скачать книгу бесплатно
– Здравствуйте, мисс Снелл, – сказал молодой человек и взял мою протянутую руку в свою, легонько её пожимая. – Я Энтони, и я безусловно рад вас у нас приветствовать.
– Приятно познакомиться, мистер Максвон, – кивнула я. – Надеюсь, я вас не подведу.
Мне может и показалось, но кажется его губы немного дрогнули в ухмылке, но я постаралась не придавать этому никакого значения.
После того, как старший Максвон подозвал некую Лолу, чтобы та показала мне, как тут всё дома устроено, он уехал, не забыв пожелать мне удачи. И я даже в какой-то мере была рада тому, что ближайшие полчаса буду занята осмотром особняка.
– Кухня вот здесь, – инспектировала меня женщина по имени Лола, однако она попросила меня называть её Лолли. – Дальше по коридору комнаты прислуги, справа выход на задний двор, а слева дверь в подвальное помещение. Там находится спортивный зал, где мистер Максвон проводит почти каждое своё утро. Я имею ввиду младшего. – Лола потёрла руки будто в предвкушении, затем продолжила: – А теперь, деточка, пойдём-ка наверх.
Так мы и сделали.
Поднявшись на второй этаж, я встретила ещё больше роскошества, чем то, что предстало передо мной внизу. Картины известных художников, статуэтки, позолоченные детали на мебели, огромные люстры, – всё это убранство наверняка всю жизнь служило мечтой каких-нибудь грабителей, мечтающих разбогатеть. Родившись в семье, которая практически всегда экономила на самых простейших продуктах, вроде хлеба, я была до глубины души поражена тому, как же всё-таки беспроблемно живут некоторые люди. Им не нужно ограничивать себя в чём-то, и даже наоборот – они вовсю тратят свои миллионы на подобную ерунду как элементы декора.
– А вот здесь у нас спальня Энтони.
Лолли открыла дверь, и мне предстала просторная комната, такая идеально чистая и убранная, что я даже засомневалась в том, что тут кто-то живёт. Двуспальная кровать, которую, кстати, можно было прикрыть при помощи длинной шторы, завязанной сейчас в сторону, тумбы по двум сторонам от неё, камин, большой шкаф и дверь в ванную находились в одном помещении, но вот чуть дальше стена делилась на арку, в которую можно было ступить, обойти рояль и войти в одну из двух дверей, за которыми тоже что-то находилось.
– Сюда входить без разрешения запрещено, милочка, – продолжала Лолли. Потом она как-то странно огляделась по сторонам, будто желая убедиться в том, что нас никто не подслушивает, а затем добавила почти шёпотом: – У мистера Максвона, как мы считаем, есть некая… психическая особенность.
Я нагло соврала бы, если бы сказала, что меня это не заинтересовало, поэтому я невольно немного наклонилась к женщине.
– Вроде ОКР[2 - Обсессивно-компульсивное расстройство – это заболевание, вызывающее навязчивые мысли, которое могут привести к компульсивным действиям.], – видно, довольная тем, что мне стало любопытно, продолжила Лола. – Но это не точная информация, никто не подтверждал. Однако я в своё время изучала психологию, пока мне не пришлось бросить всё и уехать, так что немного в этом всём я разбираюсь.
– Но причём здесь ОКР? – спросила я, не уловив сути сказанного.
– Мы частенько видим, как он судорожно поправляет книги, бумаги, тетради или ручки на своём столе. Постоянно. И он ужасно злится, если кто-то входит в его комнату и переставляет какую-нибудь вещь, пусть даже совсем маленькую и незначительную. Наверняка что-то такое в голове всё-таки есть.
Я особого значения её словам не придала, ведь мне не было никакого дела до каких-то своеобразных заморочек хозяев этого дома, но сделала вид, что всё поняла. Но в самом-то деле, конечно, я действительно поняла, что не буду входить в эту спальню без разрешения мистера Максвона, да и не собиралась. Меня достаточно хорошо воспитали в детстве, и без условного стука я никогда не входила в чужие комнаты.
– Но это ещё не всё, – вдруг прошептала Лола, когда уже закрыла дверь и повернулась ко мне. – Есть ещё кое-что такое, о чём тебе, наверное, было бы интересно послушать.
Я уже поняла всю суть этой полноватой женщины с забавным прозвищем Лолли и всю её любовь к сплетням и подобной ерунде, и мне было хорошо известно, что от таких людей сложно избавиться, поэтому просто смиренно стояла на месте, делая вид, что мне жуть как интересно.
И тут она начала что-то говорить, как неожиданно прозвучал голос. Лола тут же замолкла, будто до этого и не болтала без умолку. Я даже увидела, как она нервно сглотнула.
– Ты уже весь дом показала мисс Снелл? – спросил Энтони, закатывая рукава своей рубашки.
– Д-да, мистер Максвон, – закивала Лолли. – Как раз закончила показывать вашу комнату.
Он в ответ легонько улыбнулся и поблагодарил её. Я решила, что он подойдёт ко мне и даст моё первое задание, однако Энтони, полностью проигнорировав меня, просто вошёл в свою комнату и захлопнул дверь.
– Твоя работа начнётся с завтрашнего дня, деточка, – поведала мне Лола, и мы вместе двинулись дальше по коридору, чтобы я смогла познакомиться со своей временной комнатой.
ГЛАВА 5
ЭНТОНИ МАКСВОН
Я отправил все необходимые рассылки помощникам отца, что работали в офисе в Лондоне, и наконец смог отдохнуть. У меня это заняло часа два.
В моей спальне было тихо. Блаженно, умиротворённо и почти до невозможности приятно. Я взглянул на книги, что стояли надо мной ровными стопками на полке, пересчитал их, перебрал по цветам и смог расслабиться. Этот ритуал я совершал каждый раз, когда мне предстояло провести много часов за ноутбуком.
Я встал с кресла и хрустнул шеей. Снял рубашку, надел новую и позвонил на кухню, попросив принести мне белого сухого вина. Спустя всего минуту мне его принесли.
– Как осваивается мисс Снелл? – спросил я пришедшую в мою комнату с подносном в руке девочку с каштановыми кудрями.
Каштановыми, каштановыми, каштановыми…
– Всё хорошо, – улыбнулась она мне, затем опустила глаза, проходя в спальню глубже.
Я проводил её взглядом, оглядел с ног до головы, увидел, как бела и свежа её кожа.
Как было бы здорово повалить её на кровать и привязать за руки. Взять нож, сделать пару разрезов и смотреть, как она в страхе просит меня отпустить её, как плачет и захлёбывается в слезах.
Как она боится меня.
О да, да, да. Прекрасно, слишком прекрасно.
Я прикрыл глаза, и мне так понравились мои мысли, что сердце судорожно застучало в груди, будто приятно возбуждённое.
Потом почему-то в голове возникли картины, пропитанные чем-то алым и сочным. Да, безумно красивые картины, само совершенство, отдельный вид искусства. Это была стекающая кровь, острое до боли лезвие, падающее на пол, окровавленная кровать, разбросанная одежда и тело с перерезанным горлом. Я видел, как оно лежит мёртвое, бледное и уже холодное. Я почти ощутил эту прохладу на кончиках пальцев.
Что это? Интересно…
Я встал и тихо подошёл к горничной сзади.
– Ещё чего-нибудь, мистер Максвон? – спросила горничная.
Но когда она повернулась, я стоял перед ней всего в нескольких миллиметрах. Она сглотнула, а я невольно опустил взгляд на её белую тонкую шею. Такую, чёрт, тонкую, что я мог бы одной рукой, не прикладывая особых сил, сжать её до хруста в позвоночнике. И этот хруст в голове у меня тут же заиграл приятной мелодией.
Чёрт, а почему бы мне не попробовать? Ведь жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в удовольствии.
– Мистер Мак… – произнесла девочка, судорожно глотая ртом воздух.
Но не от страха она это делала, нет.
Мы оба были возбуждены.
Я осторожно провёл рукой по её кудрям так, будто хочу показаться ей нежным. Она прикрыла глаза, и плечи её опустились, словно всего несколько секунд назад напряжение текло по венам вместо крови, и только в эту секунду она смогла расслабиться.
– Ничего не говори, – прошептал я.
А рука моя сначала скользила по её голове, по волосам, спускаясь всё ниже и ниже, затем обхватила её белую шейку. И ей это нравилось, ведь я видел, как грудь вздымалась, как сердце постукивало, заставляя кожу вибрировать.
Но мне пока нравилось не особо.
И тогда я закрыл ей рот второй рукой, продолжая держать за шею другой. Девочка, наверное, почувствовала что-то неладное, так как быстро открыла глаза и взглянула на меня, наверняка пытаясь понять, игра ли это или что-то более серьёзное.
На моих губах дрогнула ухмылка. Она описала все бушующие во мне чувства, стала неким знаком того, что я собираюсь сделать. А девочка теперь немного дёрнулась, а в глазах её что-то появилось.
И, чёрт возьми, какое же блаженство я испытал, когда увидел это в её глазах. Страх и только зарождающийся ужас, которые вскружили мне голову. Что-то, что просто невозможно описать словами. И это так красиво сочеталось с её каштановыми волосами…
Я сжал ей губы, почти вонзив пальцы в щёки, а она издала какой-то писк. Я увидел, как её рука поднялась, чтобы оттолкнуть меня в сторону, но конечно я не дал этому случиться.
– Ммм, – что-то промычала она в мою ладонь, а взгляд бегал по всей комнате.
Она слишком слабая, слишком хрупкая и тощая, чтобы оказывать сопротивление. И так дело не пойдёт.
Мне хотелось с ней играться. В кошки-мышки, где она беззащитная мышка, а я кровожадный кот, готовый разорвать её на кусочки.
Я немного ослабил хватку, дав ей возможность вырваться.
– Мистер… – Она учащённо дышала, потирая шею. – Мистер Максвон… Что это…
– Ничего. – Я улыбнулся, точно так же, как всегда делал, когда использовал искусство манипулирования. – Всё хорошо, милашка.
– Извините, но я должна идти работать.
Она действительно быстро прошла мимо меня прямо к двери, чтобы покинуть мою комнату. Но это ведь игра. Нужно было дать ей крохотную надежду и быстро её отобрать.
– Нет, – улыбнулся я ещё шире, схватив её за запястье. – Ты отсюда не выйдешь. Я ещё не закончил.
– Я… – Она похлопала своими глазками, будто лишь взглянув в них я мог передумать. Но я ведь не так слаб. – Простите, но…
В следующую секунду я прижал её к двери. От неё шёл очень вкусный аромат, будто она была свежеиспечённой булкой. Я уткнулся носом в её каштановые волосы, рукой вновь возвращаясь к шее. И девочка будто бы и не сопротивлялась, когда вторая моя рука начала блуждать по её телу.
Но вот промах – именно этой вот второй рукой я вытащил из выдвижного шкафа в паре сантиметрах от себя нож. Такой острый, что при одном взгляде на него, думаю, можно было порезаться. Но пока было рано им воспользоваться. Я долго хранил его там, любовался, представлял себе много чего, получал удовольствие, но никогда не думал, что мне придётся его использовать.
Нож с золотой рукояткой с небольшим кусочком настоящего рубина и сверкающим лезвием, который служил украшением моей комнаты, пока я не снял его со стены, чтобы подержать в руках, а затем просто не смог повесить его обратно.
Вот день, когда я могу пустить его в ход, настал.
– Ложись на кровать, – сказал я в ухо девочке. – Без лишних разговоров. Просто ложись.
Она повернулась ко мне и отрицательно покачала головой.
– Простите, но я не могу… У меня есть жених.
Как очаровательно, что она об этом решила вспомнить только после того, как страх коснулся её кожи.
Я вновь улыбнулся, словно меня растрогали её слова, однако нож всё так же держал в руке.
И она его на этот раз заметила.
В глазах возникло сначала изумление, затем недопонимание, и только когда наши взгляды встретились, девочка всё прекрасно поняла.
Она схватила ручку двери, но я всего одной рукой толкнул её на кровать, почти не прикладывая никаких сил. Она упала, и я навис над ней. Я сжал ей шею одной рукой, пока она пыталась вырваться, а второй медленно провёл лезвием по белой коже. И ощущение прохладного металла останавливало её резкие движения.
– Не прекращай сопротивляться, – сказал я почти разочарованно. – Борись же за свою никчёмную жизнь.
Девочка беззвучно заплакала. Из глаз струились крупные слёзы, стекали по её волосам прямо на простыни, а я с великим удовольствием наблюдал за этим.
Нет чувства более приятного, сказал себе я. Да, нет ничего приятнее, чем лицезреть никчёмность, жалкость и хрупкость чьей-то жизни. Ты можешь просто забрать её, когда тебе вздумается. Ты решаешь, когда и кто умрёт, следует лишь взять в руку острый нож.
Всё.
Ты Царь в своём мире.
– Пожалуйста… – прошептала она. – Не надо.
– Ты мне нравишься, милая, – произнёс я, поглаживая её волосы. – Правда, нравишься. И поэтому я выбрал тебя.
Она больше ничего не сказала. Просто не успела.
Я уже воткнул нож прямо в её тонкую и хрупкую шею и сразу же вытащил, чтобы взглянуть на результат. Образовалась небольшая щель, из которой в миг полилась тёплая, пока ещё свежая кровь. Она обрызгала простыни, испачкала мою рубашку и даже попала мне в лицо. А девочка подо мной, ещё живая, дёргалась в агонии, пока её рот издавал хлюпающие звуки. Глаза раскрылись, будто она только сейчас осознала, что я только что сделал с ней.
Я недовольно оглядел её жалкие попытки ухватиться за маленький шанс выжить, глотнуть воздуха, который, как ей, наверное, казалось, был способен спасти жизнь. Грудь резко поднималась и опускалась.
А мне надоело за этим наблюдать.
Тогда я схватил обеими руками её шею. Вообще, мне вполне хватило бы сил задушить это жалкое существо используя лишь одну руку, но мне просто не хотелось оставлять вторую без дела. Хотелось запачкать в крови обе, чёрт возьми.
Совсем скоро девочка перестала издавать какие-либо звуки и замерла. Её руки скользнули по моим запястьям, упали на кровать, а грудь больше не вздымалась, свидетельствуя о смерти.
Поверить не могу…
Вот так я, получается, и совершил своё первое убийство.
Неожиданное, спонтанное, но до дрожи приятное. Меня одолело какое-то спокойствие после содеянного. Мне стало хорошо. В голове засверкали искорки безмерного счастья, словно я добился того, чего давно желал.
Я откинул нож, обляпанный кровью по самую рукоятку, запачканными пальцами закатал рукава рубашки, провёл рукой по волосам, наверное, и на них оставляя полосы красного цвета.
Оглядев труп, я понял, что нужно его куда-то припрятать. Это решение пробралось в мою голову спонтанно. Как-то автоматически. Я даже не успел толком подумать.
В моём кабинете стоял огромный шкаф для документов, и одна полка, которая скрывалась за выдвижной дверцей, оставалась пустой со дня своего тут появления. Но она недостаточно широкая, чтобы туда можно было сложить целое тело, однако решение этой проблемы я нашёл сразу.
Сначала я раздел девочку, выбросив весь её наряд в камин, в котором уже развели огонь, снял с неё серёжки и цепочку, на котором были выгравированы имена: мужское и женское. Должно быть, подарок от её жениха, о котором она мне поведала всего несколько минут назад. Потом я завязал ей волосы в пучок, чтобы они не путались у меня между пальцев.
Я взглянул на нож, пытаясь прикинуть, понадобится ли он мне снова. Я мог бы отделить части тела и так разложить их по всей свободной полке. Однако в этом случае мне пришлось бы долго отмывать всю свою комнату от крови. Мне этого совершенно не хотелось делать, так что я просто прибегнул к другому варианту.
Я схватил её руку у плеча и резко вывернул. Пришлось приложить немало усилий, чтобы раздался долгожданный хруст, и кость выскочила из сустава. Таким образом теперь её рука висела как на тонкой нитке и совсем больше мне не мешала. Тоже самое я проделал с остальными конечностями, и теперь передо мной лежал не человек, а всего лишь тряпичная кукла, которую я с лёгкостью смог сложить в шкаф: теперь же она отлично умещалась внутри.
Мои руки были почти по локоть обляпаны в крови, и я быстро миновал кровать и вошёл в свою личную ванную комнату. Прохладная вода из-под крана живо смыла липкую жидкость с моей кожи, и теперь я почти не выдавал никаких признаков о совершённом убийстве. Разве что меня выдавало какое-то странное облегчение и удовольствие о содеянном, отражающиеся на моём лице. Я видел это в своих собственных глазах, когда смотрел на отражение в зеркале.
Мы можем много размышлять о ценности человеческой жизни, но по мне так это пустая трата времени. Нет такого понятия как «ценность». Люди просто не хотят умирать, не хотят испытывать боль и сталкиваться со страшной неизвестностью. Верующие думают, что попадут в Рай, ведь они верили в Бога и поклонялись ему, неверующие посчитают, что после смерти всего лишь исчезнут без следа. У жизни нет смысла. Каждый придумывает смысл себе сам. А значит и никакой грёбаной ценности тоже попросту не существует.
Смакуя свои размышления, я вышел из ванной и вновь оглядел место, на котором только что лежал труп. Кровь была на простынях и одеяле. Немного брызнуло и на подушки, так что я снял бельё и выбросил всё на пол, чтобы горничные, периодически входившие в мою комнату для уборки, постирали его.
Я вышел из своей спальни, по-прежнему ощущая себя обновлённым и полным энергии. Мне казалось, что я совершил нечто освобождающее от бремени, о котором даже не был в курсе. Всё произошло так спонтанно, так быстро и так легко, что я сперва даже засомневался: а не очередной ли это блаженный сон? Но моё колотящееся в груди сердце и слабоватый запах крови, который ощущался на кончике языка, говорили об обратном.
