Подстава Симоны

скачать книгу бесплатно

Подстава Симоны
Анита Феникс

История застенчивой девушки Симоны Русковой, студентки архитектурного факультета, жизнь которой резко меняется, когда ее однокурсник и по совместительству предмет тайной любви начинает над ней всячески издеваться и на учебе, и за ее пределами. У парня на то имеются свои причины, но девушке они непонятны. В конце концов Симона устает терпеть унижения и решается отомстить обидчику. Будучи слишком скромной, чтобы открыто постоять за себя, она придумывает изощренный план мести.

Анита Феникс

Подстава Симоны

Пролог

Тусклый жёлтый свет лениво разливался из пыльного настенного бра. Кроме ещё пары таких же светильников по стенам, другого освещения предусмотрено не было. Она стояла на пороге, щёлкнув выключателем, но не решаясь войти. Изрядно потрёпанный временем номер мотеля «Lact-Shelter» не отличался гостеприимной обстановкой. Её серые, в данный момент сдобренные вечерним макияжем, глаза метались по двум смежным комнатам номера класса «Suite». Горло пересохло. Сердце чеканило частую дробь, отдаваясь пульсацией в ушах. С большим трудом сглотнув, она всё же сделала над собой усилие и переступила порог номера. Лаковые шпильки туфель увязли в дешёвом ковролине, которым был отделан пол всех трёх мини-комнат. Она неуклюже пошатнулась, но удержала равновесие. Ходить в подобной обуви было для неё непривычно.

Как вообще всё это произошло? Нет, не то, что она надела высоченные каблуки, на которых едва могла передвигаться. Как получилось, что душным летним вечером она стоит посреди гостиничного номера и ждёт… На мысли о том, кого, а вернее, чего она ждёт, девушка дёрнулась, словно от резкой боли, и развернулась в сторону зеркала, висевшего в прихожей. Из отражения на неё смотрела невысокая, худая, но довольно привлекательная, с тёмно-рыжими волосами девушка двадцати лет. Платье глубокого бордового оттенка, облегающее её фигуру, подчёркивало все достоинства и не обнаруживало недостатков. Она скользила по своему отражению неузнающим взглядом.

Руке вдруг стало тяжело от ноши, ручки которой были плотно зажаты в её ладони. Она почти успела забыть о ней, но, опомнившись, принялась действовать. Воровато оглядываясь и всё ещё пошатываясь в непомерно высоких туфлях, она прошла в спальню. Щелчок настенного выключателя активировал точно такое же бра в виде двух цветков над кроватью. Светильник лениво забрезжил неверным жёлтым проблеском, угнетающе действовавшим на глаза. В отличие от прихожей, тут, в спальне, ещё и одна лампочка мигала. Девушка недовольно поморщилась от дребезжания света и, подойдя к светильнику, выкрутила её из рожка ровно на столько, сколько было нужно, чтобы перестало поступать электричество. На улице ещё не стемнело, но плотно закрытые жалюзи на единственном в номере окне спальни рождали потребность в дополнительном освещении, и терпеть назойливое мерцание было бы не слишком приятно.

Убранство небольшой комнаты представлялось скудным. По обеим сторонам кровати размера «King size», накрытой светло-коричневым покрывалом, имелись две тумбочки с дверцами. Самыми обычными и наверняка самыми дешёвыми. Недолго думая, девушка открыла одну и сунула свою ношу в пустое пространство. Теперь остаётся только ждать. Она посмотрела на аккуратные часики, тикавшие у неё на запястье, – 19:05. Ещё минут десять. На подкосившихся от волнения ногах она осела на кровать, почувствовав, как продавленная пружина матраса упёрлась ей в ляжку. Может, отменить всё? Ещё есть время уйти. Просто взять и сбежать, наплевав на всё. Ей чертовски хотелось так и сделать. Но было нельзя. Она не могла позволить себе этого. Не могла, как бы ни хотела. Сердце её судорожно ёкнуло, когда слух уловил вкрадчивый стук в дверь…

Глава 1

Как выглядит идеальная жизнь? Кто из ныне живущих может с уверенностью сказать, что его жизнь – идеал? Сколько людей вообще задумывается об этом?

Симона Рускова точно не задавалась подобным вопросом. Однако, оглядываясь, она могла бы с уверенностью заявить: ещё каких-то пару месяцев назад её жизнь была идеальна. Идеальна на все сто процентов. Она училась на архитектурном отделении университета, проживала с матерью в просторной трёхкомнатной квартире в центре небольшого городка, мечтала получить диплом, найти хорошую работу – в общем и целом не было в её жизни проблем. Разве что развод родителей. Но это не представлялось чем-то таким уж из ряда вон отвратительным. Каждый из них, казалось, был вполне готов к этому, и решение являлось обоюдным. Хотя инициатором всё же выступала мама. Она вроде как встретила другого мужчину и, не желая обманывать отца, всё рассказала и предложила развестись. Родители и так большую часть времени проводили по-отдельности. Отец Симоны работал фотографом, весьма известным, часто уезжал на съёмки в другие города, а иногда и за границу. Мать же, напротив, будучи парикмахером в салоне красоты и работая графиком два через два, довольно часто бывала дома и, очевидно, скучала во время командировок мужа. Таким образом, каждый из них, вероятно, только выиграл от развода. Папа перестал разрываться между семьёй и работой, а мама смогла официально встречаться с новым кавалером.

Что же до Симоны, она давно выросла из семейных походов в цирк и кино. Её потребность в родителях с каждым годом уменьшалась, сменяясь всё большей самостоятельностью, а потому в их решении она не видела ничего страшного. Несмотря на то, что девушка осталась жить с мамой, общаться с переехавшим в новую квартиру папой ей никто не запрещал. Через пару месяцев она даже усмотрела плюсы нового положения дел. Мама в свои выходные часто уходила на свидания и возвращалась либо очень поздно, либо вовсе на следующий день. Это, в свою очередь, давало Симоне больше свободного времени. Она приглашала в гости школьных подруг. В институте у неё не особо клеились отношения с одногруппниками, а потому круг общения состоял из девочек, учившихся с ней когда-то в одном классе. Парней, как бы ни хотелось, в её кругу общения не было вовсе. Подружки часто подкалывали её по поводу постоянного отсутствия парня и мучили вопросом: почему из тысячи студентов она не может выбрать себе кого-нибудь? Симона отмахивалась, предпочитая не делиться с ними тем фактом, что выбор она уже сделала, и пал он на парня из группы чуть ли не в первый день учёбы. Но парень этот её в упор не замечал. Он был из тех, кого приято называть «крутым». И Симона, стало быть, совсем не являясь «крутой», заинтересовать его не могла. Однако никто не был в состоянии запретить ей украдкой поглядывать на Макса – так звали этого крутого парня – во время пар и представлять, что когда-нибудь он заговорит с ней… А пока единственным молодым человеком в универе, обращавшим на неё внимание, был замухрышка Женька Дубинин, постоянно цеплявшийся к ней и называвший «симкой "МегаФона"».

По этой и многим другим причинам Симоне её жизнь не казалась чистым идеалом. Так, наверное, никому из людей не кажется. Всё время чего-то недостаёт. Однако в один апрельский вечер, Симона не помнила точно, какое это было число, её, как она поняла потом, идеальная ранее жизнь безоговорочно и бесповоротно подошла к концу.

8 апреля, четверг

Глава 2

Марина Сергеевна, едва не вскрикнув, отдёрнула руку от ручки раскалённой на огне кастрюли. Время поджимало, она чувствовала, что не успевает собраться. Мысленно выругавшись, взяла прихватку и уже с её помощью всё же сняла кастрюлю с огня и слила воду. Мутная крахмальная жидкость обнажила ровные жёлтые картофелины. «Так, сейчас сделаю пюре, заверну его, и пора уже мясо ставить в духовку», – проговаривала про себя алгоритм действий Марина Сергеевна. Когда сочные, замаринованные накануне стейки покоились в духовом шкафу, женщина стянула фартук и направилась к спальне, чтобы переодеться. «Только бы всё прошло безупречно», – думала она, стягивая домашнюю футболку и мешковатые штаны. На вешалке её ждало отпаренное тёмно-синее платье с молнией на спине, идущей по всей длине. Сегодня она должна выглядеть бесподобно. Этот вечер станет кульминацией её полуторагодичного романа с преуспевающим хирургом. Натянув платье и распуская крашенные в мучной блонд волосы, она критически осмотрела себя в зеркале – в свои 42 женщина выглядела не хуже 20-летней дочери. Стройная фигура без намёка на лишний вес. Свадебное платье на ней будет сидеть не хуже, чем вечернее, надетое секунду назад. Сегодня всё должно сложиться безупречно, и тогда в конце вечера предложение руки и сердца станет логичным завершением.

Её кавалер Борис должен был сегодня прийти к ней на ужин с сыном от первого брака и познакомиться с Симоной, её дочерью. Сына Бориса Марина Сергеевна уже хорошо знала, так как он проживал вместе с отцом в квартире, где она ночевала пару раз в неделю на протяжении нескольких месяцев. Говоря по правде, Марина Сергеевна считала, что если что-то – а вернее кто-то – и способно испортить сегодняшний вечер, так это хамоватый отрок избранника. За Симону она не переживала. Дочь с детства была послушным, тихим ребёнком. Развод Марины с отцом Симоны, казалось, тоже не слишком задел девочку. Нет, она будет вести себя подобающим образом. Не маленькая уже, всё понимает. К сожалению, такого точно нельзя сказать о сыне Бориса, несмотря на то, что парень был даже на год старше Симоны. Он являл собой настоящее исчадие ада. Чего только он не устраивал за то время, пока Марина Сергеевна пребывала в их с Борисом квартире.

Отложив расчёску, женщина принялась за макияж. Однако не успела она довершить преображение, как духовой шкаф в кухне запищал, сигнализируя о том, что выставленное время истекло и мясо требовалось вынимать. Критически взглянув на недокрашенный левый глаз, Марина Сергеевна крикнула: «Симона, достань мясо из духовки!»

Глава 3

Симона лежала на кровати, тыча в экран смартфона, читая посты и листая картинки. С кухни доносились звуки возни, мать вовсю хлопотала над ужином. Сегодня к ним в гости должен прийти её новый бойфренд со своим сыном. Симоне следовало бы помочь ей, но она так устала после пар в университете, что договорилась с совестью, аргументируя своё безделье тем, что, в конце концов, это мамин ухажёр. Лениво взглянув на время в уголке экрана и обнаружив, что уже половина восьмого, Симона нехотя отметила: пора бы ей тоже начать собираться. Мама добрую сотню раз повторила, что она должна выглядеть нарядно и что этот вечер очень важен. Чего в простом знакомстве было такого уж важного, Симона не понимала, но подводить маму не хотела.

Платьев в её арсенале хранилось немного, вернее сказать, всего два. Одно пылилось на вешалке ещё со школьного выпускного, а второе было куплено 2 года назад по случаю маминого юбилея, который, вопреки всем приметам, они праздновали в ресторане, тогда ещё в компании папы. Ни один из этих нарядов Симоне подходящим сейчас не казался, а потому она остановила свой выбор на шёлковой тёмно-бордовой блузке с V-образным вырезом и чёрной юбке-карандаше, доходившей ей чуть выше колена. Тёмно-рыжие волосы она собрала в пучок, сделала лёгкий макияж и собиралась побрызгаться духами, тем самым завершая приготовления, как вдруг услышала мамин голос, доносившийся, как ни странно, не из кухни, а из спальни:

– Симона, достань мясо из духовки!

Девушка, всё же оросив шею благовонной влагой, поднялась и направилась в кухню. От запахов, витавших там, рот наполнился слюной, а живот принялся урчать, словно она не ела целую вечность. В принципе, это являлось почти правдой. Пирожок и кофе в буфете института в обед были целую вечность назад, а по приходе с учёбы мама попросила её потерпеть до ужина, дабы не перебивать аппетит. Доставая руками в прихватках мясо, Симона едва сдерживалась, чтобы не откусить от одного из стейков. Но тот факт, что они ещё продолжали шкварчать на раскалённом противне, предостерегал о возможности ожога в результате такого поступка.

Ровно в восемь часов вечера, когда стол был полностью сервирован на четыре персоны, мама в сногсшибательном синем платье и серьгами в тон успела ещё раз привести волосы в порядок, а Симона умудрилась стащить из нарезок со стола по паре кусочков сыра, колбасы и помидоров, в их дверь позвонили.

Мама, ещё разок глянув в зеркало и причмокнув губами с коралловой помадой, бросилась открывать, но, замерев на пороге, развернулась к идущей за ней дочери и шёпотом напомнила:

– Борис Антонович! Не забудь!

– Да помню, – так же шёпотом ответила девушка, поравнявшись с матерью.

В этот момент Симона почувствовала, что вообще-то завидует ей. Она бы тоже хотела вот так встречать кого-нибудь на ужин, ходить на свидания. Но с парнями почему-то совсем не складывалось.

– А как сына зовут? – опомнившись, добавила она, но мама уже развернулась и, щёлкнув замком, отворяла входную дверь.

На пороге Симона увидела статного, высокого мужчину с волевой нижней челюстью и аккуратной, ухоженной щетиной на ней. Виски тёмных волос слегка тронула седина, но это ничуть не уменьшало его привлекательности. Мужчина был одет в дорогой костюм, а в руках держал роскошный букет винно-красных роз. Симоне показалось, что она видела его раньше, но, возможно, она заблуждалась. Мужчина обезоруживающе улыбнулся рядом идеально ровных белых зубов и вручил букет маме, поцеловав её в щёку.

– А где М… – начала было она, заглядывая за спину Бориса Антоновича.

– Он забыл телефон в машине, сейчас должен подняться, – проходя в квартиру, но оставляя открытой дверь, ответил тот.

– А это Симона, – чтобы как-то заполнить повисшую паузу ожидания, расплываясь в улыбке и обнимая дочь за плечи свободной от огромного букета рукой, сказала мама.

Борис Антонович тут же перевёл взгляд на неё.

– Здравствуйте, – робко начала Симона, тоже улыбаясь, так естественно, как только могла, – очень рада с вами познак…

Договорить ей не дал звук открывающегося на этаже лифта, а секунду спустя на пороге появился молодой парень в тёмно-синих рубашке и брюках, держащий красную розу в руках.

– А вот и мой сын, – повторяя жест мамы Симоны и обнимая парня за плечи, начал Борис Антонович.

Но девушке не нужны были его слова, чтобы узнать имя молодого человека. Её мозг вообще потерял способность воспринимать какие-либо окружающие звуки. Она слушала только гулкие удары собственного сердца, потому что парень, стоящий сейчас перед ней, был Максимом! Тем самым Максимом, с которым она училась вместе и в которого была влюблена ещё с первого курса.

Глава 4

Когда «БМВ» отца притормозил у цветочного магазина, Макс не удержался и закатил глаза.

– Ещё цветы этим курицам покупать, – гневно прошептал он, когда отец открыл дверь и вышел из машины, а та плавно ползла, закрываясь за ним.

Максу сегодняшний ужин в компании с потенциальной мачехой и её дочкой был, мягко говоря, поперёк горла. Во-первых, потому что сегодня четверг, по четвергам Макс всегда ходил на тренировку в спортзал, а сегодня привычный распорядок нарушился. Во-вторых – и это была главная причина – он возненавидел Марину Сергеевну ещё до того, как с ней познакомился. И, несмотря на то, что в самой женщине ничего плохого по большому счёту не обнаруживалось, его антипатия крепла с каждым днём. Объяснялось это тем, что он винил её в разводе родителей. Отец, чёртов эгоист, выставил мать практически на улицу. Она была домохозяйкой, работы не имела. И за неимением собственного жилья, кроме квартиры отца, которая была оформлена не на него, а потому в раздел имущества не входила, ей пришлось уехать жить к матери в деревню. Макс тоже бы с удовольствием отправился вместе с ней, но это означало бросить учёбу на архитектора, а профессия ему нравилась. Они с мамой созванивались по скайпу, но связь в деревне была неважная, и разговоры долго не длились. Отец стал таскать свою новую пассию к ним домой чуть ли не сразу после маминого отъезда. Макса это бесило, порой он мечтал придушить её, небуквально, конечно. Не раз придумывал способы саботировать свидания отца. Однажды он пригласил домой кучу друзей из университета и устроил попойку вселенского масштаба. Вспомнив лицо Марины Сергеевны, когда она вся такая светская зашла и увидела погром на кухне, состоящий на девяносто процентов из пустых банок пива и энергетика, Макс невольно ухмыльнулся. Но на память тут же пришёл нагоняй, полученный от отца, – и ухмылка тут же с лица пропала.

Последний как раз вышел из магазина и, держа в руках огромный букет красных и одну упругую белую розу на толстой ножке, направлялся к машине. Порывы вечерами ещё прохладного апрельского ветра трепали бело-синюю обёртку букета, пока отец открывал дверцу машины. Усевшись на водительское место, он тут же протянул сыну белую розу и грозно, почти угрожающе заявил:

– Подаришь её дочери Марины!

Макс взял шипованный цветок из рук отца.

– Не слышу ответа! Убирай букетище на заднее сиденье, – проговорил папа.

– Как скажешь, – буркнул Макс, отворачиваясь к окну и перехватывая сильно колющееся растение.

В этом был он весь. Постоянно хотел казаться на людях воплощением идеала, а с родным сыном обходился как с каким-то пажом. Но Максу было плевать, он не собирался никому ничего дарить, даже придумал план, как отделаться от дурацкого похода в гости, и лишь ждал момента, чтобы начать его воплощение.

В без пяти восемь их «БМВ» припарковался во дворе многоэтажного дома, и двое мужчин выбрались на успевший стать довольно морозным весенний воздух. Недовольно ёжась в лёгкой рубашке, Макс, борясь с желанием сломать чёртов цветок о коленку прямо сейчас, шёл за отцом, но у самой двери в подъезд вдруг воскликнул так натурально, как только мог:

– Пап, я телефон в машине забыл! Дай ключ, я сбегаю.

Мужчина остановился и недоверчиво посмотрел на сына, уже протягивавшего руку и ожидавшего получить пульт управления. Макс надеялся, что отец, привыкший быть пунктуальным до тошноты, не станет ждать, пока отпрыск сделает все дела, а просто отдаст ключ и начнёт подниматься без него. Макс же заведёт «БМВ» и свалит отсюда куда подальше. Нагоняя он не боялся: получать порцию тумаков, сдобренную криком, с самого детства привык. Но отец, словно прочитав его мысли, вместо того чтобы отдать ключ, пискнул пультом и, разворачиваясь на ходу, бросил:

– Забирай телефон и поднимайся, заблокирую машину из окна. Окна, благо, выходят во двор.

Последнюю фразу, как показалось Максиму, он произнёс с долей злорадства. Как только магнитная дверь подъезда скрыла проницательного родителя в темноте подъезда, Макс, гневно чертыхаясь, изо всей силы пнул урну, стоящую рядом с первой ступенькой. Та покатилась, расшвыривая содержимое во все стороны света. Делать нечего, придётся идти.

Уже поднимаясь на лифте, Макс ругал чёртову Марину Сергеевну и её чёртову дочь на чём свет стоит. Дочь женщины, разбившей его семью, он, само собой, ненавидел по умолчанию. Когда двери лифта распахнулись, в нос Максу ударил умопомрачительный запах еды. Источником, конечно же, была квартира с распахнутой настежь дверью, на пороге которой, озарившись своей коронной улыбкой, стоял его двуличный папаша.

– А вот и мой сын, – промурлыкал отец, обнимая его за плечи и незаметно для остальных заталкивая в квартиру.

– Симона, познакомься, Максимилиан.

«О боже… – Макс гневно закатил глаза. – Чёртов выпендрёжник! – пронеслось у него в голове».

Уже оказавшись на пороге квартиры и получив вполне понятный тычок в спину от отца, Макс не глядя сунул цветок, всё ещё находившийся у него, девушке, стоящей напротив, постаравшись как можно сильнее вдавить шипы в её руку.

Глава 5

От бушевавшего каких-то пять минут назад зверского аппетита Симоны не осталось и следа. Сидя напротив объекта своего вожделения и уткнувшись в тарелку, стараясь даже случайно не встретиться с ним взглядом, девушка не могла заставить себя пропихнуть в горло ни единого кусочка пищи. Когда Макс вручил ей цветок, она была в таком шоке, что даже не заметила: один из шипов проколол ей руку. Только сейчас, держа вилку, она обнаружила алые капли, выступившие на ладони. Неужели он это специально сделал? Его глаза, лишь мельком скользнувшие по ней, как ей показалось, выражали столько презрения и злобы… Но не это поразило Симону. Она была искренне удивлена тем, что в них не промелькнуло ни намёка на узнавание. Он смотрел на неё так, как смотрят на впервые встреченных людей. Нет, конечно, она понимала, что, несмотря на то что они уже третий год учатся вместе, парень едва ли помнит её имя, ведь они вращались в совершенно разных кругах. Но в лицо-то хотя бы он её узнать должен был! Видимо, степень его безразличия была куда больше, чем Симоне представлялось до этого дня.

Но, может, теперь всё изменится? Теперь-то он точно её заметит. Вот только нормально ли это будет с этической точки зрения? Ведь их родители вместе, и они практически являются сводными братом и сестрой. Несмотря на полное отсутствие кровного родства.

От всех этих мыслей голова Симоны гудела, словно наводнённая роем жужжащих пчёл. Её знобило от волнения, но она старалась держать себя в руках и искренне надеялась, что никто не заметит дрожи в коленях и кистях рук. Впрочем, Борису Антоновичу и маме, вероятно, было совсем не до этого – они, также сидя напротив, вели беседу «глаза в глаза», перескакивая с одной темы на другую, а Макс, насколько Симоне было видно периферическим зрением, уткнулся в экран смартфона. Его коротко стриженные чёрные волосы отливали синевой. Голубых, почти что аквамариновых глаз не было видно, но Симона и так знала их наизусть. Она не раз там тонула, слушая его ответы в аудитории, а сейчас, познакомившись с его отцом, понимала, от кого он их унаследовал.

Подаренные цветы стояли в середине стола в вазах и распространяли приятный аромат. Если бы кто-то мог разглядеть происходящее в окно десятого этажа, он увидел бы идеальную семью, собравшуюся за ужином. В реальности же напряжение вокруг царило такое, что ножом нужно было резать не стейк, а его. Симона, всё же набравшаяся смелости и решившая посмотреть на Макса, не отрывавшегося от телефона и не притронувшегося к еде, уже начала было поднимать голову, как вдруг звук автомобильного гудка острым лезвием рассёк комнату. Окно кухни выходило во двор, и форточка была приоткрыта, дабы выровнять комнатную температуру, подскочившую из-за работавших плиты и духовки, а потому звук слышался довольно отчётливо. От неожиданности Симона вздрогнула и задела рукой стакан с соком, который едва не опрокинулся на Бориса Антоновича.

– За мной друзья приехали, – не менее резко, вставая из-за стола и направляясь к выходу, бросил Макс.

– Хотя бы попрощайся, – приподнимаясь вслед за ним, сказал Борис Антонович.

– До свидания, – бросил парень, уже натянув ботинки и щёлкнув дверным замком, не удосужившись даже повернуть голову.

Симона изумлённо смотрела на происходящее действо, а когда мама закрыла за отчалившим гостем дверь, почему-то выдохнула с облегчением.

– Прошу прощения, – виновато улыбаясь и отпивая небольшой глоток красного вина, сказал Борис Антонович. – Молодость, горячая кровь… – и он сделал абстрактный жест рукой, мол, все через это проходим.

Глава 6

Стейк и картофельное пюре, лежащие перед Максом на тарелке, выглядели до того аппетитно, пахли столь соблазнительно, и парень, давший себе обещание ничего не есть во вражеском логове, чувствовал, что вот-вот сорвётся. Чтобы хоть немного отвлечься от манящей еды, он перевёл взгляд на сидящую напротив девушку. Она бесила его одним лишь тем фактом, что состояла в кровном родстве с разлучницей, вытеснившей мать из жизни отца. Но сейчас, когда он смотрел на неё, по его телу разливался какой-то непонятный жар, концентрировавшийся по большей степени внизу живота. И пусть его это злило, Макс не мог перестать украдкой разглядывать Симону. Задерживаясь взглядом на весьма недурной груди, слегка выглядывающей из выреза бордовой блузки, на лице и волосах. Кстати говоря, её лицо сейчас казалось смутно знакомым. С уверенностью утверждать, что он видел девушку раньше, Макс бы не решился. К тому же взгляд её был так низко опущен и сосредоточен на содержимом тарелки, что он не мог толком разглядеть черт.

«Да наплевать», – одёрнул он себя, вытаскивая из кармана мобильник, якобы забытый в машине. Раз план «А» не сработал, пора переходить к плану «Б». Он открыл чат со своим лучшим другом Валерой и настрочил сообщение: «Привет. Можешь заехать за мной? Батя совсем спятил, выручай». Следом он отправил адрес, по которому следовало приехать. Валера был в сети 23 минуты назад, и Макс успел сникнуть, подумав, что друг нескоро увидит его крик о помощи. Однако индикатор активности рядом с именем вдруг сменился зелёным, замигал. Сообщения тут же отметились прочитанными, и появилась надпись: «Валера печатает…». «Сейчас, только из душа вышел. Переоденусь и заеду», – пришёл воодушевляющий ответ. «Осталось чуть-чуть подождать», – ликуя про себя, подумал Макс. Полистав снимки соблазнительных девиц в бикини и почитав пару «ровных пацанских постов», Макс наконец услышал знакомый сигнал, исходивший не иначе, как из машины друга.

– За мной друзья приехали, – подскакивая на ноги и как-то машинально бросая взгляд на Симону – кажется, так ему представили дочь Марины Сергеевны – он вновь ощутил резкий жар. И на этот раз готов был поклясться, что уже видел девушку раньше.

– Куда направимся? – бодро спросил Валера, как только Макс закрыл за собой дверь пассажирского сиденья.

– В «макдак», – не задумываясь, бросил тот, слушая, как живот в очередной раз принялся урчать. Отец специально не разрешил ему есть после возвращения из универа, суля вкусный ужин в обществе своей ненаглядной Марины Сергеевны.

Валера, видя, что друг не в лучшем настроении и, судя по урчанию, зверски голоден, с вопросами лезть не стал, а просто ударил по газам, выруливая из двора жилого дома.

9 апреля, пятница

Глава 7

«Основные особенности готического архитектурного стиля», – сбиваясь с дыхания и силясь наконец сглотнуть комок, вставший в горле, прочитала Симона название своего реферата. Стоя перед всей группой и рассказывая доклады, рефераты и сообщения, она всегда чертовски нервничала: не привыкла к такому вниманию. Ей становилось нехорошо от осознания, что все на неё смотрят. Однако сегодня было иначе. Сердце металось от одной стенки рёбер к другой. Казалось, его стук слышно даже на дальних рядах. Ступни и ладони покалывало, голос срывался, мысли путались. А виной всему был один единственный слушатель, смотревший на неё с предпоследнего ряда. Выйдя отвечать, она сразу поймала его взгляд, на этот раз, без всякого сомнения, Макс её узнал. Раны, оставленные шипами подаренной им розы, вдруг тоже болезненно заныли. Кое-как совладав с волнением и выровняв темп голоса, девушка продолжала свой рассказ, перелистывая реферат, показывая образцы строений. Она всегда готовилась на совесть и старалась рассказывать по памяти, а не читать. Из-за волнения и неуверенности это не удавалось так, как ей бы хотелось, глаза сами собой ныряли в спасительный текст, хотя Симона и без него хорошо ориентировалась в материале.

Сегодня всё пошло по-другому. Рот говорил сам собой, совершенно не отвлекаясь на текст. Мысли вообще будто существовали отдельно от тела. Рассказывая о времени возникновения главных памятников стиля, она то и дело косилась на Макса, проверяя, смотрит ли он. Он смотрел, смотрел не мигая, прямо на неё. На последнем ряду было плохо видно, но ей казалось, что парень улыбается. Может, после лекции он с ней заговорит? От этой мысли в животе зашевелилось что-то тёплое и пушистое.

Завершив доклад, она подошла к преподавателю, невысокой пожилой женщине с седеющими каштановыми волосами в слегка растянутом бежевом свитере. Яна Васильевна ободряюще посмотрела на неё и взяла первый лист реферата, чтобы поставить дату и подпись. Возвращая листок Симоне, она посмотрела на аудиторию и негромким, но уверенным голосом продекламировала:

– Напоминаю, к зачёту все должны ответить заданные темы и предоставить вот такие листы с моей подписью для допуска к экзамену. У кого не будет хотя бы одного листа, даже если сам реферат вы отвечали, отправитесь на пересдачу.

Симона уже направлялась к своему месту и решила построить маршрут между третьим и четвёртым рядами парт так, чтобы пройти мимо Макса. Она думала, возможно, он скажет ей что-нибудь или ещё как-то отреагирует. Доставая двадцатилистовый реферат из файла на ходу, чтобы аккуратно уложить туда первый лист, являвшийся допуском к экзамену, она уже поравнялась с рядом Макса – тот сидел на соседнем от прохода месте – как вдруг ноги Симоны потеряли былое равновесие. Они обо что-то споткнулись, и груда миниатюрных, но неуклюжих костей рухнула между рядами. По кабинету прокатился гул смешка. Листы реферата, не скреплённые более файлом, разлетелись по полу. Симона, поднимаясь на колени, принялась судорожно собирать их, ища глазами главный лист с подписью, как вдруг услышала тихий оклик.

Она повернула голову и увидела Макса, перегнувшегося через стул и выглядывавшего из-за спины соседа. В руках тот держал первую страницу реферата. Парень мило улыбнулся и протянул листок Симоне. Девушка, сама того не замечая, тоже расплылась в улыбке и, всё так же стоя на коленках, потянулась за ним. Уже почти достала, как вдруг Макс хищно сверкнул глазами и, отдёрнув бумагу, выплюнул на последнюю огромную синюю жвачку, а затем смял и лёгким движением закинул белый комок в урну у выхода. Симона смотрела на парня, бестолково моргая и не понимая, что это сейчас такое было, как вдруг всё тот же тихий, но уверенный голос Яны Васильевны окликнул её из глубины аудитории:

– Рускова, с вами всё в порядке?

Услышав свою фамилию, Симона встрепенулась, сгребла в охапку оставшиеся листы и почти бегом, молясь больше нигде не споткнуться, добралась до своего места.

Глава 8

Глядя на проплывающие мимо дома и машины в окно пассажирского сиденья автомобиля Валеры, который всегда заезжал за ним, чтобы ехать на учёбу, Макс всё никак не мог понять, откуда знает Симону, дочь Марины Сергеевны.

– Ты чего завис? – притормаживая на светофоре и трогая друга за плечо, сказал Валера.

Макс, поморщившись от болезненного прикосновения, отдёрнул плечо, превратившееся после вечерней стычки с отцом в один большой синяк. В голове зазвучали угрозы родителя, которые тот выкрикивал, колотя Макса. Если ещё хоть раз он выкинет при Марине Сергеевне что-то подобное – речь шла о резком уходе с ужина в четверг – он отправится к матери в деревню, а учёбу на архитектора будет видеть разве что во сне. Стараясь прогнать болезненные воспоминания, Макс, почесав макушку, спросил у успевшего сосредоточиться на дороге друга:

– А ты знаешь какую-нибудь Симону?

– Симону? – удивлённо скривился Валера, сворачивая во двор университета. – Рускову если только.

– Рускову? – переспросил Макс, поняв, что не первый раз слышит эту фамилию.

– Ну да. Ты что тормозишь? Одногруппница вообще-то наша. Я тебе ещё в прошлом году говорил, что она запала на тебя.

– Рыжая? – начиная увязывать два разрозненных образа в памяти в один, уточнил Макс.

– Ага. Ты что такой тормозной сегодня? Зайди у меня в друзьях найди её. Сима Рускова. Её Женька ещё «симка "МегаФона"» называет, – вылезая из машины, добавил Валера.

Макс, усердно тыча в экран телефона, ища в социальной сети названную Симу, тоже медленно выполз из машины. Сощурившись от ударивших в глаза солнечных лучей, он недовольно погасил экран телефона, так как разглядеть что-то в ярком апрельском солнце стало невозможным. Однако это и не было нужно: он увидел её в лёгкой дутой курточке, заходящей в двери учебного корпуса.

«Вот чёрт, – пронеслось у него в голове, – бывают же такие совпадения! Ну, теперь-то я с вашей семейкой поквитаюсь…»

– Основные особенности готического архитектурного стиля, – послышалось блеянье Симоны, вышедшей отвечать.

Макс не мигая разглядывал её, размышляя, как подобное могло быть. Какова вероятность такого совпадения, что дочь женщины, разбившей его семью, уже третий год учится с ним в одной группе?