкции общественных смыслов.
Создав изначально ад, Бог сразу дал понять, что не намерен придерживаться провозглашаемой парадигмы христианской этики: воздай добром за совершённое зло. Здесь Он, скорее, согласен с ап. Павлом: делая добро, «ты соберёшь ему(грешнику) на голову горящие уголья». /посл. Римл., XII, 20/
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
