скачать книгу бесплатно
– Берегись! – воскликнула я, заметив запрыгнувшую на стол крупную редьку. Она направилась к нам, угрожающе взмахивая корешками в стиле итальянского народного танца тарантелла. Я схватила её обеими руками и уже хотела бросить в очаг, когда комнату сотрясла короткая фраза на языке магии:
– Редьки! Обездвижить!
За этим раздался звук, похожий на краткий, но сильный дождь: все редьки попадали на пол.
Медленно, морщась от боли, я уронила обездвиженный корнеплод и обозрела нанесённый кухне ущерб.
Всё содержимое шкафчика с самыми дорогими сервизами каким-то образом оказалось на полу, превратившись в гору бежевых с цветочным рисунком осколков. Горшок для хранения сливочного масла был перевёрнут, и на всех поверхностях блестели жирные золотистые следы, оставленные несколькими хорошо промасленными редьками.
Десятки корнеплодов лежали в лужах тёмного уксуса рядом с кладовой. Остальные были рассыпаны по полу, полкам, торчали из пирогов и буханок хлеба. Три даже каким-то образом умудрились зацепиться за витой железный светильник под потолком.
В дальней части кухни стояла мастер Бетрис. Она явно только что вернулась домой со званого ужина и ещё не успела снять длинную парадную бархатную мантию, расшитую звёздами и лунами, которая пошла волнами, когда мастер с решительным выражением на смуглом лице зашагала вперёд, скользя по комнате тёмными цепкими глазами.
Я не знала более величественного человека, чем мастер Бетрис. Она была ещё величественнее моей мамы, а это о многом говорило. Поэтому я не испытала ни малейшего желания засмеяться, когда заметила качающуюся на её левом ухе маленькую редьку.
Моппи же визгливо хихикнула.
Рукой в кожаной перчатке цвета ночного неба мастер Бетрис смахнула овощ и посмотрела на меня:
– Антония. Объяснись.
Это не было настоящим заклинанием, но я восприняла его именно так. Сглотнув, я слезла со стола, мысленно формулируя оправдание. Моппи тоже заторопилась спуститься.
– Я… э-эм… тренировалась. Для завтрашнего урока. Я пришла на кухню, чтобы никого не потревожить.
Мастер Бетрис изогнула бровь и, красноречивым взглядом окинув кухню, обернулась на дверной проём, где стояли повар, служанка Дорта и дворецкий мистер Тесп. Все трое были в ночных рубашках и сонно моргали, явно потревоженные.
Я проглотила тяжёлый вздох:
– Простите, мастер Бетрис. Это я виновата.
– Ты это сделала? Всё это? – Она не выглядела рассерженной – она никогда не сердилась. И от этого было ещё страшнее.
Заколебавшись, я покосилась на Моппи. Да, она вывела меня из себя, но я не желала ей неприятностей.
– Да, – начала я, но Моппи меня перебила:
– Это была я. Я сказала слова. Повторила за ней. Я не думала, что они все начнут двигаться. Тем более что ей еле-еле удалось заставить одну.
– Я тренировалась! – процедила я сквозь сжатые зубы.
– Тебя зовут Моппи Клер, верно? – спросила Бетрис, проигнорировав моё возмущение.
– Да, – сказала Моппи, выпрямившись в струнку. – Мадам.
– Мастер, – поправила Бетрис. – Ты будешь обращаться ко мне «мастер Бетрис», если собираешься у меня учиться.
– Учиться у вас?! – пискнула я. – Но она же посудомойка!
– Помощница повара! – возразила Моппи.
– Нет, – отрезала мастер Бетрис. – Она моя новая ученица.
Глава 2
«Новая не означает замену предыдущей», – успокаивала я себя следующим утром, стоя перед кабинетом мастера Бетрис. Я всё ещё была её ученицей. Так легко я не сдамся. Мне нужно было кое-что у неё спросить, и у меня заканчивалось время. Не дав себе окончательно растерять присутствие духа, я постучала костяшками пальцев по двери.
– Входи.
Створка качнулась внутрь, впустив меня в уютную комнату, большую часть которой занимал огромный стол из красного дерева. Стены были завешены полками и заставлены шкафами со стеклянными дверцами, полными разных безделушек и книг, привезённых мастером Бетрис из бесчисленных поездок. Какая же у неё захватывающая жизнь! Может, когда-нибудь мне посчастливится пойти по её стопам. Или мы отправимся в путешествие вместе, будем искать давно утерянные магические артефакты и древние гримуары[1 - Гримуар – средневековая книга, в которой описываются различные магические процедуры (здесь и далее прим. ред.).]. Мне страшно хотелось подойти ближе и рассмотреть все эти сокровища, но внимательный взгляд сидящей за столом мастера Бетрис не давал забыть, зачем я здесь. Мысленно собравшись, я сделала глубокий вдох и шагнула вперёд.
– Держись правее, – резко сказала она. – Не наступи на розы.
Я замерла и опустила взгляд на вышитые по краю мягкого ковра розовые бутоны. Они не выглядели опасными.
– Что с ними не так?
– Я спрятала в кабинете несколько заклинаний – на всякий случай, – пояснила Бетрис, пока я осторожно смещалась к правой стороне стола. – После того, как недавно меня посетили… незваные гости.
– В смысле воры? – удивилась я.
– Вроде того. Несколько дней назад я поймала одного, вынюхивающего что-то у меня в кабинете. – Она указала на соседнюю полку, где между выпуклой глыбой блестящего красного камня и старинной на вид лиры с единственной уцелевшей струной стояла большая золотая клетка. Внутри неё сидело существо, напоминающее хорька, только оно было белоснежным с серебристыми полосами. Словно почувствовав мой взгляд, существо подняло голову и уставилось на меня яркими голубыми глазами. Под их пристальным взглядом мне стало не по себе, будто спину пощекотали невидимые усы.
– Хорёк?
– Скрытчик, – ответила Бетрис. – Так их называют. А у этого ещё и ужасно раздутое самомнение.
– И за дело, – донёсся из клетки писклявый голос. – Я носитель нерассказанных тайн! Хранитель тысячи секретов, в том числе и твоих, Джулиен Бетрис.
Я изумлённо моргнула:
– Он разговаривает!
– Не только, – сказала Бетрис. – Это создание питается секретами. Кто-то подослал его сюда выведать мои.
Скрытчик моргнул и, подёргав блестящими усами, высунул нос между золотыми прутьями.
– М-м-м! И что ты готова отдать, чтобы узнать, кто меня послал?
– Ничего, – хмуро отозвалась Бетрис. – Я и так догадываюсь.
Существо расстроенно фыркнуло:
– Тогда, может, меня накормит девочка? – Скрытчик свернулся в клубок, и его круглые ушки встали торчком.
– Будь осторожна, – предупредила Бетрис. – Стоит ему до тебя дотронуться – и он узнает все твои секреты. Вытянет их из твоих мыслей.
Я снова ощутила фантомную щекотку и торопливо шагнула назад:
– Э-эм… нет. Спасибо, но нет.
Губы мастера Бетрис сжались в тонкую линию. Она встала, подошла к полке и закрыла клетку куском плотного бархата. Скрытчик возмущённо завизжал, но быстро затих.
– Так-то лучше, – заметила Бетрис, возвращаясь за стол.
– Он заколдован? – спросила я. Мой разум уже лихорадочно прикидывал, какое сложное заклинание необходимо, чтобы создать подобное существо.
– Возможно. В мире много созданий вроде него – существ, бывших когда-то животными или людьми, но павших жертвой жестокого или глупого волшебника, который безвозвратно их изменил. Летающие лошади, свиньи-поэты, русалки и так далее. Когда такие существа начинают обзаводиться потомством, обратить вспять оригинальные чары становится практически невозможно. Я освободила этого от заклинания повиновения, наложенного его хозяином, но он всё ещё может натворить немало бед, учитывая его… дар. – Она вздохнула и помассировала пальцами переносицу. – Хороший пример того, что у магии могут быть непредвиденные последствия. Но тебя этому учить незачем. Твои точность и внимание к деталям всегда были выше всяких похвал.
По моим щекам разлилось тепло. Я дорожила похвалой мастера Бетрис – редкой, но искренней. Как горстка идеально огранённых сапфиров, барабанящих по внутренним стенкам шкатулки моего сердца. Поэтому было так важно, чтобы она поняла, что значит для меня магия. Не просто какой-то предмет для изучения – она была частью моей души, как и её.
– Дело не только в точности, – сказала я. – Я люблю магию. Больше всего на свете.
– Да. – Уголки рта мастера Бетрис приподнялись. – Мне тоже так показалось, учитывая, что ты уже прочла все тома «Истории магии» Пендис. Даже тот, посвящённый водопроводным чарам, и потому скучный до умопомрачения.
– Мне не кажется скучной никакая магия, – возразила я. – Я всегда с нетерпением жду этого ощущения, как от удара током, когда ты произносишь последнее слово заклинания, и оно высвобождается – всё такое искрящее и готовое изменить мир. И в такие моменты я всегда чувствую себя… – Я вовремя прикусила язык. Я и так сказала лишнее. Мастер Бетрис наверняка считает меня такой глупой! Щёки у меня вспыхнули, и я уставилась на носки своих туфель, утонувшие в мягком ворсе ковра.
– …частью чего-то большего? – тихо договорила она. – Да, я знаю, каково это.
Я резко вскинула голову и встретилась с ней взглядом. В её глазах не было осуждения или глумления. Весь воздух вылетел из моих лёгких в выдохе облегчения, приправленном ноткой щемящей ностальгии. На меня уже много лет так не смотрели. С тех пор как умер мой брат, Флориан.
Мама бы никогда этого не поняла. Для неё всё сводилось к рядам чисел в бухгалтерских книгах. Магия лишь тогда имела ценность, когда увеличивала итоговое значение.
В Школе были целые библиотеки книг о магии. Гигантские кодексы слов на языке древних – языке, как кое-кто считает, богов, с помощью которого они сотворили наш мир. Я могла столько всего там узнать! Порой эта нестерпимая жажда не давала мне спать по ночам, наполняя меня надеждой и тоской.
До этого момента мне было слишком страшно обратиться к мастеру Бетрис с этой просьбой. Я боялась услышать отказ. Но моё время заканчивалось. Я должна попытаться. Пока эта новая ученица не заставила её изменить своё мнение обо мне.
– Мастер Бетрис, я уже давно хотела кое-что у вас спросить. Вы не могли бы рассмотреть возможность…
Меня прервал стук.
– Погоди секундочку, – попросила мастер Бетрис и махнула в сторону двери.
Она открылась, явив Дорту. Служанка осторожно шагнула за порог и сделала книксен:
– Прошу прощения, мастер Бетрис, к мисс Антонии пришли.
Дурное предчувствие ледяным ножом рассекло мой хребет.
– К-кто?
– Советница Дюрант, мисс, – ответила Дорта. – Она ожидает вас в гостиной.
Все мои было воспарившие надежды обрушились как бескрылые птицы. У меня не было двух недель. У меня и двух часов не осталось!
Мама уже здесь.
Перед дверью гостиной я остановилась, чтобы взять себя в руки. Может, мама просто решила меня проведать? Была неподалёку и подумала, почему бы не поздороваться с единственной дочерью. В этом не было ничего странного.
Вот только мама ни разу не навестила меня за последние пять с половиной месяцев. Если она хотела меня видеть – что случалось редко, – она вызывала меня домой. Нет, она приехала из-за моей учёбы. Я толкнула дверь и вошла внутрь как на казнь.
И каким красивым палачом она была – высокая и переливающаяся на свету, совсем как праздничные кони, вышагивающие по улицам во время парада в честь первой высадки. Тёмные волосы, заплетённые в косы и уложенные аккуратными завитками, удерживал золотой обруч из роз и шипов – тонкий намёк на имперский флаг Регии Терры.
Она сидела в одном из мягких кресел и держала чашку с чаем. Я сделала реверанс под пристальным взглядом её прищуренных глаз, высматривающих малейшее несовершенство.
– Мама, – хрипло начала я, – я так рада тебя видеть.
Она указала на деревянный стул с прямой спинкой рядом с собой, хотя в комнате хватало мягких кресел:
– Сядь.
Я опустилась на краешек сиденья. Теперь, когда она была совсем рядом, мой нос уловил едва заметный аромат роз. Любой другой решил бы, что это её духи, но я узнала запах её любимой пудры, с помощью которой она прятала тёмные круги под глазами из-за недосыпа. На секунду меня захлестнуло давнее воспоминание: мама со смехом пудрит мне нос сладко пахнущей пуховкой и говорит, что не все доспехи сделаны из стали.
– Ты хорошо себя чувствуешь, мама? – осторожно спросила я.
На краткий миг она заколебалась, но затем вздёрнула подбородок:
– Разумеется, дорогая. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать меня. Я здесь, чтобы поговорить о тебе.
Она поставила чашку на столик между нами, рядом с многоярусным блюдом с пирожными. К ним она не прикоснулась. И под её взглядом я тоже не посмела. Даже к круглой золотистой булочке с моим любимым миндальным кремом.
– Ты помнишь, что я сказала, Антония, провожая тебя в это путешествие? – вновь заговорила она, наливая чай в новую чашку. Она капнула в неё сливок и протянула мне. – Уверена, я ясно выразила свои ожидания.
– Да, мама. – Я взяла чашку, проглотив слова протеста.
– Прошло шесть месяцев.
Внутри меня вспыхнул бунтующий уголёк.
– Пять с половиной.
Мама изогнула идеальную бровь:
– И чему ты научилась за эти пять с половиной месяцев, что пойдёт на пользу семье Дюрант?
Если бы только у меня было время подготовиться к этому разговору! Наверняка в моём арсенале есть хотя бы одно заклинание, которое впечатлило бы даже маму. Но чары икоты её только рассердят. И едва ли она согласится пройти со мной в ванную комнату для демонстрации водопроводных заклинаний. О Первое Слово, спаси и сохрани – но все толковые мысли будто выплеснулись из моих ушей.
– Я… я разработала новую вариацию принципа Пинту по управлению паром. – Это стало моим триумфом за последнее время. Мастер Бетрис даже пообещала, что включит его в научную статью, над которой сейчас работает, с указанием автора. Моё имя будет в журнале школы «Магика»!
Мама нахмурилась:
– И что именно это значит?
Я кашлянула:
– Э-эм. Это означает, что я могу создавать фигуры из дыма и пара.
На её лице не отразилось ни малейшего восторга. Если я не заставлю её изменить своё мнение прямо сейчас, моему магическому обучению настанет конец.
